3.1.3. Правовые и культурные доминанты

Распространение либерализма немыслимо без соответствующей юридической базы, которая бы его освящала и обслуживала. Ей должны быть присущи, с одной стороны, разветвленность и формализм, не исключающие, однако, наличия нюансов и лакун, чтобы умелый адвокат мог в любой ситуации доказать справедливость претензий тех, кого он в данный момент представляет, а с другой – универсальность, эмоциональная притягательность и лозунговость для простоты восприятия и укоренения в массовом сознании. Этим требованиям полностью удовлетворяет концепция «прав человека», представляющая собой воплощение экзистенциальной философии¹ в юриспруденции. Она отличается от других юридическим систем, которые делают акцент на правомочиях государственных инстанций и соци­альных групп, национальностей и религиозных конфессий, олицетворяющих своеобразие и неповторимость их исторической судьбы².

На наш взгляд, судить о целесообразности того или иного подхода нужно не по количеству провозглашаемых абстрактных свобод, а по способности обеспечить большинству граждан реальную полноту и качество жизни.

• Либераль­ная глобализация будет с необходимостью сопровождаться постепенным заимствованием субъектами международных отношений процессуальных норм, основанных на «правах человека» в ущерб законодательно зафиксированным положениям или обычаям, по которым страны и народы жили до сих пор. В результате самые разные общественные организации, призванные защищать коллективные или групповые интересы – профессиональные объединения, партии и движения – могут лишиться легитимности.

По-видимому, в са­мое ближайшее время подвергнутся реформированию и принципы межгосударственной юрисдикции, закрепленные в решениях Ялтинской конференции 1945 г. На авансцену выйдут международные институты нового типа, созданные по типу закрытых элитных клубов, - бо­лее компактные и эффективные, но менее демократичные, чем ныне действующие ООН, ОБСЕ, ЮНЕСКО и др. Про­образ этих новых структур угадывается в «Трехсторонней комиссии», «Бильдербергском» и «Римском» клубах. Это будет означать по­степенный переход полномочий управления к «мировому правительству», которое резко активизирует усилия по расширению прав владения собственностью, вплоть до предоставления статуса экстерриториальности для богатых «инвесторов»: корпораций и физических лиц.

Уже сейчас деятели, сколотившие большие состояния, практически неподсудны. Использование высокопоставленным чиновником своего служебного положения при заключении коммерческого соглашения с зарубежными партнерами относительно легко доказуемо лишь тогда, когда вознаграждение от контрагентов получал непосредственно он сам и произошло это в той стране, где состоялась сделка. В противном случае собрать веские улики и покарать виновного очень трудно.

Это вдохновляет на смелые комбинации других транснациональных бизнесменов от политики. Очень многие молодые люди, и не только в России, но и на Западе, отвергают «истэблишмент» – путь постепенного восхождения к обеспеченной жизни через карьеру. Их идеал – «казино-капитализм» (термин известного немецкого социолога Р.Дарендорфа), то есть рискованная игра в надежде на быстрое обогащение посредством сомнительных операций и афер. Как следствие, государственные и местные бюджеты продолжают расхищаться и это больно бьет по социальным, научным и оборонным программам.

«Зазоры» между правовой сферой, моралью и реалиями глобализирующегося общества настолько велики, что государственные силовые ведомства в своей повседневной деятельности начинают пренебрегать принципом равенства всех перед законом. Уголовный кодекс, следственные органы и пенитенциарная система в целом из средства пресечения преступных элементов, обеспечения порядка и спокойствия превращаются в инструмент межклановых разборок олигархов. Наказание (и зачастую, заслуженное!) несут, как правило, те, кого заказали или кто не сумел откупиться.

Очевидная несправедливость и неспособность что-либо изменить собственными усилиями провоцируют у большинства людей чувства обделенности, беззащитности и апатии. Правовой и нравственный релятивизм начинает угрожать самому существованию социума.

По мысли З.Фрейда, высказанной им в работе «Неудовлетворенность культурой», снять психологический дискомфорт от ощущения своей «второсортности» и внутренне расслабиться можно: 1) увлекшись чем-нибудь (работа, спорт, творчество); 2) получив суррогат удовлетворения (скажем, испытав сильные эмоции от просмотра боевика, где положительный герой уничтожает злодеев); 3) приняв наркотик, делающий человека безмятежным и невосприимчивым к несчастьям. Предпочтения каждого определяются воспитанием, силой воли и жизненными обстоятельствами.

• Одним из средств душевной анестезии является массовая культура, возникшая в Америке во второй половине XX в. Телекоммуникационная революция сделала ее продукцию доступной для всех. Как правило, она отличается предельной незамысловатостью, развлекательной направленностью, зрелищностью, обращением преимущественно к инстинктивному и подсознательному началам. В качестве тем выступают любовь, семья, секс, карьера, преступность и насилие, приключения, фантастика, ужасы и т.д. Отдельные произведения, благодаря исключительному таланту режиссера, лихо закрученному сюжету или дорогостоящим техническим ухищрениям, иногда поднимаются до уровня выдающихся (Фильмы «Основной инстинкт», «Терминатор», «Парк Юрского периода»).

• Западная видео- и аудиопродукция, а также популярная литература обязательно несут в себе определенный набор стереотипов: пропаганду американского образа жизни с его культом потребления; словесные и поведенческие штампы, отличающие «настоящих» парней и девушек от «тряпок»; а также идею вседозволенности, поскольку потакать порокам выгоднее, чем заботиться о добродетели. Все это имеет мало общего с демократическими и гуманистическими идеалами.

Надо думать, что космополитическая эр­зац-культура в силу ее агрессивной примитивности, растиражированности и доходности бу­дет постепенно вытеснять локальные ценности и традиции, под­страивая историческое многообразие под одномерные, заве­домо заданные шаблоны. Отсутствие в атлантистском культурном проекте ка­кого бы то ни было «высшего» предназначения, кроме утверждения американоцентристского мира с его фетишем личного преуспевания, обернется архаизацией нравов у наций-реципиентов и разрывом духовной преемственности поколений. Это почти также пагубно для народа, как разрушение природно-биологической среды обитания.

Вместе с тем, следует ожидать и обратного эффекта - кон­солидации различных региональных и этнорелигиозных общностей с целью сопротивления культурной экспансии Запада. Этот отпор, вероятно, породит специфические цивилизационные формы и придаст самому явлению культуры дополнитель­ное измерение и новый геополитический смысл.

Таким образом, окончательный вектор культурного развития человечества пока не определен. Несомненно преобладает унификационный аспект, импульс которому дают США, но неуклонно набирает силу встречная тенденция, связанная с реакцией « старых» культур на вызов глобализма.

• В рамках альтернативных духовных течений вы­деляются:

1) фундаменталистское направление, настаивающее на созна- тельном и волевом возврате к церковно-религиозным истокам;

2) просвещенный консерватизм, приверженный классическому наследию Эпохи Возрождения и «модерна» и протестующий против обезличенности и отчуждения в обществе;

3) экологический проект, связанный с приоритетом сохранения окружающей среды вопреки доминированию технотронной цивилизации.

Нельзя не отметить еще один важный тренд, наиболее отчетливо проявляющийся в сфере печатных и электронных масс-медиа и заключающийся в том, что образная сторона подачи материала все больше превалирует над содержательной. Волны новых образов, проникая в сознание, опрокидывают привычные представления и снижают способность ориентироваться в калейдоскопе действительности. В поисках смысловых опор люди обращаются к комментаторам и обозревателям – профессиональным поставщикам мнений. Поэтому можно констатировать, что ин­формационная функция СМИ расширилась до уровня культурообразующей.

Параллельно происходит поляризация циркулирующих в обществе сведений на «бесполезные и полезные», причем удельный вес первых увеличивается в геометрической прогрессии, а доступ ко вторым сопровождается определенными трудностями, обусловленными как стремлением владельцев коммерчески ценного эксклюзива защитить свои имущественные интересы, так и ограниченностью кругозора и умственных способностей воспринимающих информацию субъектов.

• К числу элитарных форм знания, которые способны обеспечить политическое превосходство и преимущество на рынке, относится наука. На протяжении Нового Времени (XVII – XX вв.) ее развитие шло, в основном, по пути дифференциации и специализации отдельных областей с последующим вы­делением их в самостоятельные предметы изучения. В настоящее время этот процесс до­шел до своего логического завершения и обнаружилась противоположная тенден­ция: слияние различных научных дисциплин в комплексные системы. Она охватила не только естественнонаучную и гуманитарную сферы по отдельности, налицо также попытки синтезировать точные и гуманитарные науки.

Современная фундаменталь­ная физика, к примеру, оперирует понятиями, заимство­ванными из арсенала философии, и без этого инструментария ее законы и утверждения теряют смысл; историки применяют математические методы обработки статистических источников; экономисты рассуждают о психологических аспектах менеджмента и т.д.

Складывается ситуация, отчасти напоминающая Позднее Средневековье, когда между теологией и, скажем, физикой существовала прямая взаимосвязь, запечатленная в уни­версалистском мышлении ученых и богословов того времени. Скорей всего, междисциплинарный подход будет утверждаться и далее, а объявленный некоторыми футурологами «конец позитивного знания», вероятно, выльется в появление новой синтетической и всеобъемлющей науки, организованной на базе новейших технологий, позволяющих компактно обобщить на уровне персональных компьютерных программ методологические и информационные ресурсы традиционных дисциплин, превратив эти комплек­сы в модульные элементы генерализованного знания.

Некоторые научные достижения, особенно в информатике и генной инженерии, способны в корне изменить традиционные представления о мироустройстве. Показательно, что развитию этих авангардных направлений, сулящих колоссальные деньги и власть, отнюдь не мешают ни протесты церкви, ни прямые законодательные запреты. Так, США хоть и заявили об отказе от продолжения и государственного финансирования опытов по клонированию человека в рамках своих территориальных границ, но при этом всячески поощряют частные инвестиции в исследования, проводимые в нейтральных водах в специально оборудованных лабораториях, размещенных на океанских лайнерах. А Великобритания открыто провозгласила создание «гомункула» целью национальной научной программы.

Создание «искусственного интеллекта» и клонов-мутантов заставляют задуматься об этической стороне человеческого бытия и о том, в какой мере совесть и нравственность способны служить регулятором прогресса. Уже сейчас ясно, что логика техногенного развития вошла в противоречие с гуманистическими принципами, которые, несмотря на рекомендательный характер, помогали формированию относительно гармоничных общественных отношений как в государственном, так и планетарном масштабах.

• Наличие в обозримом будущем у отдельных человеческих особей запасных частей в виде тел биологических дублей и огромных интеллектуальных возможностей, которые им обеспечивает доступ к суперкомпъютеру, позволит квалифицировать их как «сверхчеловеков» со всеми вытекающими последствиями.

«Новый атлантистский порядок» неминуемо принесет с собой и новую морально-правовую систему, в которой общечеловеческие ценности предельно редуцируются, а центральное место займут «двойные стандарты» поведения.