3. Региональные конфликты с глобальными последствиями

      В настоящее время еще более серьезной является угроза локального ядерного конфликта — сегодня число стран, обладающих ядерным оружием, постоянно увеличивается, хотя Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) предполагал нераспространение технологий производства ядерного оружия и жесткую фиксацию стран, ими обладающих.

      Договор о нераспространении ядерного оружия был подписан 1 января 1967 г. тремя первыми ядерными державами — США, СССР и Великобританией. Предполагалось совместными усилиями установить запрет на создание ядерных зарядов вне существовавшего в тот момент ядерного клуба, хотя к тому времени ядерным оружием уже обладали Франция и Китай. Неспособность Договора сдержать распространение ядерного вооружения стала понятна уже в 1974 г., когда Индия, не признав себя обладателем ядерной бомбы, провела испытание ядерного заряда.       В 1993 г. президент ЮАР де Клерк сообщил, что к 1990 г. его страна обладала шестью ядерными зарядами. Но в начале 1990-х гг. ЮАР убедили вступить в ДНЯО, и все заряды были демонтированы. 11 мая 1998 г. в ядерный клуб официально вступает Индия, проведя подземные испытания термоядерной бомбы. А 28 мая того же года Пакистан проводит испытание своей бомбы. Оказалось, он давно уже создал ядерное оружие, но держал этот факт в тайне.

      Отношения между Индией и Пакистаном нельзя назвать безоблачными, что создает угрозу применения ядерного оружия в споре двух держав. По всей видимости, ядерным оружием обладает Израиль, который вполне способен его применить в одном из очередных конфликтов со своими арабскими соседями. Атомные оружейные программы ведутся в Иране и КНДР. Последняя осенью 2006 г. даже провела подземный взрыв большого количества взрывчатого вещества, хотя эксперты не могут однозначно утверждать, что это был именно ядерный заряд. Еще несколько стран, например Япония и Тайвань, имеют технологии, достаточные для создания бомбы.       Предъявляя высокие требования к странам, не являющимся пока обладателями ядерного оружия, некоторые ядерные державы не слишком торопятся выполнять собственные обязательства по Договору. В частности, США до сих пор не ратифицировали Договор о запрещении испытаний ядерного оружия. Более того, заявления о создании национальной системы противоракетной обороны означают, что США фактически снимают с себя ответственность за распространение ядерного оружия, делая ставку на создание «зонтика» над своей территорией, что должно застраховать Соединенные Штаты от возможного ядерного удара. Иными словами, не желая лечить болезнь, США вкладывают огромные деньги в создание системы «карантина», чтобы не соприкасаться с опасными «больными», которых становится все больше и больше.       Что касается общемировых запасов ядерных вооружений, то они не только не сокращаются, но по-прежнему находятся на уровне конца 1960-х гг., когда создавался Договор о нераспространении ядерного оружия.       Остается лишь надеяться, что мы никогда не узнаем, каковы же были реальные успехи КНДР или Ирана в деле создания ядерного оружия. В худшем же случае нельзя исключать применения этими странами ядерного оружия для демонстрации силы своим соседям.       Региональные конфликты могут носить и неядерный, но от этого не менее кровопролитный характер. Межэтнический конфликт в Руанде, перебросившийся и на другие страны Африки, унес жизни, по разным оценкам, от 2 до 2,5 млн человек! Мировое сообщество никак не смогло остановить этнические чистки, приведшие к ужасающим последствиям. Миротворцы ООН оказались банальными наблюдателями, а те страны, которые взяли на себя функцию принятия решений по вторжению в Югославию или Ирак, устранились от этой бойни, хотя число жертв было фантастически велико, особенно для конца XX в., когда, казалось бы, такое слово, как геноцид, осталось лишь в исторической литературе.

      В 1994 г. руандийцы из народности хуту буквально за несколько месяцев вырезали около миллиона человек из племени тутси. Затем к власти в Руанде пришли тутси, и многие хуту бежали в соседний Заир. Он затем был переименован в Демократическую Республику Конго (ДРК), а конфликт между хуту и тутси разгорелся с новой силой. В войну теперь уже на территории ДРК втянулись Ангола, Чад, Намибия, Зимбабве (выступили на стороне правительства Руанды и народности тутси), а также Уганда и Бурунди (поддержали хуту). Новая война шла с 1998 по 2002 г. и унесла жизни еще 1—1,5 млн человек.

      Чуть менее драматичными оказались события в Судане. Но они со всей очевидностью подтвердили вывод: мировое сообщество неспособно эффективно вмешиваться в по-настоящему кровавые и драматичные конфликты. Вместо этого выбираются страны-мишени, ситуация в которых не столь драматична по своим последствиям, но они объявляются угрозами мировому сообществу. Причем решения по их судьбе принимаются не международными организациями, а отдельными государствами, подменяющими собой институты международного права.

      Вооруженный конфликт в провинции Дарфур в Судане продолжается с февраля 2003 г. Повстанцы представляют интересы негритянского населения провинции и борются, как они считают, против узурпации их прав правительством, представляющим интересы арабского населения Судана. За время конфликта в ходе боевых действий, а также от голода, болезней погибли, по разным данным, от 180 до 400 тыс. человек, более 2 млн человек вынуждены были покинуть свои дома.