| По мнению местных и международных наблюдателей, отношения между США и странами Центральной Азии – ключевыми союзниками Вашингтона в его «войне с террором» - заведомо неверно преподносятся общественности и эксплуатируются их правящими режимами, чьи действия дестабилизируют обстановку в регионе. Авторитарные лидеры центрально-азиатских государств, в особенности Узбекистана, являющегося наиболее серьезным игроком в регионе, продолжают упорно игнорировать призывы пересмотреть свою политику в области прав человека. Они не слышат – или не желают слышать – сигналы из Вашингтона о необходимости политических реформ, продолжая полагать, что, как важнейшим партнерам США, им все сойдет с рук. Об этом говорится в материалах Лондонского Института по освещению войны и мира (IWPR). США продолжают спонсировать программы развития демократии и гражданского общества в Казахстане, Кыргызстане, Таджикистане, Узбекистане, а также – насколько это возможно – в Туркменистане. Официальный Вашингтон продолжает утверждать, что делает все возможное для поддержки процесса реформ в этих государствах. Однако, как отмечают многие наблюдатели, эти позитивные инициативы в последние годы отошли на второй план, а во главу угла встали вопросы военно-технического сотрудничества. Отношения выстраиваются в зависимости от готовности того или иного государства предоставить в пользование США базы ВВС и другие военные объекты. В результате региональные режимы чувствуют себя вправе игнорировать призывы к демократическим преобразованиям, продолжая проводить свою опасную политику. Суть политики США С началом «войны с террором» акцент в публичных политических заявлениях по Центральной Азии сместился с долгосрочных стратегий к актуальным, повседневным темам. Как и в Афганистане, создается впечатление, что политикой США в Центральной Азии верховодит Пентагон, а не Госдепартамент. Смещение акцента привело к тому, что политика США стала по-иному восприниматься на местах. Во-первых, США и их западные партнеры продолжали вести с региональными режимами диалог о необходимости либерализации и политических реформ, однако фактическое поведение западных держав в регионе привело к тому, что среди правящей элиты и населения региона укрепилось мнение о второстепенности этих вопросов. Во-вторых, хотя, казалось бы, экономическое сотрудничество в перспективе носит более прочный и долгосрочный характер, чем военно-политическое, создается впечатление, что второе (в лице Узбекистана) временно отодвинуло первое (в лице Казахстана) на второй план. И, наконец, более интенсивное, но выборочное сотрудничество США со странами региона лишь усилило взаимное отторжение между ними, непреднамеренно усиливая изоляционистские настроения и взаимную вражду между режимами, и без того с недоверием относившимися друг к другу. Некоторые из местных экспертов, с которыми удалось побеседовать IWPR, признают, что необходимость военно-технического сотрудничества со странами Центральной Азии носила для США столь срочный и настоятельный характер, что Вашингтон просто не мог – да и не должен был – пытаться решить другие проблемы региона прежде, чем наводить мосты в военной области. Но высказывается и более циничное мнение о том, что если бы у США был выбор, Вашингтон предпочел бы сохранить нынешние авторитарные режимы у власти, а не подталкивать эти страны к более плюралистской, но менее предсказуемой новой системе. Ряд экспертов считает, что политика США претерпела кардинальные изменения. «Впервые со времени окончания холодной войны США приходят в Центральную Азию, но их приход приносит разочарование, - сказал IWPR журналист Ахмед Рашид, автор нескольких книг об исламском экстремизме в Центральной Азии и Афганистане. – Их политика здесь носит одномерный характер. США пытаются вовлечь региональные режимы в свою “войну с террором”, не настаивая при этом на проведении реформ». США продолжают сигнализировать о необходимости реформ Действительно, в публичных заявлениях американских чиновников упор делается на военное сотрудничество и меньше внимания уделяется вопросам политических реформ и прав человека. Это наводит многих экспертов в регионе на мысль, что права человека больше не являются приоритетной областью для американской администрации. «Здесь несколько направлений американской политики вступают в противоречие. Формально США уже давно отстаивают интересы демократии и прав человека в Центральной Азии, а в последнем отчете Госдепартамента содержится жесткая критика положения с правами человека в странах этого региона. Однако необходимость поддерживать тесные обоюдные связи с этими государствами – особенно в военной области – как правило, выходит на первый план», - говорит эксперт по Центральной Азии и вопросам региональной безопасности лондонского Королевского института международных отношений Рой Аллисон. Нет, США вовсе не собираются отказываться оттого, что составляло основу их политики в регионе на протяжении последних десяти и более лет - поддержки реформ и преобразований, утверждают чиновники американской администрации. В Госдепартаменте считают, что, невзирая на более актуальные проблемы обеспечения безопасности в этом уязвимом регионе, США постоянно и настойчиво убеждают центрально-азиатских лидеров принять неизбежность преобразований. Как утверждает помощник Госсекретаря Крейнер, эти вопросы в последнее время приобрели даже большую важность, чем раньше. «Именно после событий 11 сентября 2001 г. вопросы демократии и прав человека в Центральной Азии приобрели для нас особую остроту, - сказал он. – Центральная Азия оказалась в центре нашего внимания – как в смысле безопасности, так и потому, что США никогда не строят отношения исключительно с руководствами государств… Вот почему проблемы демократии и прав человека вышли у нас на первый план». «В наших переговорах с руководителями центрально-азиатских государств мы постоянно напоминаем им о необходимости выполнять их собственные обещания, данные своему народу, а также международные обязательства по обеспечению демократического плюрализма мнений и экономической открытости. Мы подчеркиваем определяющее значение этих реформ для долгосрочной стабильности, - пишет помощник секретаря Бюро по делам Европы и Евразии при Госдепартаменте Элизабет Джоунс в своем докладе по Центральной Азии Конгрессу США от 29 октября прошлого года. – Наша цель проста – эти государства должны оставаться независимыми и должны стать демократическими, стабильными и процветающими партнерами США, уважающими права человека и интегрированными в мировую экономику. Они должны уйти от нищеты, изоляции и нетерпимости, т.е. всего того, что создает благодатную почву для терроризма и фундаментализма». Насколько известно IWPR, за закрытыми дверями США оказывают на руководство Узбекистана серьезное дипломатическое давление по целому ряду вопросов, связанных с соблюдением прав человека, свободой собраний и доступа к информации. «Главным для Запада является достижение стабильности в Центральной Азии. А стабильность связывается с авторитарными режимами. Какое-то давление [для проведения демократических реформ] оказывалось, оказывается, и будет оказываться. Но эта не та гиря, которая может перевесить интересы стабильности и экономические интересы», - считает эксперт московского Центра Карнеги Алексей Малашенко. Если Западу не удастся убедить центрально-азиатских лидеров в необходимости преобразований, они своими действиями могут создать почву для возникновения в будущем массовых народных волнений и даже кровопролитных конфликтов в этом преимущественно мусульманском регионе. Помощник Госсекретаря США по вопросам демократии, прав человека и занятости ЛорнКрейнер сказал IWPR, что в Вашингтоне прекрасно понимают причинно-следственную связь между нищетой, репрессиями и экстремизмом. «Терроризму нет оправданий, но мы отдаем себе отчет в том, что репрессивные режимы, где отсутствует экономическое развитие, зато широко распространена маргинализация отдельных групп и слоев общества, являются рассадниками терроризма. Это – неоспоримый факт. Вот почему мы будем и впредь содействовать процессу преобразований». Уязвимость центрально-азиатских государств отчетливо проявилась 28 и 29 марта, когда по столице Узбекистана прокатилась волна нападений на сотрудников милиции, в результате чего появились человеческие жертвы. Старший следователь Рашид Кадыров всю вину возложил на исламских экстремистов, а министр иностранных дел СадыкСафаев заявил, что «данные теракты по своему характеру сходны с теми, которые происходили ранее в некоторых зарубежных государствах». Эксперты, с которыми удалось побеседовать IWPR, сходятся во мнении, что прямая угроза массовых вооруженных выступлений со стороны действующих радикальных исламских групп, таких, как Исламское движение Узбекистана (ИДУ) и «Хизб-ут-Тахрир», пока отсутствует, но существующие и новые исламские организации могут сыграть решающую роль в том случае, если недовольство социально-экономическими положением выльется в массовые народные волнения. Молодежь тянется к радикальным группировкам из-за отсутствия других возможностей выразить свое недовольство существующим порядком. Видя, как Запад поддерживает коррумпированные, антинародные режимы, мусульмане лишь укрепятся в уверенности, что демократия – во всяком случае, в том виде, в каком ее преподносят лидеры центрально-азиатских государств – «не работает» и никогда не будет работать. По мнению местных и международных экспертов, ухудшение материального положения населения в результате отсутствия экономических реформ и сопутствующий обнищанию масс рост недовольства правящим режимом при отсутствии возможностей для выражения этого недовольства сыграют на руку тем самым экстремистским группировкам, против которых борются США. Пресс-секретарь премьер-министра Узбекистана Малик Кадыров не согласен с утверждением о том, что ухудшение экономического положения при отсутствии возможностей для выражения недовольства лишь способствует распространению радикальных исламских идей. «Да, такое мнение высказывалось, но мы не согласны», - заявил он IWPR. В отношениях между странами региона существует напряженность, и проявляется она по-разному – то в виде искусственно создаваемых проблем, таких, как торговые барьеры и пограничные споры, то в виде борьбы за контроль над жизненно важными источниками энергии и водными ресурсами. Нестабильность в Центральной Азии неизбежно затронет и соседние с ней государства. «Имея дело с государствами Центральной Азии, американские политики должны действовать крайне осторожно, не давая местным режимам использовать себя в своих целях, - пишет эксперт по Центральной Азии, старший научный сотрудник Фонда международных отношений им. Карнеги Марта БриллОлкотт в своем докладе Конгрессу США. – США ни в коем случае не должны помогать этим режимам наращивать свой репрессивный аппарат». США настаивают на проведении преобразований Рамочная декларация о стратегическом партнерстве и сотрудничестве, подписанная Узбекистаном и США в марте 2002 г., предусматривает ряд мер, призванных способствовать открытости и демократизации узбекского общества, а Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) в мае 2003 г. выставил Узбекистану ряд требований по улучшению положения с правами человека. Данные требования не были выполнены, и это показывает, насколько понимание центрально-азиатскими режимами того, что от них требуется, расходится с амбициозными планами Запада по проведению в регионе реальных преобразований. США – страна, вкладывающая в регион наибольшее количество средств – на протяжении всего последнего десятилетия оказывала и оказывает наибольшее прямое и косвенное воздействие на региональные режимы с целью добиться либерализации их политической системы. Однако огромный масштаб региональных проблем – экономических и политических – в сочетании с упорным нежеланием правящей верхушки что-либо по-настоящему менять неизбежно делают вмешательство извне малопродуктивным. Американская администрация продолжает вкладывать значительные средства в поддержку программ демократического развития. В 2003 г. доля выделенных на эти цели средств составила 18% от 290 млн. долларов, выделенных на все цели всем пяти государствам региона. При этом на программы по укреплению безопасности и содействию правоохранительным органам ушел 31% бюджета. Многие неправительственные организации в регионе существуют лишь благодаря американской поддержке. Не будь этой поддержки, все эти НПО исчезли бы вместе с проповедуемыми ими демократическими ценностями. В отдельных случаях на защиту прав человека с успехом вставали и посольства США в центрально-азиатских государствах. «Мы имеем дело не только с властью», - подчеркивает помощник Госсекретаря Крейнер, отмечая, что США оказывают поддержку и работают с широким спектром общественных объединений, включая политическую оппозицию, СМИ и гражданский сектор. «Поскольку мы одновременно работаем и с правительствами, и с населением этих государств, мы имеем возможность показать, какими мы хотим видеть Центральную Азию и Ближний Восток в будущем», - сказал он. По словам Крейнера, Вашингтон всякий раз доводит свою позицию до сведения центрально-азиатских лидеров на переговорах. «Встречаясь с государственными чиновниками, мы действительно обсуждаем вопросы безопасности, но не только. Мы очень подробно и конкретно говорим о тех преобразованиях, которые, по нашему глубокому убеждению, необходимы этим странам», - сказал он. В то время, как до настоящего времени ЕБРР публично не подводил итогов выполнения Узбекистаном своих обязательств, Вашингтон попытался принять меры. В январе Госдепартамент отклонил программу помощи Узбекистану на основании того, что эта страна не выполняет взятые на себя обязательства по улучшению ситуации с правами человека в соответствии с Декларацией о стратегическом партнерстве. Программа, предусматривающая техническое содействие в мониторинге и уничтожении запасов ядерных, биологических и химических материалов, все равно прошла, так как подпадала под действие специальной поправки, в соответствии с которой помощь не зависела от соблюдения обязательств страной-бенефициаром. «Это был совершенно беззубый выпад», - говорит сотрудник НПО «Хьюманрайтсуотч» АкейшаШилдс. В апреле на утверждение Госдепа поступит основной пакет американских государственных программ помощи, как в военно-технических, так и в гражданских областях. Притом, что утверждение программ по Узбекистану поставлено в зависимость от проведения им существенных преобразований в сфере прав человека, за два года «стратегического партнерства» Госдеп ни разу не отказал этой стране. Но попытка Госдепартамента «зарубить» на тех же основаниях программу помощи по нераспространению опасных материалов может означать, что терпение американской администрации подходит к концу. Потенциальные конфликты и угроза исламского экстремизма Лишь немногие из опрошенных IWPR экспертов полностью исключили возможность массовых народных волнений где-либо в регионе. Мнения разошлись лишь относительно потенциальных масштабов и времени противостояния, а также возможной роли в нем исламских движений. Некоторые эксперты усматривают явную и непосредственную угрозу дестабилизации, исходящую от исламских экстремистов. «Угроза исламского терроризма на территории Центральной Азии вполне возможна, она и не снижалась. Другое дело, что трудно предугадать, где конкретно может произойти конфликт», - говорит координатор Института национальных исследований Андрей Чеботарев. «Успокаиваться рано. В обществе бродят подводные течения социального недовольства, и зреет протест, а влияние радикальных исламских группировок велико, хотя и не всегда лежит на поверхности», – говорится в докладе МГУК «Центральная Азия: последняя возможность перемен» за апрель 2003 г. «Отсутствие политических и экономических преобразований угрожает не только благосостоянию и экономической свободе народов, населяющих регион, но в перспективном плане ставит под угрозу безопасность Центральной Азии в целом». По мнению представителей Госдепартамента, ИДУ все еще представляет серьезную опасность. Выступая в Конгрессе, помощник секретаря БДЕЕ Джоунс заявила: «Исламское движение Узбекистана… активно действует на территории Кыргызстана, Таджикистана, Узбекистана и, по некоторым сведениям, также Казахстана. Потеряв способность к открытой вооруженной конфронтации, ИДУ продолжает угрожать странам региона и американским интересам террористическими актами». Другая активно действующая в регионе исламская организация – «Хизб-ут-Тахрир», несмотря на свою радикальную идеологию, в каких-либо насильственных действиях не замечена. В государствах Центральной Азии на деятельность «Хизб-ут-Тахрир» наложен запрет, но США пока не признали ее террористической организацией. «Хизб-ут-Тахрир» - не воинствующая организация. Мы не стремимся дестабилизировать обстановку, - сказал в беседе с IWPR член «Хизб-ут-Тахрир» из Кыргызстана Курманбек. – Мы ведем борьбу силой убеждения, помогая людям встать на праведный путь». Тем не менее, многие видят потенциальную угрозу в «Хизб-ут-Тахрир», из рядов которой вполне могут возникнуть новые, более радикально настроенные группировки, отмечая, что, как сами «тахрировцы», так и их возможные «преемники» могут в любой момент взяться за оружие. «Хизб-ут-Тахрир» рассматривается в качестве потенциальной новой угрозы безопасности центрально-азиатских государств. Постоянные преследования узбекских властей могут вынудить сторонников этой организации взяться за оружие», - сказала в интервью IWPR Фиона Хилл. Доцент одного из вузов Таджикистана разделяет это мнение: «Преследования со стороны властей могут еще более радикализовать это движение, имеющее уже тысячи сторонников среди молодежи. Это означает, что тысячи молодых людей исповедуют идею свержения существующих режимов и установления исламского порядка. Эти люди готовы подчиниться более радикальным приказам своих руководителей. Призывов к вооруженной борьбе пока не слышно, но они могут появиться в будущем, если власти и далее будет ужесточать преследования». А заместитель главы пресс-службы президента Узбекистана ШерзодКудратходжаев считает, что «Хизб-ут-Тахрир» и так представляет серьезную угрозу. «Кто даст гарантию, что завтра они не возьмут в руки оружие? – сказал он в телефонном интервью, ссылаясь на радикальные взгляды и воинствующий антисемитизм «тахрировцев». – “Хизб-ут-Тахрир” - это как соринка в глазу. От нее необходимо избавиться, даже если это больно». В докладе, опубликованном в феврале американским Институтом внешнеполитических исследований, говорится: «Дальнейшая радикализация и милитаризация исламских активистов в Центральной Азии лишь усугубят стратегическую дилемму, перед которой уже сейчас оказался Вашингтон: сотрудничество с определенными режимами с целью использования их военных объектов в борьбе с терроризмом приводит к тому, что Америку перестают воспринимать как либеральную, благожелательную сверхдержаву, склоняясь больше к тому, как нашу страну характеризуют исламские экстремисты – как циничную, хищную страну, обслуживающую только свои интересы». В 1999-2001 гг. ИДУ совершило ряд партизанских вылазок на территорию Узбекистана и Кыргызстана. В ходе наступления сил антитеррористической коалиции на северо-востоке Афганистана в конце 2001 г. ИДУ, казалось, было полностью разгромлено вместе со своими союзниками–талибами, однако все центрально-азиатские режимы по-прежнему видят в нем угрозу своей безопасности. Не успокаивают и сообщения международной прессы о том, что боевики ИДУ вместе с отрядами талибов и Аль-кайеды попали в окружение и были уничтожены в ходе спецоперации на северо-западе Пакистана в марте 2004 г. «Президент Каримов смотрит по сторонам, - говорит московский политический обозреватель Малашенко. – Он понимает, что если появится сильный лидер [в рядах радикальной исламской оппозиции], это может быть угрозой его власти. Поэтому он сразу убирает любого, в ком видит серьезного потенциального соперника. В этом отношении Запад его поддерживает. Каримов как бы убеждает [международное сообщество] в реальности угрозы». По мнению Малашенко, «население пойдет за исламскими экстремистами в том случае, если будет полный зажим всех свобод; правящие режимы должны дать возможность “выпускать пар”». По мнению ряда экспертов, своей политикой центрально-азиатские правительства создают питательную среду для роста и развития исламских течений, а это – не в интересах США. «При том, что за последние 12 лет национальная безопасность Узбекистана и режим Президента Каримова действительно не раз оказывались под угрозой, ответ на эту угрозу представляется чрезмерно жестким, - заявила Олкотт, выступая на слушаниях в Конгрессе в октябре прошлого года. – Своими чрезмерно жесткими действиями государство лишь обеспечило себе и будущим режимам более серьезную угрозу». «Правящие элиты Центральной Азии намеренно преувеличивают масштабы угрозы национальной безопасности, исходящей от сторонников радикальной исламской идеологии. Американские политики сделают большую ошибку, если поставят знак равенства между общими целями союзников в войне с террором и близорукой, потенциально опасной политикой, проводимой режимами региона в вопросах вероисповедания». Рустем Жангушин – эксперт по Центральной Азии, проживающий в Киеве – выразился более резко. «Главная угроза стабильности центрально-азиатских государств – это их лидеры. Это они превращают людей в исламских экстремистов». Представитель «Хьюманрайтсуотч» АкейшаШилдс в беседе с IWPR отметила: «Жестокость со стороны властей заставит тех, кто склонен к насилию или связан с экстремистскими организациями, начать действовать. Чем жестче прессинг властей, тем жестче будет ответ, направленный против режима и его союзников». Но некоторые эксперты не видят в ближайшей перспективе угроз политической стабильности в регионе, по крайней мере, со стороны исламистов. «Я не вижу признаков политической нестабильности в Центральной Азии, но вижу признаки социально-экономического недовольства, которое может в будущем привести к политической дестабилизации», - говорит Ахмед Рашид. После долгих лет экономического спада, последовавшего за развалом СССР, экономика всех пяти государств региона в последнее время демонстрирует определенный рост, однако везде она держится на одной-двух сырьевых отраслях, сильно зависимых от конъюнктуры на мировом рынке. При этом относительное процветание в этих отраслях не распространяется на другие области экономики. Степень рыночной ориентации экономики в различных странах неодинакова, однако для всех характерна высокая степень вмешательства государства в экономику – оно регулирует цены, возводит торговые барьеры и поддерживает монополии. По мнению критически настроенных наблюдателей, чиновники таким способом защищают свои собственные интересы в бизнесе. Столь неравное положение игроков в экономике в сочетании с повальной коррупцией убеждает население в том, что правители их обманывают и грабят. Огромная масса людей проживает за чертой бедности, а работу – даже низкооплачиваемую – на большей территории Центральной Азии найти очень сложно. Представитель президентской пресс-службы Узбекистана Кудратходжаев защищает свое правительство: «У нас нет волшебной пилюли – мы не может сделать так, чтобы завтра все наши граждане проснулись счастливыми и обеспеченными, но государство делает все возможное для повышения благосостояния населения». В уже упоминавшемся докладе Института внешнеполитических исследований социально-экономические проблемы называются в качестве одного из главных потенциальных источников нестабильности: «Сочетание экономических проблем и политических репрессий – идеальная среда для экстремистских исламских идеологий». По мнению Фионы Хилл, пламя народного недовольства может вспыхнуть в том случае, если и без того неблагополучная экономическая ситуация резко ухудшится в результате непредвиденных обстоятельств. «У исламистов нет общенациональной структуры. Их так прижимают, что мы даже не знаем, сколько их на самом деле, но они могут обрести мощную поддержку, например, в случае крупного стихийного бедствия, такого, как землетрясение, либо в случае серьезного неурожая». Многие из тех собеседников IWPR, которые не считают ИДУ и «Хизб-ут-Тахрир» источниками непосредственной угрозы, все же признают, что выход накопившемуся недовольству населения, скорее всего, даст именно ислам. Один специалист по Центральной Азии, просивший сохранить свое имя в тайне, сказал IWPR: «Угроза исламского экстремизма, безусловно, существует, но она может быть преувеличена». В то же время он отмечает, что «угроза выплеска народного недовольства вполне реальна», а если говорить конкретно об Узбекистане, Кыргызстане и Таджикистане, «причиной народных волнений может стать неспособность власти проводить разумную экономическую политику». Население может восстать под знаменем ислама, но «даже если такое знамя будет поднято, найдется немало людей, которые этому воспротивятся», - сказал эксперт. Некоторые эксперты вообще не видят причин опасаться народных волнений, считая, что если они все же возникнут, власть сможет без особого труда взять ситуацию под контроль. «Уже многие годы предсказывали неминуемую вспышку народных волнений в Узбекистане. Я бы назвал подобные предсказания несколько безответственными… Судя по этим предположениям, Узбекистану пытаются навязать ход событий, который имел место в других стран, - говорит Стив Левин – исследователь при Стэнфордском университета, 11 лет проработавший корреспондентом в Центральной Азии. – Я не говорю, что этого никогда не случится, но динамика тюркоязычныхцентрально-азиатских республик такова – и сейчас, и в годы советской власти – что народ готов страдать молча и безропотно. Здесь ситуация не такая, как в Грузии или Азербайджане. До сих пор, в Центральной Азии ситуация развивалась по-другому». «Узбекский режим создал мощнейшую систему безопасности, превосходящую по численности сотрудников милиции и секретных агентов все другие страны региона, - говорит независимый узбекистанский журналист Улугбек Эргашев. – Эти структуры способны в мгновение ока подавить любые проявления недовольства… Не будет в Узбекистане никаких народных волнений». Взаимная вражда Одним из «побочных эффектов» геополитических изменений, последовавших за событиями 11 сентября 2001 г., явилось то, что государства Центральной Азии теперь меньше нацелены на взаимное сближение. Это лишний раз показывает, как вопросы обеспечения безопасности вступают в противоречие с «голубой мечтой» Госдепартамента США об открытых границах и свободной торговле в регионе. Как и во многих других случаях, источником этих проблем принято считать Узбекистан – отчасти из-за проводимой им политики по отношению к соседним странам, отчасти – из-за возросшей самоуверенности узбекского руководства как основного союзника США в регионе, но на самом деле просто оттого, что Узбекистан находится в самом центре региона и граничит со всеми соседями. Когда Узбекистан ввел у себя непомерные налоги на импорт, регион содрогнулся. Но, сделано это было не из-за враждебных чувств по отношению к соседям, а чтобы удержать фиксированный валютный курс – элемент все еще сохранившейся административно-командной экономики. Узбекское население немедленно хлынуло за покупками в Казахстан и Кыргызстан, где соседи приняли их с распростертыми объятиями и даже ускоренными темпами соорудили у границы огромные оптово-розничные рынки. Тогда узбекские власти затруднили своим гражданам доступ через границу, практически закрыв ее на замок. Движение населения через границу в обе стороны сильно сократилось, приграничная торговля была прервана, возникла напряженность. «Да, Узбекистан закрыл свои границы, - говорит представитель пресс-службы узбекского президента, - Это было сделано в целях продовольственной безопасности. Жителям приграничных районов стало тяжело, но это – всего несколько сот человек… Зато наблюдался рост производства местных товаров». Но это лишь усугубило уже имеющийся «букет» пограничных проблем. После серии вылазок на свою территорию боевиков ИДУ в 1999-2000 г. узбеки «засеяли» свои южные рубежи минами - часто без всяких предупреждающих знаков - и теперь на них регулярно подрываются отклонившиеся от проложенных троп таджикские и кыргызские пастухи. «О каком добрососедстве в Центральной Азии можно говорить, когда, несмотря на постоянные и настойчивые просьбы кыргызстанского правительства, Узбекистан до сих пор не предоставил карты минных полей, на которых постоянно гибнут мирные жители»? – говорит правозащитник ЫрысбекОмурзаков – редактор кыргызстанской газеты «Трибуна». Постоянно ухудшается и ситуация на узбеко-таджикской границе. Не имея выхода к морю, Таджикистан в немалой степени зависит от Узбекистана, через территорию которого в страну идет транзит товаров, а сотни тысяч таджикских трудовых мигрантов ежегодно отправляются на заработки в Россию. В отношениях между Узбекистаном и Казахстаном также существуют проблемы, связанные, прежде всего с демаркацией границ. Даже после того, как вопрос, казалось бы, был решен, линия границы зачастую проходит посреди частных огородов. Один житель Казахстана погиб недавно во время инцидента на границе, а в прошлом году пограничные споры между Кыргызстаном и Таджикистаном вылились в локальные беспорядки. Постоянно возникают конфликты и по поводу воды – основного стратегического ресурса Центральной Азии. Споры идут между странами-источниками – Кыргызстаном и Таджикистаном – и тремя полностью зависимыми от них, но более мощными пользователями, к которым вода поступает в виде нескольких крупных рек. Страны нередко обвиняют друг друга во вмешательстве в свои внутренние дела. Ташкент обвинял Душанбе в бездействии по поводу лагерей боевиков ИДУ на своей территории, а Бишкек – в неспособности поставить заслон на их пути в Узбекистан. Туркменистан обвинил Узбекистан в содействии в подготовке покушения на жизнь президента Ниязова в ноябре 2002 г. И все соседи разом обвиняют Узбекистан в том, что тот «экспортирует» свои проблемы. Жестоко преследуя исламских активистов на своей территории, узбекские власти вынуждают их обосновываться на территориях соседних государств. Фиона Хилл сказала IWPR: «Соседи Узбекистана недовольны тем, что им приходится расхлебывать последствия политики Каримова. Отсюда - напряженность и трения во взаимоотношениях. Например, Казахстан недоволен тем, что “Хизб-ут-Тахрир” действует в Шымкенте, а Кыргызстан жалуется, что Узбекистан экспортирует свои проблемы с исламистами в соседнюю с ним Ошскую область Кыргызстана». И, наконец, как бы ни обстояли дела с правами человека в Кыргызстане и Казахстане – а здесь, естественно, тоже не все благополучно и ситуация ухудшается – но эти страны вполне справедливо возмущаются, когда их критикуют, а Узбекистану все сходит с рук. «В последнее время Кыргызстан много критикуют по поводу прав человека, хотя дела здесь обстоят лучше, чем в Узбекистане. А в Узбекистане, хотя и его американский Конгресс подвергает критике за нарушения прав человека, США своими действиями как бы сводят эту критику на нет», - говорит журналист «Московских новостей» СанобарШерматова. В результате всех этих неурядиц, по мнению наблюдателей, нарастает соперничество между лидерами центрально-азиатских государств. Руководитель кыргызстанской НПО «Гражданское общество против коррупции» ТолеканИсмаилова подчеркнула: «С тех пор, как в регион пришли США, отношения между центрально-азиатскими лидерами ухудшились… Они больше соперничают друг с другом и совсем перестали заботиться о людях». «В кыргызстанских официальных кругах уверены, что с появлением в регионе США положение Ислама Каримова значительно укрепилось. И власть, и оппозиция разделяют тревогу о том, что Ташкент может занять более жесткую позицию в отношениях с Кыргызстаном, - говорит директор IWPR в Кыргызстане Чинара Жакыпова. – Есть опасение, что, пользуясь своим привилегированным положением основного союзника США в регионе, Узбекистан вполне может под видом войны с террором усилить давление на соседей». Кыргызстанский политолог Нур Омаров особенно встревожен поддержкой, оказываемой США вооруженным силам стран региона. «В регионе, где явно преобладают авторитарные методы правления и существуют серьезные трения в отношениях между государствами, может оказаться, что США фактически снаряжают армии этих государств на войну друг с другом. Это может привести к возникновению конфликта». Последствия для соседних регионов В регионе, где в течение более сотни лет безраздельно господствовала одна держава – Россия, а затем СССР – приход новой мощной силы неизбежно нарушает региональную динамику. Перед государствами Центральной Азии встала дилемма – как далеко можно зайти в отношениях с сильной, но далекой сверхдержавой, не нарушив при этом традиционных связей с Россией. Казахстану в последние годы лучше других удавалось поддерживать добрые отношения с Россией, при этом успешно привлекая в свою экономику западные инвестиции. В прошлом году у этой страны наметился отход от Запада в сторону России. Причинами этого послужили, по мнению Астаны, необоснованная критика со стороны США положения с правами человека в Казахстане и обеспокоенность западных инвесторов в связи с изменениями в нефтяном законодательстве. В Таджикистане, где нет американского военного присутствия, в качестве основного своего союзника собеседники IWPR в основном называют Россию, которая поддерживает слабую экономику Таджикистана и имеет в этой стране военный контингент. Большинство респондентов также высказываются за продолжение этого сотрудничества, предпочитая Россию США. Подобные мнения приходилось слышать и в Кыргызстане, где в прошлом году открылась российская авиабаза – явно в противовес военному присутствию коалиции. Что характерно, ни в Таджикистане, ни в соседних странах респонденты не высказывали особого беспокойства по поводу своего самого беспокойного соседа – Афганистана, откуда через Центральную Азию потоком текут наркотики. Судя по ответам респондентов, намерения Китая в Центральной Азии пока не вполне ясны, но уже вызывают некоторую тревогу. Пекин является партнером центрально-азиатских государств по Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), куда также входит и Россия. По поводу нынешней политики КНР респонденты высказывали различные мнения. «Политика современного Китая чрезвычайно агрессивна и имеет тенденцию к экспансионизму, - говорит бывший кыргызстанский дипломат, известный кинорежиссер БолотбекШамшиев. – Пекин чрезвычайно обеспокоен приходом США в Центральную Азию, которую Китай считает своей вотчиной. Таким образом, американское присутствие служит сдерживающим фактором против китайского экспансионизма». Казахстанский эксперт по Китаю Константин Сыроежкин согласен с тем, что Пекин действительно встревожен, но не склонен драматизировать ситуацию. «Китай обеспокоен появлением у себя “под боком” США и об этом пишут в китайской прессе. Ломается вся политическая стратегия Китая по отношению своего геополитического положения. Но, при этом, Китай и США сотрудничают в вопросе угрозы терроризма, то есть существуют точки соприкосновения и терроризм является одной из таких точек, которая объединяет». Преследуя в регионе свои коммерческие и иные интересы, Китай параллельно оказывает давление на центрально-азиатские государства с целью ограничить присутствие на их территории различных групп уйгурских эмигрантов, обвиняя их в подпольной сепаратистской деятельности. Синьцзян-Уйгурский автономный округ – территория, где давно зреют сепаратистские настроения – граничит с Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном, Афганистаном и Пакистаном. «На политическом поле вокруг Центральной Азии все взаимосвязано: если что-то произойдет в Центральной Азии, то это способно дестабилизировать обстановку не только в Китае или в Афганистане, но и в более стабильных государствах – в Турции, в Иране, в той же России. И наоборот, если произойдет какая-то междоусобная вспышка в Синьцзяне, то это отразится и в центрально-азиатском регионе», - считает Сыроежкин. Перспективы американского присутствия Лишь немногие из собеседников IWPR полагают, что США уйдут из региона после завершения афганской фазы «войны с террором». Судя по заявлениям чиновников американской администрации, следующим этапом для США является установление со странами Центральной Азии долгосрочных партнерств в области безопасности, что подразумевает доступ к военным объектам. Дональд Рамсфельд обсудил эту идею с президентом Узбекистана Каримовым, после чего заявил журналистам: «Мы не планируем создавать в этой части Земного шара постоянные военные базы. Мы с нашими друзьями и союзниками обсуждали вопрос создания так называемых “оперативных объектов”. Это - временные объекты, куда США и страны коалиции будут иметь периодический целевой доступ, и где им будет оказываться поддержка». А согласно заявлению ЛорнаКрейнера, Госдепартамент США будет продолжать уделять основное внимание вопросам демократии и защиты прав человека в Центральной Азии. «Из всех регионов мира мне по роду деятельности чаще всего приходится бывать в Центральной Азии. Узбекистан я посещаю чаще других стран региона, - сказал он. – И всякий раз я даю ясно понять как руководству этой страны, так и – я надеюсь – ее населению, что наша основная забота – обеспечить улучшение положения с демократией и правами человека в Центральной Азии. И в этом мы не голословны: мы оказываем большую помощь – вполне материальную – в связи с этой работой. Население региона должно об этом знать». Вопрос только в том, соответствуют ли задачи Госдепартамента целям политики центрально-азиатских режимов, понимают ли региональные элиты, что политические и экономические реформы – не второстепенны по отношению к вопросам безопасности. Кроме того, если даже они признают это, но не доводят сведений об этом до своего населения и не дают это делать средствам массовой информации, истинные намерения США представляются людям в искаженном виде. Не даром многие из респондентов IWPR высказываются в том смысле, что продолжающиеся репрессии в сочетании с нежеланием правительств решать проблемы бедности и регионального сотрудничества чреваты дестабилизацией обстановки, чего США всеми силами стараются избежать. «Мне представляется, что США заинтересованы в том, чтобы закрепиться в Центральной Азии по крайней мере в средне-долгосрочной перспективе, - говорит сотрудник НПО «Хьюманрайтсуотч» АкейшаШилдс. – Но мне кажется, США будут чувствовать себя в регионе все более неуютно, так как местные режимы не желают уступать ни в чем». |
