Глава 4. Международные организации

процедуре приема трех восточноевропейских стран НАТО нараба-тывает опыт взаимодействия с новыми членами и подключения их к работе в составе альянса. Возможно, необходимость адаптировать «новичков», не снижая эффективности деятельности блока, объяс-няет затишье в его расширении.

В 2004 г. на пражском саммите НАТО в состав этой организации было принято сразу семь новых членов — Латвия, Литва, Эстония, Словакия, Словения, Румыния и Болгария. Это событие позволяет сделать важное заключение о том, что вновь вступающие в НАТО страны принимаются с существенно заниженными «критериями ка-чества», даже по сравнению с теми, которые предъявлялись к Поль-ше, Венгрии и Чехии. Армии почти всех новичков не способны по своему уровню оснащения и подготовке к совместным действиям с вооруженными силами НАТО. Если принимать всерьез идущие в НАТО разговоры о скором приеме туда Хорватии, Македонии и Ал-бании, можно вообще забыть о требованиях к качеству вооруженных сил участников альянса и их способности к совместному проведе-нию операций. Не случайно бывший генеральный секретарь НАТО Дж. Робертсон заявил, что сейчас «НАТО уделяет значительно боль-ше внимания не качественным параметрам вооруженных сил претен-дентов на вступление, а их приверженности демократическим ценно-стям, правам человека и рыночной экономике».

В - п я т ы х, в конце 1990-х гг. основное внимание стало уделяться разработке новой стратегической концепции альянса. В результате устранения военной угрозы со стороны социалистического блока воз-ник кризис идентичности НАТО, что потребовало обоснования ее роли в новых условиях. Выход был найден в переориентации деятель-ности организации на противодействие международным кризисам с соответствующим обеспечением гибкости и мобильности вооружен-ных сил. В 1990-е гг. НАТО была практически единственной структу-рой, располагавшей возможностями для этого: ООН предпринимала попытки урегулирования многочисленных конфликтов по всему ми-ру и вступила в длительный период внутренней реорганизации, веду-⁴ щие европейские институты - ОБСЕ, ЕС, ЗЕС - лишь приступили к созданию собственного антикризисного потенциала. В мае 1997 г. на встрече министров иностранных дел НАТО было принято решение кардинально пересмотреть стратегическую концепцию блока. В стра-тегической концепции НАТО, одобренной на юбилейном саммите альянса в апреле 1999 г., в число возможных задач впервые было включено «проведение операций по реагированию на кризисные си-туации, не подпадающие под статью 5 Вашингтонского договора»

59. Структура НАТО до и после холодной войны

157

(т.е. не связанные с коллективной обороной от внешней агрессии). Первым практическим опытом использования сил НАТО в этих целях стали ракетно-бомбовые удары по Югославии, начавшиеся в марте 1999 г. Официальной целью этой операции было объявлено прекра-щение гуманитарной катастрофы в Косово. Во второй раз НАТО ис-пользовала военные силы против режима талибов в Афганистане в начале 2000 гг., обосновывая свои действия преступным характером афганского режима. Военные кампании НАТО показали, что новая стратегическая концепция наделила НАТО полномочиями не только осуществлять коллективную оборону своих членов, но также по сво-ему усмотрению проводить военные операции, реализуя принцип коллективной безопасности, в любой точке мира без санкций ООН и ОБСЕ, если их немедленное получение вызывает затруднения.

Заметим, в США окончание холодной войны было воспринято как безоговорочная победа Запада. В России новая политическая си-туация была воспринята совершенно по-иному. Политическое руко-водство было убеждено, что основной вклад в окончание холодной войны внесла сама Россия, отказавшись от коммунистической идео-логии, пересмотрев отношения с Западом, выведя войска из Цен-тральной Европы, согласившись на объединение Германии и даже распад СССР. Все это явилось результатом самостоятельных внут-ренних решений, а не условиями капитуляции, продиктованными по-бедителями. (Можно утверждать, что коммунизм как система все рав-но был исторически обречен, но нельзя не согласиться, что его агония могла длиться еще десятилетия.)

Следовательно, если оценивать ситуацию политически и идео-логически, то окончание холодной войны - это, безусловно, победа россиян, сумевших покончить с коммунистическим режимом у себя в стране и избавить мир от многих опасностей. Если оценивать си-туацию в категориях традиционной геополитики, то приходится признать, что Россия проиграла холодную войну. В течение не-скольких месяцев 1989 г. Советский Союз лишился своих союзни-ков в Центральной Европе. С распадом СССР страна потеряла поло-вину населения, 40% ВНП и четверть территории. Геополитически это выглядело как полная катастрофа. Но дело именно в том, что в 1988-1992 гг. Москва отказалась от традиционных геополитических стереотипов в своей внешней политике и пыталась строить ее, бази-Руясь не на четко сформулированных национальных интересах, а на общечеловеческих ценностях. В то же время США действовали в строгом соответствии с геополитической логикой. В результате многие шаги США на внешнеполитической арене стали восприни-158