2. Как сформировалась глобальная экономика: высокие геоэкономические технологии

      Штабная экономика, устанавливающая правила экономической практики на планете, применяет высокие геоэкономические технологии. Они обеспечивают распределение и перераспределение совокупного мирового дохода, а также во многом предопределяют траектории ресурсных и финансовых потоков. Рассмотрим некоторые из этих технологий.       А. Одна из них — это технология создания фактической мировой резервной валюты, видоизмененная в 1971—1973 гг. с учетом появления так называемых «новых денег». В те годы Соединенные Штаты Америки — эмитент этой фактической мировой резервной валюты — окончательно отказываются от золотого паритета доллара. С тех пор деньги в виде долларовых банкнот окончательно потеряли всякую связь со своим первообразом — золотой или серебряной монетой. Теперь бумажная купюра достоинством в 1 или 100 долларов США не приравнивается к определенному количеству золота (наоборот — само золото постоянно меняет свою цену, выраженную в долларах), а обеспечивается совсем иным содержанием. Значение доллара определяется в конечном счете символическим капиталом Соединенных Штатов Америки и их возможностями глобального управления, а не теми или иными материальными ресурсами.       Новые деньги — это деньги, которые не обеспечены ликвидностью: драгоценными металлами и т. п. Более того, деньги эти не обеспечиваются и достоянием государства. Так что обанкротить США невозможно, поскольку страна является эмитентом фактической мировой валюты. Иначе говоря, ей грозит только девальвация доллара, на которой, как это ни парадоксально прозвучит, она не только ничего в финансовом плане не теряет, но даже может получить прибыль, поскольку девальвация национальной валюты одновременно способствует повышению конкурентоспособности, а следовательно, и расширению производства. Кроме того, как известно, деньги со временем обесцениваются, являясь объектом непрерывной инфляции, а значит, уменьшаются и долговые обязательства.

      Обычная банковская процедура выдачи кредита действует следующим образом: человек занимает деньги в банке и платит проценты, т. е. возвращает банку больше, чем у него занял. Но если вы выпускаете свои долговые расписки как универсальные деньги, то все происходит наоборот: вы занимаете деньги у мира, а мир платит вам за это проценты, т. е. еще и приплачивает вам за то, что вы занимаете у него деньги! Долларовые банкноты или соответствующие электронные платежи (расписки заемщика для приобретения товара) предъявляются (если предъявляются) уже обесцененными: процент инфляции из них вычтен. Иными словами, привычная банковская схема отношений кредитор—заемщик меняется в этом случае на прямо противоположную: кредитор платит заемщику процент, равный проценту обесценивания ссуды.

      Б. Другая высокая геоэкономическая технология — глобальный долг. Его возникновение относится примерно к тому же периоду. В 1973 г. разразился нефтяной кризис в результате «войны Судного дня» между Египтом и Израилем: цены на нефть резко поднялись, доходы нефтедобывающих государств серьезно возросли. Большое количество евродолларов (это не только доллары, которые имеют хождение в Европе, но и вся та долларовая масса, которая находится за пределами США) вторглось в мировую финансово-экономическую систему.       Но страны — экспортеры нефти в большинстве своем не являлись промышленно развитыми и потому не могли эффективно и производительно использовать свалившееся на них богатство. Остался единственный путь — поместить деньги в банки, что эти страны и делают: переводят деньги в надежные западные банки. Банки постепенно переполняются, кредит дешевеет, становится избыточным, деньги начинают «подгнивать» уже в банках, а когда они залеживаются, банки утрачивают эффективность как предприятия. Инфляция в этом мире избыточного количества денег, само собой разумеется, растет, банки вынуждены давать кредиты все менее надежным заемщикам на все менее выгодных для банков условиях. И в конце концов начинают давать займы под проценты ниже уровня инфляции. Так в мировой банковской системе постепенно сложилась весьма сложная ситуация.       Но на первом этапе этого «кризиса финансового изобилия» выручило то, что 70-е гг. XX в. были периодом активной деколонизации. На планете возникло множество новых государств, которые весьма охотно брали деньги и не менее охотно и быстро их тратили: строили стадионы, дворцы, проводили пышные престижные мероприятия, переводили финансы из банка в банк, воровали. А когда наступал момент выплаты, то банки-кредиторы предоставляли этим государствам новые кредиты, которые тут же уходили на оплату предыдущих кредитов и причитающихся по ним процентов.       Однако к началу 80-х гг. прошлого века ситуация драматичным образом изменилась. В условиях следующего этапа повышения цен на нефть новый виток инфляции потребовал принятия достаточно жестких мер, в том числе увеличения базовых процентных ставок по банковскому кредиту. Кроме того, к этому времени сами нефтедобывающие страны увязли в трясине многочисленных, нередко весьма дорогостоящих и амбициозных проектов. В странах же экономически развитых были оперативно созданы финансово-экономические механизмы, позволявшие перераспределять природную ренту в свою пользу. И наконец, на роль крупнейшего заемщика стали претендовать Соединенные Штаты, столкнувшиеся в силу ряда обстоятельств с устойчивым ростом государственных расходов и бюджетного дефицита. В эти же годы пришедшая к власти администрация Рейгана начала проводить политику, связанную с резким увеличением оборонных расходов, что закрепило положение США в качестве крупнейшего мирового должника.       Повышение стоимости кредита создало проблему выплат по ранее взятым долговым обязательствам. Многие развивающиеся страны, ранее взявшие многомиллиардные кредиты, так и не смогли построить у себя эффективные экономики. Они попросту «проели» эти кредиты. Мировое банковское сообщество, оказавшись перед угрозой глобального финансового краха, вынуждено было ужесточать кредитную политику. Но долговой кризис все-таки чуть было не разразился в 1982 г.

      Эта новая геоэкономическая стратегия провозглашалась как средство разрешения глобальных экономических противоречий в интересах всех стран, как развитых, так и развивающихся. Но на самом деле при реализации этой стратегии интересы ведущих экономик мира (США, Евросоюза, Японии) учитывались в первую очередь.       Так, в отличие от прежних рецептов встраивания развивающихся стран в мировую экономику (стратегия «догоняющего развития»), структурная перестройка была нацелена на создание жизнеспособной геоэкономической модели управления ресурсными потоками и контроль над ними. Такая перестройка дополнялась также финансовой стабилизацией. По своей сути это бюджетная операция, при помощи которой внутреннее потребление, т. е. расходные статьи бюджета, в особенности социальные (расходы на бесплатное образование, здравоохранение, пенсионное обеспечение, студенческие стипендии, выплаты нетрудоспособным группам населения, пособия одиноким матерям и т. д.), начинает сокращаться, а образовавшийся бюджетный профицит направляется на выплату внешней задолженности. Подчас данная расходная статья становится ведущей в национальном бюджете. Экономики развивающихся стран стали перенастраивать не на повышение жизненного уровня населения, а на выплату долгов. Таким образом мировая банковская система не только вышла из кризиса, но и сформировала систему, по сути, неоплатного глобального долга, фактически охватывающую весь мир.       Оздоровление финансовых систем в развивающихся странах позволяло сформироваться местному предпринимательскому классу, который при стабилизации национальной экономики и валюты мог выступать надежным потребителем финансовых ресурсов и услуг международных кредитных организаций. Такими же потребителями могли выступать и сами развивающиеся государства в лице своих правительств. Однако партнерство это на практике складывалось по заранее определенной схеме: развитые страны были заинтересованы в том, чтобы развивающиеся экономики вошли в систему глобального рынка в качестве его устойчивой ресурсно-сырьевой составляющей. И вот что из этого получилось.       В соответствии с технологией структурной перестройки в стране, где она проводится, происходит оптимизация отраслей, связанных с добычей полезных ископаемых. Затем полезные ископаемые выбрасываются в возрастающих количествах на рынок, а государство по логике данной технологии получает деньги. С помощью их оно может выплатить свою задолженность, спасая таким образом мировую банковскую систему от краха. Однако системные следствия от применения данной технологии на этом не прекращаются. Все большее число стран начинает повышать экспорт сырья, ведь это их основной источник валюты, поэтому мировые цены на него снижаются. Сырья добывается больше, но доход от его продажи может и понизиться, а знаменитые «ножницы цен» (разница в динамике цен на сырье и промышленные изделия) — возрасти.       Далее органичное в русле рассматриваемых реформ снижение либо полная отмена экспортных пошлин на сырье формирует благоприятный торговый климат для стран — импортеров сырьевых продуктов. Тем самым, по сути, стимулируется сырьевой бум — изобилие дешевых ресурсов в силу естественного в подобных условиях падения цен. А распределение прибыли становится доходным занятием структур, контролирующих международные торговые операции. При этом у стран-потребителей остаются рычаги для изменения в свою пользу схемы распределения природной ренты. Эти страны с высокоразвитыми экономиками либо вводят высокие импортные тарифы и получают прибыль под предлогом борьбы с демпингом, либо вводят высокое налогообложение продуктов первичной обработки дешевого сырья, как бы выравнивая конечную цену продукта по высокой внутренней планке. А еще развитые страны потребляют фактически бесплатно экологические ресурсы стран-экспортеров ввиду отсутствия глобального рыночного механизма в этой сфере (игнорируя таким образом этот компонент природной ренты).       И еще одно важное обстоятельство. В самой сути данной стратегии реформ было заложено фундаментальное противоречие между стимулированием развития рыночной среды, национального частного сектора и внерыночным характером действий международных организаций и членов «штабной экономики» в целом. Дело в том, что они выступили не как участники глобального рынка, конкурирующие с остальными на равных условиях, а как источники целенаправленного, устойчивого влияния на процесс принятия решений в развивающихся странах — получателях финансовой помощи и консультационных услуг. В результате, несмотря на декларируемые цели, фактический контроль за социально-экономической деятельностью зачастую переходил не столько к местному частному сектору, сколько к иностранным спонсорам и международным организациям. Так возникли новые формы зависимости стран — бывших колоний от своих прежних метрополий.       В. Еще один пример высокой геоэкономической технологии — управление рисками. Следует подчеркнуть, что управление рисками не сводимо к их страхованию. Но и страхование рисков потенциально является весьма масштабным видом деятельности. Так, еще в 1997 г. на волне восточно-азиатского финансово-биржевого кризиса о страховании рисков заговорили как о перспективных формах страхования страновых и региональных рисков. Наконец, витает в воздухе идея создания международного института по страхованию глобального риска в региональном или ином масштабе.       Управление рисками также включает в себя не только их снижение, но и порой повышение их уровня. Например, дестабилизация ситуации в районе, ключевом с точки зрения добычи нефти, непременно приведет к взлету цен на это сырье. Данные о плохих экономических перспективах в том или ином районе мира приводят на практике к стремительному оттоку капитала и перенаправлению его на более благоприятные с точки зрения инвестиционных перспектив страны и регионы. По миру сегодня «мечется» достаточно большое количество денег. По оценке одного из крупнейших инвестиционных банков США — Stanley Morgan в более-менее свободном состоянии на конец 2006 г. находились суммы, приближающиеся к половине стоимости мирового продукта. А как минимум 500—600 млрд долларов, словно стадо бизонов, перемещается по планете, потому что это «горячие» деньги, спекулятивные деньги, деньги, которые ищут себе применение. И в результате их перемещения из региона в регион, из страны в страну позади порой остаются «вытоптанные поля» — последствия кризисных ситуаций, вызванных крупными системными операциями.

      Вот хроника кризисных ситуаций конца XX в.: 1994—1995 гг. — Мексика, 1996 г. — Бразилия, 1997 г. — Восточная Азия, 1998 г. — вновь Бразилия и Россия. В 1999 г. финансовые сложности сливаются с военно-политической составляющей управления кризисами — это Югославия, а в 2000 г. кризис переживает уже новая экономика США, особенно связанная интернет-технологиями. С 2001 г. начинается XXI век, и 11 сентября (после теракта в США) критичность глобальной экономики перерастает собственно экономические рамки. Управление рисками перемещается на Большой Ближний Восток, а предметным полем геоэкономических операций становится курс доллара и цена на нефть.