§ 199. Принцип взаимной выгоды сопрягается иногда в доктрине с "международно-правовым принципом взаимности".

Однако, во-первых, принцип взаимности как таковой не входит в состав когентных принципов международного права, в том числе и в Декларацию принципов Заключительного акта совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г. Утверждение такого когентного принципа в международном праве в качестве обычноправового вряд ли оправданно. Слишком много на практике наблюдается международных отношений, которые не отвечают взаимности. Достаточно назвать преференции для развивающихся стран. Никому вообще не возбраняется предоставлять другому льготы и т.п. в одностороннем порядке! Поэтому правильнее, очевидно, считать принцип взаимности конвенционной нормой - принципом общего (не только экономического) международного права.

Во-вторых, неосновательно подводить и так называемую "эффективную взаимность" (см. § 191) под принцип взаимности в качестве его составляющей части в широком смысле. Согласно концепции "эффективной взаимности", к примеру, от стран плановой экономики требовалось предоставление в рамках наибольшего благоприятствования какой-либо дополнительной льготы странам рыночной экономики, поскольку при плановой экономике таможенные пошлины не имеют регулирующего значения. Это вряд ли убедительно, поскольку система квотирования как главный регулятор внешней торговли, применявшаяся странами плановой экономики, и другие формы регулирования тоже ведь подпадали под наибольшее благоприятствование. Более того, как показано было при рассмотрении выше принципа наибольшего благоприятствования, попытки использования концепции "эффективной взаимности" обусловливались часто не столько таможенными пошлинами товарными квотами, сколько внеэкономическими, политическими факторами.

Наконец, взаимную выгоду действительно не просто определить с точки зрения "материальной взаимности", но ведь то же самое касается и так называемой "эффективной взаимности", которую измерить не проще. Главное же, что касается взаимной выгоды, - речь и не идет об арифметическом подсчете строгого равенства взаимных материальных выгод сторон. Дело даже и не столько в формально-юридическом подходе, ибо всегда можно ссылаться, к примеру, на суверенное право государства считать выгодным для себя то иное отношение с другим государством.

Суть принципа взаимной выгоды, хотя и не очень внятно, и без прямого указания на этот принцип, но все же достаточно вразумительно выражена в формуле "в целом справедливого распределения выгод и обязательств сравнимого объема" (см. § 198). Важно и очевидно, во всяком случае, что такое "справедливое распределение выгод и обязательств" исключает кабальные, прямо косвенно принудительные взаимоотношения.

***

§ 200. В качестве наглядного примера договорного закрепления наибольшего благоприятствования и недискриминации, а также примера реального соотношения этих принципов с взаимной выгодой, - приведем ст. 1 ("Режим наибольшего благоприятствования и недискриминационный режим") Соглашения от 1 июня 1990 г. о торговых отношениях между СССР и США (вступило в силу для России и США 17 июня 1992 г.). Согласно данной статье режим наибольшего благоприятствования распространяется только на экспорт и импорт товаров, включая таможенные пошлины и сборы, платежи, правила таможенной очистки, транзит, складирование, внутренние прямые и косвенные налоги и сборы на импортированный товар, правила продаж, перевозки, хранения и использования товаров на внутреннем рынке. Недискриминационный режим обусловлен в отношении количественных ограничений и выдачцензий на импорт и экспорт товаров, а также распределения валютных средств для оплаты импорта. То есть по предмету применения режим наибольшего благоприятствования действует в относительно узком диапазоне.

В п. 4 ст. 1 содержатся изъятия из режима наибольшего благоприятствования и недискриминационного режима по следующим основаниям:

- полное членство каждой из Сторон в таможенном союзе зоне свободной торговли.

Оговорка довольно обычна. Но не равно выгодна. Ибо в силу этого положения на Россию не распространяются преимущества, которые США предоставляют Канаде и Мексике, ввиду участия их в Северо-Атлантической ассоциации свободной торговли (НАФТА). С другой стороны, бесспорно "полного" членства России в каком-либо таможенном союзе зоне свободной торговли и до сего времени (2003 г.) нет;

- предоставление преимуществ третьим странам для облегчения приграничной торговли.

Это - обычная "соседская" оговорка, с равной выгодой применимая к договаривающимся сторонам;

- предоставление преимуществ третьим странам в соответствии с ГАТТ и преимуществ развивающимся странам по ГАТТ, а также по другим международным соглашениям.

Здесь объединены по сути два казуальных основания: одно - обычная "преференциальная" (для преференций развивающимся странам) оговорка и другое - особое исключение преимуществ для стран-участниц ГАТТ. ГАТТ, таким образом, трактуется в качестве преференциальной системы.

В силу этой "ГАТТовской" оговорки из наибольшего благоприятствования в отношении России могут изыматься условия торговли США со всеми их основными торговыми партнерами, которые практически все участвуют в ГАТТ. Россия же, наоборот, предоставляет наибольшее благоприятствование для США наравне со всеми своими торговыми партнерами, с которыми фактически торгует на основе режима наибольшего благоприятствования;

- изъятие по причине действий, предпринимаемых в соответствии со статьей XI ("Нарушение рынка") рассматриваемого Соглашения.

По существу это изъятие представляет собой наглядный пример так называемой "избавительной оговорки" (escape clause), позволяющей при необходимости применять защитные меры и достаточно произвольно уходить и от соблюдения наибольшего благоприятствования, и от недискриминации. Согласно ст. XI "нарушением рынка" признается импорт товаров, "уже осуществленный который должен осуществиться, вызывает угрожает вызвать, в значительной мере способствует нарушению рынка", представляя собой "существенную причину материального ущерба его угрозы" для национальной промышленности. В соответствующих случаях стороны должны провести консультации в целях установления нарушений рынка и принятия мер по их устранению. Однако когда импортирующая сторона считает необходимым, она может односторонне принять срочные защитные меры, а затем уже вести консультации. Именно это изъятие (по основанию "нарушения рынка") могло легко использоваться США при обвинениях российских экспортеров виновными в демпинге (стальные изделия, цветные металлы и т.д.).

Анализ данной статьи позволяет прийти к выводу, что режимы наибольшего благоприятствования и недискриминации даже в их узко "товарном" применении, будучи формально равными для сторон, могут фактически не обеспечивать реального наибольшего благоприятствования и соответственно равной взаимной выгоды. В приведенном примере на товарных рынках США конкуренты российских поставщиков из других стран пользуются юридически большими преимуществами, чем российские поставщики, и таким образом, полного "наибольшего" благоприятствования для них фактически не получается.

***

Для сравнения стоит заметить, что по условиям раздела III Соглашения о партнерстве и сотрудничестве от 4 июня 1994 г. между Россией и Евросоюзом, включающего и наибольшее благоприятствование, - в противоположность Соглашению России с США для России не предусматривается изъятий в отношении преимуществ, предоставляемых Евросоюзом странам ГАТТ. Стороны Соглашения предоставляют друг другу также национальный режим в отношении аналогичных ввозимых товаров. Что касается торговли с Евросоюзом, на Россию распространяются и некоторые иные условия ГАТТ. При этом, однако, некоторые российские товары на временной основе изымались из режима наибольшего благоприятствования.