18. Основные положения теории демократического мира

Согласно теории демократического мира (ТДМ), де­мократии не воюют друг с другом и разрешают имеющиеся между ними противоречия исключительно мирным путем. Нормы и принци­пы демократии универсальны и не зависят от религиозных, нацио­нальных, исторических и т.п. условий. Поэтому мир, состоящий толь­ко из демократических государств, был бы миром без войны.

Идейные истоки теории демократического мира (ТДМ), основ­ные положения которой сформулировал еще в 1983 г. М. Дойл, восхо­дят к традициям поиска западной либеральной мыслью идеального государственного устройства и вечного мира между народами. Как известно, в отличие от реалистов, скептически относящихся к идее переустройства международных отношений на основе всеобщих нравственных норм и не верящих в возможности избежать соперни­чества государств, руководствующихся своими национальными ин­тересами, либералы гораздо более оптимистичны. Подобно марксис­там, они не только верят в свое учение, но и стремятся переделать мир на его основе. Возникнув как академическая теория, ТДМ довольно быстро заявляет о своей претензии на роль своего рода научной осно­вы международной политики в XXI в. И надо признать, что эти пре­тензии не столь уж безосновательны.

Действительно, на сегодняшний день, с одной стороны, фактиче­ски все основные либеральные теории поддерживают и дополняют ТДМ, которая в свою очередь активно использует заимствованные из них аргументы. Так, согласно теории экономической взаимозависи­мости, свободный экономический обмен между государствами устраняет основные причины военного противоборства и, формируя ли­беральный экономический порядок, становится источником стабиль­ности и мира в международных отношениях. В ходе свободного обмена государства становятся все более богатыми и преуспевающи­ми, а преуспевающие государства заинтересованы в мире. Причина­ми большинства войн является стремление получить или сохранить богатство, но у богатых государств намного меньше оснований начи­нать войну. Кроме того, если государства уже богаты и экономически взаимозависимы, вступая в конфликты, они рискуют стать менее пре­успевающими. Поэтому, как только государства устанавливают об­ширные экономические связи, они избегают вооруженных конфлик­тов и войн, концентрируясь на накоплении богатства.

В свою очередь сторонники либеральных теорий, основанных на культурно-нормативном подходе, считают, что с течением времени демократии вырабатывают нормы взаимодоверия и взаимоуважения, которые и определяют процессы принятия решений в отношении друг друга. Выработанные таким образом нормы предписывают при­емлемые и запрещают недопустимые виды государственного поведе­ния. Агрессивные, конфликтные, провокационные, силовые акции, чреватые вооруженными столкновениями и войнами, представляют собой разновидности- девиантного поведения. Они подвергаются осуж­дению со стороны общественного мнения, для которого демократи­ческие нормы стали единственно легитимными основами междуна­родного поведения государств. Они исключаются самой процедурой принятия внешнеполитических решений в демократическом общест­ве - предполагающей открытость, состязательность, право на отстаи­вание собственной позиции, уважение к чужому мнению и стремле­ние к компромиссу. Все это минимизирует возможности войн между демократическими государствами.

Наконец, приверженцы теорий либерального институционализма также поддерживают ТДМ. Согласно им, исключение войн и воо­руженных конфликтов из мировой политической практики связано с развитием демократических по своей сути институтов. Институты -это и организации, и наборы правил, которые вырабатываются этими организациями и которые предусматривают пути, ведущие к сотрудничеству государств. Созданные самими государствами, свободно принятые ими в результате взаимных соглашений, эти правила (отра­жающие, таким образом, их интересы) существенно меняют поведение государств на международной арене. Увеличивая перспективы для сотрудничества государств и тем самым значительно уменьшая вероятность войн между ними, международные институты в конеч­ном счете способствуют продвижению к вечному миру.

Указанные идеи активно проводятся в жизнь администрацией США, ведущей свою международную политику под флагом «демо­кратического мира». Уже при президенте Клинтоне внешнеполитиче­ская риторика американской администрации была пронизана аргу­ментами, заимствованными из приведенных выше теорий. В свою очередь ТДМ не чужда и республиканской администрации: «демо­кратии не любят воевать», как заявил Дж. Буш в интервью коррес­понденту российского телевидения 20 февраля 2005 г. Внедрение доктрины ТДМ в практику международных отношений приняло две формы: силовую (Югославия, 1999; Ирак, 2003) и «бархатную» (Юго­славия, 2000; Грузия, 2003; Украина, 2004).

В наши дни ТДМ стала одной из наиболее распространенных тео­рий не только в США, но и в европейских странах. Ее широкое рас­пространение и доктринальность основных положений нередко при­водятся в качестве аргументов, обосновывающих ее универсальный характер. Тем не менее ТДМ остается одной из частных теорий. Ее положения не рассматриваются как бесспорные, более того - подвер­гаются достаточно жесткой критике со стороны приверженцев как нелиберальных парадигм (прежде всего политического реализма), так и в рамках самого либерализма.

Это подтверждают и реальные мирополитические процессы, ход которых далеко не столь прямолинеен и прост, как это может пред­ставляться сторонниками любой теории. Так, в январе 2006 г. на вы­борах в парламент Палестинской автономии (признанных всеми, в том числе и США, как результат демократического волеизъявления масс) победу одержали представители движения Хамас, которое чис­лилось в списке американской администрации среди террористиче­ских группировок. Данное событие в очередной раз подтвердило, что демократия не является безусловным залогом как внутренней соци­альной и политической стабильности в обществе, так и миролюбия правящего режима на международной арене. В то же время государ­ства, считающиеся недемократическими, вовсе не обязательно отли­чаются агрессивной, воинственной внешней политикой, о чем свиде­тельствует как история (например, ЮАР в период режима апартеида), так и современность (например, Туркменистан в наши дни).

19. Основные положения теории международных режимов

Теория международных режимов возникла в 1980-е гг. как результат полемики и компромисса между неореалистами и нео­либералами; центральной в теории стала проблема международного сотрудничества. Сторонники этой теории (С. Краснер, Р. Кохейн, Ф. Краточвил, Дж. Рагги, О. Янг и др.) акцентируют внимание на фак­те массового вторжения в сферу международных отношений новых влиятельных акторов - межправительственных и неправительствен­ных организаций, транснациональных корпораций, частных лиц и т.п. Оказывая существенное и все возрастающее воздействие на ха­рактер и эволюцию международной политики, новые акторы зачас­тую не связаны непосредственно с институтами и нормами междуна­родного права и не являются его признанными субъектами. В то же время они, так же как и государства, заинтересованы в регулировании международной жизни. Поэтому появляются правила (в том числе не­писаные), регулирующие (или призванные регулировать) взаимодей­ствие как государств, так и негосударственных акторов в сферах ми­ровой торговли, экологии, прав человека и т.д.

Международные режимы и представляют собой совокупность правил, норм, принципов и процедур принятия решений в каждой из таких сфер. Они возникают как результат согласования интересов, целей и ценностей разнообразных акторов. В качестве примеров мо­гут быть названы режимы международной торговли (ГАТТ - ВТО), режимы нераспространения оружия массового уничтожения, режи­мы морского судоходства. Утверждается, что режимы облегчают сотрудничество через функции, которые они выполняют для госу­дарств. Они смягчают последствия международной анархии для госу­дарств, побуждая к децентрализованному осуществлению соглаше­ний. Кроме того, режимы рассматриваются как средство получения более полной информации каждой стороны о поведении других. Пред­полагается, что они способствуют снижению издержек сотрудничест­ва и сокращают препятствия на его пути. Таким образом, режимы уменьшают неуверенность государств и их опасения относительно то­го, что другие акторы (как государственные, так и негосударственные) нарушат сотрудничество, и в то же время уменьшают собственную склонность государств к такому нарушению.

Чаше всего государства создают международные режимы путем соглашения по ряду принципов, норм и правил, которые они догово­рились соблюдать в области политики при принятии решения в спорных вопросах. Более того, государства обычно устанавливают проце­дурные нормы для дальнейшего развития и адаптации правил режима в соответствии с изменившимися условиями международных отно­шений. При этом государства, формируя режим (или присоединяясь к нему), обязуются соблюдать определенные ограничения относитель­но использования своих суверенных прав (например, права по своей воле повышать или понижать тарифы) в обмен на то, что другие сде­лают то же самое. Обычно такие обмены, из которых и берут начало международные режимы, приносят выгоды, но и возлагают обязанно­сти на те государства, которые присоединились к ним (а часто также и на аутсайдеров режима).

Выдвинутая сторонниками неолиберальных подходов теория меж­дународных режимов подвергается критике со стороны их оппонентов -неореалистов. Во-первых, они указывают на то, что само существо­вание того или иного режима связано с серией предшествующих реше­ний, принятых государствами в целях сотрудничества. Иначе говоря, не режим стимулирует сотрудничество, а сотрудничество лежит в основе установления режима. Следовательно, состояние и сами возможности сотрудничества являются следствием более ранних сделок между участ­никами международного режима. Во-вторых, если правила распре­деления выгод от сотрудничества, существовавшие до установления ре­жима или в его рамках, не учитывают исходного (т.е. того, которое су­ществовало до установления данного режима) положения более сильных государств и не способствуют его сохранению или укреплению, то ника­кие выгоды от сотрудничества не побудят их к согласию на создание ре­жима или к соблюдению правил режима, если он установлен ранее. В-третьих, по мнению неореалистов, данная теория проявляет нев­нимание к вопросам власти и силы в международных отношениях. С их точки зрения, основу режимов составляет именно распределение силы в международном масштабе. Действующие в рамках режима правила и нормы существуют до тех пор, пока сохраняется данный баланс сил, и они трансформируются вместе с его изменением. Впрочем, и неолибера­лы признают, что создание режимов не ведет автоматически к укрепле­нию сотрудничества в международных отношениях.

Функционирование режима предполагает обмен информацией меж­ду его членами, а также их согласие в том, что касается определяю­щих его норм и принципов. Государства внимательно следят за коли­чеством и качеством передаваемой ими друг другу информации, как и принципов, которые определяют режим, потому что одни из них стре­мятся сохранить свое относительное положение в международной ие­рархии, а другие - улучшить его. Иначе говоря, одни хотят сохранить существующий баланс сил, тогда как другие хотят изменить его. Подобный баланс не обязательно связан с военной составляющей, он может определяться экономической мощью, финансовыми возмож­ностями и т.п. Главное, что его изменение может повлечь за собой по­тери, которые будут нести государства, и изменить относительные выгоды, которые они могут извлекать из существования режима. По­этому участникам международных отношений бывает трудно добить­ся друг от друга полного соблюдения даже согласованных принципов и правил функционирования режимов, что снижает их эффектив­ность в достижении сотрудничества.

Следует подчеркнуть, что даже критики теории международных режимов соглашаются с ее центральными положениями. Существу­ют и эмпирические подтверждения вывода о способности режимов облегчать международное сотрудничество. В целом эта теория обога­тила анализ межгосударственного сотрудничества. При этом в по­следние годы наметились новые моменты, освобождающие анализ международных режимов от слишком механистического подхода. С одной стороны, само понятие международного режима постепенно уступает место понятию международных институтов, что расширяет возможности анализа формирования правил сотрудничества между государствами, придавая такому анализу социологический характер. С другой стороны, вырисовывается новое направление, которое ак­центирует внимание не столько на стратегиях государств и власт­ных отношениях в международной системе, сколько на взаимодейст­вии и взаимозависимости всех международных акторов, заинтересо­ванных в сотрудничестве друг с другом.