logo
спмо

9) 1. Проблема водных ресурсов вмежгосударственных отношениях стран Центральной Азии. Основные трудности и инициативы решения.

Корень проблем состоит в том, что водные ресурсы в государствах Центральной Азии распределены неравномерно. Ситуация такова, что Центрально-азиатский регион четко делится на богатые водными ресурсами страны (Таджикистан и Кыргызстан) и зависимые от них в поступлении воды Узбекистан, Туркменистан и Казахстан. Если Кыргызстан контролирует бассейн реки Сырдарьи, то Таджикистан – Амударьи.

Сырдарья — первая по длине и вторая по водности река в Центральной Азии. Длина реки составляет 3019 км, площадь бассейна 219 тыс. кв. км. Основная часть (75,2%) стока Сырдарьи формируется на территории Кыргызстана, 15,2% на территории Узбекистана, 6,9% в Казахстане и 2,7% в Таджикистане.

Длина другой водной артерии – Амударьи — составляет 2540 км, площадь бассейна 309 тыс. кв. км. Как и Сырдарья, Амударья в нижнем течении теряет много воды на ирригацию. Основной сток Амударьи (74%) формируется на территории Таджикистана, 13,9% на территории Афганистана и Ирана и 8,5% на территории Узбекистана.

По обеспеченности гидроресурсами Таджикистан занимает третье место в мире и второе в СНГ после России. К примеру, общие годовые потенциальные ресурсы гидроэнергии в республике составляют около 600 млрд. кВт.ч. (столь значительные ресурсы как раз таки и «кружат голову» президенту Э.Рахмонову). Кроме того, Таджикистан обладает значительными запасами пресной воды в ледниках (более 60% запасов Центральной Азии). Построенная в бытность СССР Нурекская ГЭС (мощность 3 млн. КВт/час) регулирует около 40% воды, необходимой Узбекистану и частично Туркменистану.

Свой вклад в копилку водных проблем в регионе вносит и Афганистан, включаемый США в макрорегион Большая Центральная Азия (БЦА). В настоящее время Афганистан использует только около 2 млрд. куб.м. воды для ирригационных систем в своей части бассейна Амударьи. В потенциале он может забирать до 10 млрд. куб.м. воды, что будет иметь отрицательные последствия для Туркменистана и Узбекистана.

Конфликтный потенциал воды

Неравномерность распределения водных ресурсов в Центральной Азии обуславливает конфликт интересов ключевых поставщиков воды (Таджикистан и Кыргызстан) и ее основных потребителей (Узбекистан, Казахстан и Туркменистан).

В частности, Таджикистан вместе с Кыргызстаном заинтересованы использовать водные ресурсы для выработки электроэнергии для удовлетворения собственных нужд и на экспорт в третьи страны. Им противостоят Казахстан, Туркменистан и Узбекистан, который настаивают на преимущественно ирригационном характере эксплуатации как построенных во времена СССР ГЭС, так и планируемых новых гидроэлектростанций.

Суть претензий Кыргызстана и Таджикистана к своим соседям состоит в требованиях увеличения финансовых компенсаций за работу их гидроэлектростанций в ирригационном режиме в интересах Узбекистана, Казахстана и Туркменистана. Бишкек и Душанбе на протяжении многих лет указывают на существенные издержки со своей стороны по поддержанию гидротехнической инфраструктуры. Наиболее активен в этом вопросе Бишкек, предложивший трактовать воду как вид товара и в перспективе ввести плату за воду (сейчас Кыргызстан получает от Узбекистана и Казахстана компенсацию за избытки вырабатываемой электроэнергии). Однако эксперты признают, что платное водопользование – малореализуемая идея в Центральной Азии из-за высоких рисков социальных и политических потрясений во всех без исключения странах.

Цель официального Бишкека и Душанбе состоит в получении справедливой и рыночной компенсации за предоставляемые услуги по поставкам воды. В принципе обвинять исключительно Бишкек и Душанбе в «энергетическом эгоизме» не совсем справедливо. Перед данными странами остро стоит задача по решению проблем бедности, и гидроресурсы являются для них источником национального экономического развития. Проблема в том, как вписать локальные стратегии развития в региональный сценарий устойчивого развития, когда выигрывают все страны и нет проигравших.

Дополнительным фактором напряженности в регионе может стать ускоренное развитие энергетики в ущерб водопользованию. В последнее время о серьезных энергетических амбициях заявил Таджикистан, руководимый недавно переизбранным на пост президента Э.Рахмоновым. Не имея достаточных запасов нефти и газа, таджикское руководство делает ставку на форсированное развитие гидроэнергетики. К 2010–15гг. Таджикистан рассчитывает избавиться от энергозависимости со стороны Узбекистана и приступить к экспорту электроэнергии в Иран, Пакистан и Индию (ориентировочно в размере 8–10 млрд. КВт. час в год).

О масштабе задумок свидетельствуют планы таджикского Минэнерго, обосновавшего строительство на реке Пяндж, основном притоке Амударьи, 14 ГЭС мощностью от 300 до 4000 МВт с выработкой электроэнергии до 86,3 млрд. КВт.час в год. Наиболее привлекательным, с экономической точки зрения Душанбе, является строительство Даштиджумской ГЭС на реке Пяндж мощностью 4000 МВт, годовой выработкой электроэнергии 15,6 млрд. кВт.час и емкостью водохранилища 17,6 кубических километров (что составит емкость половины всех водохранилищ на Амударье). Данный проект позиционируется в выгодном свете, в первую очередь, перед инвесторами из США и Пакистана. Китай проявляет нескрываемый интерес к строительству ГЭС на реке Зеравшан, что уже вызвало настороженную реакцию Ташкента. В этой связи эксперты предупреждают, что односторонняяводно-энергетическая политика Душанбе может привести к напряженности, и в будущем чревата трансграничным конфликтом, в первую очередь с Узбекистаном.

От энергетического ускорения Таджикистана старается не отставать соседний Кыргызстан, ищущий иностранных инвесторов для строительства каскада Камбаратинских ГЭС-1 и 2 в верховьях Сырдарьи.

Подобные планы соседей всерьез тревожат Казахстан и Узбекистан, так как при введении в строй новых гидроэнергетических объектов их нужно будет заполнять водой, что приведет к ее нехватке. В энергетических спорах в Центральной Азии постоянно присутствует тема водопользования. Бедные углеводородными ресурсами Таджикистан и Кыргызстан в ответ на «газовый вентиль» Узбекистана не прочь использовать «водяной кран». Недостаток воды в перенаселенной Ферганской долине – это мощный детонатор социальной революции, о чем прекрасно осознают в Ташкенте и потому пристально следят за энергетической и водной политикой своих соседей.

Таким образом, в долгосрочной перспективе проблема водопользования в Центрально-азиатском регионе только лишь обострится из-за высокого прироста населения. По оценкам специалистов, демографический рост в Центральной Азии неизбежно увеличит потребность в воде в предстоящие двадцать лет на 40%. Такая ситуация может послужить катализаторами межгосударственных конфликтов, что требует от руководителей центрально-азиатских государств политической зрелости и воли для справедливого решения вводно-энергетических проблем.

Экономический ущерб от нерешенности данной проблемы несут все страны региона. По данным ПРООН за 2005г., неурегулированные проблемы эксплуатации водных ресурсов в Центральной Азии ежегодно приводят к потерям $1,7 млрд. из-за неэффективного управления водными ресурсами.

Парадокс состоит в том, что воды в Центральной Азии достаточно. Чрезмерные потери в водопользовании в Центральной Азии вызваны архаичной системой земледелия, когда расход воды на единицу продукции в три, а иногда и в десять раз превосходит мировые показатели. По расчетам специалистов, переход на современные агротехнологии и рациональное водопользование позволит экономить в год до половины стока трансграничных рек в регионе. Проблема в том, что модернизация центрально-азиатского сельского хозяйства требует колоссальных внутренних средств и внешних инвестиций.

Попытки урегулирования проблем водопользования в регионе

Нельзя сказать, что лидерами центрально-азиатских стран не предпринимались попытки по урегулированию проблем водопользования в регионе. Главами государств Центральной Азии на международной конференции в Нукусе 20 сентября 1995г. была торжественно провозглашена приверженность идеям равноправия и межгосударственного сотрудничества по водным проблемам. В принятой Нукусской Декларации президенты пяти государств региона подтвердили свои «обязательства по полному сотрудничеству на региональном уровне на основе взаимного уважения, добрососедства и решимости» по водно-энергетической проблеме Центральной Азии. Затем последовало Бишкекское Заявление Глав государств от 6 мая 1996 г., в котором впервые было признана необходимость «ускорить разработку новой стратегии вододеления и экономических методов управления в сфере использования водных и энергетических ресурсов».

В 1998 году был принят договор «О сотрудничестве в области охраны окружающей среды и рационального природопользования», в котором подчеркивалась необходимость создания Водно-энергетического консорциума в Центральной Азии. Вместе с тем создание Водно-энергетического консорциума (ВЭК) стран Центральной Азии до сих пор тормозится. Споры о «долях» в консорциуме, нежелание идти на компромисс, кризис доверия и региональное политическое соперничество мешают реализовать этот проект.

В сентябре 2006г. в Астане состоялся неформальный саммит лидеров Центрально-азиатских государств, где опять рассматривались проблемы регионального использования водных ресурсов. Однако никаких практических решений принято не было, стороны лишь в очередной раз продекларировали необходимость согласованного решения проблем использования и потребления воды на межгосударственном уровне.

По оценкам международных организаций и экспертов, основные проблемы между государствами региона в регулировании водных и энергетических отношений остаются на прежнем уровне:

  1. рекомендательный характер принимаемых решений и отсутствие какой-либо ответственности за их исполнение;

  2. разобщенность действий на региональном и национальном уровнях между структурами управлений водного хозяйства и энергетики;

  3. противоречия между интересами государств, контролирующих водные ресурсы и потребляющих их; 

  4. отсутствие работоспособных межгосударственных структур, наделенных полномочиями в совместном управлении водно-энергетическими ресурсами;

  5. отсутствие какой-либо незаинтересованной стороны между конфликтующими сторонами с возможностями реального воздействия на решение спорных вопросов.

На сегодняшний день в регионе сложилась неблагоприятная ситуация в вопросах регулировании водопользования. В течение последних пятнадцати лет регулярно обсуждаются проекты межгосударственных соглашений по проблемам использования воды, проводятся региональные конференции, саммиты, но ситуация не меняется в лучшую сторону.

Перспективные сценарии развития

Просматриваются несколько сценариев развития ситуации в сфере водопользования в Центральной Азии:

1. Сохранение сложившего положения, когда страны нижнего течения трансграничных рек (Узбекистан, Казахстан и Туркменистан) продолжат активное ирригационное использование водных ресурсов, вызывая в странах зоны формирования стока перманентный энергетический кризис.

2. Использование водных ресурсов странами верхнего течения трансграничных рек (Таджикистан и Кыргызстан) исключительно в целях энергетики, что приведет к дефициту водных ресурсов в нижних частях бассейнов рек.

Оба этих сценария являются негативными, провоцируют межгосударственные конфликты и поэтому не могут быть приемлемыми. Реализация данных сценариев чревата также образованием 2–х антагонистических союзов – стран, контролирующих водные ресурсы и стран, зависимых от поступления воды, что только усилит конфронтацию.

3. Следующий сценарий вытекает из двух вышеизложенных, когда неспособность достичь соглашения приведет центрально-азиатские страны к сценарию «всеобщего проигрыша». Подобная ситуация вынудить страны разрабатывать и реализовывать заведомо невыгодные и затратные стратегии создания альтернативной инфраструктуры самообеспечения без регионального сотрудничества.

4. Наиболее перспективный сценарий предполагает активное региональное взаимодействие всех стран в области водопользования и энергетики. Урегулирование спорных вопросов путем переговоров с целью достижения взаимовыгодных соглашений является единственно возможным подходом в этом отношении. Необходимость реализации данного сценария обусловлена настоятельной потребностью в интегрированном управлении водными ресурсами, что позволит оптимизировать режимы работы гидроузлов с учетом как национальных так и региональных интересов. При этом удобной институциональной площадкой по выработке согласованнойводно-энергетической политики в регионе может стать ЕврАзЭС.

Сближение позиций центрально-азиатских государств в области использования водных ресурсов не может рассматриваться обособленно от разработки эффективных моделей развития экономики каждой страны. Фактически, речь идет о включении национальных стратегий в общий сценарий устойчивого развития региона, при котором водная политика является неотъемлемой составной частью.