13.7.2. Новая азиатская идея.

Глубокие сдвиги за последние десятилетия наметились в общественном сознании народов Восточной Азии. На протяжении минувшего столетия в бассейне Тихого океана отношения стран и народов носили достаточно одномерный характер: бедные и отсталые азиатские страны и народы смотрели в сторону Запада, особенно США, в поисках идей, моделей развития и руководства. Одновременно в течение длительного периода в США, да и на всем Западе, Азия рассматривалась как отрицательная сущность, или, говоря словами японского исследователя К.Огуры, как "символ деспотизма и повиновения, противостояния европейским свободе и равенству", желтой угрозы, которая якобы набирает силу с возрождением Японии.

При этом нельзя забывать, что сама Западная Европа некогда не только в сугубо пространственно-географическом, но и в геополитическом плане представляла собой сравнительно маленький мыс громадного евразийского континента. Более того, большую часть истории именно Запад заимствовал энергию, идеи, принципы у Востока, а не наоборот. Только в XV веке начали формироваться та парадигмальная система, те мировоззренческие и ценностно-нормативные установки, формы хозяйствования и т.д., которые вывели запад вперед и в конечном счете определили контуры мирового сообщества в XIX-XX вв.

В течение последних полутора-двух десятилетий в восточно-азиатских странах произошла подлинная социально-психологическая революция, в ходе которой народы этого региона в значительной мере преодолели своеобразный комплекс неполноценности в отношении Запада. Они на собственном опыте убедились в том, что способны делать почти все, если не все, так же, если не лучше, чем западные народы и на равных конкурировать с ними в важнейших сферах жизни. Разумеется, факт этой революции трудно должным образом освоить западному сознанию, одержимому убеждением в универсальности и превосходстве западной модели.

По-видимому, не все на Западе пока способны осознать тот простой факт, что в нынешнем многообразном мире и иные культуры способны (здесь имеются в виду сугубо экономические и политические аспекты, что касается основополагающих аспектов пригодности к истории и жизнеустойчивости, то это особый вопрос)приобрести равновеликую значимость.

Здесь не место противопоставлять друг другу ставшие традиционными идеи "Востока" и "Запада" как особых и несовместимых друг с другом сущностей или развенчать какую-либо одну из них, чтобы показать правоту другой. Задача авторов значительно скромнее - показать, что существует комплекс идей и ценностей, которые в совокупности составляют так называемую "азиатскую модель" или "азиатскую идею", которая лежит в основе того бурного экономического восхождения ряда азиатских стран, свидетелями которого в последние два-три десятилетия мы являемся.

Об обоснованности этого тезиса свидетельствует тот факт, что мы являемся свидетелями возрождения азиатского самосознания, зримым показателем которого выступает использование самого понятия "Азия" в позитивном смысле. Более того, многие политические деятели, политические обозреватели, ученые заговорили о формирующейся азиатской цивилизации, способной на равных конкурировать с западной цивилизацией. Так, министр информации и культуры Сингапура Дж.Йо считает, что в современный период "мягкого национализма" формируется четко обозначенная азиатская цивилизация, которая базируется на конфуцианстве, даоизме и буддизме Махаяна.

Существует много версий относительно того, что именно понимать под азиатскими ценностями. Это неудивительно, если учесть многоликость и неоднозначность самой Азии или в более широком смысле Востока. Предпринимались попытки квалифицировать и систематизировать их.

Родовое фундаментальное противоречие современного западного общества состоит скорее не в выборе, а в конфликте между коллективным и частным интересом. Азиатский вариант строится на стремлении интегрировать их в единую систему. В числе основных идей и ценостей, относимых к этой модели, во-первых, семья, рассматриваемая как оптимальная модель организации системы власти и ответственности в рамках политической системы; во-вторых, приоритет групповых интересов над индивидуальными интересами, в силу чего индивидуальные права и свободы человека занимают подчиненное положение по отношению к его обязанностям перед обществом; в-третьих, органическое понимание общества, в котором государство выступает как главный гарант основопологающих интересов общества; в-четвертых, приоритет служению общим интересам перед политической конкуренцией; в-пятых, взаимная ответственность друг перед другом вышестоящих и нижестоящих и т.д.

Контуры азиатской демократии, как было показано выше, прежде всего в плане совмещения личных прав с интересами общества в целом существенно отличаются от контуров западной, особенно американской, демократии. Как справедливо указывали сторонники теории общественного выбора (Дж.Бьюкенен, У.Райкер, М.Олсон), свободный рынок нуждается в демократических уздах. Чрезмерная демократия мешает функционированию свободного рынка и процессу экономического роста. Поскольку демократии захвачены могущественными распределительными коалициями, стремящимися добиваться доступа к общественным фондам и оказывать влияние на политику в собственных интересах, они стимулируют рост государственных расходов и налогов, а также терпимое отношение к картелям. В результате они подавляют частный сектор, ограничивают сбережения и инвестиции и тем самым сдерживают экономический рост.

Некоторые представители азиатской элиты ставят под вопрос принцип универсальности прав человека. Б.Каусикан, например, утверждал, что Бангкокская Декларация, принятая азиатскими государствами в апреле 1993 г., провозглашает "явно выраженный азиатский взгляд" на права человека. Дж.Чан писал об "азиатском вызове всеобщим правам человека". Примечательно, что, признавая всеобщий характер прав человека, Бангкокская Декларация вместе с тем подчеркивала, что " они должны рассматриваться в контексте динамического и изменчивого процесса утверждения международных норм, памятуя о важности национальной и региональной специфики и различные исторические, культурные и религиозные традиции".

"Азиатские ценности" составляют непросто предмет споров между политическими идеологами и учеными, а стали критическим элементом в масштабных политических и экономических трансформаций конца ХХ столетия. По мере интенсификации международного конфликта относительно условий глобального экономического вовлечения и возникновения политических вызовов внутри самой Азии "азиатские ценности" все более настойчивее выдвигаются многими правительствами и политическими деятелями региона в своих попытках отвергать либеральные и социал-демократические ценности, а также критики в свой адрес со стороны своих оппонентов как внутри страны, так и на Западе.

По мнению американского исследователя Р.Робисона, азиатские ценности стали идеологией целого ряда режимов, которые совмещают в себе органически-стейтистский вариант политического консерватизма с рыночной экономикой. Они приобретают значимость в контексте фундаментального конфликта между этатистским, либеральным и социал-демократическим вариантами капитализма, а не в контексте конфликта между "Западом" и "Востоком".

Японский журналист Й.Фунабаши весьма красноречиво назвал свою статью, посвященную проблеме пробуждения или возрождения азиатского сознания, "Азиатизация Азии". "Формирующееся азиатсткое мировоззрение, - писал он, - не есть взгляд, основанный на империалистических претензиях, идеологическом рвении, тоталитарной паранойе или супердержавной спеси - эти идеи рассматриваются как ретроградные подходы, которые раскалывали регион большую часть этого столетия. Азиатское сознание одухотворяется повседневным прагматизмом, социальным пробуждением процветающего среднего класса и мастерством (на грани искусства) технократов, хотя все еще и характеризующихся привкусом антиколониалистского негодования, расизма и безразличия к гражданским свободам".

Возрождение азиатского самосознания во многом стимулируется вызовами со стороны Европы и США. Шаги стран Европейского сообщества по созданию единого рынка и США по формированию североамериканской зоны сопроцветания, естественно, порождают у руководителей азиатстких стран стремление к консолидации. Так, призыв премьер-министра Малайзии М.Мохамеда создать Восточно-Азиатский экономический совет можно рассматривать во многом как реакцию на интеграционные тенденции в Западной Европе и Северной Америке.

Уже созданы такие влиятельные организации как Азиатско-тихоокеанский экономический совет (АТЭС), Межправительственная конференция по азиатско-тихоокеанскому экономическому сотрудничеству (форум, организованный в 1989 г. странами Азии и Северной Америки); Тихоокеанский совет экономического сотрудничества и др. Обсуждаются грандиозные проекты экономической интеграции Азиатско-тихоокеанского региона, который смело бросает вызов объединенной Европе и Североамериканской зоне свободной торговли. Страны региона, составляющие своего рода "восточно-азиатский концерт держав", стремятся активно участвовать в формировании нового мирового порядка и занять в нем достойное место.

Показательно, что такие города региона как Сидней, Токио, Сингапур, Гонконг и др. со всевозрастающей наступательностью отвоевывают позиции у таких признанных финансово-экономических центров как Лондон, Нью-Йорк, Париж и др. Учитывая эти реальности, бывший премьер-министр Японии Я.Накасоне и его соавторы выступили с предложением расширить эту концепцию в направлении создания "тихоокеанского экономического и культурного дома".

Все больший вес и влияние приобретает Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) - субрегиональная политико-экономическая организация, созданная в 1967 г. В ее состав входят Индонезия, Малайзия, Сингапур, Таиланд, Филиппины и Бруней. Главными целями этой организации провозглашены развитие экономического, социального, культурного и других видов сотрудничества стран-членов, содействие установлению "мира и стабильности" в Юго-Восточной Азии. Она сыграла немаловажную роль в социальном и экономическом развитии этих стран, способствовала возрастанию их политического влияния в регионе. Причем в последнее время наметилась тенденция к активизации АСЕАН в военно-политическом плане.

В частности, некоторыми лидерами АСЕАН в последние годы высказывалась мысль о необходимости регионального сотрудничества в области обороны. Как полагает американский исследователь Ш.Саймон, АСЕАН может превратиться в "сообщество безопасности" в том смысле, что ни один из ее членов серьезно не рассматривает возможность использования силы против другого члена для решения спорных проблем. Но она не станет "оборонительным сообществом". Здесь отсутствует общий культурный, идеологический и исторический опыт. Еще более важно то, что нет общей для всех членов угрозы. Успехи, достигнутые АСЕАН - относительные мир, стабильность и безопасность - все еще не составляют основу для более широкого военного сотрудничества. Скорее, они позволяют каждому государству идти собственным путем.

При сохранении ряда серьезных спорных вопросов, проблем региональной гонки вооружений и глубоких политических противоречий между Индией и Пакистаном, Индией и КНР, Японией и КНР и т.д. все отчетливее прослеживается тенденция к оздоровлению политического климата в Азии в целом. Имеет место улучшение российско-китайских и китайско-индийских отношений, все более отчетливо пробивает тенденция к улучшению отношений между Китаем и Вьетнамом, Китаем и Индонезией, установлены дипломатические отношения между Россией и Кореей, все активнее развертывается диалог между двумя корейскими государствами. На протяжении 90-х годов активно развивается тенденция к сближению стран АСЕАН с Вьетнамом после того, как последний отказался от гегемонистской политики в Индокитае и принял план ООН по разрешению затяжного камбоджийского конфликта. Одним словом в настоящее время азиатские страны с большей , чем когда бы то ни было готовностью, идут на консультации друг с другом по вопросам политики безопасности.

В свете всего вышесказанного о возрождении азиатской идеи и становлении своего рода азиатской идентичности любопытно, что наиболее рьяными сторонниками азиатских ценностей являются представители местных элит, получившие образование на Западе. Это, например, Ли Куан Ю, Гоу Чок Тон, К.Махбубани, Чан Хенг Чи, Томми Ко, Джордж Йео, Билахари Каузикан. Азиатская элита, получившая образование в Европе и Америке и ориентированная на них, сыграла при этом большую роль в модернизации азиатских стран. Однако если заглянуть в XXI век, то роль такой элиты и модель, односторонне ориентированная на Европу и Америку, по мнению сторонников азиатизации, нуждаются в пересмотре. "Отныне, - писал японский автор К.Огура, - для Азии проблема состоит не столько в том, чтобы содействовать модернизации, а в том, чтобы понять, как следует во всемирном масштабе решать проблемы противоречий и беспорядков, с которыми связаны западноевропейская модернизация и индустриализация. Ключ к разрешению этой проблемы вовсе не обязательно в руках западноевропейской цивилизации. Поэтому именно азиатское образование и азиатское понимание вещей, которым обладает азиатская элита, приобретают сейчас первостепенную важность"²⁶.

Здесь ключевым является понятие "азиатское", поскольку теперь речь идет, как правило, не о модернизации или вестернизации, а именно об “азиатской модели” развития. Если еще полтора-два десятилетия назад преобладала концепция "японского чуда" или "японской модели", то в последние годы она, равно как и вновь появившиеся идеи "китайской модели", "модели новых индустриальных стран" и т.д. стали частными случаями концепции "азиатизации", "тихоокеанизации". Так, сингапурский исследователь и общественный деятель К.Махбубани говорит о выдвижении на передний план "тихоокеанского импульса" на смену господствовавшего до сих пор "атлантического импульса". XXI век, - писал он, - будет свидетелем борьбы между атлантическим импульсом и тихоокеанским импульсом. В течение последних нескольких столетий атлантический импульс определял направления мировой истории. Поэтому продолжал он, - "евроцентристским аналитикам придется пересмотреть свои концепции, если они хотят правильно понять дальнейший ход истории".

Но дает ли все сказанное основание для доводов относительно того, что на смену Американскому веку приходит Японский, или Азиатско-техоокеанский век? Непредвзятый анализ намечающейся расстановки сил в рамках мирового сообщества позволяет делать вывод, что сама постановка вопроса в такой форме страдает недопустимыми упрощенчеством и схематизацией, не учитывающими новые мировые реальности, которые невозможно объяснить в традиционных понятиях и категориях.

Эти реальности состоят в том, что Восток постепенно превращается в равновеликую Западу несущую конструкцию мирового сообщества, и эта его роль в наступающем веке будет нарастать. Причем, на самом Востоке фактически вызревают несколько центров, способных наравне соперничать как между собой, так и если не с Западом в целом, то с ведущими западными державами. Это - Китай, Япония, Индия, все более численно возрастающая группа более мелких, но весьма динамичных новых индустриальных стран, способных бросать вызов тяжеловесам во всех регионах земного шара.

В то же время, отбрасывая возможные досужие мысли о желтой или иной опасности для Запада, мы со всей серьезностью должны осознать, то очевидный факт, что индивидуалистическая парадигма, если полностью не исчерпала свои творческие потенции, то, во всяком случае, потеряла свое былое полное преимущество над органической парадигмой. По-видимому, XXI век будет веком тех народов и культур, которые сумеют достичь оптимального синтеза индивидуалистического и органического, западного и восточного начал.