13.6.2. Изменение места и роли национального государства.

Центростремительные тенденции и процессы регионализации и глобализации сказываются на роли и функциях как отдельно взятых государств, так и международной политической системы в целом. Результатом их воздействия является, в частности, то обстоятельство, что благосостояние простых граждан более не зависит исключительно от действий, предпринимаемых правительствами их стран. В растущей степени, например, по таким вопросам, как обменный курс, установление процентных ставок, валютная политика, кредит и т.д., они оказываются в зависимости от действий и решений принимаемых далеко за пределами их собственных стран, другими правительствами или международными организациями.

Такие вопросы как снижение или повышение цен на нефть и газ, кофе и молоко и т.д. определяются не правительством какой-либо отдельно взятой страны, а на уровне ОЭСР, ОПЕК, ЕС и других международных организаций. То же самое можно сказать и о проблемах, связанных с обеспечением рынков для производимых и экспортируемых товаров, условия, на которых можно получить кредиты, привлечь инвестиции, передача технологий и т.д., вопросы, по которым принятие решений находится вне компетенции национальных правительств. Подобное положение вещей касается всех без исключения регионов и стран земного шара, “центра” и “периферии”.

Совсем недавно, лишь несколько десятилетий назад политика, внутренняя и внешняя, рассматривалась исключительно как функция национального государства. В сфере международных отношений отдельно взятые государства для реализации своих национальных интересов вступали во взаимоотношения друг с другом. Именно совокупность индивидуальных государств и составляла мировое сообщество.

Каждое государство (независимо от того действовало оно в одиночку или в коалиции с другими государствами) самостоятельно решало проблемы своей обороны и безопасности. Крайними примерами в этом смысле являются Великобритания, которая на протяжении всего Х1Х в. гордилась своей политикой "блестящей изоляции", и США, которые вплоть до Второй мировой войны отвергали "обязывающие союзы" с другими государствами.

Иное положение сложилось, или, во всяком случае, складывается сейчас, когда весь мир становится единым комплексом, все части которого тесно связаны друг с другом. Важное значение приобретает то обстоятельство, что межгосударственная система дополняется некоей раздвоенной системой, в которой, как писали Б.Бади и П.Бирнбаум, "логика развития государства сосуществует с логикой растущей автономизации субъектов".

Усложнение процесса принятия решений лишило правительства гибкости и быстроты реакции на возникающие перед обществом проблемы. Особенно в кризисных, чрезвычайных обстоятельствах, требующих быстрой и действенной реакции, управленческо-бюрократический аппарат демонстрирует поразительную беспомощность. Государству, обремененному собственной бюрократией и оказавшемуся как бы в точке пересечения глубоких изменений, охвативших различные сферы и уровни общественной жизни, становится все труднее интегрировать и реализовать различные, порой конфликтующие друг с другое, интересы.

Это во многом определяется тем, что способность политических деятелей и организаций, правительств и государства контролировать события, принимать и реализовать решения зависит не только от их возможностей и прерогатив внутри собственных стран, как это было в прошлом, но и от их способности учитывать и воздействовать на положение вещей во внешнем мире.

Немаловажное значение в данном контексте имеет и то обстоятельство, что разнообразие, взаимное переплетение множества проблем, возникающих в различных центрах и в точках пересечения государственных и негосударственных акторов, зачастую, оказывается, невозможно решить традиционными официальными средствами (переговоры о заключении договоров, установление или разрыв дипломатических отношений и т.д.), используемыми преимущественно официальными государственными инстанциями и структурами. Само возникновение проблемы и ее проявление в жизни социума зачастую зависит от решений, принимаемых(или не принимаемых) множеством людей независимо друг от друга. Например, желаемый рост производительности той или иной отрасли экономики зависит от действий множества потребителей и производителей, достижение приемлемых темпов роста населения - от поведения миллионов родителей, состояние окружающей среды - от решений, принимаемых огромным числом производителей и т.д.

Очевидно, что в рассматриваемом аспекте все возрастающую роль приобретают действия и решения, принимаемые далеко за пределами национально-государственных границ, другими правительствами или разного рода международными организациями. Так, на эффективность реализации государством своих прерогатив и полномочий значительное влияние оказывает все возрастающее расширение сферы деятельности транснациональных корпораций и других транснациональных акторов в лице региональных и всемирных межправительственных и неправительственных организаций и институтов. Трудности, с которыми сталкиваются правительства каждой отдельной страны, еще более усугубляются с выдвижением на передний план целого комплекса глобальных проблем, таких как охрана среды обитания человека, истощение невозобновляемых ресурсов и т.д.

Ключевую роль с рассматриваемой точки зрения играют широкомасштабные сдвиги в сфере экономики. В этой связи профессор Нью-Йоркского университета Р.Кокс обратил внимание на тот факт, что наметившийся в конце 60-х - начале 70-х годов кризис системы государственного вмешательства в ретроспективе можно рассматривать как результат перехода от интернациональной экономики к глобальной экономике. В интернациональной экономике государства сохраняли за собой значительную долю контроля над своими экономиками и могли регулировать отношения с внешней мировой экономикой. Бреттон-вудские институты рассматривались как средство достижения сотрудничества между государствами в деле осуществления этой регулирующей функции. В формирующейся глобальной экономике эта автономная роль государств значительно сократилась. В общем и целом, за государствами осталась роль приспособления национальных экономик к динамике нерегулируемой глобальной экономики²³.

Благодаря прогрессирующему размыванию границ между национальными экономиками проблемы, ранее считавшиеся исключительно внутриполитическими, во всевозрастающей степени приобретают международно-политический характер. Имеет место беспрецедентное взаимопроникновение внутренней и внешней политики. Причем, такое взаимопроникновение наблюдается во всех важнейших сферах жизни самых разных по уровню развития государств. Как отмечал американский экономист У.Р.Смайзер, "финансовый мир больше не проводит границу между внутренней и внешней экономической политикой. Обе они проникают друг в друга и формируют друг друга по мере того, как глобальные рынки переносят последствия внутренней политики любой страны также на экономики других стран"²⁴.

В результате общепринятые нормы, обычаи и практика политического управления уже недостаточны в качестве базы, на которой правительства сами по себе могут решать проблемы. Их эффективность сокращается в результате роста значимости разного рода негосударственных акторов и готовности последних отстаивать свои интересы.

Новые проблемы, связанные с суверенитетом национальных экономик, создает становящийся все более актуальным свободный поток информации. Синергетическая природа информационных технологий способствует расширению информационных отраслей индустрии в форме многонациональных конгломератов, которых национальные правительства вряд ли в силах контролировать. Системы спутниковой связи также могут создать подобные проблемы для национального контроля над потоком информации. Проблема примирения традиционной концепции национального суверенитета с императивами свободного потока информации уже занимает одно из основных мест в дискуссиях между международными организациями.

В итоге, если раньше внешнюю политику можно было осуществлять в относительной изоляции от внутренней политики, то теперь во все возрастающей степени становится трудно провести между ними более или менее четкую линию разграничения. Небезынтересен тот факт, что в настоящее время в Вашингтоне функционируют лоббистские бюро около 40 иностранных корпораций. Действуют также два вашингтонских лобби (Ассоциация иностранных инвесторов в Америке и Ассоциация иностранных инвесторов в недвижимое имущество), которые специализируются по вопросам представительства зарубежных финансовых интересов в политических структурах США. В данной связи показательно, что политика в области обеспечения энергоносителями многими специалистами и государственными деятелями рассматривается как "моральный эквивалент войны".

Все эти процессы и тенденции способствовали очевидному сокращению роли отдельно взятых государств как акторов международной политики. В складывающейся системе международных отношений выделяются как минимум три комплекса или уровня отношений: государств с государствами, государств с корпорациями и международными организациями, а также корпораций с корпорациями. Можно сказать, что международная система, в которой в качестве основной единицы действия выступало суверенное национальное государство, претерпела существенные изменения.

Существует даже мнение, согласно которому в наши дни более чем когда бы то ни было государство, которое традиционно являлось главным или даже единственным субъектом политики в сфере международных отношений, уже не является самодостаточным политическим или экономическим образованием, а составляет лишь фрагмент, часть более широкого образования, а именно всемирной политической системы, мировой экономики, мирового сообщества. С этой точки зрения немаловажное значение имеет хотя бы тот выше отмечавшийся факт, что во многих случаях участниками мирового политического процесса, наряду с государствами стали транснациональные организации и силы, которые действуют и функционируют независимо от государств. Возрастание их роли подрывает основы национальной лояльности.

Происходит транснационализация важнейших экономических, социальных, экологических, политических и иных проблем. Разворачиваются процессы, в ходе которых международные отношения, осуществляемые правительствами государств, дополняются отношениями между частными лицами, группами и сообществами. Динамические изменения, стимулированные технологическими нововведениями и поддерживаемые постоянными успехами в развитии средств коммуникаций и транспорта, вывели на политическую арену новые ассоциации и организации, и усилия этих последних, направленные на задействование внешних ресурсов или взаимодействие с себе подобными за рубежом, расширили традиционные рамки международных проблем.

На основе подобных трансформаций самой инфраструктуры международных отношений за последние десятилетия произошли дальнейшее расширение и углубление масштабов и интенсивности экономического, экологического, политического, культурного и иных форм взаимодействия народов, стран и регионов земного шара. Мы являемся свидетелями увеличения прозрачности границ между странами, что в конечном итоге может иметь далеко идущие последствия для и так все менее гомогенной культурно-демографической карты индустриально развитых стран, где неуклонно растет численность - абсолютная и относительная -представителей некоренного населения.

Дальнейшее распространение и увеличение точности информационных и телекоммуникационных технологий ведет к существенному изменению международного политического ландшафта. Политические лидеры или группировки получают возможность прямо апеллировать к общественности других стран. Это, в свою очередь, прокладывает путь для формирования в беспрецедентных масштабах транснациональных аудиторий. В той мере, в какой прямое обращение позволяет обойти официальные каналы, оно способно инициировать ряд международных процессов с трудно прогнозируемыми последствиями.

Именно в этом контексте многие страны с озабоченностью смотрят на трудности, связанные с сохранением национальных культурных ценностей и культурной идентичности перед лицом передовых коммуникационных технологий. Подобная ситуация создает благоприятные условия не только для ускоренного развития мировых рынков и потребления во всем мире одинаковых товаров, но также формирования общих стилей жизни во всех странах. Поэтому неудивительно, что правительства многих государств уже разработали разного рода меры, направленные на защиту национальных традиций, культуры, языков и т.д.

Все эти процессы дали повод Дж.Розенау говорить о "двух мирах мировой политики": одном, состоящем из суверенных национальных государств, и другом, состоящем из негосударственных организаций, объединений, корпораций и т.д. По словам Розенау, в создавшейся ситуации сами понятия "международная политика" и “международные отношения" выглядят устаревшими перед лицом очевидных тенденций, при которых растущее число взаимодействий, составляющих мировую политику, осуществляется без прямого вовлечения государств или наций. Наиболее приемлемым на новом этапе, по его мнению, было бы понятие "постмеждународная политика", по аналогии с такими понятиями как "постиндустриальное", "постсоциалистическое", "постидеологическое общество", или "постмарксизм", "постмодернизм" и т.д.