5)3.Заявление о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта. Москва. 4 апреля 1994 г.

Иракская программа разработки биологического оружия, прекращенная Багдадом в 1991 году, стала последним документально подтвержденным примером деятельности одного из государств, прямо нарушающей положения Конвенции о запрещении биологического и токсинного оружия (КБТО)1, что в очередной раз доказало значимость и актуальность этого документа. За прошедшие годы обоснованных претензий в соответствии с международными процедурами в адрес какой-либо страны официально не выдвигалось, а любые заявления на эту тему (как правило, со стороны США) носили голословный и откровенно провокационный характер (в отношении России, Ирана, Сирии, Ливии, КНДР и других стран).

В настоящее время КБТО охватывает 163 государства, а остальные (за исключением Израиля, Египта и Сирии2) представляют собой беднейшие страны Африки и Океании, которые объективно не располагают научно-техническими и производственными возможностями для реализации военных биологических программ. При этом резко негативное отношение мирового сообщества к данной разновидности оружия массового поражения, размер внешнеполитических последствий, практические сложности в создании эффективных рецептур и средств их применения (требуется реализация трудноосуществимых в скрытых условиях масштабных военно-технических исследований) объективно определяют крайне низкую вероятность использования каким-либо государством биологического оружия в качестве средства стратегического сдерживания. В связи с этим эксперты разных стран в целом придерживаются сходного мнения о том, что КБТО на современном этапе даже в условиях отсутствия контрольного механизма эффективно обеспечивает поддержание режима нераспространения биологического оружия. Вместе с тем, документ не содержал положений о режиме проверки соблюдения Конвенции. Он также не требовал уничтожения всех имеющихся запасов БО, а разрешал "переключать" их на мирные нужды в течение 9 месяцев после подписания. При этом в документе не было проведено четкого разграничения между деятельностью в военных и мирных целях, что в принципе, позволяло сохранять запасы БО и осуществлять работы по его совершенствованию, декларируя их в качестве деятельности, например, по биозащите.

Вместе с тем в последние годы отмечается резкое увеличение числа государств, обладающих значительным научно-производственным потенциалом в сфере микробиологии и биотехнологии и богатыми коллекциями патогенных микроорганизмов. Наряду с традиционными лидерами в данном отношении (США, Японией, ФРГ, Великобританией, Францией и другими странами Западной Европы) к их числу можно отнести Китай, Тайвань, Индию, Кубу, Иран и еще ряд государств. Учитывая тот факт, что КБТО не препятствует осуществлению ими исследовательских программ, официально имеющих защитную направленность, на деле создаются условия для скрытной наработки биологических рецептур, а также для получения новых видов биологических поражающих агентов (БПА) с заранее заданными патогенными свойствами.

По своему содержанию Конвенция о запрещении биологического оружия больше приближается к совместному политическому заявлению стран-участников, чем к полномасштабному договору, поскольку не содержит ни конкретных положений о подходах к ее осуществлению, ни даже перечня биологических агентов, подлежащих запрету.

Именно эти обстоятельства спустя почти 20 лет после вступления Конвенции в силу привели международное сообщество к пониманию необходимости разработки мер по верификации(проверка), которые должны были бы четко определить механизм контроля за ее осуществлением. В этих целях в 1991 г. была создана группа правительственных экспертов от стран-участников, которая в течение 2-х лет разрабатывала предложения о возможных мерах контроля. Результаты ее работы были рассмотрены на Специальной конференции государств-участников КБТО в 1994 году, на которой было принято решение об учреждении Специальной группы государств-участников Конвенции (включая Россию) с целью разработки юридически обязательного для всех государств документа (Протокола) по мерам укрепления Конвенции.

На первом этапе государства-депозитарии заключили неформальное трехстороннее соглашение об осуществлении взаимных визитов на биологические объекты. Это соглашение было частично реализовано, но при проведении сторонами визитов были обнаружены различные нарушения КБТО, и программа была прервана.В 1996 г. на IV Обзорной конференции было принято решение о начале неформальных переговоров по выработке Протокола о проверке к Конвенции. Переговоры по разработке документа должны были быть завершено к следующей V Обзорной конференции, запланированной на 2001 г. Они начались в рамках Конференции по разоружению ООН, заседающей в Женеве. Пятая обзорная Конференция продолжала свою работу 2 года: начало состоялось в сроки, определенные соответствующей резолюцией ООН, т.е. в ноябре-декабре 2001 года, но ввиду незавершенности дискуссии о принятии основополагающего документа Конференции (Заключительной декларации по повестке Конференции, включая решение о мерах верификации КБТО и Мандате Специальной группы по разработке Протокола), Конференция продолжила свою работу через год.Переговоры носили сложный характер.В 2001 г. государства-участники переговоров практически согласовали текст Протокола. Однако летом 2001 г. администрация Буша дала понять, что не подпишет этот документ. Таким образом, Протокол так и не был открыт для подписания. Причины решения США не вполне ясны. Вашингтон объясняет его как сопротивлением со стороны американских фармацевтических компаний, так и недостаточно интрузивным характером режима инспекций, согласованного в проекте Протокола. В результате действий США работа V Обзорной конференции в ноябре 2001 г. была фактически сорвана. Провал работы над Протоколом о проверке фактически похоронил надежды на выработку юридически обязательного документа, который позволил бы избежать нарушений КБТО. Вместо этого начали вестись дебаты относительно других мер. В частности, предлагается криминализировать деятельность по созданию БО путем внесения соответствующих поправок в национальное законодательство.

О причинах прекращения разработки Протокола

Причины, которые прервали разработку Протокола (помимо политической позиции США), содержатся в самом предмете регулирования, поскольку он слишком обширен и затрагивает сферы интересов государств в самых разнообразных направлениях.

Если говорить о перечне биологических компонентов, которые могут попасть под сферу контроля, то по предварительным подсчетам он может включать несколько сотен наименований и тенденция к его увеличению нарастала вместе с приближением завершения времени работы над Протоколом.

Отсутствовал у делегаций и консенсус о необходимости включения в Протокол понятийного аппарата, особенно определений основополагающих терминов (биологическое оружие, биологический агент, враждебные цели), без чего невозможно осуществлять контроль и объективно оценивать его результаты.

Таким образом, текущее состояние режима нераспространения биологического оружия характеризуется высокой степенью неопределенности. С одной стороны, негативное отношение мирового сообщества к данной разновидности ОМП, масштабы внешнеполитических последствий, практические сложности в создании эффективных рецептур и средств их применения, и, следовательно, бессмысленность разработки биологического оружия без наличия ядерного в качестве средства стратегического сдерживания объективно обусловливают отсутствие запасов БО у какого-либо государства мира. С другой стороны, отсутствие механизма проверки исполнения взятых на себя участниками КБТО обязательств, быстрое развитие биотехнологий, в том числе в странах, с которыми традиционно связаны озабоченности мирового сообщества в отношении распространения оружия массового поражения, объективно создают возможности для организации работ ограниченного масштаба по запрещенной тематике.