logo
Копия учебного пособия по геополитике

Раздел 1. Становление и развитие геополитики

как науки.

Геополитика как направление современной мысли возникла на историческом переходе от XIX в. к веку XX, в эпоху бурного развития второй промышленной революции. Были созданы новые средства коммуникации – телеграф, телефон, двигатель внутреннего сгорания, дизель, электродвигатель. Но сам термин вошел в научный обиход только в 1916 г.

Причины появления геополитики:

Объективная - в мире сформировались противоборствующие центры силы, каждый из которых претендовал на главенствующую роль. Пока на Земле оставались «неосвоенные» территории, глобального столкновения удавалось избежать. «Закрытие ойкумены», т.е. установление контроля цивилизованного человечества в лице передовых стран и народов над географическим пространством, знаменовало собой начало «конфликта интересов» между наиболее сильными государствами и их блоками. Появилась потребность в теоретическом обосновании справедливости своих притязаний и выработке такой политической доктрины, которая, исходя из существующих реалий, давала бы стратегическое видение перспективы взаимоотношений с потенциальными союзниками и соперниками, а также могла предложить оптимальный способ достижения поставленных целей.

Субъективная – произошло осознание замкнутости земного пространства и ограниченности его ресурсов, что заставило задуматься о путях дальнейшего развития. Дилемма заключалась в следующем: либо настаивать на новом разделе, а точнее, переделе мира, означающем перманентные и разрушительные войны, либо отказаться от прямой территориальной экспансии и выработать принципиально новые подходы к использованию имеющихся природных богатств и людского потенциала. Именно это обстоя­тельство и подтолкнуло научные поиски, направленные на совершенствова­ние приемов борьбы главных геополитических сил за господство на мировой арене.

В России всплеск интереса к геополитике в 1990-е гг. вызван прежде всего идеологическим вакуумом, в котором оказалась страна после дискредитации коммунистических идей, а также необходимостью найти объяснение стремительной утрате занимаемых ею в мире позиций. Нуждается также в осмыслении феномен резкой архаизации1 всего евразийского постсоветского пространства, где после самороспуска СССР под лозунгами национализма, сепаратизма и этноцентризма вспыхнули военные конфликты и возникли очаги насилия, которые разжигаются экстремистами различного толка. Как следствие получили легитимацию режимы, напоминающие старые восточные деспотии. Например, в Туркменистане введен институт пожизненного президентства, в Чечне обыденным явлением стала работорговля, в Казахстане прорабатывается юридическая процедура наследования верховной власти.

Устойчивый биполярный мир с заранее согласованными «правилами игры», высшими принципами (например, мирное сосуществование, всеобщий прогресс, демократия – вне зависимости от того, какое конкретное содержание в них вкладывалось странами-антагонистами), а также гарантированными границами сменился однополюсным миром, который не обладает территориально-правовыми гарантиями за пределами своего «ядра» – Северо-атлантического союза.

Инициированный президентом Б.Ельциным «парад суверенитетов» породил новое средневековье. Продолжение процесса может привести к такому состоянию социума, в котором какой-либо устойчивой цивилизационной общности вообще не будет места. Россия просто рассыпется на конгломерат соперничающих, а зачастую и враждующих между собой областей. Это будет означать ее окончательный политический, экономический и культурный коллапс.

Вне системы единого, целенаправленно организованного пространства Евразии территориальная целостность государств СНГ весьма уязвима. В России проблемы создает Чечня, в Азербайджане - Карабах, в Грузии – Абхазия, в Молдове – Приднестровье, на Украине – Крым и Левобережье и т.д. В ответ местные этнократические элиты принимают на вооружение стратегию вытеснения некоренных народностей и не исключено, что они могут решиться даже на их истребление по «турецкой модели»1. Что это, если не расизм? А ведь за ним неизбежно последует тотальная деградация всех евразийских наций, поскольку одним из источников их динамичного развития в предшествующие периоды являлась межэтническая социокультурная гетерогенность, сплавленная и скрепленная определенной сверхидеей, будь то православие, всечеловечность или коммунизм. Очевидно, что для тысячелетнего евразийского суперэтноса, именуемого русским2, деидеологизация обернулась расколом и разъединением.

Понятно, что в отсутствие позитивной идейной основы для реинтеграции, а таковая пока не просматривается, создаются предпосылки для активизации иного, геополитического типа сознания, в чем-то существенном явно альтернативного цивилизационному. Он связан с ощущением мира как войны всех против всех, где никому не гарантировано жизненное пространство, и где могут выжить только сильные, агрессивные и до зубов вооруженные. Исторически носителями данного типа сознания являются:

- интеллектуалы, профессиональные политики и военные, которые предпочитают критерию духовного единства общества парадигму «почвы и крови»1.

Таким образом, в геополитике презумпция доверия заменяется категорией силы, а биологические, антропологические и экономко-географические особенности преобладают над социологическими и культурологическими основаниями прогресса. Геополитическое мышление исходит из посылки, что действительной реальностью являются изолированные государства или их устойчивые взаимовыгодные союзы, которые ведут трудную и опасную борьбу за выживание и лучшие условия существования, а вся цивилизационная система, в том числе общечеловеческие ценности и интересы представляют собой лишь прекраснодушную риторику, отбрасываемую в моменты судьбоносных решений.

Стоило биполярной структуре взаимного сдерживания как гаранта цивилизованных партнерских отношений уйти в прошлое, и сразу проявил себя «неразумный эгоизм» крепких государств, готовых прибрать к рукам территорию своих менее удачливых «аморфных» соседей, невзирая ни на какие международные нормы и мнения мирового сообщества.

Так какими же факторами в первую очередь определяется геополитический и международный статус страны? Надо сказать, что в разные эпохи ответ на этот вопрос звучал по-разному. При феодальном укладе на первое место по значимости выдвинулись политические и военные соображения (династические браки позволяли существенно прирастить владения, а многочисленная боевая дружина была залогом удачных захватнических походов); капитализм отдал приоритет геоэкономическим условиям хозяйствования (ландшафт, климат, наличие сырья и рынков, а также возможности их защитить); в постиндустриальном обществе сделан упор на научно-технический и информационный потенциал при возрастании роли военного фактора как необходимой компоненте силового контроля над необходимым пространством.

В свете изложенного понятно, почему в теократических и идеократических государствах традиционного типа, например, Иране, СССР, Китае геополитическая проблематика не получила научного освещения. Она не сочеталась с религиозными догматами и формационно-классовым подходом. Сегодня, по крайней мере в нашей стране, эти барьеры преодолены.