logo
спмо

Часть IV - руководящие принципы для вооруженных сил североатлантического союза принципы стратегии североатлантического союза

  1. В целях выполнения всего комплекса своих задач Североатлантический союз будет сохранять необходимый военный потенциал. При выполнении этих задач принципы солидарности и стратегического единства сохраняют первостепенную значимость. Вооруженные силы НАТО должны обеспечивать военную эффективность и свободу действий Североатлантического союза. Безопасность всех союзников неделима: нападение на одного из них является нападением на всех. В соответствии со статьей 5 Вашингтонского договора, касающейся коллективной обороны, объединенные вооруженные силы Североатлантического союза должны быть способны сдержать любую потенциальную агрессию, направленную против него, а в случае, если агрессия все же будет совершена, - остановить продвижение агрессора на самых дальних рубежах и обеспечить политическую независимость и территориальную целостность государств-членов. Они должны быть также готовы к участию в предотвращении конфликтов и ведению операций по реагированию на кризис вне статьи 5 Вашингтонского договора. Вооруженные силы НАТО призваны сыграть существенную роль в укреплении сотрудничества и взаимопонимания со странами-партнерами Североатлантического союза и с другими государствами, в частности, в оказании помощи партнерам в подготовке к возможным операциям ПРМ под руководством НАТО. Таким образом они способствуют сохранению мира, защите общих интересов безопасности стран-членов и обеспечению безопасности и стабильности в Евроатлантическом регионе. Осуществляя сдерживание в отношении применения ХБР оружия, они поддерживают усилия союза по предотвращению распространения этих видов оружия и средств его доставки.

  1. Достижение целей Североатлантического союза решающим образом зависит от справедливого распределения обязанностей, риска и ответственности коллективной обороны, а также и выгод от нее. Присутствие обычных и ядерных сил США в Европе сохраняет жизненно важное значение для безопасности Европы, неразрывно связанной с безопасностью Северной Америки. Североамериканские союзники вносят свой вклад в Североатлантический союз, направляя войска для выполнения задач НАТО, широко поддерживая дело международного мира и безопасности, а также предоставляя для подготовки уникальные учебно-тренировочные центры, находящиеся в Северной Америке. Значительный и объемный вклад вносят также европейские союзники. По мере развития процесса ЕСБО в рамках союза европейские государства-члены будут увеличивать свое участие в общей обороне и поддержании международного мира и стабильности, в том числе и многонациональными формированиями.

  1. Принцип коллективных усилий по обороне Североатлантического союза реализуется в практических механизмах, которые позволяют союзникам пользоваться важнейшими преимуществами коллективной обороны в политическом и военном планах, а также в плане обеспечения ресурсами, не допускают ренационализации оборонной политики и вместе с тем не лишают союзников их суверенитета. Эти механизмы также позволяют силам НАТО вести операции по реагированию на кризис вне статьи 5 Вашингтонского договора и являются предпосылкой для четкого реагирования Североатлантического союза на любые неожиданные ситуации. Эти механизмы основаны на процедурах проведения консультаций, объединенной военной структуре и на соглашениях о сотрудничестве. Их важнейшими компонентами являются: коллективное планирование вооруженных сил; совместное финансирование; общее оперативное планирование; многонациональные формирования; командно-штабные структуры; объединенная система противовоздушной обороны; пропорциональное распределение функций и обязанностей между союзниками; размещение и развертывание, в случае необходимости, сил за пределами своей территории; меры по урегулированию кризисов и переброске подкреплений, в том числе планирование; единые стандарты и нормативы для военной техники, подготовки личного состава и материально-технического обеспечения; доктрины для общевойсковых многонациональных сил и проведение их учений по мере необходимости; а также сотрудничество в области инфраструктуры, вооружений и материально-технического обеспечения. Подключение партнеров НАТО к этим механизмам или разработка для них аналогичных механизмов в соответствующих областях также играет ключевую роль в деле расширения сотрудничества и совместных усилий по обеспечению безопасности в Евроатлантическом регионе.

  1. Многонациональное финансирование, в том числе из средств военного бюджета и «Программы инвестиций в обеспечение безопасности», будет продолжать играть важную роль в приобретении и поддержании необходимых ресурсов, сил и средств. При управлении ресурсами необходимо руководствоваться военными потребностями Североатлантического союза по мере их возникновения.

  1. Североатлантический союз поддерживает дальнейшее развитие ЕСБО в рамках союза, в том числе своей готовностью предоставлять ресурсы, силы и средства для ведения операций под политическим контролем и стратегическим управлением либо ЗЕС, либо на основе иных договоренностей.

  1. В целях защиты мира, предотвращения войны или любой формы принуждения Североатлантический союз будет в обозримом будущем поддерживать надлежащее сочетание ядерных и обычных сил, размещенных в Европе, и находящихся, где необходимо, на уровне современных требований, но на минимальном уровне достаточности. Учитывая разнородность потенциальных угроз, с которыми может сталкиваться Североатлантический союз, он должен поддерживать вооруженные силы на должном уровне для обеспечения надежного сдерживания и широкого спектра вариантов реагирования обычными средствами. Однако достичь внушительного сдерживания с помощью одних только обычных вооруженных сил союза невозможно. Ядерное оружие обладает уникальным свойством превращать агрессию против Североатлантического союза в неприемлемый риск с непредсказуемыми последствиями. Поэтому ядерное оружие продолжает оставаться необходимым инструментом сохранения мира.

        1. ПОСТРОЕНИЕ СИЛ СЕВЕРОАТЛАНТИЧЕСКОГО СОЮЗА

Задачи вооруженных сил Североатлантического союза

  1. Основной задачей вооруженных сил Североатлантического союза является защита мира и обеспечение территориальной целостности, политической независимости и безопасности государств-членов. Для ее выполнения вооруженные силы Североатлантического союза должны быть способны эффективно обеспечивать сдерживание, оборону, сохранение или восстановление территориальной целостности государств-членов и - в случае конфликта - максимально быстрое прекращение войны путем принуждения противника к пересмотру своего решения, прекращения наступления и отвода своих сил. Вооруженные силы НАТО должны сохранять способность обеспечивать коллективную оборону, при одновременном и действенном выполнении операций вне статьи 5 Вашингтонского договора по реагированию на кризис.

  1. Поддержание безопасности и стабильности в Евроатлантическом регионе имеет первостепенное значение. Важной целью Североатлантического союза и его вооруженных сил является отдаление рисков, путем преодоления потенциальных кризисов на ранних этапах их развития. В случае возникновения кризисов, ставящих под угрозу стабильность в Евроатлантическом регионе и могущих нанести ущерб безопасности государств-членов, вооруженные силы Североатлантического союза могут быть призваны провести операции по реагированию на кризис. Они могут быть также призваны принять участие в сохранении международного мира и безопасности путем проведения операций в поддержку других международных организаций, дополняя и подкрепляя политические действия в рамках широкого подхода к безопасности.

  1. В ходе военных операций при содействии в урегулировании кризисов вооруженным силам Североатлантического союза придется иметь дело с множеством сложных и различных по характеру участников, факторов риска, ситуаций и требований, включая чрезвычайные ситуации гуманитарного характера. Некоторые операции по реагированию на кризис вне статьи 5 Вашингтонского договора могут быть столь же сложными, как и некоторые задачи коллективной обороны. Наличие хорошо подготовленных и хорошо оснащенных сил, находящихся на надлежащих уровнях готовности и в достаточной численности для любых вариантов обстановки, а также наличие соответствующих структур поддержки, средств планирования, способности обеспечить командование и управление являются существенно важными для эффективного участия вооруженных сил в решении этих задач. Североатлантическому союзу следует быть также готовым обеспечивать, на основе принципа отделимых, но не раздельных сил и средств, операции, проводимые под политическим контролем и стратегическим управлением ЗЕС или в соответствии с иными договоренностями. Возможное участие государств-партнеров и других стран, не входящих в НАТО, в операциях под руководством НАТО, а также возможность проведения совместных операций с Россией станут ценными составляющими дальнейшего вклада НАТО в урегулирование кризисных ситуаций, влияющих на евроатлантическую безопасность.

  1. Вооруженные силы Североатлантического союза способствуют укреплению стабильности во всем Евроатлантическом регионе еще и тем, что участвуют в контактах между военными и в других видах сотрудничества и учениях в рамках «Партнерства ради мира», а также в мероприятиях, организованных с целью углубления отношений с Россией, Украиной и со странами Средиземноморского диалога. Они вносят вклад в обеспечение стабильности и взаимопонимания, участвуя в мероприятиях по укреплению мер доверия, в том числе в тех, которые способствуют большей транспарентности и общению; а также в проверке выполнения соглашений по контролю над вооружениями и в проведении гуманитарных операций по разминированию. Ключевыми областями консультаций и сотрудничества могли бы, среди прочих, стать: тренировки и учения, оперативная совместимость, военно-гражданские отношения, разработка концепций и доктрин, военное планирование, урегулирование кризисов, вопросы распространения ОМП, сотрудничество в области вооружений, а также участие в оперативном планировании и операциях.

        1. Руководящие принципы построения сил Североатлантического союза

  1. Для выполнения первостепенных задач Североатлантического союза в области безопасности и принципов его стратегии надлежит продолжать приведение вооруженных сил в соответствие с требованиями всего круга задач, стоящих перед союзом, и необходимостью отвечать на будущие вызовы. Построение сил Североатлантического союза, опирающееся на сильные стороны различных национальных оборонных структур, будет соответствовать руководящим принципам, излагаемым в нижеследующих параграфах.

  1. Численность, боеготовность, наличие и дислокация вооруженных сил Североатлантического союза будут соответствовать его обязательствам по коллективной обороне и проведению операций реагирования на кризис, иногда по первому требованию, в удалении от мест постоянного базирования, в том числе за пределами территории союзников. Характеристики сил Североатлантического союза будет также отражать соответствующие положения соглашений по контролю над вооружениями. Вооруженные силы Североатлантического союза должны быть достаточными по своей численности и потенциалу для сдерживания и отражения агрессии против любого из государств-союзников. Они должны быть оперативно совместимыми и иметь соответствующие доктрины и технологии. Они должны находиться на требуемом уровне боеготовности и готовности к развертыванию и быть способны к достижению военного успеха в широком диапазоне сложных операций, выполняемых многонациональными общевойсковыми формированиями, с возможным участием государств-партнеров и стран, не входящих в НАТО.

  1. Это, в частности, означает, что:

    1. общая численность сил союзников будет поддерживаться на наиболее низких уровнях, соответствующих требованиям коллективной обороны и другим задачам Североатлантического союза; они будут находиться на соответствующих и дифференцированных уровнях готовности;

    2. географическое распределение сил в мирное время будет обеспечивать достаточное военное присутствие на всей территории Североатлантического союза, включая размещение и развертывание сил за пределами своей территории и территориальных вод и передовое базирование сил по мере необходимости. Необходимо будет учитывать региональные и, в частности, геостратегические соображения в рамках Североатлантического союза, поскольку нестабильность на периферии НАТО может вызывать кризисы или конфликты, требующие от союза военных ответных мер в предположительно короткие сроки предупреждения;

    3. структура командования НАТО будет способна осуществлять командование и управление выполнением всего комплекса военных задач, стоящих перед союзом, в том числе путем использования способных к развертыванию многонациональных общевойсковых органов управления, в частности, штабов МОС, для командования и управления многонациональными общевойсковыми силами. Она также сможет обеспечивать операции, проводимые либо под политическим контролем и стратегическим управлением ЗЕС, либо в соответствии с другими договоренностями, способствуя тем самым развитию ЕСБО в рамках союза, и проводить операции по реагированию на кризис вне статьи 5 Вашингтонского договора, в которых смогут участвовать государства-партнеры и другие страны;

    4. в целом, для выполнения всего комплекса задач в ближайшей и долгосрочной перспективе, Североатлантическому союзу потребуется существенные оперативные возможности, такие как способность вести эффективные боевые действия; готовность к развертыванию и мобильность; выживаемость сил и инфраструктуры; и способность к длительным действиям, включая материально-техническое обеспечение и ротацию войск. Для реализации всего потенциала этих возможностей при проведении многонациональных операций большое значение будет иметь оперативная совместимость, в том числе человеческие факторы, использование соответствующей передовой технологии, поддержание информационного превосходства в военных операциях, а также наличие высококвалифицированного личного состава, обладающего широким диапазоном навыков и умений. Необходимыми факторами повышения боевой эффективности будут служить достаточные силы и средства для обеспечения командования, управления и связи, а также ведения разведки и наблюдения;

    5. в любое время ограниченная, но в военном отношении существенная часть сухопутных, военно-воздушных и военно-морских сил будет находиться в состоянии готовности к реагированию так скоро, как это потребуется при различных изменениях обстановки, в том числе немедленно после нападения на любого из союзников. Элементы сил большей численности на соответствующих уровнях боеготовности для ведения продолжительных операций будут в наличии для действий на территории союза или за его пределами, в том числе на основе ротации развернутых сил. Совокупно эти силы должны обладать достаточными характеристиками качества, количества и боеготовности для содействия сдерживанию и обеспечения обороны против ограниченных по масштабу нападений на Североатлантический союз;

    6. Североатлантический союз должен обладать способностью наращивать более крупные силы, как в целях реагирования на кардинальные изменения обстановки в области безопасности, так и для выполнения ограниченных задач, за счет подкреплений, мобилизации резервов или восстановления боеспособности сил по мере необходимости. Такая способность должна быть пропорциональна потенциальным угрозам безопасности союза, в том числе возможным событиям отдаленного будущего. Она должна быть основана на возможности значительного совершенствования уровней готовности и потенциала вооруженных сил на периферии территории союза. Возможности своевременного подкрепления и пополнения материальных запасов, как внутри Европы и Северной Америки, так и из них, продолжают сохранять свою актуальность, что еще раз указывает на необходимость высокой степени готовности к развертыванию, мобильности и гибкости;

    7. соответствующие структуры вооруженных сил и процедуры, в том числе обеспечивающие наращивание, развертывание и свертывание сил быстро и избирательно, необходимы для возможности осуществления взвешенных, гибких и своевременных видов реагирования с целью снижения и разрядки напряженности. Эти механизмы должны регулярно отрабатываться в мирное время;

    8. построение обороны Североатлантического союза должно обеспечивать способность надлежащим образом и эффективно реагировать на факторы риска, связанные с распространением ХБЯ оружия и средств его доставки, которые также представляют угрозу для населения, территории и вооруженных сил союзников. Необходимо сбалансированное сочетание сил, потенциала реагирования и укрепление системы обороны;

    9. вооруженные силы Североатлантического союза и инфраструктура должны быть защищены от нападений террористов.

Характеристики обычных вооруженных сил

  1. Необходимо, чтобы вооруженные силы союзников обладали надежной способностью выполнять весь комплекс задач Североатлантического союза. Это требование имеет значение для структур сил, уровней численности и оснащенности; боеготовности, наличия и способности к ведению длительных действий; тренировок и учений; определения вариантов развертывания и применения, а также способности к наращиванию и мобилизации сил. Целью должно быть достижение оптимального сочетания сил - сил, находящихся в высокой степени готовности и способных быстро, а если необходимо, немедленно приступить к коллективной обороне или к выполнению операций по реагированию на кризис вне статьи 5; сил, находящихся на разных уровнях боеготовности и составляющих основную часть сил, необходимых для коллективной обороны, ротации сил, участвующих в операциях по реагированию на кризис, или новых подкреплений в определенном районе; и сил наращивания и резерва долгосрочной комплектации, используемых в худшем и маловероятном варианте обстановки с ведением крупномасштабных операций по коллективной обороне. Большая часть вооруженных сил Североатлантического союза будет способна выполнять более чем одну из указанных функций.

  1. Структура вооруженных сил союза будет отражать многонациональный и общевойсковой характер выполняемых задач. Самыми важными будут задачи по контролированию, защите и обороне территории; обеспечению беспрепятственного использования морских, воздушных и наземных коммуникаций; контролю над морскими акваториями и защите дислокации союзных сил сдерживания морского базирования; проведению отдельных и совместных воздушных операций; обеспечению безопасности воздушного пространства и эффективной и противовоздушной обороны на широком фронте; наблюдению; разведке; рекогносцировке и радиоэлектронной борьбе; стратегическим переброскам; и по обеспечению эффективных и гибких средств командования и управления, в том числе способных к развертыванию штабов многонациональных общевойсковых сил.

  1. Построение обороны Североатлантического союза для противодействия факторам риска и угрозе распространения ХБЯ оружия и средств его доставки должно продолжать совершенствоваться, в том числе за счет совершенствования систем противоракетной обороны. Поскольку вооруженным силам НАТО может быть поручено вести операции за пределами границ НАТО, силы и средства для преодоления опасности распространения должны быть гибкими, мобильными, быстро развертываемыми и способными к длительным действиям. Доктрины, планирование, принципы боевой подготовки и учений также должны обеспечивать готовность союза к сдерживанию и защите от ХБР оружия. Цель таких мероприятий состоит в том, чтобы еще больше снизить уязвимость сил НАТО с точки зрения их способности к оперативным действиям и сохранить при этом их гибкость и эффективность в условиях присутствия, применения ХБР оружия или угрозы его применения.

  1. Стратегия Североатлантического союза не предусматривает наличия химического и бактериологического военного потенциала. Союзники поддерживают всеобщую приверженность соответствующим режимам разоружения. Но даже в случае достижения дальнейшего прогресса в деле запрещения химического и бактериологического оружия, меры предосторожности оборонительного характера будут оставаться существенными.

  1. При снижении общей численности вооруженных сил и ограниченности ресурсов способность к тесному взаимодействию будет оставаться сугубо важной для выполнения Североатлантическим союзом своих задач. Механизмы коллективной обороны, в которых для всех заинтересованных сторон ключевую роль играет объединенная военная структура, в этом отношении имеют особую важность. Различные направления военного планирования НАТО требуют четкой координации на всех уровнях с тем, чтобы гарантировать готовность вооруженных сил и структур обеспечения выполнить свои функции в полном объеме. Обмен информацией между союзниками по планам военного строительства способствует определению наличия сил и средств, необходимых для выполнения этих функций. Консультации в связи с важными изменениями в планах национальной обороны государств также сохраняют серьезную значимость. Сотрудничество в разработке новых оперативных концепций будет весьма важным при реагировании на возникающие проблемы безопасности. Подробные практические договоренности, которые разработаны как часть ЕСБО в рамках Североатлантического союза, способствуют тесному сотрудничеству союзников без ненужного дублирования ресурсов, сил и средств.

  1. Для того, чтобы обладать способностью гибкого реагирования на возможные внезапные изменения обстановки и эффективно выполнять свои задачи, Североатлантический союз нуждается в достаточном потенциале материально-технических средств, включая транспортные средства, медицинское обеспечение, а также запасы для развертывания и успешного обеспечения действий всех видов сил. Стандартизация будет служить делу укрепления сотрудничества и экономической эффективности тылового обеспечения союзных сил. Проведение и обеспечение операций за пределами территории государств-союзников при отсутствии или минимальной поддержке страны пребывания войск будет создавать особые проблемы материально-технического обеспечения. Способность сосредотачивать крупные, хорошо оснащенные и подготовленные силы своевременно и на уровне, необходимом для выполнения полного объема задач союза, будет также служить важным вкладом в дело урегулирования кризисов и обороны. Сюда входит способность укрепить любой угрожаемый район и создать международное присутствие тогда и там, где это необходимо. Различные типы сил с разным уровнем боеготовности будут способны к гибкому применению как силы внутриевропейского и трансатлантического усиления. Для этого необходимы контроль над коммуникациями и соответствующие мероприятия по обеспечению и учениям.

  1. Взаимодействие между силами союзников и гражданской сферой (включая правительственные и неправительственные организации) там, где проводятся операции, имеет первостепенное значение для успеха операций. В сотрудничестве между собой, гражданские и военные структуры взаимозависимы: военные средства все чаще привлекаются для оказания помощи гражданским властям; в то же самое время обеспечение военных операций гражданскими ресурсами важно для материально-технического обеспечения, связи, медицинского обеспечения и контактов с общественностью. Соответственно, сотрудничество между военными и гражданскими органами Североатлантического союза будет сохранять свою важность.

  1. Способность Североатлантического союза выполнять весь комплекс поставленных задач будет все больше опираться на многонациональные силы, дополняющие национальные силы заинтересованных союзников, выделенные НАТО. Такие силы, которые могут быть использованы для выполнения всего диапазона задач союза, демонстрируют решимость Североатлантического союза обеспечить надежную коллективную оборону; усиливают единство союза; укрепляют трансатлантическое партнерство и ЕСОБ в рамках союза. Многонациональные силы, в частности те, которые способны к быстрому развертыванию в целях коллективной обороны или реагирования на кризис вне статьи 5 Вашингтонского договора, укрепляют солидарность. Кроме того, они могут предоставлять возможность развертывания формирований, имеющих больший потенциал, чем те, что укомплектованы на чисто национальной основе, и тем самым способствовать более рациональному использованию ограниченных оборонных ресурсов. Сюда же можно отнести высокоинтегрированный и многонациональный подход к выполнению конкретных задач и функций, подход, лежащий в основе реализации концепции МОС. Многонациональные формирования и другие варианты компоновки сил с включением партнеров для операций по поддержанию мира будут весьма ценными. Для наиболее полного использования преимуществ многонациональных формирований, огромное значение приобретает повышение оперативной совместимости, достигаемое, среди прочего, за счет достаточной боевой подготовки и учений.

Характеристики ядерных сил

  1. Основная цель, достигаемая с помощью ядерных сил союзников, -- политическая: сохранение мира, предотвращение принуждения и любой войны. Ядерные силы будут продолжать выполнять свою главную роль, создавая неуверенность у любого агрессора относительно характера реагирования Североатлантического союза на военную агрессию. Они ясно указывают на то, что любая агрессия является неразумным вариантом действий. Самой надежной гарантией безопасности союзников являются стратегические ядерные силы Североатлантического союза, в особенности те, которые принадлежат Соединенным Штатам; отдельные ядерные силы Соединенного Королевства и Франции, выполняющие самостоятельную функцию сдерживания, дополняют общий потенциал сдерживания и безопасности союзников.

  1. Эффективность ядерного построения Североатлантического союза и демонстрация солидарности и общей приверженности союза делу предотвращения войны продолжают требовать широкого участия европейских союзников, связанных с планированием коллективной обороны в качестве ядерных государств, в размещении ядерных сил на своей территории в мирное время и в механизмах командования, управления и консультаций. Ядерные силы, размещенные в Европе и приданные НАТО, обеспечивают чрезвычайно важную политическую и военную связь между европейскими и североамериканскими членами Североатлантического союза. По этой причине союз будет поддерживать в Европе надлежащие ядерные силы. Эти силы должны обладать надлежащими характеристиками и необходимой гибкостью и выживаемостью с тем, чтобы играть роль надежного и действенного элемента стратегии союза по предотвращению войны. Они будут поддерживаться на минимальном уровне, достаточном для сохранения мира и стабильности.

  1. Заинтересованные союзники полагают, что благодаря коренным изменениям в обстановке безопасности, в том числе за счет снижения уровней обычных вооруженных сил в Европе и увеличения времени реагирования, способность НАТО добиваться разрядки кризиса дипломатическими и иными средствами или, в случае необходимости, путем успешной организации обороны с помощью обычных вооруженных сил значительно возросла. Поэтому чрезвычайно маловероятны такие обстоятельства, при которых вопрос о любом применении ими ядерного оружия требовал бы рассмотрения. По этой причине, начиная с 1991 года, союзники предприняли целый ряд мер, в которых нашла свое отражение та обстановка безопасности, которая сложилась после окончания «холодной войны». Среди этих мер - значительное сокращение субстратегических сил НАТО по типам и количеству, в том числе полная ликвидация ядерной артиллерии и ядерных ракет малой дальности наземного базирования; значительное снижение критериев боеготовности сил, имеющих ядерное назначение; а также отмена постоянных планов действий в особой ядерной обстановке в мирное время. Ядерное оружие НАТО более не нацелено ни на одно государство. Тем не менее НАТО будет поддерживать на минимальном уровне, соответствующем сложившейся в данный момент обстановке в области безопасности, надлежащие субстратегические силы, размещенные в Европе, которые обеспечат необходимую связь со стратегическими ядерными силами, усиливающими трансатлантические связи. Эти силы будут состоять из самолетов двойного назначения и небольшого количества боеголовок «Трайдент», базирующихся в Соединенном Королевстве. Однако в обычной обстановке субстратегическое ядерное оружие не будет размещаться на надводных кораблях и ударных подводных лодках.

        1. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

  1. Вступая в шестое десятилетие своего существования, Североатлантический союз должен быть готовым к решению сложных задач и использованию возможностей нового века. В Стратегической концепции вновь подтверждается выдержавшая проверку временем цель существования союза и излагаются его основополагающие задачи в области обеспечения безопасности. На основании этой концепции преобразованная НАТО сможет внести свой вклад в формирующуюся в сфере безопасности обстановку, поддерживая безопасность и стабильность силой своей коллективной приверженности делу демократии и мирного разрешения споров. В своей политике в области безопасности и обороны, в своих оперативных концепциях, в построении ядерных и обычных сил и в мероприятиях по коллективной обороне Североатлантический союз будет руководствоваться Стратегической концепцией, которая будет пересматриваться в зависимости от развития обстановки в области безопасности. В обстановке неопределенности, складывающейся в мире, сохраняется потребность в надежной обороне, но подтверждая это обязательство, союз будет также по-прежнему использовать любую возможность участия в создании неразделенного континента, поддерживая и претворяя в жизнь мечту о Европе, единой и свободной.

18.1

Политическая ситуация на Ближнем и Среднем Востоке, характер режимов, сложившихся в государствах региона, их внешнеполитическая ориентация, а также социально-экономические процессы в этих странах вызывают повышенный интерес мирового сообщества. Такое внимание объясняется рядом факторов:

Наиболее разработанными и широко представленными в российской и зарубежной прессе являются вопросы безопасности, связанные с иракской, ирано-иракской и арабо-израильской проблематикой. При этом трансформации, происходящие в других влиятельных региональных странах — Турции и Египте, а особенно государствах–членах Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ)[2], остаются недостаточно изученными.

При этом один из острых вопросов безопасности, связанный с этими государствами — угроза ядерного распространения на Ближнем и Среднем Востоке — уже в обозримой перспективе может перерасти в глобальную проблему в силу множества причин.

Во-первых, Израиль не являющийся де-юре ядерным государством, обладает ядерным оружием (ЯО) де-факто.

Во-вторых, между многими мусульманскими государствами региона существуют конфликтные отношения, осложненные доходящими до силового противодействия внутригосударственными противоречиями между двумя основными ветвями ислама — суннитской и шиитской.

В-третьих, некоторые страны региона либо имели ядерные военные программы в прошлом (Ирак, Ливия), либо подозреваются в их развитии и в нарушении положений Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), в частности Иран.

В-четвертых, в регионе имеются ядерные объекты энергетического и научно-исследовательского характера, а также объекты ядерного топливного цикла.

        1. Модели и сценарии ядерного распространения

В целом при рассмотрении проблемы ядерного распространения на Ближнем и Среднем Востоке, можно говорить о трех его моделях.

1. Латентное распространение, когда государство-участник ДНЯО, внешне выполняя его условия, тайно развивает военные ядерные программы, позволяющие приобрести научно-технические предпосылки для создания ЯО. В определенный момент оно может выйти из ДНЯО и даже провести ядерное испытание, став очередным де-факто ядерным государством. Сохранение членства в ДНЯО и продолжение легальных мирных ядерных программ с использованием внешних поставок объективно порождают научно-технические предпосылки для создания ЯО через опыт обращения с ядерными материалами и технологиями, экспертизу и более всего — через элементы полного топливного цикла (главным образом обогащение урана и сепарацию плутония). Государство, таким образом, получает возможность в достаточно краткие сроки (от одного года до нескольких лет) создать ЯО.

2. Распространение «первого уровня» (first-tier), когда материалы и/или технологии покупаются или похищаются у частных компаний, либо ядерные государства (признанные или непризнанные) помогают другим странам нелегально осуществлять программы по созданию ЯО и средств его доставки.

3. Распространение «второго уровня» (second-tier), когда государства с различными технологическими возможностями в ядерной области помогают друг другу в осуществлении упомянутых программ, восполняя отставание и пробелы в технологии.

Тесная взаимосвязь этих трех моделей позволяет сегодня говорить о высокой вероятности подрыва режима нераспространения  в случае провала международных усилий по их сдерживанию.

Существуют серьезные подозрения, что Исламская Республика Иран (ИРИ) идет по первому из указанных путей ядерного распространения.

В настоящее время Иран сфокусирован на обогащении урана, т.е. на первом этапе топливного цикла. От решения иранской ядерной проблемы зависит будущее ДНЯО, его адаптация к новым вызовам и угрозам, что позволит развивать мирную ядерную деятельность, исключающую ее переориентацию на военные программы. Таким образом, система, которая гарантировала бы Ирану все необходимые услуги ядерного топливного цикла при выполнении им всех обязательств по выполнению режима нераспространения (в случае, если Иран будет считать это соответствующим его национальным интересам) станет новым подходом к развитию мирных ядерных технологий на планете при соблюдении режима нераспространения. Проблема Ирана — чрезвычайно трудный пример для тестирования, но в случае успеха он принесет максимальную выгоду будущему ядерной энергетики. Однако вероятность такого успеха уменьшается день ото дня.

Перспективы ядерного распространения в регионе Ближнего и Среднего Востока целесообразно рассматривать в контексте двух наиболее вероятных в будущем сценариев.

Первый сценарий. Израиль остается де-факто ядерным государством, Иран осуществляет программу развития ядерной энергетики, сохраняя членство в ДНЯО и выполняя все свои международные обязательства.

В этом случае можно предположить, что ядерная политика других стран региона (Египта, Алжира, Сирии, Ливии, Саудовской Аравии) не претерпит существенных изменений. Возможно относительное усиление интереса к ядерной энергии, но под полным контролем МАГАТЭ. Весьма вероятен рост критических выступлений представителей этих стран в адрес официальных ядерных держав, Израиля, Группы ядерных поставщиков и МАГАТЭ, связанных с невыполнением «ядерной пятеркой» обязательств в области ядерного разоружения по статье VI ДНЯО, дискриминационным подходом к мирному ядерному экспорту, отказом от предоставления доступа к мирной ядерной технологии, гарантированного Договором, и др. Однако качественного изменения отношения этих стран к вопросу приобщения к «ядерному клубу», вероятно, не произойдет.

Второй сценарий. Ядерная дестабилизация региона, связанная, в первую очередь, с силовыми действиями США (возможно, в коалиции с другими западными странами) и/или Израиля против Ирана или какой-либо другой исламской страны, а также с дальнейшими шагами Ирана к обладанию ЯО.

При таком развитии событий следует ожидать роста интереса к повышению научно-технических возможностей названных стран по созданию ЯО. Поскольку в одиночку добиться этого им будет чрезвычайно трудно, возможно объединение усилий в ядерной области, организация официального (или секретного) сотрудничества с целью совместного создания ключевых звеньев ядерного топливного цикла или покупки достаточного количества оружейных ядерных материалов. Нельзя исключить вероятность того, что Саудовская Аравия (возможно, вместе с Пакистаном) могли бы способствовать развитию ядерных возможностей других стран группы, предоставив им финансовые средства и технологии.

При этом неизбежно возникнет проблема обладания ядерными зарядами и контроля над ними между участниками группы, которую трудно решить ввиду характера нынешних режимов региона и отношений между ними.

Особое внимание, направленное на предупреждение дальнейшего ядерного распространения, должно быть уделено уже сегодня наиболее влиятельным государствам региона — Египту и Саудовской Аравии.

        1. Ядерная история и перспективы Египта

В 1954 г. Египет первым из арабских государств начал осуществлять программу ядерных исследований. В 1961 г. в построенном с помощью США научно-исследовательском атомном центре в Инчасе, в 40 км от Каира, в дельте Нила, президент Египта Гамаль Абдель Насер открыл двухмегаваттный ядерный реактор, запущенный при техническом содействии СССР. Реактор работал на обогащенном до 10% урановом топливе до 1980 г., потом был остановлен на модернизацию и вновь запущен в 1990 г. СССР контролировал расход топлива, используемого этим небольшим исследовательским реактором, который в любом случае не мог использоваться для создания существенного количества оружейного материала.

Имеются сведения, что в 1965 и 1967 гг. Египет обращался к СССР и Китаю соответственно с просьбой о продаже ядерного оружия, но получил отказ.[3]

После поражения страны в войне с Израилем в 1967 г. и последовавшего за этим политического и экономического кризиса египетская ядерная программа была приостановлена. В 1968 г. Египет подписал ДНЯО, однако парламент страны отказался его ратифицировать, возможно, из-за просочившейся информации о военной направленности ядерной программы Израиля. Вполне вероятно, Каир подписал Договор в надежде, что Израиль последует его примеру, однако этого не произошло.

Статус военных ядерных исследований на данном этапе не был определен, ассигнования были резко сокращены. Некоторые египетские ядерные эксперты эмигрировали в Канаду, другие начали работать над иракской ядерной программой. Однако работы по развитию ядерных технологий (включая обогащение урана для последующего использования в качестве топлива атомных электростанций), продолжались.

После отказа Китая в ядерном сотрудничестве Каир пытался сотрудничать с Индией, вероятно, в надежде получения доступа к чувствительным ядерным технологиям. В 1970 г. было подписано Соглашение о ядерном сотрудничестве, предполагающее совместные индо-египетские исследования в производстве тяжелой воды, ядерного топлива и геологоразведочных работ. Однако, получив в 1974 г. предложение о двустороннем ядерном сотрудничестве от США, Египет охладел к совместным с Индией проектам. Вероятно, возможность получения свободного доступа к чувствительным, связанным с созданием ЯО технологиям при содействии Соединенных Штатов представлялась существенно более выгодной по сравнению с сотрудничеством в ядерной сфере с СССР, Китаем и Индией, ясно выразившим свою заинтересованность в гарантиях, обеспечивающих невозможность использования ядерного топлива в целях создания ЯО.

В 1975 г. Соединенные Штаты пообещали Египту содействовать в осуществлении программы, предусматривающей строительство 8 атомных станций (АЭС). Соглашение о гарантиях было подписано Соединенными Штатами, МАГАТЭ и Египтом. Однако в конце 1970-х США в одностороннем порядке пересмотрели эти договоренности и выдвинули новые условия, которые не были приняты египетским правительством. Эти условия включали ограничения на обеспечение полного топлива ядерного цикла, а также жесткий контроль над топливом, используемым ядерными реакторами, и обязывали Каир к соответствующей строгой отчетности. Крайнее недовольство Египта выдвинутыми требованиями было отмечено в отчете Джастина Фокса, официального представителя Австралии по вопросам ядерного нераспространения и экспортного контроля: «Имеют место серьезные возражения против невозможности переработки и использования поставляемого американцами ядерного материала без согласия самих Соединенных Штатов. Г-н Джастин Фокс столкнулся с такой позицией во время обсуждений проблем нераспространения с представителями развивающихся стран, таких как Египет… в Вене и Нью-Йорке… (Ограничения на переработку и использование ядерного топлива расцениваются как вмешательство в национальные энергетические программы)».[4] Вероятно, еще одним важным аспектом прекращения американо-египетского ядерного сотрудничества стало нежелание Египта ратифицировать ДНЯО.

В результате Каир принял решение ратифицировать Договор, чтобы иметь возможность развивать программу мирной ядерной энергетики. После этого в 1981 г. президент Египта Анвар Садат объявил о планах строительства двух АЭС на средиземноморском побережье с помощью нескольких стран Запада. Но впоследствии эти планы были отложены по ряду причин. Во-первых, в СМИ просочились сведения о планах Египта получить китайский ядерный реактор, мощность которого оценивалась от 300 до 600 МВт, что давало бы возможность производить оружейный уран для четырех ядерных боеголовок в месяц[5]. Во-вторых, обсуждалась возможность совместных ядерных исследований Египта с Сирией и Саудовской Аравией. Кроме того, программа была приостановлена из-за убийства египетского президента исламскими экстремистами.

Президент Хосни Мубарак, возглавивший Египет после убийства Анвара Садата, продолжил политику своего предшественника. За последние два десятилетия Египет смог создать развитую ядерную инфраструктуру и начать промышленную разработку имеющихся у него месторождений урана.

В 1990 году Израиль заявил, что Египет проводит ядерные исследования, сотрудничая с Ираком, Пакистаном и Аргентиной. Позднее Аргентина подтвердила, что ведет переговоры о поставках Египту реактора, который отвечает всем международным стандартам в области безопасности. Контракт был заключен в 1992 г., и в 1998 г.Египет ввел в строй второй научно-исследовательский атомный реактор (после реконструкции реактор заработал вновь в июле 2005 г.). Министерство энергетики и электричества Египта сообщило, что 22-мегаваттный реактор аргентинского производства будет использоваться в научно-исследовательских целях в промышленности, сельском хозяйстве и медицине. Отмечалось, что одна из германских компаний также будет использовать реактор для полировки и огранки алмазов и драгоценных камней. В заявлении также подчеркивалось, что атомный реактор полностью отвечает международным стандартам безопасности, и Египет соблюдает все подписанные им международные соглашения с целью мирного использования атома.

Таким образом, в настоящее время Египет имеет два исследовательских реактора, находящихся под гарантиями МАГАТЭ. Действуют двусторонние соглашения с США, Германией, РФ, Индией, Китаем и Аргентиной в области использования атомной энергии в мирных целях, а также соглашения с Великобританией и Индией, предусматривающие помощь в обучении национальных кадров для научных исследований и работы на атомных предприятиях страны.

Скорее всего, у государства пока нет возможности производить оружейные ядерные материалы, хотя в 1998 г. было заявлено, что Каир создаст или приобретет ядерное оружие, если в нем возникнет политическая и военная необходимость.[6] В 2004–05 гг. открытые источники сообщали, что эксперты МАГАТЭ, проведя соответствующее расследование, сделали вывод о весьма вероятном осуществлении в Египте НИОКР, целью которых могло быть получение знаний, необходимых при реализации программы создания ЯО. Была опубликована информация, что Египет секретно сотрудничал с Ливией в этом вопросе. Каир отверг обвинения, однако инспекторы МАГАТЭ обнаружили множество нарушений, в том числе нашли запасы плутония на одном из египетских ядерных объектов. Ранее высокопоставленные представители Египта неоднократно заявляли, что наличие у Израиля ядерного оружия является достаточной причиной, чтобы арабские государства создали свои атомные бомбы. «Отец» пакистанской атомной бомбы ученый-ядерщик доктор Абдул Кадер Хан, уличенный в предоставлении военных технологий Ирану, Ливии и Северной Корее, поддерживал тесные контакты и с Египтом. Египет со своей стороны тоже имеет давние связи с КНДР — они совместно реализовывали программы строительства баллистических ракет. В 2002 г. Египет заключил соглашение о сотрудничестве в ядерной сфере с Китаем, который помогает в разработке египетских урановых месторождений.

Египет имеет высокоразвитую программу ракетных вооружений, вторую на Ближнем Востоке после Израиля. Серьезная работа над ракетной программой началась в Египте в 1960-е гг. При содействии Западной Германии Египет разрабатывал три ракетные системы: «Аль-Зафар» (дальность 375 км), «Аль-Каир» (дальность 600 км) и «Аль-Рэйд» (дальность 1000 км). Данная программа была свернута по причине прекращения помощи со стороны ФРГ. В 1980-е гг. Египет совместно с Ираком и Аргентиной начал разработку твердотопливной ракеты малой дальности, известной в Аргентине как «Кондор-2», а в Ираке как «Бадр-2000» (египетское обозначение неизвестно). В 1989 г. Каир завершил сотрудничество с Багдадом, но, по сообщениям ряда источников, работа над ракетой продолжается.

По некоторым сообщениям, с помощью Северной Кореи модифицируются ракетные системы «Скад» (Scud-B и Scud-C) (дальность 450 км, полезная нагрузка 985 кг) с целью увеличения дальности их полета.[7] При содействии Франции Египет производит и разворачивает системы Sakr-80 для замены стареющих ракет «Фрог». По имеющимся данным, в 2001 г. Египет подписал соглашение с КНДР о покупке ракетной системы «Нодонг» с дальностью 1000 км. Хотя Египет не является участником международного режима за ракетными технологиями (РКРТ), а его ракетные технологии развиваются относительно быстро, он не рассматривается в качестве опасного распространителя этого вида вооружений на текущем этапе.

Несмотря на то, что некоторыми экспертами высказываются опасения относительно совместных исследований по созданию ЯО, проводящихся Египтом, Сирией и Саудовской Аравией, более вероятно, что Египет в настоящее время сосредоточен, скорее, на увеличении обычных вооружений, а также химических и, возможно, биологических средств, чем на развитии ядерного оружия.

Лишь незначительное число открытых источников содержит ограниченную информацию о наличии в Египте программы по созданию биологического оружия. 6 декабря 1928 г. Египет присоединился к Женевскому протоколу, а 10 апреля 1972 г. — к Конвенции о запрещении бактериологического (биологического) и токсинного оружия. По оценкам большинства экспертов, несмотря на сильную техническую базу в прикладной микробиологии, в настоящее время Египет не обладает необходимой инфраструктурой для разработки и создания биологического оружия. Более того, в открытых источниках отсутствуют подтвержденные данные о ведении организованной исследовательской деятельности в области биологического оружия. Тем не менее, Израиль высказывал предположения о проведении в Египте исследований с целью получения бактерий сибирской язвы и чумы, ботулинического токсина и вируса лихорадки Рифт-Валли для применения в военных целях. Правительство Египта решительно отвергает подобные обвинения.[8]

Открытые источники располагают также определенной информацией, касающейся программ Египта по производству химического оружия. Есть подозрения (они существовали и в прошлом), что Египет обладает химическим оружием.

Египет — одна из немногих стран, имеющих опыт применения химического оружия в ходе военных действий. Существуют веские доказательства того, что египетские вооруженные силы применяли бомбы и артиллерийские снаряды, наполненные фосгеном и горчичным газом, против войск роялистов и мирного населения в Северном Йемене во время гражданской войны в Йемене (1963-67 гг.).

Предполагают, что Египет унаследовал запасы фосгена и горчичного газа, оставленные британскими войсками после окончания оккупации страны в 1954 г. Вероятно также, что в 1960-е гг. и начале 1970-х гг. Советский Союз оказывал содействие Египту в разработке оборонительных, а, возможно и наступательных программ в области химоружия.[9] Имеются неподтвержденные подозрения, что с начала 1960-х гг. Египет увеличил свой потенциал химического оружия, включив в него производство психоактивных средств и веществ нервно-паралитического действия.[10] Начиная с 1980-х гг. содействие Египту в области оборонительных программ по химическому оружию оказывают Соединенные Штаты.

Египет, таким образом, обладает мощным потенциалом оборонительных программ по химическому оружию, и производит индивидуальное защитное снаряжение и дегазационное оборудование для внутренних нужд и на экспорт. Государство располагает достаточно развитой инфраструктурой, позволяющей начать производство химического оружия и ракетных систем его доставки в случае принятия правительством соответствующего решения.

По мнению американских ученых, Египет был задействован, по крайней мере, в двух случаях распространения химического оружия. В первом — бомбы и артиллерийские снаряды, начиненные боевыми химическими отравляющими веществами, были предоставлены Сирии перед началом арабско-израильской войны 1973 г. Во втором — через Египет осуществлялись поставки прекурсоров химических веществ для иракской программы по химическому оружию в 1980-е гг.[11]

Египет и в настоящее время поддерживает торговые отношения с Сирией и, возможно, поставляет ей некоторые химические вещества, способствуя, таким образом, развитию программы по химическому оружию Сирии.

Несмотря на предположения о существовании египетской наступательной программы по химическому оружию, страна продолжает импортировать материалы и оборудование, необходимые для своей химической промышленности. Египет остается одним из немногих государств, отказывающихся подписать Конвенцию о запрещении химического оружия. Он не подвергается военным или экономическим санкциям, однако попадает под ограничения, предусмотренные Конвенцией по отношению к странам, не присоединившимся к ней. При этом Каир публично отрицает разработку, приобретение и производство ОМУ, активно содействует созданию зоны, свободной от оружия массового уничтожения на Ближнем Востоке, и является самым яростным критиком израильской ядерной программы, мотивируя свой отказ подписать Конвенцию о запрещении химического оружия неучастием Израиля в ДНЯО.

Учитывая широкое сотрудничество с США, чья ежегодная помощь Египту достигает 2 млрд. долларов, можно предполагать, что тесные связи и поддержка Соединенных Штатов являются сегодня сдерживающим фактором усилий Египта, направленных на обладание ядерными вооружениями. Однако значительно труднее в настоящее время прогнозировать, насколько длительным будет влияние этого фактора и не «перевесят» ли его другие, продиктованные стремлением обеспечить собственную безопасность.

        1. Саудовская Аравия и проблемы ядерного распространения

Королевство Саудовская Аравия(КСА) обладает наиболее мощными на Большом Ближнем Востоке баллистическими ракетами. В 1998 г. Китай продал КСА партию ракет DF-3 «CSS-2» с дальностью до 2700 км,[12] что достаточно для достижения территории любого государства региона, а также некоторых стран СНГ, включая Россию.

Космические снимки района Аль-Сулайиль к югу от Эр-Рияда свидетельствуют о наличии там секретного подземного города и десятков пусковых шахт для ракет.[13]

В последнее время международные эксперты все больше говорят о пересмотре военной стратегии Саудовской Аравии, включая возможность приобретения ЯО.

Тот факт, что Саудовская Аравия в принципе не исключает для себя возможности приступить к реализации ядерной программы, является очень тревожным симптомом, тем более, что такой шаг можно логично связать с рядом факторов: охлаждение отношений Эр-Рияда с Вашингтоном после событий 11 сентября 2001 г. (15 из 19 террористов оказались гражданами КСА, и в начале 2003 г. США вывели из Саудовской Аравии значительную часть своего военного контингента, обеспечивавшего ее защиту); иранская ядерная программа (при этом важно иметь в виду, что Иран является в основном шиитским государством, а КСА — суннитским ваххабистским); высокая вероятность военной операции США против Ирана; а также ядерный потенциал Израиля (около 200 ядерных боезарядов).

Кроме того, существуют подозрения относительно договоренности Саудовской Аравии с Пакистаном[14] в формате «нефть в обмен на ядерные технологии». Сообщалось, что в октябре 2003 г. наследный принц Саудовской Аравии Абдалла бен Абдель Азиз, фактический правитель страны, во время визита в Исламабад заключил с Пакистаном сделку по приобретению ядерного оружия в обмен на саудовскую нефть. Приобретенными пакистанскими ядерными боеголовками намеревались оснастить саудовские ракеты.[15] В ходе частных переговоров наследный принц Саудовской Аравии и президент Пакистана Первез Мушарраф обсудили возможность переброски в КСА пакистанских солдат для защиты его границ.[16]

В марте 2006 г. западные СМИ, ссылаясь на данные американской, немецкой и израильской разведок, сообщали о том, что пакистанские эксперты тайно помогают развивать ядерную программу Саудовской Аравии: ученые из Пакистана в последние годы отправляются в КСА под видом паломников в Мекку. По данным эксперта германских спецслужб Удо Ульфкотте, между октябрем 2004 г. и январем 2005 г. некоторые из них «исчезали» из своих отелей на период до трех недель.[17] Саудовская Аравия в свою очередь помогала Пакистану в финансировании его ядерной программы, а Исламабад предоставил возможность ее специалистам работать в ядерных центрах Пакистана еще с середины 1990-х гг.[18]

И Пакистан, и Саудовская Аравия категорически опровергли факты заключения подобной сделки. Официальный представитель саудовской стороны заявил, что эта история «не заслуживает даже того, чтобы ее отрицать», пресс-секретарь пакистанского посольства в США отметил, что в этой истории «нет ни крупицы правды… Приверженность Пакистана нераспространению (оружия массового поражения), включая ядерное оружие, технологии, материалы и так далее, не подвергается сомнению».[19]

Однако «достоверный» источник агентства UPI в Пакистане заявлял тогда: «Пакистан и Саудовская Аравия полагают, что мир постепенно отходит от идеи нераспространения ядерного оружия… Конечно, эти обвинения будут с гневом отвергнуты обеими сторонами, но грядущие события подтвердят, что Пакистан действительно согласился снабдить Саудовскую Аравию ядерными технологиями».[20]

Интересно, что американские чиновники не придали серьезного значения этим сообщениям: «Мы слышали обвинения, но не располагаем какой-либо информацией в подтверждение заявлений, которые выглядят скорее как отрывочные предположения, — заявил сотрудник госдепартамента США Адам Эрели. — Мы уверены, что Пакистан четко понимает нашу озабоченность по поводу распространения ядерных технологий. Мы также хотели бы указать, что Саудовская Аравия — это страна, подписавшая Договор о нераспространении, то есть она дала согласие на отказ от попыток получить ядерное оружие».[21] Дэвид Олбрайт, бывший инспектор ООН и президент Института науки и международной безопасности, также скептически относится к мысли о том, что Саудовская Аравия и Пакистан действительно могли подписать такой договор, так как им есть чего опасаться. «Мы знаем, что саудовские чиновники рассматривают различные варианты и подают определенные сигналы, однако реализация этих планов вызовет гнев американцев в отношении пакистанцев и будет иметь серьезные негативные последствия для саудовской безопасности», — заявил Олбрайт.[22]

Хотя до сих пор нет полной ясности в том, существовало ли вообще такое соглашение, получило ли и получит ли КСА в обмен на дешевую нефть ядерные технологии или готовую ядерную бомбу, а также существует ли возможность размещения пакистанского ЯО на территории Саудовской Аравии, но сам этот вопрос обостряет дискуссию об опасности повышения вероятности ядерного распространения на Ближнем и Среднем Востоке. Заключение такой сделки угрожает существенным изменением баланса сил в регионе и является нарушением обязательств Саудовской Аравии по ДНЯО. Это также противоречит обещанию держать ядерный арсенал Пакистана под контролем, которое президент страны П.Мушарраф дал Вашингтону. Однако необходимо учитывать и то, что распространению информации о таком ядерном сотрудничестве содействовали тесные многолетние связи двух стран (в то время как Пакистан испытывал и расширял свой ядерный арсенал); в прессе сообщалось о финансировании Саудовской Аравией пакистанских закупок ядерных технологий у Китая и других стран, а также о посещении представителей оборонного ведомства КСА пакистанского завода по обогащению урана и производству ракет в Кахуте и об их встрече с Абдулом Кадером Ханом в 1999 г. Кроме того, общность интересов Пакистана и КСА выражается не только в отношении к Ирану и Израилю, но и в обеспокоенности укреплением военных связей между Израилем и Индией.

Вероятно, Эр-Рияд может рассматривать три возможных стратегических варианта:

Пока неизвестно, приняла ли Саудовская Аравия решение остановиться на каком-то из этих вариантов. Большинство специалистов из разных стран сходятся во мнении, что Саудовская Аравия вряд ли будет пытаться самостоятельно создать атомную бомбу и отдаст предпочтение покупке ЯО, т.е. пойдет по «второму» или «третьему» пути ядерного распространения. При этом, вероятно, ей придется столкнуться с проблемами, общими для всех государств, стремящихся к обладанию ОМУ (в том числе ядерным) и рассматривающих такие вооружения как одно из средств, облегчающих выполнение соответствующих политических задач. Это связано, как правило, с отсутствием уверенности в своей безопасности. К числу факторов, стимулирующих распространение ЯО в странах «третьего мира» и придающих этому типу оружия особое политическое значение, относятся региональная нестабильность с одной стороны, стремление к региональной или субрегиональной гегемонии, с другой.

        1. Роль ядерного фактора на Большом Ближнем Востоке

После военных действий в Ираке число региональных политиков, считающих ЯО едва ли не единственной гарантией против иностранного вмешательства, постоянно растет. Они полагают, что обладание таким оружием может оказаться предметом выгодного дипломатического торга. Фундаментальную для прогнозирования проблему трансформации роли ядерного фактора в странах ССАГПЗ целесообразно рассматривать в контексте общей многоуровневой проблемы безопасности на Ближнем и Среднем Востоке.

В качестве первого уровня можно представить отношения между странами–членами ССАГПЗ. Второй уровень, охватывая первый, включает Египет, Судан, Израиль, Иорданию, Ирак, Сирию, Ливан, Йемен, Кипр, Турцию. Третий уровень (или пояс) безопасности может быть представлен отношениями всех вышеназванных государств и расширен за счет Ирана и Афганистана. Внешний же уровень определяется отношениями с внерегиональными глобальными силами.

При анализе состояния системы безопасности на Ближнем и Среднем Востоке важно иметь в виду, что до 1991 г. существовала биполярная структура международных отношений. Малые страны в целом адаптировались к этой системе, оставлявшей возможности для маневрирования между полюсами, хотя в каждом конкретном случае маневр был ограничен соответствующим набором факторов. При этом риски были более прогнозируемыми. В настоящее время при наличии многовариантности они просчитываются труднее.

Рассмотрение противоречий в рамках первого уровня выбранной модели безопасности, образуемого шестью монархиями Персидского залива, показывает, что на протяжении последних трех десятилетий XX в. они носили, в основном, подспудный характер, не принимая форм открытых конфликтов. Имея однотипные режимы с правящими семейными династиями, схожие социальные структуры, преследуя общие цели на субрегиональном уровне, отстаивая совместные интересы на нефтяном рынке, эти государства достаточно плотно взаимодействовали между собой. Под воздействием конкретных причин степень напряженности между аравийскими монархиями иногда возрастала. Тем не менее, ситуация не выходила из-под контроля и не принимала характера открытой военно-политической конфронтации. Все арабские монархии Залива вынуждены были считаться с мнением  «старшего брата» —  Саудовской Аравии, которая прибегала в случае необходимости к соответствующему нажиму, чтобы воспрепятствовать расколу.

Влияние Израиля, Турции, Египта и Сирии на безопасность Персидского залива носило скорее опосредованный, а не прямой характер. Оно оказывалось путем участия этих стран в формировании военно-политической обстановки на Ближнем Востоке, причастности государств Залива к арабо-израильской конфронтации и мирному процессу, традиционного арабо-турецкого соперничества, заинтересованности Израиля в ослаблении Ирака, Ирана и Саудовской Аравии, поддерживающих арабские государства. Египет и Сирия стремились обозначить свое присутствие в Персидском заливе прежде всего в расчете на получение займов и кредитов от нефтяных монархий, поэтому спектр их действий в этом регионе был более ограниченным.

Ирано-иракский фактор, охватывающий также и третий уровень проблемы безопасности, до 2003 г. представлял наибольшую опасность для стран ССАГПЗ, т. к. и Иран, и Ирак претендовали на господствующую роль в зоне Персидского залива. Причем, если КСА ограничивало свои внешнеполитические амбиции пятью соседними монархиями, то Ирак вынашивал идеи распространения своего контроля на всю арабскую часть Залива, (в том числе и на Саудовскую Аравию), что на практике вело к дистанцированию всех режимов ССАГПЗ от радикалистского Багдада.

Однако особую опасность для своего суверенитета, независимости и территориальной целостности  страны «аравийской шестерки» усматривали в Иране, который претендовал на безусловное доминирование в субрегионе, подкрепляя свои притязания наращиванием военной машины, самой мощной в период шахского правления не только в зоне Персидского залива, но и в смежных районах. Военно-техническое ослабление ИРИ в период исламской революции не уменьшило градус ее внешнеполитических притязаний, а лишь придало им идеологическое обоснование. В условиях нараставшей иранской угрозы проблема безопасности выдвинулась для стран ССАГПЗ на первое место.

Ведущие промышленно развитые страны, составляющие внешний ярус рассматриваемой модели безопасности, стратегически связаны с Персидским заливом — важным источником обеспечения их углеводородным топливно-энергетическим сырьем. В рамках существовавшего биполярного мира Запад и СССР отстаивали экономические и военно-политические рубежи в этом регионе, но не сумели удержать позиции в Ираке, Иране и Афганистане. Западные страны сделали ставку на арабские монархии, которые до сих пор остаются в сфере их влияния.

В рамках современной однополярной системы международных отношений задача обеспечения безопасности на Ближнем и Среднем Востоке ставится иначе.

Несмотря на меньшую по сравнению с биполярной системой устойчивость, монополярная структура международных отношений, особенно на длительном временном отрезке, может оказаться временно предпочтительной для малых государств, которые могут примкнуть к супердержаве для того, чтобы оградить себя от вполне реальной внешней угрозы. Таким образом, однополярность может быть тактически полезной для некоторых стран в определенных условиях. Подобная ситуация сложилась в Персидском заливе с 90-х гг. прошлого столетия, когда потенциальная иранская угроза и иракская агрессия еще более приблизили страны ССАГПЗ к США и другим западным государствам. Однако резонно предположить, что по мере устранения указанных источников опасности или же их ослабления, а также в случае возникновения или усиления новых вызовов и угроз заинтересованность арабских монархий Залива, и в первую очередь Саудовской Аравии, в американском «зонтике» может уменьшаться и, следовательно, может возрастать их неудовлетворенность монополярностью, создающей препятствия для реализации их собственных интересов.

Таким образом, учитывая, что ЯО продолжает играть определенную и немаловажную роль в региональных балансах сил, можно выделить факторы, стимулирующие процессы его распространения.

1. Несоответствие между фактической ролью государства и ролью, на которую оно претендует в регионе. В этом случае стремление к обладанию ЯО выглядит, как желание обрести необходимый престиж, но на деле является стремлением обеспечить военно-технические условия для формирования собственной сферы влияния в пределах того или иного региона.

2. Ощущение стратегической уязвимости перед лицом более сильных соседей или более мощного высокоразвитого государства, вызывающее стремление в кратчайшие сроки получить ЯО, которое, если и не обеспечит выполнение «наступательных» задач, то, как минимум, застрахует страну от полного поражения и гарантирует интернационализацию конфликта в кризисной ситуации.

3. Стремление регионального центра силы обеспечить свою гегемонию путем отсечения возможностей других стран региона эффективно использовать союзнические связи с внерегиональными силами для противодействия этой гегемонии.

Теоретически можно предполагать, что при определенном развитии международной ситуации вероятно повышение интереса Саудовской Аравии к обладанию ядерными вооружениями в силу каждого из этих факторов.

Первого — в случае желания КСА обрести лидирующие позиции на территории Ближнего Востока при ослаблении не только Ирака, но и Ирана (что вероятно, например, после военных действий против последнего).

Второго — при ощущении Саудовской Аравией реальной опасности, исходящей от ядерного Израиля, Ирана (в случае создания им ядерных вооружений), или даже США.

При стремлении КСА обеспечить свою гегемонию на Ближнем Востоке в случае независимости Ирака под руководством шиитского правительства после вывода коалиционных войск и при определенных обстоятельствах могут возникнуть отношения сотрудничества КСА с шиитским Ираном, в том числе в военно-стратегической области. Тогда третий фактор может рассматриваться в качестве стимулирующего процесс распространения ЯО в Саудовской Аравии.

Что касается Египта, то, вероятно, в перспективе ближайших десятилетий можно теоретически предположить влияние только второго из вышеназванных факторов как стимула для обладания ядерными вооружениями в случае ощущения реальной уязвимости перед лицом Израиля.

В целом можно отметить, что при определенных условиях в отношении и Египта, и Саудовской Аравии могут прогнозироваться и соответствующим образом оцениваться несколько уже существующих в разных регионах подходов к обладанию ядерными вооружениями:

1) ЯО как средство сдерживания для обеспечения военно-политического выживания государства;

2) ЯО как средство сдерживания регионального или глобального противника, обладающего ОМУ;

3) ЯО как средство сдерживания превосходства в обычных вооружениях;

4) ЯО как средство достижения политической гегемонии на уровне региона;

5) ЯО как средство для выгодного дипломатического торга, а также как предмет национальной и конфессиональной гордости.

При этом существуют некоторые принципы распространения, которые остались неизменными с первого дня ядерной эры до сегодняшнего дня. Это так называемые «аксиомы» ядерного распространения:

Исходя их вышесказанного, Азия становится самым опасным ядерным континентом на Земле. Здесь расположены пять из восьми ядерных государств мира — Россия, Китай, Израиль, Индия и Пакистан, а также пороговые страны — Северная Корея и Иран, существенно дестабилизирующие систему международных отношений в последнее десятилетие. Кроме того, сегодня есть все основания всерьез рассматривать возможность расползания ядерных вооружений на территорию Японии, Южной Кореи, Египта, Саудовской Аравии и т.д.

Ядерное оружие по-прежнему рассматривается как сдерживающий аргумент, и некоторые страны, не говоря уж о террористических группах, пытаются обзавестись им. Поэтому по самым худшим прогнозам планета стоит на пороге ядерной катастрофы, так как еще 35-40 стран могут создать атомную бомбу в обозримой перспективе, и в первую очередь это будут государства азиатского континента.

Можно ли предотвратить этот сценарий? Можно ли сегодня управлять процессом распространения?

То, что мы в настоящее время наблюдаем в Азии, является результатом тенденций, возникших еще на заре ядерной эры. Можно говорить о молчаливом согласии мирового сообщества с существованием ядерного Израиля, Индии и Пакистана. Кроме того, в условиях высокой напряженности в регионе Северо-Восточной Азии и Большого Ближнего Востока желание политического руководства КНДР и Ирана не отказываться от рассмотрения ядерного выбора в военной сфере уже давно был вполне предсказуемым. При этом необходимо признать, что все пять официальных ядерных держав и другие высокоразвитые государства сыграли в свое время фактически поддерживающую роль на пути всех этих азиатских стран к такому выбору. Сегодня подобную роль играют новые ядерные страны.

Спрос на ЯО создал соответствующий рынок предложений. Этот спрос был и будет обусловлен опасениями и целями в сфере безопасности, а также противоречиями исторического и культурного характера. До конца XX века предложения, соответствующие спросу, были продиктованы политическими целями и амбициями и требовали серьезных финансовых вложений от тех, кто прямо или косвенно помогал в создании ракетно-ядерного оружия. На современном этапе ядерные предложения все в большей степени связаны с получением материальной прибыли от продажи соответствующих идей, вооружений и технологий, т.е., как и другие жизненно важные сферы, они все больше соответствуют законам рыночной экономики и глобализации, что вполне логично, а значит, тоже было предсказуемо.

Таким образом, несмотря на растущую нестабильность, ядерное распространение остается четко определенной и управляемой проблемой. Дальнейшее расширение ядерного клуба можно предотвратить или затянуть до тех пор, пока другие политические тенденции не снизят спрос на ЯО. Ядерное распространение было и остается медленным процессом, что дает официальным ядерным державам, а в первую очередь, США и России, время на снижение такого спроса. Военные ядерные программы можно остановить или приостановить дипломатическими средствами, а также за счет международных усилий по ограничению передачи соответствующих технологий. В прошлом подобные усилия позволили ослабить интерес к созданию ЯО в Аргентине, Бразилии, Ливии и т.д. В целом число стран, которые, начиная с 1960-х гг., отказались от ядерных вооружений, превышает число стран, ставших за это время ядерными. Следовательно, традиционные средства нераспространения могут быть вполне эффективными и сегодня. А с учетом новых тенденций список нераспространенческих возможностей может быть расширен.

Глубокое понимание причин, определяющих стремление той или иной страны иметь ЯО, чрезвычайно важно, чтобы добиться снижения спроса на него. Самые общие мотивы ядерного выбора хорошо известны. Обобщая то, о чем говорилось выше, их можно разделить на три основные категории: наступательные, оборонительные и невоенные. Если государство преследует оборонительные цели, то, как показывает прошлый опыт, эффективны такие средства, как гарантии безопасности, обычные вооружения и дипломатические механизмы разрешения конфликтных вопросов. Выбор действий в двух других случаях значительно труднее. При этом самым сложным, вероятно, является вариант невоенных мотивов обладания ЯО. Заставить изменить ядерную политику в таком случае очень нелегко. Поэтому необходимы новые нетрадиционные научные подходы при решении проблем распространения. Эти подходы должны основываться на использовании самых современных междисциплинарных исследований. И в настоящее время это под силу только высокоразвитым странам.

По сообщениям американской печати, осенью 2006 г. Национальный разведывательный совет (НРС) США заказал исследование по изучению последствий разработки Ираном ядерного оружия. Анализ направлен на выяснение вероятности того, подтолкнет ли ядерный Иран к проведению собственных ядерных программ Саудовскую Аравию, Египет и других союзников США в арабском мире. «НРС заказывает исследования широкого круга проблем национальной безопасности, — заявил пресс-секретарь Директората национальной разведки Карл Кропф. — В настоящее время ведется несколько таких исследований. Однако я должен отказаться назвать людей и организации, которые проводят эти исследования, а также сферу их внимания»[24]. Исследование последствий возникновения ядерного Ирана будет первым анализом НРС того, что может произойти, если провалится нынешняя иранская политика Буша, включающая финансовые санкции, военное маневрирование и дипломатическое принуждение. Вероятно, исследование повлияет и на предстоящую национальную разведывательную оценку ядерной программы Ирана, в которой, как ожидается, будет вновь проанализирован срок появления иранского ядерного оружия, составляющий 5-10 лет.

Но в каких целях и в чьих интересах планируется использовать результаты этой работы? Ведутся ли исследования такого уровня в других государствах, обладающих высоким научным потенциалом, например, в России? Достаточно ли будет только критики, когда только одна страна будет располагать четкой программой действий исключительно в своих интересах? Очевидно, такие исследования и научный политический анализ действий и оценок других стран с учетом их целей позволил бы разговаривать «на равных» на международном уровне и достигать компромисса при решении таких глобальных проблем, как ядерное распространение.

Распространение в целом и распространение ЯО на Большом Ближнем Востоке, в частности, не является ни бесконтрольным, ни неизбежным процессом. Средства, необходимые для снижения спроса на ядерные вооружения, по-прежнему существуют и эффективны при условии, что все заинтересованные страны будут конструктивно и своевременно использовать новые подходы к обеспечению международной безопасности.

18.2

Несмотря на важнейшую значимость научного исследования конфликтов, понятие "конфликт" — не получило должного определения, а потому используется неоднозначно.

Для обозначения международных трений и разногласий, понятие "конфликт" (фр. - "conflit") использовалось активно, но постепенно было вытеснено английским "dispute" (рус. — "спор", фр. - "differend"). Начиная с принятия в 1945 г. Устава ООН, в международном праве для обозначения международных трений и противоречий употребляются понятия "международный спор" и "ситуация".

Конфликт как проблема практической политики, получил наибольшее развитие с началом "холодной войны". Его методологической основой является общая теория конфликта. Предметом общей теории конфликта является изучение причин возникновения, условий протекания и разрешения конфликта.

Наиболее распространенным определением этого понятия в западной науки можно считать следующую формулировку, данную американцем Я. Озером: "Социальный конфликт - борьба за ценности и претензии на определенный статус, власть и ресурсы, борьба, в которой целями противников являются нейтрализация нанесение ущерба или уничтожение соперника". [37, с.407]

Но прежде чем выяснять особенности конфликтов, следует выяснить что, собственно, подразумевается под термином "конфликт". Различные исследователи, трактуют этот термин по-разному, и на сегодняшний день нет главенствующей трактовки этого понятия. Рассмотрим же основные идеи.

В своих трудах, Кеннет Боулдинг утверждает, что конфликт это "ситуация соперничества, в которой стороны признают несовместимость позиций, и каждая сторона пытается занять положение, несовместимое с тем, которое пытается занять другая". [11, с.27] Отсюда, очевидно, конфликт необходимо определять как явление, которое происходит между появлением противостояния в отношениях сторон и его окончательным урегулированием.

Напротив, с точки зрения Джона Бертона, "конфликт носит в основном субъективный характер... Конфликт, который как будто затрагивает "объективные" расхождения интересов, может быть преобразован в конфликт, имеющий позитивный результат для той и другой сторон, при условии такого "переосмысления" ими восприятия друг друга, которое позволит им сотрудничать на функциональной основе совместного использования оспариваемого ресурса". [10, с.144]

Как утверждает Р. Касте, конфликт - это ситуация "состояния очень серьёзного ухудшения (либо обострения) отношений между участниками международной жизни, которые с целью решения между ними спора угрожают один другому применением вооруженных сил или непосредственно их применяют" как категорию социального поведения для обозначения ситуации существования двух или нескольких сторон в борьбе за что-либо, что не может принадлежать им всем одновременно. [18, с.108]

Обобщая все вышеуказанные теории конфликта, следует указать, что конфликт рассматривается как особое политическое отношение двух или нескольких сторон - народов, государств или группы государств, - концентрированно воспроизводящее в форме косвенного или непосредственного столкновения экономические, социально-классовые, политические, территориальные, национальные, религиозные или иные по природе и характеру интересы.

Разумеется, конфликт - это особое, а не рутинное политическое отношение, поскольку оно означает и объективно и субъективно разрешение разнородных конкретных противоречий и порождаемых ими проблем в конфликтной форме, и в ходе своего развития может порождать международные кризисы и вооруженную борьбу государств.

Часто конфликт отождествляют с кризисом. Однако соотношение конфликта и кризиса - это соотношение целого и части. Кризис лишь одна из возможных фаз конфликта. Он может возникнуть как закономерное следствие развития конфликта, как его фаза, означающая, что конфликт дошел в своем развитии до той грани, которая отделяет его от вооруженного столкновения, от войны. На этапе кризиса неимоверно возрастает роль субъективного фактора, поскольку, как правило, весьма ответственные политические решения принимаются узкой группой лиц в условиях острого дефицита времени. [8, с.67]

Однако кризис - это совсем не обязательная и неизбежная фаза конфликта. Его течение достаточно длительное время может оставаться латентным, не порождая непосредственно кризисных ситуаций. Вместе с тем кризис - далеко не всегда завершающая фаза конфликта даже при отсутствии прямых перспектив перерастания его в вооруженную борьбу. Тот или иной кризис усилиями политиков может быть преодолен, а международный конфликт в целом способен при этом сохраняться и возвращаться к скрытому состоянию. Но при определенных обстоятельствах этот конфликт может вновь достигать фазы кризиса, при этом кризисы могут следовать с определенной цикличностью.

Наибольшей остроты и крайне опасной формы конфликт достигает в фазе вооруженной борьбы. Но вооруженный конфликт - это также не единственная и не неизбежная фаза конфликта. Он представляет собой высшую фазу конфликта, следствие непримиримых противоречий в интересах субъектов системы международных отношений.

Употребление понятия "конфликт" должно следовать следующему определению: конфликт - это ситуация предельного обострения противоречий в области международных отношений, проявляющихся в поведении его участников - субъектов международного отношений в форме активного противодействия или столкновения (вооруженного или невооруженного); если в основе конфликта не лежит противоречие, он проявляется только в конфликтном поведении сторон.

1.2 Структура и фазы конфликта

Необходимо отметить, что конфликт, как система, никогда не выступает в "законченной" форме. В любом случае он представляет собой процесс или совокупность процессов развития, предстающих как определенная целостность. При этом в процессе развития может происходить изменение субъектов конфликта, а, следовательно, и характера противоречий, лежащих в основе конфликта.

Изучение конфликта в его последовательно сменяющихся фазах позволяет рассматривать его как единый процесс, обладающий различными, но взаимосвязанными сторонами: исторической (генетической), причинно-следственной и структурно-функциональной. [8, с.19]

Фазы развития конфликта - это не абстрактные схемы, а реальные, детерминированные в историческом и социальном планах конкретные состояния конфликта как системы. В зависимости от сущности, содержания и формы того или иного конфликта, конкретных интересов и целей его участников, применяемых средств и возможностей введения новых, вовлечения других или выхода имеющихся участников, индивидуального хода и общих международных условий его развития международный конфликт может проходить через самые различные, в том числе и нестандартные фазы.

По Р. Сетову, существует три важнейшие фазы конфликта: латентная, кризис, война. Выходя из диалектичного понимания конфликта как качественно новой ситуации в международных отношениях, которая возникла из-за количественного нагромождения взаимно направленных враждебных действий, необходимо обозначить его границы в промежутке от возникновения спорной ситуации между двумя участниками международных отношений и связанного с ним противостояния до окончательного урегулирования тем или иным способом. [31, с.186]

Конфликт может развиваться в двух основных вариантах, которые условно можно назвать классическим (или конфронтационным) и компромиссным.

Классический вариант развития предусматривает силовое урегулирование, который лежит в основе отношений между враждующими сторонами и характеризуется обострением отношений между ними, близким к максимальному. Такое развитие событий состоит из четырех фаз:

•  обострение

•  эскалация

•  деэскалация

•  угасание конфликта

В конфликте происходит полный ход событий, от появления разногласий до их решения, включая борьбу между участниками международных отношений, которая в меру включения в неё ресурсов максимально возможного объёма обостряется, а после его достижения постепенно угасает.

Компромиссный вариант, в отличие от предыдущего, не имеет силового характера, поскольку в такой ситуации фаза обострения, достигая значения, близкого к максимального, не развивается в направлении дальнейшей конфронтации, а в точке, в которой ещё возможный компромисс между сторонами, продолжается путём разрядки. Такой вариант урегулирования разногласий между участниками международных отношений предусматривает достижение согласия между ними, в том числе и путём взаимных уступок, которые частично удовлетворили интересы обеих сторон и в идеальном случае обозначает не силовое урегулирование конфликта.

Но в основном разделяют шесть фаз конфликта, которые мы и рассмотрим. А именно:

Первая фаза конфликта - это сформировавшееся на основе определенных объективных и субъективных противоречий принципиальное политическое отношение и соответствующие ему экономические, идеологические, международно-правовые, военно-стратегические, дипломатические отношения по поводу данных противоречий, выраженные в более или менее острой конфликтной форме.

Вторая фаза конфликта - это субъективное определение непосредственными сторонами конфликт своих интересов, целей, стратегии и форм борьбы для разрешения объективных или субъективных противоречий с учетом своего потенциала и возможностей применения мирных и военных средств, использования международных союзов и обязательств, оценки общей внутренней и международной ситуации. На этой фазе сторонами определяется или частично реализуется система взаимных практических действий, носящих характер борьбы сотрудничества, с целью разрешить противоречие в интересах той или иной стороны или на основе компромисса между ними.

Третья фаза конфликта заключается в использовании сторонами достаточно широкого диапазона экономических, политических, идеологических, психологических, моральных, международно-правовых, дипломатических и даже военных средств (не применяя их, однако, в форме прямого вооруженного насилия), вовлечения в той или иной форме в борьбу непосредственно конфликтующими сторонами других государств (индивидуально, через военно-политические союзы, договоры, через ООН) с последующим усложнением системы политических отношений и действий всех прямых и косвенных сторон в данном конфликте.

Четвертая фаза конфликта связана с увеличением борьбы до наиболее острого политического уровня - политического кризиса, который может охватить отношения непосредственных участников, государств данного региона, ряда регионов, крупнейших мировых держав, вовлечь ООН, а в ряде случаев - стать мировым кризисом, что придает конфликту невиданную ранее остроту и содержит прямую угрозу того, что одной или несколькими сторонами будет использована военная сила.

Пятая фаза - это вооруженный конфликт, начинающийся с ограниченного конфликта (ограничения охватывают цели, территории, масштаб и уровень ведения боевых действий, применяемые военные средства, количество союзников и их мировой статус), способного при определенных обстоятельствах развиваться до более высокого уровня вооруженной борьбы с применением современного оружия и возможным вовлечением союзников одной или обеими сторонами. Также следует указать, что если рассматривать эту фазу конфликта в динамике, то в ней можно выделить целый ряд полуфаз, означающих эскалацию военных действий. [29, с.66]

Шестая фаза конфликта - это фаза угасания и урегулирования, предполагающая постепенную деэскалацию, т.е. снижение уровня интенсивности, более активное вовлечение дипломатических средств, поиск взаимных компромиссов, переоценку и корректировку национально-государственных интересов. При этом урегулирование конфликта может стать следствием усилий одной или всех сторон конфликта либо начаться вследствие давления со стороны "третьей" стороны, в роли которой может оказаться крупная держава, международная организация либо мировое сообщество в лице ООН.

Недостаточное урегулирование противоречий, которое привело к конфликту, или фиксирование определённого уровня напряженности в отношениях между конфликтующими сторонами в виде принятии ими определённого (modus vivendi) является основой для возможной повторной эскалации конфликта. Собственно такие конфликты имеют затяжной характер, периодично угасая, они снова взрываются с новой силой. Полное прекращение конфликтов возможно только тогда, когда противоречие, которое обусловило его возникновение, в тот или иной способ будет урегулировано.

Таким образом, рассмотренные выше признаки могут быть использованы для первичной идентификации конфликта. Но при этом всегда необходимо учитывать высокую подвижность грани между такими явлениями, как собственно военный конфликт и война. Сущность этих явлений одна и та же, но она имеет различную степень концентрации в каждом из них. Отсюда и известная трудность в различении войны и военного конфликта.

2. Возможности и проблемы урегулирования конфликтов

2.1 Средства воздействия третьей стороны на конфликт

С древних времен для урегулирования конфликтов привлекалась третья сторона, которая вставала между конфликтующими с тем, чтобы найти мирное решение. Обычно в качестве третьей стороны выступали наиболее уважаемые в обществе люди. Они судили, кто прав, а кто виноват, и выносили решения о том, на каких условиях должен заключаться мир.

Понятие "третья сторона" является широким и собирательным, включающим в себя обычно такие термины, как "посредник", "наблюдатель за ходом переговорного процесса", "арбитр". Под "третьей стороной" может пониматься также любое лицо, не имеющее статуса посредника или наблюдателя. Третья сторона может вмешиваться в конфликт самостоятельно, а может — по просьбе конфликтующих сторон. Ее воздействие на участников конфликта очень разнообразно. [17, с.77]

Внешнее вмешательство третьей стороны в конфликт получило обозначение "интервенции". Интервенции могут быть формальными и неформальными. Наиболее известная форма интервенции – посредничество (mediation).

Под посредничеством, как правило, понимается осуществляемое со стороны третьих государств или международных организаций по их собственной инициативе или по просьбе находящихся в конфликте сторон содействие мирному урегулированию спора, состоящее в ведении посредником на базе его предложений прямых переговоров со спорящими с целью мирного разрешения разногласия.

Цель посредничества, как и других мирных средств разрешения споров, состоит в урегулировании разногласий на взаимоприемлемой для сторон основе. При этом, как показывает практика, задачей посредничества является не столько окончательное разрешение всех спорных вопросов, сколько общее примирение спорящих, выработка основы соглашения, приемлемого для обеих сторон. Поэтому основными формами содействия третьих государств урегулированию спора при посредничестве должны быть их предложения, советы, рекомендации, а не обязательные для сторон решения. [4, с.248]

Другое распространенное средство воздействия третьей стороны на участников конфликтов, имеющее ограничительный и принудительный характер, — это введение санкций. Санкции довольно широко используются в международной практике. Они вводятся государствами по собственной инициативе или по решению международных организаций. Введение санкций предусматривается Уставом ООН в случае угрозы миру, нарушения мира или акта агрессии со стороны какого-либо государства. [20, с.407]

Существуют разные виды санкций. Торговые санкции касаются импорта и экспорта товаров и технологий, причем особое внимание уделяется тем из них, которые могут использоваться в военных целях. Финансовые санкции включают в себя запрет или ограничения на предоставление займов, кредитов, а также на инвестиции. Используются и политические санкции, например исключение агрессора из международных организаций, разрыв с ним дипломатических отношений.

Санкции порой оказывают и противоположный эффект: порождают не сплоченность, а поляризацию общества, что в свою очередь ведет к трудно прогнозируемым последствиям. [12, с.77]

Так, в поляризованном обществе возможна активизация экстремистских сил, а в результате конфликт будет только обостряться. Конечно, не исключен и другой вариант развития событий, когда, например, вследствие поляризации в обществе возобладают силы, ориентированные на компромисс, — тогда вероятность мирного урегулирования конфликта значительно возрастет.

Еще одна проблема связана с тем, что введение санкций наносит ущерб не только экономике той страны, в отношении которой они вводятся, но и экономике государства, вводящего санкции. Так бывает особенно в тех случаях, если до введения санкций у этих стран были тесные экономические и торговые связи и отношения. [9, с.52]

Таким образом, использование санкций осложняется тем, что они действуют не избирательно, а на все общество в целом, причем преимущественно страдают наименее защищенные слои населения. Для снижения этого негативного эффекта иногда используют частичные санкции, которые не затрагивают, например, сферу поставок продовольствия или медикаментов.

Урегулирование конфликта мирным путём, при участии только лишь самих субъектов конфликта, является крайне редким явлением. Для помощи в этом нелёгком труде часто приходит на помощь третья сторона.

В арсенале средств воздействия третьей стороны на участников конфликта не исключаются и различные средства ограничения и принуждения, например отказ в предоставлении экономической помощи в случае продолжения конфликта, применение санкций к участникам; и все эти средства интенсивно используются в ситуациях вооруженного конфликта, как правило, на первой (стабилизационной) фазе урегулирования, с целью побудить участников прекратить насилие. Принудительные и ограничительные меры иногда применяются и после достижения договоренности с тем, чтобы обеспечить выполнение соглашений (например, в зоне конфликта остаются миротворческие силы).

2.2 Силовой метод урегулирования конфликта

Из всех средств ограничения и принуждения, которые используются третьей стороной, наиболее распространенными являются операции по поддержанию мира (термин введен Генеральной Ассамблеей ООН в феврале 1965 г.), а также применение санкций в отношении конфликтующих сторон.

При использовании операций по поддержанию мира часто вводятся миротворческие силы. Это происходит тогда, когда конфликт достигает стадии вооруженной борьбы. Главная цель миротворческих сил — разъединение противоборствующих сторон, недопущение вооруженных столкновений между ними, контроль над вооруженными действиями противоборствующих сторон. [16, с.48]

В качестве миротворческих сил могут использоваться как воинские подразделения отдельных государств (например, во второй половине 80-х годов индийские войска находились в качестве миротворцев в Шри-Ланке, а в начале 90-х годов 14-я российская армия — в Приднестровье) или группы государств (по решению Организации африканского единства межафриканские силы участвовали в урегулировании конфликта в Чаде в начале 80-х годов), так и вооруженные формирования Организации Объединенных Наций (вооруженные силы ООН неоднократно использовались в различных конфликтных точках).

Одновременно с введением миротворческих сил часто создается буферная зона с тем, чтобы развести вооруженные формирования противоборствующих сторон. Практикуется также введение зон, свободных от полетов (non-flying zones), для того чтобы предотвратить нанесение бомбовых ударов с воздуха одним из участников конфликта. войск третьей стороны помогает урегулированию конфликтов прежде всего благодаря тому, что военные действия противоборствующих сторон становятся затруднительными. [34, с.125]

Но следует учитывать и то, что возможности миротворческих сил ограничены: они, например, не имеют права преследовать нападающего, а использовать оружие могут только в целях самообороны. В этих условиях они могут оказаться своеобразной мишенью для противоборствующих группировок, как это неоднократно происходило в различных регионах. Более того, были случаи захвата представителей миротворческих сил в качестве заложников. Так, в первой половине 1995 г. в Боснийском конфликте в заложниках оказались и российские военнослужащие, находившиеся там с миротворческой миссией.

В то же время предоставление больших прав миротворческим силам, в том числе придание им полицейских функций, разрешение наносить удары с воздуха и т.п., чревато опасностью расширения конфликта и вовлечения третьей стороны во внутренние проблемы, а также возможными жертвами среди мирного населения, разделением мнений внутри третьей стороны относительно правомерности предпринятых шагов. [22, с.206]

Так, весьма неоднозначно были оценены действия НАТО, санкционированные ООН и связанные с нанесением бомбовых ударов в Боснии по позициям боснийских сербов в середине 90-х годов.

Пребывание войск на территории другого государства также представляет собой проблему. Она не всегда просто решается в рамках национальных законодательств стран, которые предоставляют свои вооруженные силы. Кроме того, участие войск в урегулировании конфликтов за рубежом часто негативно воспринимается общественным мнением, особенно если среди миротворческих сил появляются жертвы.

И, наконец, самая большая проблема заключается в том, что введение миротворческих сил не заменяет политического урегулирования конфликта. Этот акт может рассматриваться только как временный — на период поиска мирного решения.

2.3 Переговорный процесс при конфликте. Функции переговоров

Переговоры имеют столь же древнюю историю, как войны и посредничество. Этот инструмент использовался для их урегулирования еще задолго до появления правовых процедур. Переговоры — универсальное средство человеческого общения, которое позволяет находить согласие там, где интересы не совпадают, мнения или взгляды расходятся. Однако то, как ведутся переговоры — их технология, долгое время оставалось без внимания. Только во второй половине XX столетия переговоры стали объектом широкого научного анализа, что обусловлено, прежде всего, той ролью, которую приобрели переговоры в современном мире.

Следует указать, переговорный процесс в условиях конфликтных отношений довольно сложен и имеет свою специфику. Несвоевременное или неверное решение, принятое на переговорах, часто влечет за собой продолжение или даже усиление конфликта со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Переговоры в условиях конфликта, как правило, оказываются более успешными, если:

• предмет конфликта четко определен;

• стороны избегают использовать угрозы;

• отношения сторон не сводятся только к урегулированию конфликта, а охватывают многие области, где интересы сторон совпадают;

• обсуждается не слишком большое количество вопросов (одни вопросы не "тормозят" решение других);

Одной из важнейших особенностей переговоров является то, что интересы сторон частично совпадают, а частично расходятся. При полном расхождении интересов наблюдаются конкуренция, состязание, противоборство, конфронтация и, наконец, войны, хотя, как отмечал Т. Шеллинг, даже в войнах у сторон имеется общность интересов. Однако из наличия общих и противоположных интересов сторон следует, что в случае крайне выраженного силового диктата переговоры перестают быть переговорами, уступая место конфликту. [36, с.252]

Направленность на совместное решение проблемы одновременно является главной функцией переговоров. Это то главное, ради чего ведутся переговоры. Реализация данной функции зависит от степени заинтересованности участников в поиске взаимоприемлемого решения.

Однако почти на всех переговорах по урегулированию конфликта наряду с главной присутствуют и другие функции. Использование переговоров с различными функциональными целями возможно в силу того, что переговоры всегда включаются в более широкий политический контекст и служат инструментом при решении целого комплекса внутриполитических и внешнеполитических задач. Соответственно, они могут выполнять различные функции.

Наиболее существенными и часто реализуемыми функциями переговоров, кроме главной, являются следующие:

Информационно-коммуникативная функция присутствует практически на всех переговорах. Исключение могут составлять переговоры, которые предпринимаются для "отвода глаз", но и в них коммуникационный аспект, хотя и в минимальной степени, все же присутствует. Иногда бывает, что участники конфликта, вступая в переговоры, заинтересованы лишь в обмене взглядами, точками зрения. Такие переговоры часто рассматриваются сторонами как предварительные, а их функция — как чисто информационная. Результаты предварительных переговоров служат основой для выработки позиций и предложений к их следующему, основному раунду. [17, с.192]

Следующая важная функция переговоров — регуляционная. С ее помощью осуществляются регуляция, контроль и координация действий участников. Она предусматривает также детализацию более общих решений с целью их конкретного воплощения. Переговоры, на которых реализуется эта функция, выполняют роль своеобразной "настройки" отношений сторон. Если переговоры многосторонние, то на них происходит "коллективное управление взаимозависимостью" — регуляция отношений участников.

Пропагандистская функция переговоров заключается в активном воздействии на общественное мнение с целью разъяснения широким кругам своей позиции, оправдания собственных действий, предъявления претензий противоположной стороне, обвинения противника в противоправных действиях, привлечения на свою сторону новых союзников и т.п. В этом смысле она может рассматриваться в качестве производной или сопутствующей такой функции, как решение собственных внутриполитических или внешнеполитических проблем.

Говоря о пропагандистской функции и об открытости переговоров, не следует сбрасывать со счетов и положительные моменты, благодаря которым стороны оказываются под контролем общественного мнения.

Переговоры могут выполнять и маскировочную функцию. Эта роль отводится, прежде всего, переговорам с целью достижения побочных эффектов для "отвода глаз", когда на самом деле договоренности вовсе не нужны, поскольку решаются совсем иные задачи - заключить соглашения с целью выиграть время, "усыпить" внимание противника, а при начале вооруженных действий — оказаться в более выгодном положении. В этом случае их функциональное предназначение оказывается далеким от основного — совместного решения проблем, и переговоры перестают быть переговорами по своей сути. Конфликтующие стороны мало заинтересованы в совместном решении проблемы, поскольку решают совсем иные задачи. Примером могут быть мирные переговоры между Россией и Францией в Тильзите в 1807 г., вызвавшие недовольство и в той, и в другой стране. Однако и Александр 1, и Наполеон рассматривали Тильзитские соглашения не более чем "брак по расчету", временную передышку перед неизбежным военным столкновением.

Особенно явно "маскировочная" функция реализуется в том случае, если одна из конфликтующих сторон стремится успокоить оппонента, выиграть время, создать видимость стремления к сотрудничеству. В целом же следует отметить, что любые переговоры многофункциональны и предполагают одновременную реализацию нескольких функций. Но при этом функция поиска совместною решения должна оставаться приоритетной. Иначе переговоры становятся, по выражению М. М. Лебедевой, "квазипереговорами". [17, с.198]

Вообщем же, оценивая функции переговоров с точки зрения их конструктивности или деструктивности, следует иметь в виду весь политический контекст и то, насколько целесообразно совместное решение проблемы (например, нужны ли переговоры с террористами, захватившими заложников, или лучше предпринять действия по их освобождению). Подход к переговорам как к совместному с партнером поиску решения проблемы основывается на иных принципах и подразумевает в значительной степени открытость обоих участников, формирование отношений диалога. Именно в ходе диалога участники стараются по-иному увидеть проблему и ее решение. В диалоге между сторонами формируются новые отношения, ориентированные в перспективе на сотрудничество и взаимопонимание.

Таким образом, мы можем определить, что в различные исторические периоды, на различных переговорах те или иные функции использовались и продолжают использоваться в большей или меньшей степени. В условиях конфликтных отношений, стороны особо склонны к тому, чтобы интенсивнее использовать иные, отличные от основной переговорные функции.

3. Причины и основные этапы югославского конфликта и комплекс мероприятий по его урегулированию

3.1 Развал СРФЮ. Перерастание конфликта на бакланах в вооруженное столкновение

Югославский кризис имеет глубокую предысторию и сложный противоречивый характер. В его основе лежали внутренние (экономические, политические и этнорелигиозные) причины, приведшие к распаду федеративного государства. На примере того, что на месте единой Югославии образовалось шесть небольших самостоятельных государств, воюющих друг с другом не столько из-за религиозно-этнических приоритетов, сколько из-за взаимных территориальных претензий. Можно сказать, что причины военного конфликта в Югославии кроются в системе тех противоречий, которые возникли сравнительно давно и обострились в момент принятия решения на проведение радикальных реформ в экономике, политике, социальной и духовной сфере. [14, с.8]

На протяжении долгого противоречия между Югославскими республиками, которые перешли в стадию активного кризиса, две республики Словения и Хорватия первые заявили о выходе из СФРЮ и провозгласили свою независимость. Если в Словении конфликт приобрел характер противостояния Федерального центра и словенской республиканской элиты, то в Хорватии противостояние стало развиваться по этническому принципу. В районах с преобладающим сербским населением начались этнические чистки, заставившие сербское население создавать отряды самообороны. В этот конфликт были втянуты подразделения югославской армии, которые пытались разъединить враждующие стороны. Хорватское руководство отказало сербскому населению в элементарных правах, более того, развязав зверскую войну против сербов, хорваты сознательно провоцировали ответную реакцию федеральных войск, а затем становились в позу жертв сербских войск. Цель подобных действий сводилась к привлечению внимания международной общественности, развязыванию информационной войны против сербов и стремлению вызывать давление международного сообщества на Сербию для скорейшего признания независимости Хорватии. [43, с.12]

Первоначально страны ЕС и США руководствуясь принципом нерушимости границ, не признали новые государственные объединения, справедливо оценив их заявления, как сепаратизм. Однако с ускорением процесса распада СССР, с исчезновением сдерживающего фактора в лице Советского Союза на Западе стали склоняться к мысли поддержать "некоммунистические республики" Югославии. Развал ОВД, СЭВ, распад Советского Союза кардинально изменил расстановку сил в мире. Для стран Западной Европы (прежде всего только недавно объединенной Германии) и США появилась возможность значительно расширить зону своих геополитических интересов в стратегически важном регионе. [13, с.35]

Можно отметить тот факт, что в период "закипания балканского котла" международное сообщество не имело единого мнения. Ситуация на Балканах усугублялась наложением национальных, политических и конфессиональных фактора. Процесс развала СФРЮ в 1991 г. начался с отмены автономного статуса Косово в рамках Сербии. Кроме того, инициаторами развала Югославии среди прочих выступали хорваты, при этом особый упор был сделан на католицизм как свидетельство европейской идентичности хорватов, противопоставившим себя остальным православным и мусульманским народам Югославии. [15, с.23]

В результате длительного процесса перерастания конфликта в вооруженное столкновение сторон и невозможности мирового сообщества примирить стороны и найти решение кризиса мирным путем, кризис перерос в военные действия НАТО против СФРЮ. Решение о начале войны было принято 21 марта 1999 г. Советом НАТО – региональной военно-политической организацией 19 государств Европы и Северной Америки. Решение о начале операции принял Генеральный секретарь НАТО Солана в соответствии с предоставленными ему Советом НАТО полномочиями. В качестве основания для применения силы названо стремление предотвратить гуманитарную катастрофу, вызванную политикой геноцида, проводимой властями СФРЮ по отношению к этническим албанцам. Операция НАТО "Союзническая сила" была начата 24 марта 1999 г., приостановлена 10 июня, окончание операции – 20 июля 1999 г. Продолжительность активной фазы войны – 78 суток. Участвовали: с одной стороны – военно-политический блок НАТО, представленный 14 государствами, предоставившими вооруженные силы или территорию, воздушное пространство предоставили нейтральные страны Албания, Болгария, Македония, Румыния; с другой стороны — регулярная армия СФРЮ, полиция и нерегулярные вооруженные формирования. Третья сторона – Освободительная армия Косово, представляющая собой совокупность полувоенных формирований, использующих базы вне территории СФРЮ. Характер военных действий представлял собой воздушно-морскую наступательную операцию со стороны НАТО и воздушно-оборонительную операцию со стороны СФРЮ. Силами НАТО было завоевано господство в воздухе, бомбовыми и ракетными ударами по военным и промышленным объектам было уничтожено: нефтеперерабатывающая промышленность и запасы топлива, нарушены коммуникации, разрушены системы связи, выведены временно из строя энергетические системы, разрушены объекты промышленности и инфраструктуры страны. Потери среди гражданского населения составили 1,2 тысяч убитых и 5 тысяч раненых, около 860 тысяч беженцев. [15, с.78]

НАТО путем проведения воздушно-морской наступательной операции добилась капитуляции руководства СФРЮ в Косово на условиях, выдвинутых НАТО еще до войны. Войска СФРЮ выведены из Косово. Однако основная декларируемая политическая задача – предотвращение гуманитарной катастрофы в провинции – не только не выполнена, но и обострилась за счет роста потока беженцев-сербов после выхода армии СФРЮ и ввода миротворческих сил. НАТО инициировало решение СБ ООН миротворческую операцию по возвращению албанских беженцев в Косово, что позволило закрепить победу в войне и вывести Косово и Метохию из-под власти правительства СФРЮ. В миротворческом контингенте участвуют около 50 тысяч военнослужащих под руководством НАТО. [50, с.91]

3.2 Миротворческая операция в Боснии и Герцеговине

В связи с вооруженными конфликтами, как в Европе, так и за ее пределами, НАТО в 90-х годах прошлого столетия стала разрабатывать планы своего участия в миротворческих действиях. [48, с.11]

В этой связи возникла, по мнению натовских аналитиков, необходимость дополнения действующей системы коллективной безопасности новыми элементами для "миротворческой деятельности". При этом можно сформулировать основные задачи следующим образом:

•  своевременное предотвращение конфликтов и разрешение их до начала их интенсивной эскалации;

•  вооруженное вмешательство для принуждения к миру и восстановления безопасности. [48, с.115]

Отсюда, можно сделать вывод, что для выполнения этих задач НАТО необходимы, естественно, более совершенный механизм принятия решений, гибкая структура командования вооруженных сил. Поэтому в натовских стратегических концепциях 1991 и 1999 годов указывается, что "НАТО в сотрудничестве с другими организациями будет содействовать предотвращению конфликтов, а в случае возникновения кризиса - участвовать в его эффективном урегулировании в соответствии с международным правом, обеспечивать в зависимости от конкретного случая и в соответствии с собственными процедурами проведение миротворческих и иных операций под эгидой Совета Безопасности ООН или под ответственность ОБСЕ, в том числе путем предоставления своих ресурсов и опыта". [23, с.58]

Итак, ряд резолюций Совета безопасности ООН уже давали полномочия НАТО регулировать нарастающий конфликт в Боснии и Герцеговине, но так, что этого почти никто не понимал. Чаще всего НАТО скрывалась за словами "региональные организации или союзы". [51, с.46]

Для урегулирования возникшего конфликта в республике БиГ, НАТО предпринимала ряд действий.

Для начала, по просьбе Генерального секретаря начались осуществляться полеты самолетов НАТО для соблюдения режима "бесполетной зоны". Затем министры иностранных дел стран НАТО приняли решение о предоставлении защиты с воздуха силам обороны ООН на территории Югославии. И самолеты НАТО начали проводить учебные полеты в целях обеспечения непосредственной авиационной поддержки. [44, с.5]

Таким образом, конфликт на территории Югославии достаточно быстро и серьезно стал обсуждаться в НАТО, причем с явно военных позиций. Надо заметить, что не все официальные деятели Запада разделяли подобный подход. В качестве примера можно процитировать министра иностранных дел Англии Дугласа Хэрда: "НАТО - это не международная полиция. И это, конечно, не армия крестоносцев, которые выступают, чтобы с помощью силы разъединить воюющие войска или водрузить знамя на чужой земле. В ее полномочия не входит навязывать странам, не являющимся элементами НАТО, западные представления о ценностях или улаживать споры между другими государствами. Но НАТО не может заменить ООН, СБСЕ или Европейское Сообщество. Прежде всего, ООН с ее особым правовым авторитетом не имеет себе равных" [48, с.114]

Однако, несмотря на подобную позицию ряда европейских стран, НАТО приступила к выполнению резолюции Совета безопасности ООН по Югославии: корабли, входящие в постоянное соединение ВМС НАТО в Средиземноморье, осуществляли в Адриатическом море контроль за соблюдением торгового эмбарго против Сербии и Черногории и эмбарго на поставку оружия всем бывшим республикам; был начат также контроль над воздушной зоной Боснии и Герцеговины, запрещенной для полетов.

После того, как сербы отказались принять план Вэнса-Оуэна, Организация Североатлантического договора "в рамках регионального договора" приступила к проведению предварительных исследований о возможности участия военных групп НАТО "в планировании широкой оперативной концепции осуществления мирного плана для Боснии и Герцеговины", или осуществления задач военного характера в рамках мирного плана. НАТО предложила провести наземную разведку и связанные с этим мероприятия, а также "рассмотреть возможность предоставления ключевой штабной структуры, предусматривающей возможность задействования других стран, которые могут направить свои воинские контингенты".

НАТО придерживалась таких основных целей, как проведение военно-морских операций, военно-воздушных операций и операций по защите персонала ООН. [38, с.82]

В дальнейшем НАТО от своего имени предъявила ультиматум боснийским сербам отвести в десятидневный срок на 20 км от Сараево свое тяжелое вооружение. Ультиматум был подкреплен угрозой нанести удар с воздуха. После объявления ультиматума Генеральный секретарь ООН Б. Бутрос-Гали на встрече представителей стран НАТО в Брюсселе поддержал идею нанесения воздушных ударов по боснийским сербам. "Я наделен полномочиями, - заявил он, - нажать кнопку" относительно воздушной поддержки... но для воздушных ударов необходимо будет решение Совета НАТО...". После вхождения воздушно-десантного батальона в Гравицу (пригород Сараево), позволило разделить сербов и мусульман, что и обеспечило прекращение огня. После чего было подписано мирное соглашение по Боснии, где Североатлантический союз создал и возглавил Многонациональные силы по выполнению соглашения (ИФОР), перед которыми была поставлена задача выполнения военных аспектов соглашения. В соответствии с приложением 1А Мирного соглашения операцию "Джойнт Индевор" возглавляла НАТО под политическим управлением и контролем Североатлантического совета. По условиям Мирного соглашения, все тяжелое оружие и войска должны были быть собраны в районах расквартирования или демобилизованы. Это было последним этапом выполнения военного приложения к Мирному соглашению. [45, с.48]

Чуть позже в Париже был утвержден двухлетний план укрепления мира, который затем был доработан в Лондоне под эгидой Совета по выполнению мирного соглашения, созданного в соответствии с Мирным соглашением. На основе этого плана и изучения в НАТО вариантов обеспечения безопасности, министры иностранных дел и министры обороны стран НАТО приняли решение о том, что для обеспечения стабильности требуется присутствие в стране меньших по численности военных сил, - Сил стабилизации (СФОР) - которые должна была организовать НАТО. СФОР получили аналогичную ИФОР установку на жесткое применение силы, если это потребуется для выполнения поставленной задачи и самообороны. [23, с.62]

3.3 Миротворческая операция в Косово

Зоной другой миротворческой операции сил НАТО было Косово, когда возник конфликт между воинскими формированиями Сербии и Силами косовских албанцев. НАТО под предлогом гуманитарной интервенции вмешалась в конфликт и начала воздушную кампанию против Союзной Республики Югославии, которая продолжалась 77 дней. Тогда Совет Безопасности ООН принял резолюцию о принципах политического разрешения кризиса в Косово и направлении туда под эгидой ООН международного военного контингента, состоящего в основном из сил НАТО и под единым натовским командованием. [51, с.50]

Главная политическая цель, которую преследовало НАТО в косовском конфликте, заключалась в свержении авторитарного режима С. Милошевича. Прекращение гуманитарной катастрофы в Косово тоже входило в задачи НАТО, но не было главной целью его интервенции в Югославию.

Военная стратегия НАТО была построена на осуществлении воздушной наступательной операции с тем, чтобы максимально использовать свое полное доминирование в воздухе и нанести максимальный вред югославской армии, прежде мобильным комплексам ПВО и сухопутным войскам. Удар, нанесенный экономической и транспортной инфраструктуре Югославии, имел целью создать определенный психологический эффект, направленный на как можно быстрее капитуляции С. Милошевича.

В середине февраля руководство НАТО приняло оперативный план 10/413 (кодовое название "Совместная дозор") по развертыванию военного миротворческого контингента НАТО и стран-партнеров Альянса в Косово.

Следует заметить, что такая заранее спланированная подготовка НАТО к военному вмешательству в Косово независимо от результатов мирных переговоров наворачивает на мысль о том, что урегулирование конфликта в стране не было для НАТО основной целью. После Боснии НАТО стало откровенно претендовать на роль главной организации по вопросам безопасности в Европе.

24 марта 1999 в ответ на отказ официального Белграда согласиться с условиями урегулирования ситуации в Косово военно-воздушные силы НАТО начали бомбардировки территории Югославии. Воздушная операция сил НАТО (операция "Союзная сила") была очередным вариантом реализации стратегии контролируемой эскалации. Она предусматривала повреждения жизненно важных для обороны и жизнедеятельности страны объектов. Военная стратегия Белграда в войне с силами НАТО, оборонный бюджет которого в 300 раз превышал югославский, была рассчитана на ведение массовой патриотической войны. Учитывая полное господство сил НАТО в воздушном пространстве, С. Милошевич пытался сохранить основные силы своей армии для сухопутной фазы войны, максимально розсредоточив их по территории Косово и других районов Югославии.

Однако, одновременно с развертыванием боевых действий югославской армией сербские силы безопасности и отряды сербских добровольцев начали вводить широкомасштабные этнические чистки с тем, чтобы если не изменить этнический баланс в крае в пользу сербов, то по крайней мере значительно уменьшить демографическую преимущество албанцев. В результате боевых действий и этнических чисток количество беженцев из Косово достигло 850 тыс. человек, из которых около 390 тыс. перешло в Македонию, 226 тыс. - в Албанию, 40 тыс. - в Черногорию. Несмотря на это, последствия натовских бомбардировок заставили С. Милошевича пойти на уступки. С июня 1999 при посредничестве президента Финляндии специального посланника ЕС М. Ахтисаари и специального посланника РФ В. Черномырдина после многодневных политических дебатов президент СФРЮ С. Милошевич согласился подписать "Документ о достижении мира". Им предусматривалось размещение в Косово международных военных контингентов под объединенным командованием НАТО и эгидой ООН, создание временной администрации края и предоставление ему широкой автономии в составе СФРЮ. Так завершился четвертый период развития косовского конфликта. После принятия 10 июня 1999 СБ ООН резолюции № 1244 стадия эскалации Косовского конфликта изменилась стадией деэскалации В резолюции содержалось требование немедленного прекращения боевых действий и репрессий со стороны СФРЮ в Косово поэтапного вывода всех военных, полицейских и военизированных формирований СФРЮ с территории края. 20 июня 1999 последние части югославской армии покинули Косово. Также следует указать очевидный факт - СФРЮ в политической и военном плане потерпела поражение. Потери от вооруженного противостояния с НАТО оказались довольно значительными. Страна оказалась в международной изоляции. Официальный Белград практически утратил политический, военный и экономический контроль над Косово, отдав его дальнейшую судьбу и будущее территориальной целостности своей страны в руки НАТО и ООН.

Стал совершенно очевидным тот факт, что эффективность работы международных механизмов урегулирования военных конфликтов поставлена под сомнение. Прежде всего, существенно изменилось содержание деятельности ООН. Данная организация стала сдавать позиции, менять свою миротворческую роль, уступая часть своих функций НАТО. Это радикально меняет всю систему европейской и мировой безопасности.

Югославскую проблему нельзя было решить мирным путем, потому что: во-первых, не было взаимного согласия и трудно было рассчитывать на мирный путь; во-вторых, право наций на самоопределение признавалось за всеми республиками, входившими в Югославию, в то время как сербы даже в местах компактного проживания этого права лишались; в-третьих, право Югославской Федерации на территориальную целостность отвергалось, в то же время право отделившихся республик было оправдано и защищено международным сообществом; в-четвертых, международное сообщество и ряд стран (таких как США и особенно Германия) открыто заняли позиции одной стороны и тем самым стимулировали противоречия и вражду; в-пятых, во время конфликта было ясно видно, кто на чьей стороне выступает.

Таким образом, Практические меры, принятые мировым сообществом в бывшей Югославии, не ликвидировали (они лишь на время задавили конфликт) причины войны. Вмешательство НАТО на время устранило проблему противоречий между Белградом и косовскими албанцами, но вызвало новое противоречие: между Освободительной Армией Косово и силами КФОР.

Заключение

Озабоченность мирового сообщества ростом числа конфликтов в мире обусловлена как многочисленностью жертв и огромным материальным ущербом, наносимым последствиями, так и тем, что благодаря развитию новейших технологий, имеющих двойное назначение, деятельности средств массовой информации и глобальных компьютерных сетей, крайней коммерциализации в сфере т.н. масс культуры, где культивируются насилие и жестокость, у все большего числа людей появляется возможность получить, а затем и использовать информацию о создании самых изощренных средств уничтожения и способах их применения. Не застрахованы от вспышек терроризма ни высокоразвитые, ни отстающие в экономическом и социальном развитии страны с различными политическими режимами и государственным устройством.

В период завершения "холодной войны" горизонты международного сотрудничества казались безоблачными. Главное на тот момент международное противоречие - между коммунизмом и либерализмом - уходило в прошлое, правительства и народы устали от бремени вооружений. Если не "вечный мир", то, по крайней мере, длительный период затишья на тех участках международных отношений, где все еще оставались нерешенные конфликты, не выглядел слишком уж большой фантазией.

Следовательно, можно было представить дело так, будто в мышлении человечества произошел крупный этический сдвиг. Кроме того, свое слово сказала и взаимозависимость, начавшая играть все большую роль не только и не столько в отношениях между партнерами и союзниками, но и в отношениях между противниками. Так, советский продовольственный баланс не сходился без поставок продовольствия из стран Запада; энергетический баланс в странах Запада (по приемлемым ценам) не сходился без поставок энергоресурсов из СССР, а советский бюджет не мог состояться без нефтедолларов. Целая совокупность соображений, причем и гуманитарного и прагматического характера, предопределила разделяемый главными участниками международных отношений - великими державами, ООН, региональными группировками - вывод о желательности мирного политического урегулирования конфликтов, а также управления ими.

Интернациональный характер жизни людей, новые средства связи и информации, новые виды вооружений резко снижают значимость государственных границ и иных средств защиты от конфликтов. Возрастает многообразие террористической деятельности, которая все больше увязывается с национальными, религиозными, этническими конфликтами, сепаратистскими и освободительными движениями. Появилось немало новых регионов, где террористическая угроза стала особенно масштабной и опасной. На территории бывшего СССР в условиях обострения социальных, политических, межнациональных и религиозных противоречий и конфликтов, разгула преступности и коррупции, внешнего вмешательства в дела большинства стран СНГ пышным цветов расцвел постсоветский терроризм. Таким образом, тема международных конфликтов является на сегодняшний день актуальной и занимает важное место в системе современных международных отношений. Так, во-первых, зная природу международных конфликтов, историю их возникновения, фазы и виды можно спрогнозировать возникновение новых конфликтов. Во-вторых, анализируя современные международные конфликты можно рассматривать и исследовать влияние политических сил разных стран на международной арене. В-третьих, знание специфики конфликтологии помогает лучше проанализировать теорию международных отношений. Следует рассматривать и изучать особенности всех современных конфликтов – от самых незначительных вооруженных столкновений до широкомасштабных локальных конфликтов, так как это даёт нам возможность избегания в будущем, либо найти решения в современных международных конфликтных ситуациях.

18.3

Совет Евроатлантического Партнерства (СЕАП), это международный форум, способствующий развитию партнерства на основе диалога и сотрудничества между НАТО и государствами Европы, Азии и Кавказа, не являющимися членами этого альянса. Участники данного форума ведут консультации по целому ряду военно-политических вопросов и проблем, связанных с безопасностью в регионах и мире в целом. В рамках евроатлантического партнерства особую роль играет программа «Партнерство ради мира», которая облегчает практическое двустороннее сотрудничество между конкретной страной-партнером и альянсом, учитывая ее амбиции, стремления и желания.

История создания СЕАП. Совет Евроатлантического Партнерства был создан в мае 1997 года, в качестве преемника Совета североатлантического сотрудничества (ССАС), который в свою очередь был основан 20 декабря 1991 года членами НАТО в качестве форума для ведения диалога со странами бывшего Варшавского договора. ССАС стал своего рода «рукой дружбы», протянутой на июльском саммите НАТО в Лондоне в 1990 году, где руководители стран альянса предложили новую схему сотрудничества со всеми странами Центральной и Восточной Европы в связи окончанием «холодной войны». Советский Союз, а после его развала Российская Федерация в целом приветствовали создание этой организации именно как органа, позволяющего осуществлять многосторонние связи стран ЦВЕ, Балтии, государств СНГ с НАТО без членства в ней. Вместе с тем, инициатива НАТО по созданию ССАС, помимо решения вопроса о сотрудничестве с бывшими противниками, преследовала и другую цель. Она явилась как бы ответом на просьбы ряда европейских стран о принятии их в состав блока, которые стали особенно настойчивыми после распада СССР.  Одиннадцать бывших советских республик, входящих в СНГ, были приглашены для участия в ССАС. Грузия и Азербайджан, вместе с Албанией, присоединились к ССАС в 1992 году. За ними вскоре последовали республики Центральной Азии.  Основное внимание в ходе консультаций в рамках ССАС уделялось проблемам безопасности и выводу российских войск из стран Балтии. Вопросы политического сотрудничества также поднимались в ходе обсуждения со странами НАТО.  ССАС создал новую основу сотрудничества по многим направлениям, тем не менее, он не давал возможность каждой стране-партнеру развивать индивидуальное сотрудничество с альянсом. Это положение дел изменилось в 1994 году, когда была запущена программа «Партнерство ради мира». Она позволяла установить двустороннее сотрудничество между альянсом и конкретной страной-партнером и давала широкие возможности по дальнейшему развитию взаимодействия. В конечном счете, в 1997 году был создан СЕАП, который, на основе успехов ССАС, продолжил деятельность по дальнейшему по дальнейшему развитию партнёрства.

Состав СЕАП. В настоящее время СЕАП объединяет 50 стран, из которых 28 это государства-члены НАТО и 22- страны-партнеры. Партнерами НАТО в рамках этого форума являются следующие страны: Армения, Австрия, Азербайджан, Беларусь, Босния и Герцеговина, Финляндия, бывшая югославская республика Македония, Грузия, Ирландия, Казахстан, Кыргызстан, Мальта, Молдова, Черногория, Россия, Сербия, Швеция, Швейцария, Таджикистан, Туркмения, Украина, Узбекистан.  Видно, что группа стран-партнеров очень разная. Она включает балканские государства, страны Кавказа, Центральной Азии и Восточной Европы. Некоторые из них находятся в процессе реформирования своих вооруженных сил и системы обороны. Другие готовы выделять значительные силы для операций НАТО и укреплять взаимодействие. Они даже способны давать своим партнерам советы и помогать в подготовке и обучению специалистов в различных областях.

Основные направления деятельности СЕАП. Деятельность СЕАП и Программы «Партнерство ради мира» основана на двухгодичном плане действий, который включает в себя список из 1600 мероприятий в более чем тридцати областях сотрудничества. Главное внимание уделяется консультациям и сотрудничеству по широкому кругу вопросов политики и безопасности, в том числе, по региональным проблемам, контролю над вооружениями, борьбе с международным терроризмом, миротворческой деятельности, военно-экономическим вопросам, гражданскому чрезвычайному планированию и вопросам науки и защиты окружающей среды.  В СЕАП созданы специальные рабочие группы, которые занимаются наиболее важными вопросами, такими как региональное сотрудничество в Юго-Восточной Европе и на Кавказе, запрещение использования мин и предотвращение распространения легкого вооружения, в том числе стрелкового.  Важным достижением СЕАП было создание при штаб-квартире НАТО по предложению Российской Федерации Евроатлантического координационного центра реагирования на стихийные бедствия и катастрофы (ЕАКЦРСБК). Центр был торжественно открыт в июне 1998 года и немедленно начал оказывать поддержку Управлению верховного комиссара ООН по делам беженцев при оказании помощи в Албании беженцам из Косово. В 2005 году был создан новый орган СЕАП – Форум безопасности. В его формате ведется обсуждение важных вопросов безопасности и поиск наилучших путей для их совместного решения государствами НАТО и странами-партнерами.

Порядок взаимодействия в рамках СЕАП. Большинство стран-партнеров открыли дипломатические представительства в штаб-квартире НАТО в Брюсселе, что помогает поддерживать регулярную связь и проводить консультации при первой необходимости. Заседания СЕАП проводятся один раз в месяц на уровне послов, один раз в год на уровне министров иностранных дел, министров обороны и начальников генеральных штабов, а также периодически на высшем уровне

Всего 50 членов, из которых 28 страны-члены НАТОи 22 страны-партнёра. Страны-партнёры:

6стран, которые (будучи военно-нейтральными) позиционировали капиталистическую экономику во времяХолодной войны:

Австрия

Финляндия

Ирландия

Мальта

Швеция

Швейцария

12бывших советских республик:

Армения

Азербайджан

Белоруссия

Грузия

Казахстан

Киргизия

Молдавия

Россия

Таджикистан

Туркмения

Украина

Узбекистан

5стран из бывшей Югославии, не находившихся ни по одну сторонужелезного занавесаво время Холодной войны:

Босния и Герцеговина

Республика Косово

Македония[1]

Черногория

Сербия

19.1

Миротворчество есть вид общественной деятельности, направленной на уничтожение угрозы войны или же на её прекращение. Лицо, занимающееся миротворческой деятельностью, слывёт миротворцем .

Неожиданно для себя оказавшись после смерти отца во главе крупнейшей державы мира, Николай Александрович Романов начал свою внешнеполитическую деятельность в роли миротворца и обратился к руководителям государств с соответствующей нотой

Также он, впервые в новейшей истории, будучи главой государства, напрямую обратился к международной общественности с предложением высказаться в пользу разоружения путём сбора подписей в его пользу.

В решении этой проблемы Николаю содействовала королева Нидерландов Вильгельмина, вместе с которой он организовал первую в мировой истории международную конференцию в Гааге в 1899 году. В этом же направлении действовал и Президент Соединённых Штатов Америки Теодор Рузвельт, получивший Нобелевскую премию мира в связи со своим посредничеством в заключении после Русско-Японской войны Портсмутского мира.

После Первой мировой войны Президент США Вудро Вильсон сформулировал свои 14 пунктов, лёгших в основу послевоенного мирного урегулирования и создания первой международной организации — Лиги Наций.

Нобелевскую премию мира получили в 1926 году министр иностранных дел Франции Аристид Бриан и рейхсканцлер и министр иностранных дел Ваймарской республикиГустав Штреземан, за заключённую в Локарно договорённость об установлении окончательных государственных границ в Европе. Годом ранее Гитлер пишет свою книгу «Майн кампф», в которой излагает своё видение проблемы европейских границ: «Границы устанавливаются людьми и людьми же отменяются». И вскоре начинает его реализацию при фактическом отсутствии противодействия.

В последние годы существенно возрастают усилия мирового сообщества, направленные на содействие мирному урегулированию внутренних вооруженных конфликтов, вплоть до проведения миротворческих операций. Миротворческие операции определяются как совокупность политико-дипломатических, военных и иных форм и методов коллективных международных усилий по восстановлению международного мира и стабильности в конфликтных регионах посредством системы скоординированных мер по предотвращению, снижению остроты, разрешению и ликвидации последствий международных и немеждународных конфликтов.

Миротворчество как смягчение, предотвращение и урегулирование конфликтов, предоставление посреднических услуг всегда было частью международных отношений. Однако только после окончания холодной войны стало возможно применять более действенные методы — произошел переход от простого наблюдения за перемириями к многоплановым операциям по поддержанию мира и миростроительству. Появилась возможность достижения консенсуса относительно учреждения более крупных и сложных миротворческих миссий, перед которыми ставилась задача оказания помощи в осуществлении всеобъемлющих мирных соглашений между основными участниками внутригосударственных конфликтов. Кроме того, всё чаще стали использовать невоенные компоненты — силы поддержания правопорядка, специалисты по урегулированию чрезвычайных гуманитарных ситуаций, специалисты по проблемам беженцев,, экономического развития, прав человека. Миротворческие силы оказывают помощь в налаживании экономической, социальной и политической жизни в стране (например, обеспечение безопасности проведения выборов в органы местного самоуправления). Миротворцы сотрудничают с неправительственными гуманитарными организациями, оказывающими помощь местному населению. Весь этот комплекс мероприятий известен как послеконфликтное миростроительство.

Ожидается, что в ближайшие годы масштабы миротворческой деятельности будут увеличиваться. Практика свидетельствует, что миротворчество становится все более востребованным. В последние годы проблема внутренних вооруженных конфликтов приобретает более высокую приоритетность в глобальной повестке дня международной безопасности. В мировом сообществе растет понимание необходимости уделять повышенное внимание урегулированию таких конфликтов в Африке и Азии, которые раньше рассматривались как периферийные или второстепенные.

Юридической базой гуманитарного движения за мир является Международное право,претерпевающее изменение и совершенствование в процессе развития человеческого общества. Наиболее серьёзные коррективы были вызваны Второй мировой войной и шагами, предпринятыми мировым сообществом для предотвращения мировых войн в дальнейшем.

Посвященная миру международная конференция в Гааге не смогла решить принципиального вопроса о мирном урегулировании конфликтов между странами. Результатом явилось лишь достижение договоренности по некоторым аспектам гуманизации боевых действий. В конференции участвовало 26 стран, и на ней было достигнуто соглашение по применению решений проведённой ранее в Женеве конференции в области войны на море. В этом отношении сделан был дальнейший шаг по развитию принципов швейцарской конференции 1864 года, созванной по инициативе основателя Красного Креста Анри Дюнана (Henri Dunant) и регламентирующий вопрос нанесения увечий во время проведения боевых действий. В частности принятой декларацией было запрещено применение разрывных пуль («дум-дум»).

В 1907 году на конференцию в Гааге прибыло уже 44 представителя из различных стран. Результатом было выработка соглашение по ведению боевых действий на сухопутных театрах военных действий. Были сформулированы права военнопленных и правила обращения с населением на оккупированной территории, а также подтверждено запрещение некоторых боевых средств, в частности — газов. Впервые было указано на необходимость защиты гражданского населения и его имущества. Фактически были запрещены воздушные бомбардировки (но лишь с воздушных шаров)

Для мирного урегулирования спорных международных вопросов был учреждён постоянно действующий международный третейский суд с резиденцией в Гааге. Решения Гаагской конференции стали документом бессрочного времени действия и пользования и сохраняют своё действие и в настоящее время. Причём эти решения распространяются и на государства, не поставившие свои подписи. [4] Окончательный текст решений был согласован и нашёл свое отражение в дополнительном протоколе на прошедшей после 1945 года конференции Красного Креста.

Послевоенные инициативы

Важным шагом в проблеме мира стало образование в 1919 году по инициативе американского Президента Вудро Вильсона Лиги Наций, сформулировавшего свои 14 тезисов. Причём США на основании решения Сената отказались участвовать в работе этой организации. Отказ наиболее сильной в экономическом плане страны, последовательно проводившей принципы демократизма, позволил агрессивно настроенным силам в Европе и Азии начать Вторую мировую войну.

С использованием опыта Лиги Наций, в 1949 году была создана Организация Объединенных Наций, имеющая многочисленные подразделения, специализированные на решении конкретных вопросов. В этой организации представлены большинство стран мира.

25)1.Проблемы международного вооруженного вмешательства на примере Ирака 1991г. МВВ с «целью пресечения агрессии».

2.Проблемы миграций в странах СНГ. Сотрудничество стран СНГ в решении проблем.

3.Стратегическая концепция Североатлантического союза. Вашингтон. 24 апреля 1999 г.

1.Проблемы международного вооруженного вмешательства на примере Ирака 1991г. МВВ с «целью пресечения агрессии».

Понятие "вооруженное вмешательство с целью защиты прав человека" или "гуманитарная интервенция" было впервые использовано в конце 1980-х гг. профессором международного права Парижского университета Марио Беттати и французским политиком Бернаром Кушнером, одним из основателей широко известной ныне организации "Врачи без границ"[2]. Так, в частности, определялись операции в Гаити, Боснии и Герцеговине, Сомали и других местах. С тех пор это словосочетание прочно вошло в политический лексикон. Поначалу казалось, что такая стратегия займет видное место в ситуации, возникшей в мировом сообществе по окончании "холодной войны". Однако сейчас, после ряда случаев, таких как операция НАТО в Косово в 1999 году и особенно военное вторжение Соединенных Штатов в Ирак в 2003-м, возможность осуществления подобных действий выглядит все более проблематичной.

В ряде западных исследований интервенция определяется как акция, отвечающая следующим обязательным условиям: она опирается на использование военной силы; ее целью является определенное изменение политического устройства и/или основных принципов проводимой политики в государстве, являющемся ее объектом; она осуществляется без согласия этого государства[3]. В соответствии с этим под гуманитарной интервенцией следует понимать осуществляемые извне вооруженные действия в какой-либо стране для предотвращения или прекращения там гуманитарной катастрофы, то есть массовых актов насилия с многочисленными жертвами и/или беженцами.

Согласно данному определению, действия многонациональных сил по освобождению оккупированного Ираком Кувейта в 1991 году вообще не подпадают под понятие "интервенция", так как в них не ставилось целью изменение политического режима в Багдаде. Зато последовавшая через несколько недель после капитуляции Ирака акция по защите от истребления курдского населения, в результате которой иракской авиации под угрозой уничтожения было запрещено летать над своей территорией севернее и южнее определенных параллелей, стала первым, правда, достаточно специфическим, случаем гуманитарной интервенции, осуществленной западными странами.

Можно согласиться с утверждением, что гуманитарная интервенция есть благородный принцип, который, однако, может быть легко подвергнут искажениям. Подобно другим аналогичным принципам, таким как "демократия" (под которой часто понимают выборы без свободного выбора) или "самоопределение" (что может означать распад существующего мультикультурного государства с переходом к доминированию одной этнической или религиозной группы), она может служить прикрытием для отсутствия толерантности и даже агрессивности[4]. Например, в 1939 году нацисты использовали весьма похожие аргументы для оправдания своего вторжения в Чехословакию, утверждая, что война было оправданна как ответ на "посягательства на жизнь и свободу немецких граждан" со стороны "невыносимого террористического режима", и что германские вооруженные силы призваны "разоружить банды террористов и покрывающие их войска Чехословакии".

В целом как будто не вызывает возражений принцип, согласно которому акции такого рода должны осуществляться только с санкции Совета Безопасности (СБ) ООН. Ведь именно СБ определяет наличие любой угрозы, нарушение мира или акт агрессии (Статья 39). В определенных случаях именно данное положение использовалось для оправдания гуманитарных интервенций. Это следует из резолюций СБ относительно интервенций в Сомали, Гаити и Руанде. Будучи отнесенными к различным случаям, эти документы, однако, близки по своей тональности и аргументации. СБ квалифицировал конфликт в Сомали, противостояние на Гаити, гражданскую войну в Руанде, конфликт в Ливане и многие другие случаи как угрозу международному миру, сохранение которого является одной из главных целей ООН.

Война́ НА́ТО про́тив Югосла́ви— военная операция НАТО против Союзной Республики Югославия в период с 24 марта по 10 июня 1999 года, во время войны в Косове. В период с 24 марта по 10 июня 1999 года была проведена военная операция НАТО против Союзной Республики Югославия.

Причиной интервенции войск НАТО была названа волна этнических чисток в регионе (впоследствии Международный трибунал по бывшей Югославии подтвердил ответственность югославских служб безопасности за преступления против человечности в отношении албанского населения Косово, однако уже после начала операции НАТО).

Результатом операции было завершение Косовской войны. Контроль над регионом перешёл к силам НАТО и албанской администрации. Прошли этнические чистки среди сербского населения Косово и Метохии.

Операция оправдывалась как гуманитарная интервенция, но она была проведена без мандата ООН, в связи с чем считается незаконной[22] и характеризуется некоторыми критиками как военная агрессия[23].

На протяжении всего 1998 года страны НАТО усиливали давление на Белград с целью вынудить его прекратить военные действия в Косове и Метохии. 23 сентября 1998 года Совет безопасности ООН принял резолюцию под номером 1199, призывающую стороны к прекращению огня. 24 сентября НАТО приступило к планированию воздушной кампании против Югославии, чтобы принудить Белград к миру. 13 октября Совет НАТО отдал приказ о начале операции в течение 96 часов. Югославские власти уступили и 15 октября под эгидой НАТО было заключено перемирие в Косове, предполагавшее отвод югославских армейских частей в места постоянной дислокации. Перемирие вступило в силу 25 октября. Мониторинг перемирия НАТО осуществляло в рамках операции «Eagle Eye». По мнению сербской стороны, во время данной операции велась разведка состояния и позиций югославской армии.

Однако перемирие оказалось неэффективным, насилие над мирным сербским[24] и албанским[29] населением продолжалось. В январе 1999 года югославские армия и полиция возобновили операции против сепаратистов.

ООН внимательно отслеживала ситуацию в Косове и Метохии[34], однако её санкции на интервенцию не последовало. Резолюция ООН, осуждавшая действия НАТО как агрессию, собрала только три голоса «за» (Россия, Намибия и КНР) при голосовании в СБ ООН[35]. С другой стороны, критики интервенции полагают, что военные действия НАТО против суверенной страны — Югославии — без санкции Совета Безопасности ООН явились нарушением устава ООН и международного права

Война в Афганистане (2001 год — настоящее время) — асимметричный военный конфликт между Международными силами содействия безопасности (ISAF), поддерживаемыми сначала Северным альянсом, а затем новым правительством Афганистана, и исламистской организацией Талибан, контролировавшей до этого большую часть Афганистана. Один из этапов гражданской войны в Афганистане, продолжающейся с 1978 года.

США проводят операцию в Афганистане в рамках операции «Несокрушимая свобода», начатой в ответ на террористический акт 11 сентября 2001. Международные силы содействия безопасности в Афганистане (ISAF) действуют в соответствии с резолюцией № 1386[10] Совета Безопасности ООН от 20 декабря 2001 года. Это самая продолжительная война в истории Соединённых Штатов Америки[11].

Цели войны

Официально продекларированные цели США[13]:

  1. свержение режима талибов,

  2. освобождение территории Афганистана от влияния талибов,

пленение и суд над участниками Аль-Каиды.

2012год. 7 октября движение «Талибан» объявило о своей победе в войне против США и их союзников[72][73]. За сутки в ходе операций афганских и коалиционных сил было убито 18 боевиков «Талибана», ещё четверо подорвались на своей собственной мине[74].

Вторжение коалиционных сил в Ирак 2003 года — военная акция США и стран-союзников против Ирака с целью свержения правительства Саддама Хусейна.

Официальным поводом к началу военных действий была заявлена связь режима с международным терроризмом, в частности, движением «Аль-Каида», а также поиск и уничтожение оружия массового поражения (которое в итоге было найдено[7][8][9]). Существует также мнение, что одной из целей вторжения было получение контроля над иракской нефтью[10][11][12][13].

9 апреля войсками коалиции был занят Багдад. Кампания продолжалась 43 дня и закончилась 1 мая. Вторжение послужило началом к затяжной иракской войне.

Предыстория

Накануне вторжения официальная позиция США заключалась в том, что Ирак нарушает основные положения резолюции Совета Безопасности ООН 1441 и занимается разработкой оружия массового поражения, и что необходимо разоружить Ирак силовым путем. США и Великобритания планировали провести голосование в Совете Безопасности по разработанной ими соответствующей резолюции, но отказались от этого, так как Россия, Китай и Франция дали понять, что наложат вето на любую резолюцию, содержащую ультиматум, позволяющий использовать силу против Ирака.

Проигнорировав это обстоятельство, Соединенные Штаты начали военную операцию рано утром 20 марта 2003.

2.Проблемы миграций в странах СНГ. Сотрудничество стран СНГ в решении проблем

Проведение согласованной миграционной политики стран СНГ сталкивается с рядом проблем и трудностей (прежде всего к ним относятся проблемы нелегальной миграции и двойного гражданства), которые необходимо решать в двустороннем порядке путем заключения международных соглашений и создания двусторонних рабочих органов, обеспечивающих взаимодействие сторон во взаимовыгодном режиме и с учетом норм национальных законодательств.

Миграция как глобальный тренд достаточно ярко проявила себя на постсоветском пространстве, где за короткий период возникли различные по происхождению и мотивации миграционные потоки (беженцы и вынужденные переселенцы, этнические репатрианты, трудовые мигранты), по отношению к которым была необходима дифференцированная политика. На трансформацию миграционных процессов стали непосредственно влиять: различные типы демографического воспроизводства в новых независимых государствах; разница в уровнях и темпах их социально-экономического развития; принципиально новая геополитическая конфигурация. В то же время объективные потребности их социально-экономического развития показали, чю вновь созданные государства не могут существовать без активного взаимодействия между собой. Результатом осознания этого факта стало создание

СНГ, в учредительных документах которого установлено, что к сфере совместной деятельности государств - участников СНГ, относятся вопросы миграционной политики. Обзор документов, разработанных и принятых в рамках СНГ, среди которых наиболее значимым является Декларация о согласованной миграционной политике, позволяет говорить о формировании комплексного подхода к решению задач внутренней и внешней, легальной и нелегальной трудовой миграции. Помимо формирования правовой базы, идет активное создание необходимой организационной основы взаимодействия государств СНГ.

Однако уже на стадии разработки и принятия Соглашения о создании Содружества Независимых Государств вопросы миграционной политики были отнесены к сфере совместной деятельности государств – участников (статья 7). Таким образом, еще изначально предполагалось создание унифицированной системы правового регулирования миграционных отношений. В Уставе Содружества (статья 20) было закреплено обязательство государств-членов способствовать сближению национального законодательства. В случае противоречий между нормами национального законодательства предусматривалось проведение консультаций и переговоров с целью разработки предложений для устранения имеющихся противоречий.

Первыми актами Содружества Независимых Государств также явились акты, направленные на регулирование вынужденной миграции, главным из которых стало Соглашение о помощи беженцам и вынужденным переселенцам (1993 г.). Это было первой и глубоко гуманной реакцией государств по оказанию поддержки своему населению в условиях возникающих вооруженных конфликтов.

Если в начале 1990-х годов наиболее актуальными были вопросы вынужденной миграции и регламентации статуса беженцев и вынужденных переселенцев, то в настоящее время акцент сместился преимущественно в сторону оптимизации правового регулирования трудовой миграции и противодействия незаконной миграции.

При этом в условиях мирового финансового кризиса проблемы трудовой и незаконной миграции приобрели для государств – участников Содружества Независимых Государств особую остроту. Они связаны как с сокращением числа квот на привлечение иностранных трудящихся-мигрантов (что обусловлено ростом безработицы в принимающих государствах), так и, как следствие первой причины, ростом нелегальной миграции.

В области вынужденной миграции был принят ряд актов: Соглашение о сотрудничестве государств-участников Содружества Независимых Государств в борьбе с незаконной миграцией (Москва, 6 марта 1998), Декларация о согласованной миграционной политике государств-участников СНГ (Душанбе, 5 октября 2007), Концепция сотрудничества государств-участников СНГ в противодействии незаконной миграции (Астана, 16 сентября 2004), Программа сотрудничества государств-участников СНГ в противодействии незаконной миграции на 2009 - 2011 годы (Бишкек, 10 октября 2008).

Тем не менее, несмотря на принятые акты, следует отметить отсутствие системности и концептуальной проработки в регулировании многих вопросов миграции. Потенциал СНГ по регулированию вопросов миграции пока используется недостаточно полно и рационально в интересах его участников.

В последние десять лет в государствах-участниках СНГ было принято много нормативных актов, направленных на регулирование миграционных отношений. Так, в Казахстане реализуется программа добровольного переселения в Республику оралманов (соотечественников), вынужденно или добровольно покинувших в свое время ее территорию. Фактически репатриация является одной из основных целей казахского миграционного законодательства.

Необходимо определить основные направления совершенствования правовой базы СНГ по вопросам миграции населения.

1. Прежде всего, это обусловлено общими интеграционными процессами внутри СНГ (в том числе формированием Таможенного союза, Единого экономического пространства, планируемыми целями вступления в ВТО), при которых объективно возрастает потребность в использовании международно-правовых норм, регулирующих отношения между государствами – участниками СНГ.

2. Переход к модернизации экономики и социальной сферы, являясь общей тенденцией на всем пространстве СНГ, требует комплексного подхода к регулированию вопросов миграции населения как на уровне отдельных государств, так и в рамках Содружества в целом.

Серьезной проблемой для СНГ стало не только принятие решений в сфере миграции, но и разработка по ним конкретных правореализационных механизмов.

3.Стратегическая концепция Североатлантического союза. Вашингтон. 24 апреля 1999 г.

На проходившем в апреле 1999 года в Вашингтоне заседании на высшем уровне главы государств и правительств стран НАТО одобрили новую Стратегическую концепцию Североатлантического союза.

НАТО успешно обеспечивала свободу своих членов и предотвращала возникновение войны в Европе на протяжении сорока лет «холодной войны». Сочетая оборону и диалог, она сыграла незаменимую роль в мирном разрешении конфронтации между Востоком и Западом. Кардинальные изменения, происшедшие на стратегическом ландшафте Евроатлантического региона, вызванные окончанием «холодной войны», нашли свое отражение в Стратегической концепции Североатлантического союза 1991 года.

Североатлантический союз призван сыграть незаменимую роль в закреплении и сохранении позитивных перемен недавнего прошлого и в решении текущих и будущих задач в области безопасности. Следовательно, на повестке дня стоят вопросы, требующие напряженной работы. Союз должен обеспечивать соблюдение общих интересов безопасности в меняющейся и зачастую непредсказуемой обстановке. Он должен обеспечивать коллективную оборону и укреплять трансатлантические связи, а также добиться такого равновесия, посредством которого европейские государства-члены смогут взять на себя больше ответственности. Он должен углубить свои отношения со странами-партнерами и готовиться к приему новых членов. Он должен, и это самое главное, сохранить политическую волю и военные средства на уровне, необходимом для выполнения всего комплекса своих задач.

Основная и неизменная цель НАТО, сформулированная в Вашингтонском договоре, состоит в защите свободы и безопасности всех своих членов политическими и военными средствами. Опираясь на всеобщие ценности демократии, прав человека и законности, Североатлантический союз с момента своего создания стремился обеспечить справедливый и устойчивый мирный порядок в Европе. Он будет продолжать действовать в этом направлении. Осуществлению поставленной цели может помешать обстановка кризиса и конфликта, наносящая ущерб безопасности в Евроатлантическом регионе. По этой причине Североатлантический союз не только обеспечивает оборону своих членов, но и содействует сохранению мира и стабильности в этом регионе.

Основополагающим руководящим принципом деятельности Североатлантического союза являются совместные обязательства и сотрудничество суверенных стран по обеспечению неделимости безопасности всех его членов. Солидарность и единство в рамках союза, реализуемые в повседневном сотрудничестве, как в политической, так и в военной сферах, означают, что ни один из союзников не вынужден опираться исключительно на собственные национальные силы в решении основных задач обеспечения своей безопасности. Не лишая государств-членов их права и обязанности выполнения суверенных оборонных функций, Североатлантический союз обеспечивает им возможность реализовывать их основные задачи по обеспечению национальной безопасности на основе коллективных усилий.

  2. Для достижения своей главной цели Североатлантический союз, как союз государств, приверженных Вашингтонскому договору и Уставу Организации Объединенных Наций, осуществляет следующие первостепенные задачи в сфере безопасности: Безопасность: обеспечивать одну из жизненно важных основ устойчивой безопасности в Евроатлантическом регионе, опирающейся на развитие демократических институтов и приверженность мирному разрешению споров, при котором ни одно из государств не сможет устрашать другое или оказывать на него давление путем угрозы силой или применения силы.
Консультации: в соответствии со статьей 4 Вашингтонского договора служить основным трансатлантическим форумом для консультаций между союзниками по вопросам, затрагивающим их жизненные интересы, включая возможные события, представляющие риск для безопасности государств-членов, и для соответствующей координации их усилий по вопросам, вызывающим общую озабоченность.
Сдерживание и оборона: обеспечивать сдерживание и оборону против любой угрозы агрессии в отношении любого государства-члена НАТО в соответствии со статьями 5 и 6 Вашингтонского договора.
А в целях укрепления безопасности и стабильности в Евроатлантическом регионе осуществляется:


    1. Урегулирование кризисов: находиться в состоянии готовности, по принципу консенсуса и в зависимости от конкретного случая, в соответствии со статьей 7 Вашингтонского договора, содействовать эффективному предотвращению конфликта и активно участвовать в урегулировании кризиса, включая операции по реагированию на кризис.

    2. Партнерство: способствовать широкомасштабному партнерству, сотрудничеству и диалогу с другими государствами в Евроатлантическом регионе с целью достижения большей транспарентности, взаимного доверия и способности к совместным действиям с Североатлантическим союзом.

  4. Осуществляя свою цель и основные задачи в сфере безопасности, Североатлантический союз будет по-прежнему уважать законные интересы безопасности других государств и добиваться мирного разрешения споров в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций. Союз будет способствовать развитию мирных и дружественных международных отношений и поддерживать демократические институты. Североатлантический союз не рассматривает себя в качестве противника какого-либо государства.

В соответствии со статьей 10 Вашингтонского договора Североатлантический союз остается открытым для приема новых членов. В предстоящие годы он предполагает направить новые приглашения для вступления государствам, желающим и готовым принять на себя ответственность и обязательства, налагаемые членством, при условии, что НАТО сочтет, что включение в состав союза этих государств будет служить общим политическим и стратегическим интересам Североатлантического союза, укреплению его действенности и единства и упрочению общеевропейской безопасности и стабильности. Для этого, в рамках более широких взаимоотношений с государствами, стремящимся к вступлению, НАТО разработала программу мероприятий помощи при их подготовке к возможному будущему членству. Ни одно демократическое европейское государство, чье членство будет отвечать задачам Договора, не будет исключено из рассмотрения.

Вступая в шестое десятилетие своего существования, Североатлантический союз должен быть готовым к решению сложных задач и использованию возможностей нового века. В Стратегической концепции вновь подтверждается выдержавшая проверку временем цель существования союза и излагаются его основополагающие задачи в области обеспечения безопасности. На основании этой концепции преобразованная НАТО сможет внести свой вклад в формирующуюся в сфере безопасности обстановку, поддерживая безопасность и стабильность силой своей коллективной приверженности делу демократии и мирного разрешения споров. В своей политике в области безопасности и обороны, в своих оперативных концепциях, в построении ядерных и обычных сил и в мероприятиях по коллективной обороне Североатлантический союз будет руководствоваться Стратегической концепцией, которая будет пересматриваться в зависимости от развития обстановки в области безопасности. В обстановке неопределенности, складывающейся в мире, сохраняется потребность в надежной обороне, но подтверждая это обязательство, союз будет также по-прежнему использовать любую возможность участия в создании неразделенного континента, поддерживая и претворяя в жизнь мечту о Европе, единой и свободной

26)1.Принцип «нелигитимности авторитарных режимов» в МО.

2.Особенности взаимного сотрудничества стран в сфере безопасности в рамках ОБСЕ на современном этапе. Взаимодействие ОБСЕ и др. интеграционных объединений Европы ( Совет Европы, НАТО, СНГ, ШОС).

3. Критерии признания новых государств в Восточной Европе и на территории бывшего Советского Союза.. 16декабря1991г.(«Брюссельский минимум»).

Принцип «нелигитимности авторитарных режимов» в МО

Среди новых элементов правил поведения ведущих держав – прежде всего США - в современном мире следует назвать принцип гуманитарных интервенций, нелегитимность авторитарных режимов, интервенции возмездия, превентивное вмешательство.

Строго говоря, гуманитарные интервенции существовали в международных отношениях еще в период холодной войны (ввод вьетнамских войск в Камбоджу в 1978 г. для свержения правительства Пол Пота; вмешательство Индии в 1971 г. в ситуацию в Восточной Пакистане, где в результате сочетания гражданской войны с природной катастрофой возникла угроза катастрофы гуманитарной; акция Танзании против Уганды, которая привела к свержению репрессивного режима Иди Амина). Но все эти ситуации были исключениями в международной практике. Они не получали формального одобрения международного сообщества, а в ряде случаев даже порицались за вмешательство во внутренние дела других государств

Новизна ситуации второй половины 1990-х гг. состояла в том, что в ходе конфликтов на территории бывшей Югославии (Босния 1995 г. и сербский край Косова 1999 г.) США и страны НАТО стали упорно добиваться легитимизации практики гуманитарных интервенций. Имелось в виду закрепить своего рода новую универсальную норму международной жизни, поддержав ее решениями ООН. Достигнуть этого до сегодняшнего дня практически не удалось. Силовые операции и в Боснии, и в Косова были осуществлены странами НАТО фактически вне сотрудничества с ООН.

Еще сложнее обстоит дело с легализацией принципа «нелегитимности авторитарных режимов». В разгар боевых действий НАТО против Сербии в Косово в 1999 г. руководители альянса стали добиваться «делегитимизации» правительства Сербии во главе со С.Милошевичем, чтобы добиться изменения внешнеполитического курса этой страны. Просто объявить Милошевича «незаконным» правителем было трудно, поскольку он был демократически избранным президентом. Поэтому был избран другой путь. От лица Международного трибунала по бывшей Югославии (образован в 1993 г.) Милошевичу было предъявлено обвинение в совершении преступлений против человечности в Косово. Прокуратурой трибунала был выдан ордер на его арест. Это был беспрецедентный случай в истории международных отношений: орган международного правосудия выдал ордер на арест действующего главы суверенного государства. Это была попытка утвердить в международных отношениях принцип избирательной легитимности правительств суверенных государств. Естественно, вопрос встал о критериях избирательности. Ответом же неизбежно оказывались политические предпочтения ведущих государств и их, как показывает практика, двойные стандарты.

И гуманитарная интервенция, и нелегитимность авторитарных режимов идут вразрез с основополагающим принципом международных отношений, на который они опираются со времен Вестфальского мира – невмешательство во внутренние дела суверенных государств. Этот принцип сегодня оспаривается – прежде всего США и западноевропейскими странами. Но широкий круг других государств отказывается признавать законность его нарушения, ссылаясь на множество международных документов, включая Устав ООН. Россия не признает уместность отказа от принципа государственного суверенитета и невмешательства во внутренние дела. Поэтому можно говорить о тенденции к «преодолению» принципа суверенности государств как об одной из черт мировой политики лишь имея в виду, что она признается легальной только странами Запада, да и то не всегда и не всеми (несогласие Франции и Германии с интервенцией против Ирака в 2003 г.).

2.Особенности взаимного сотрудничества стран в сфере безопасности в рамках ОБСЕ на современном этапе. Взаимодействие ОБСЕ и др. интеграционных объединений Европы ( Совет Европы, НАТО, СНГ, ШОС).

ОРГАНИЗАЦИЯ ПО БЕЗОПАСНОСТИ И СОТРУДНИЧЕСТВУ В ЕВРОПЕ (ОБСЕ) (Organization for Security and Cooperation in Europe, OSCE) – уникальный региональный форум, объединяющий США, Канаду, практически все европейские страны и бывшие советские республики, до 1994 известный как Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ).

Предтечей ОБСЕ как собственно международной организации было Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, созванное в 1973 по инициативе СССР для преодоления напряженности в отношениях между Востоком и Западом. В его работе участвовали США, Канада и большинство европейских государств с различными политическими, экономическими и социальными системами. Основная цель стран-участниц заключалась в укреплении международной разрядки и стабильности на европейском континенте, развитии взаимопонимания между народами и установлении международных частных контактов в области культуры

Само зарождение Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, его эволюция, "второе рождение" в связи с окончанием "холодной войны" и последующая институциализация (превращение в организацию) и расширение сфер деятельности были во многом обусловлены и тесно связаны с развитием и трансформацией самого Альянса1.В частности, Лондонская декларация НАТО (июль 1990 г.) предвосхитила многие изменения СБСЕ, зафиксированные в ноябре того же года в Парижской Хартии для Новой Европы.2

При том, что по своим исходным задачам две организации существенно различны (НАТО – изначально организация коллективной обороны группы государств, тогда как ОБСЕ – региональная общеевропейская организация, разновидность системы коллективной безопасности), между ними происходит определенное сближение по ряду параметров и на сегодняшний день существует много общего:

  1. Они исходят из признания ведущей роли в мировых делах Организации Объединенных Наций, действуют на основе ее Устава, в частности, Статьи 51, а также резолюций Совета Безопасности и других решений ООН в качестве международно-правовых рамок и мандатов для своей деятельности.

  2. Опираются на единые принципы и нормы международного сотрудничества, в частности, принципы всеобщности, всеобъемлющего характера и неделимости безопасности3, Платформу безопасности, основанной на сотрудничестве, которая предусматривает укрепление взаимоусиливающего сотрудничества и взаимодополняемости между организациями и институтами4.


С целью дальнейшего содействия делу мира и стабильности в Евроатлантическом регионе НАТО намерена продолжать развивать плодотворное и тесное сотрудничество с ОБСЕ во взаимодополняющих областях предотвращения конфликтов, кризисного регулирования и постконфликтного восстановления5.

  1. Согласно своим основополагающим документам НАТО и ОБСЕ выступают в защиту ценностей демократии, прав человека и верховенства закона. В Документе Копенгагенского совещания конференции по человеческому измерению СБСЕ представители государств-участников подтвердили, что демократия является неотъемлемым элементом правового государства8.

  2. Каждая организация, с присущими ей особенностями, осуществляют социализацию демократических норм в зонах своей деятельности (НАТО – посредством инструментов расширения и партнерства; ОБСЕ – также посредством обязательств, вытекающих из членства, однако в случае внутригосударственных конфликтов – через свои нормообразующую и нормозакрепляющую функции (трансфер, институциализация норм в соответствующих социально-политических структурах и их закрепление в политических практиках), в наиболее целостной форме воплощенных в концепции "надлежащего управления". Обе организации тем самым со-участвуют вместе с Советом Европы и ООН в "конструировании" (в терминах теории социального конструктивизма) основ демократической безопасности и сообществ безопасности9.

  3. Активно используют инструменты партнерства (программа "Партнерство ради мира" и другие форматы партнерских отношений НАТО10; государства-партнеры ОБСЕ в средиземноморском регионе – Алжир, Египет, Израиль, Иордания, Марокко, Тунис. В Азии – Афганистан, Монголия, Республика Корея, Таиланд, Япония11).

ОБСЕ и Совет Европы выполняют взаимодополняющие функции. Тем не менее, есть очевидная необходимость в прояснении и укреплении отношении между этими двумя организациями: обе они активно занимаются вопросами демократии и прав человека, но отличаются друг от друга не только методами работы, организационной структурой, членским составом, но главное - теми юридическими и политическими обязательствами, которые принимают на себя их государства-члены. Хотя ОБСЕ, обладает, безусловно, более широкими возможностями для разрешения кризисов на местах, Совет Европы, во многом благодаря наличию у него целого набора стандартов и обширного экспертного потенциала, несомненно, занимает передовые позиции в сфере долгосрочного сотрудничества, предотвращения конфликтов и послекризисного урегулирования. Обмен информацией и координационные совещания на уровне руководства и на местах могли бы помочь обеим организациям использовать имеющиеся и потенциальные возможности объединения их усилий, учитывая при этом особенности их компетенции и «ноу-хау». «Единый каталог форм сотрудничества», подписанный 12 апреля 2000 года Генеральными Секретарями обеих организаций, создает прекрасную основу для реального, наполненного новой жизнью партнерства.

ОБСЕ И СНГ

В чем состоит актуальная повестка дня, в рамках которой ОБСЕ и СНГ как два крупных интеграционных проекта могут взаимодействовать в дальнейшем?

Прежде всего, это вопросы экономической безопасности, поскольку события мирового финансового кризиса показали, что именно новые независимые государства, которые только выстраивают эффективные модели национальных экономик, особенно уязвимы перед лицом экономических вызовов и рисков.

Но ведь точно такие же проблемы стоят и перед странами Восточной Европы и Прибалтики. В этом отношении предложение президента Казахстана Нурсултана Назарбаева о подписании документа «Маастрихт Плюс» имеет поистине судьбоносное значение, формируя систему гарантий безопасности от повторения тех экономических потрясений, которые мир ощутил в 2007-2009 годах.

Второе важнейшее поле координации – это гуманитарная составляющая. Ни для кого не секрет, что именно тема избирательных стандартов демократии, деятельность БДИПЧ ОБСЕ являлись предметов ожесточенных споров между странами СНГ и представителями западного мира. В этом направлении мы видим, что благодаря усилиям Казахстана произошли серьезные подвижки в сфере контроля за осуществлением избирательного процесса. Выборы в Украине, предстоящая избирательная кампания в Азербайджане, парламентская кампания в Кыргызстане, показывает, что наблюдатели от ОБСЕ и СНГ взаимодействуют друг с другом, а не пытаются навязать  «эксклюзивное» видение стандартов демократии.

Именно эти факторы и позволяют рассчитывать на то, что сотрудничество между ОБСЕ и СНГ благодаря усилиям Казахстана, получит длительный импульс позитивного взаимодействия, ибо границы, или, если угодно, зоны ответственности, двух крупных международных интеграционных проектов, по большому счету понятие условное.

3. Критерии признания новых государств в Восточной Европе и на территории бывшего Советского Союза.. 16декабря1991г.(«Брюссельский минимум»).