42. Особенности интеграционных процессов в рамках регионального сотрудничества стран Восточной и Южной Азии: современные тенденции.

Восточная Азия вступила на путь развития интеграционных процессов го­раздо позднее других регионов мира (не считая АСЕАН, созданной во второй половине 60-х го­дов). Данный процесс активизировался с рубежа 1990-2000-х годов. Согласно данным Азиатского банка развития, количество интеграционных объединений возросло с 3 в 2000 г. до 54 в 2007 г., из них 40 объединений реально функционируют, еще 78 соглашений находятся в стадии перего­ворного процесса. Если подсчитать количество интеграционных объединений в расчете на одно государство, то данный показатель плотности ин­теграционных объединений составляет 3,4 в Азии и, для сравнения, в Америке - 2,2 [2]. Наиболее ак­тивны в создании региональных интеграционных объединений такие государства региона, как Син­гапур (18 соглашений), Япония (11) и Китай (10).

Из числа основных факторов, содейству­ющих динамике интеграционных инициатив в Восточной Азии, можно выделить:

— динамичный экономический рост в госу­дарствах региона;

— показательный эффект успешности интег­рационных процессов в Европе и Северной Америке;

— последствия азиатского финансового кри­зиса конца 90-х годов;

— сложности торговой либерализации на мно­гостороннем уровне в рамках ВТО. Немаловажную роль в усилении восточноазиатского регионализма сыграл диалоговый меха­низм АСЕАН+3 в составе стран АСЕАН, Японии, Республики Корея и Китая, который иницииро­вал формирование Восточноазиатского саммита. В 2005 г. состоялся первый Восточноазиатский саммит (East Asia Summit, EAS) в столице Ма­лайзии, г. Куала-Лумпур в составе 16 государств АСЕАН-10, Японии, Китая, Республики Корея, Австралии, Новой Зеландии и Индии. Статус наблюдателя имеет Российская Федерация. На саммите было принято стратегическое решение о формировании Восточноазиатского экономи­ческого сообщества - ВАЭС (East Asian Economic Community) к 2020г. Разработаны несколько мо­делей ВАЭС, в том числе по формулам АСЕАН+6, АСЕАН+3, АСЕАН+1+1+1.

Модель АСЕАН+3 предполагает создание Восточноазиатской зоны свободной торговли (East Asia Free Trade Agreement, EAFTA) в составе 10 государств АСЕАН, Японии, Китая и Респу­блики Корея на основе поэтапного подписания соглашения между АСЕАН и отдельными страна­ми Северо-Восточной Азии (которые уже подпи­саны и вступили в силу). Предусмотрено также подписание общего соглашения об интеграции. Другой возможный вариант - формирование зоны свободной торговли в Северо-Восточной Азии между Японией, Китаем и Республикой Корея, и в последующем - подписание соглаше­ния между северо-восточноазиатскими и юго-восточноазиатскими государствами об общей зоне свободной торговли. Первый вариант более предпочтителен с учетом больших политиче­ских противоречий между Японией и Китаем и сложности достижения консенсуса о северо-восточноазиатской зоне свободной торговли (в обмен Япония требует от Китая подписания двустороннего инвестиционного соглашения). Правда, данный фактор может быть ослаблен за счет двусторонних зон свободной торговли. В таких соглашениях заинтересован Китай ради расширения рынков сбыта и снижения торговых барьеров в отношении динамичного китайского экспорта, а значит, в повышении роли и росте конкурентоспособности КНР в мировой эко­номике. Зато Япония и Республика Корея про­являют в данном вопросе сдержанность. Что касается их двусторонних соглашений, то в их отношении сохраняются нерешенные проблемы, в частности, связанные с:

— конкурентоспособностью сельского хозяй­ства и рыболовства Республики Корея для Японии;

— конкурентоспособностью японской про­мышленности и сферы высоких технологий;

— риском роста дефицита взаимного торгово­го баланса для Республики Корея;

— повышением зависимости корейской эко­номики от китайского рынка и др.

В целом, в соглашении предполагается исхо­дить из успешной мировой практики, а не толь­ко из торговой либерализации (что характерно для классического определения зоны свобод­ной торговли), и затронуть инвестиционную либерализацию, содействие торговле в рамках сокращения трансакционных издержек, активи­зации взаимных экономических связей в разных областях. То есть, речь может идти о формирова­нии широкоформатной модели зоны свободной торговли (так называемой модели НАФТА или НАФТА+). По оценкам, формирование Восточноазиатской зоны свободной торговли по мо­дели АСЕАН+3 будет стимулировать прирост совокупного ВВП стран-участниц на 1,2% пункта в среднем ежегодно. При этом большего эффекта достигнут страны АСЕАН - рост составит 3,6%, тогда как для трех стран Северо-Восточной Азии - 0,9% в среднем ежегодно [3].

Модель АСЕАН+6 предполагает подписание соглашения о сближении экономического сотруд­ничества в Восточной Азии (Closer Economic Partnership in East Asia, CEPEA) в целях создания зоны свободной торговли среди 16 государств-участниц Восточноазиатского саммита. Модель основана на подписании отдельных соглашений между АСЕАН, которая признается центром региональной интеграции, и шестью другими странами ВАС. На данный момент подписаны со­глашения между АСЕАН, с одной стороны, и от­дельными странами-участницами ВАС - Китаем, Японией, Республикой Корея, Индией, Австра­лией и Новой Зеландией. По оценкам, АСЕАН+6 сформирует интеграционное объединение, на долю которого придется 26% мирового ВВП и 49,6% населения мира (3 млрд.человек). Торговая либерализация в 16 странах будет содействовать ежегодному приросту их совокупного ВВП на 1,3%, а в странах АСЕАН - на 3,83%.

Рассмотренные модели АСЕАН+3 и АСЕАН+6 взаимосвязаны и предполагают на первом этапе формирование Восточноазиатской зоны свободной торговли в составе 13 (АСЕАН+3) государств, на втором этапе - подписание согла­шения о сближении экономического партнерства между 16 государствами (АСЕАН+6) ВАС в целях создания Восточноазиатского экономического сообщества. По оценке ВАС (о чем было заявле­но на втором саммите в Себу в 2007 г.), ведущей концепцией считается модель АСЕАН+3. Но и она, как и другие модели формирования Восточноазиатской зоны свободной торговли, не имеет в качестве основы политику объединения региона Восточной Азии, что было характерно для Европы в первые послевоенные годы, когда была на­стоятельная необходимость подъема европейских экономик, пострадавших от фашистской агрес­сии. По мнению известных экономистов А. Танака и А. Фукушима, между финансовыми (в рамках Чиангмайской инициативы) и торговыми ини­циативами отсутствует координация, поэтому в Восточной Азии наблюдается регионализация без политики регионализма [4].

В 2009 г. на встрече министров экономики АСЕАН была подтверждена решимость создать крупнейшую в мире зону свободной торговли на поэтапной основе:

— на первом этапе: подписать соглашения и создать зоны свободной торговли между АСЕАН и отдельными странами Восточной Азии, а также Австралией, Новой Зеланди­ей и Индией, и завершить формирование АСЕАНовских сообществ к 2015г.;

— на втором этапе: образовать Восточноазиатскую зону свободной торговли в рамках АСЕАН+3;

— на третьем этапе: сформировать Восточноазиатское сообщество в рамках АСЕАН+6 на основе соглашения о сближении эконо­мического партнерства.

Показателем, определяющим уровень эко­номической взаимной зависимости региона, является доля внутрирегиональной торговли в совокупном товарообороте, а также темпы роста внутрирегионального товарооборота. Именно доля последней в совокупном товарообороте на­иболее четко показывает достигнутый уровень взаимозависимости, ее соотношение с внерегиональной торговлей. В последние десятилетия данный показатель быстро растет по сравнению с показателями других регионов. Уже в 2006 г. Азия обогнала Европу как основной регион по динамике интеграционных процессов. Это ха­рактерно для действующей АСЕАН и для моде­лей АСЕАН+3, АСЕАН+6, что связано с моделью «стаи диких гусей», созданием региональной про­изводственной цепочки и расширением экспорта.

За последние четыре десятилетия Восточная Азия отличается динамичным ростом торговли и на внутрирегиональном уровне, и на внерегиональном уровне, в том числе с ЕС, НАФТА и МЕРКОСУР. За 1967-2007 гг. товарооборот Вос­точной Азии и Евросоюза возрос с 2% до 8% восточноазиатского ВВП, торговля ВА и НАФТА - с 4% до 9% и торговля с другими азиатскими госу­дарствами - с 3,5% до 11% соответственно. Что касается инвестиционной взаимозависимости, то она находится на высоком уровне и составляет 64%, незначительно отстает от показателя Евро­пейского союза (75%) и при этом быстро растет. В целом, рост региональной взаимозависимости в Восточной Азии происходит одновременно с углублением интеграции региона в глобальную экономику.

По многочисленным экспертным оценкам, сложившийся уровень торгово-политического сотрудничества в Восточной Азии соответствует уровню Евросоюза в начале 80-х годов ХХ века, сотрудничество динамично развивается, причем более быстрыми темпами по сравнению с Евро­пой или Северной Америкой. Однако сохраняется очень важное «но» - глубина интеграционных со­глашений (охват сфер взаимного сотрудничест­ва) в Восточной Азии, несомненно, ниже, чем в Европе или Северной Америке. Восточная Азия значительно отстает от ЕС по уровню развития межгосударственного сотрудничества и регио­нальных институтов. Если европейские государ­ства отличаются однородностью, то восточноазиатские страны, напротив, разнородностью по историческим, политическим, экономическим и культурологическим факторам и националь­ным приоритетам. Именно это является основ­ными барьерами на пути формирования новых региональных институтов, консолидации стран региона, интенсификации сотрудничества и интеграционных тенденций в Восточной Азии. Опыт Евросоюза доказал важность политических, социальных и культурологических факторов, их преобладающую роль в наведении мостов между разными государствами региона.

Следует заметить, что по мере развития различия в показателе политической схожести постепенно выравниваются, что особенно ха­рактерно для АСЕАН. Данный показатель для Восточной Азии в конце 2000-х годов был выше по сравнению с показателем в странах ЕС в 1980-е годы.