13.3.Новая биполярность

Восстановление биполярности в начале нового столетия связывается, прежде всего, с перспективами динамичного развития в Азиатско-Тихокеанском регионе. Точнее говоря даже с опережающими темпами развития одной державы современного мира - Китая. В случае, если КНР удастся избежать серьезных внутренних конфликтов и потрясений и добиться стабильного (пусть и не такого быстрого как в 80-е - первой половине 90-х гг.) роста своей экономики, при параллельном наращивании расходов на оборону, модернизации вооруженных сил, Китай уже в первой четверти 21 века может превратиться в весьма серьезного конкурента США в АТР, а возможно и в глобальном масштабе. Основная арена соперничества переместится в этом случае из Европы на Тихий океан, а доминирующими примерно равновеликими полюсами в рамках нового биполярного мирового порядка станут Китай и США. В этом случае возможен выход на передний край конфронтации с Китаем ремилитаризованной Японии, Тайваня и, возможно, Южной Кореи (как вариант, объединенной Кореи).

Новое качество биполярности при подобном сценарии связывается не только с перемещением географической оси грядущего противостояния с Атлантики на Тихий океан. Биполярный миропорядок времен “холодной войны” был результатом идеологического противостояния двух супердержав - США и СССР. Новая биполярность с высокой степенью вероятия рассматривается сторонниками данной концептуализации как своего рода цивилизационное противостояние. Китай воспринимает себя как молодую державу, находящуюся на подъеме. США рассматриваются значительной частью китайского общества и правящей элиты как вступающая в полосу упадка сверхдержава, демонстрирующая решимость сдерживать, явно или имплицитно тормозить развитие стремительно модернизирующегося Китая. Отсюда рефреном звучащие призывы “сказать нет” США, бороться с “культурным и экономическим империализмом” и т.п.

Однако способность КНР превратиться в альтернативный и достаточно мощный во всех отношениях, чтобы противостоять США, центр силы зависит от огромного числа факторов. В их числе, прежде всего способность выступить от лица всего третьего мира, наладить партнерские, а по возможности и союзнические отношения с Россией, сколотить жизнеспособную коалицию в Азии и т.д. Ряд наблюдателей, исходя из опыта истории “Поднебесной империи” и в связи с тенденциями развития современного Китая, весьма скептически относится к возможности КНР создать вокруг себя сколь-нибудь жизнеспособную коалицию.

Еще более фантастическим на сегодняшний день представляется сценарий, согласно которому новая линия противостояния по-прежнему будет пролегать по Атлантике. В частности, И.Валлерстайн полагает возможным рассуждать о перспективах возникновения к 2020-2025 г. двух мощных коалиций - тихоокеанской во главе с США (с подключением Японии и Китая) и своего рода Евразийской, в состав которой войдут Европа и Россия¹⁴. Конкуренция между ними и должна способствовать ревитализации проблематики биполярности. Грядущее охлаждение, некоторые признаки которого отмечаются уже сегодня, связывается в рамках данного сценария с целым рядом факторов. В первую очередь, с тем очевидным обстоятельством, что экономический потенциал ЕС практически равен американскому. ЕС проводит в последнее десятилетие весьма агрессивную внешнеэкономическую политику, вводя единую европейскую валюту (евро), осуществляя безостановочную торговую экспансию (при ВВП примерно в 20% от мирового на ЕС приходится до 40% мировой торговли), налаживая в рамках АСЕМ (Asia-Europe Meeting) все более тесное торгово-экономическое сотрудничество со странами АТЭС, прежде всего АСЕАН и Восточной Азии. Кроме того, перспективы охлаждения трансатлантических отношений связываются с целым рядом скоординированных последовательных усилий стран Европы, направленных на уменьшение зависимости европейцев от США в военной и военно-технической сферах. Однако, подчеркнем еще раз, подобного рода долгосрочные сценарии хоть и не лишены определенных оснований и несомненно найдут в РФ своих горячих приверженцев, на данный момент выглядят чересчур экстравагантно, явно не добирая предпосылок для декларируемых выводов.