5. Усиление роли

РЕПРЕССИВНО-ПОЛИЦЕЙСКОГО АППАРАТА В ПОЛИТИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ

«В политической области для империализма характерна тенденция к усилению реакции по всем направлениям. Там, где трудящиеся в упор­ной борьбе добились определенных демократических прав, государствен­но-монополистический капитализм ведет настойчивое, подчас искусно маскируемое наступление на эти права. В опасных для себя ситуациях он, не колеблясь, прибегает к политическому шантажу, репрессиям, тер­рору, карательным акциям» ⁶⁰. История подтверждает правильность этого вывода, содержащегося в Программе КПСС. Классическим примером могут служить Соединенные Штаты. Обострение внутренних и внешних противоречий американского капитализма после второй мировой войны и стремление господствующего класса США к мировой гегемонии в усло­виях все расширяющейся борьбы народов за свободу, мир и социализм имели своей проекцией в общественной жизни страны усиление гонений на инакомыслие и травлю прогрессивных сил.

Как мы видели, особый механизм контроля за движениями социально­го протеста, отождествляемыми буржуазией с «внутренней крамолой», и прежде всего за рабочим движением, сложился в США в начале XX в.⁶¹ В период первой мировой войны и последовавшие за ней годы, отмеченные резким обострением классовой борьбы в стране, репрессив­но-полицейская система США в лице Бюро расследований и его дочер­них организаций на местах превратилась в централизованный, развет­вленный и хорошо технически оснащенный аппарат, способный оказы­вать мощное воздействие на различные стороны общественной жизни страны. Именно он и обеспечил в 1918—1923 гг. проведение многих антиконституционных по своему характеру карательных операций против левых сил, стоивших им тяжелых потерь.

В период «холодной войны» рост ультраконсервативных и антиком­мунистических тенденций в политике господствующего класса усилился. Нарушение конституции фактически стало обычной практикой. Репрес­сивно-полицейский аппарат получил огромную власть. По мнению мно­гих американских историков, Соединенные Штаты в годы «второй крас­ной паники» уподобились гарнизонному государству⁶². Именно в этот пе­риод, отмечал известный американский исследователь Э. Теохарис, стало возможным резкое усиление роли и влияния ФБР в политическом про­цессе, а также наделение ЦРУ, других спецслужб особыми полномочиями по оорьое с инакомыслием и движениями социального протеста .

В середине 50-х годов давление изнутри и протесты мировой общест-венности вынудили маккартизм несколько отступить. Верховный сyд США принял ряд постановлений о пересмотре наиболее одиозных пол-

60 МатериалыXXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза. М., 1980, с. 131. 81 Костин П. В. Тайная полиция США. ФБР: прошлое и настоящее. М.,1986.

82. Katler S. I. The American Inquisition: Justice and Injustice in the Cold War. N. Y., 1982.

83. Journal of American History, 1980, Dec, p. 733.

483

ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕШЕНИЯ

номочий Управления по контролю над подрывной деятельностью, что пpивело к отмене гласного надзора за «неблагонадежными», подозревае­мыми в принадлежности или в терпимом отношении к левым силам. От репрессивно-полицейской системы США потребовалась известная перестройка, которая, однако, вовсе не означала сужения масштаба ее деятельности, а предполагала выработку долгосрочных программ подав­ления левой оппозиции и разрушения ее организационной структуры. В 1956 г. ФБР приступило к осуществлению «Программы контрразвед­ки» — «Коинтелпро», которую комиссия сената, расследовавшая в нача­ле 70-х годов деятельность спецслужб, назвала явлением «безусловно недостойным свободного общества» ⁶⁴. Следуя этой стратегии, ведомство Э. Гувера сосредоточило львиную долю своих усилий на претворении в жизнь тайного плана подрыва и уничтожения политического радикализма. Объектом номер один была названа Компартия. Ставилась задача до­биться ее развала и ликвидации путем, как говорилось в секретной ди­рективе ФБР, «очернения в глазах американской общественности, раз­жигания фракционности... и стимулирования чувства разочарования среди рядовых членов» ⁶⁵. На официальном языке ФБР все это именовалось «программой разрушения». По словам министра юстиции в правительст­ве Р. Никсона — У. Сэксби, ФБР в рамках данной программы осущест­вила великое множество тайных операций (свыше тысячи), в основу которых были положены, пользуясь терминологией того же Сэксби, «отвратительные», «грязные трюки», приличествующие разве только «ти­пично военной разведке»⁶⁶. В ход было пущено все — от клеветы до ор­ганизации террористических актов против руководящих деятелей партии руками «специалистов», завербованных среди гангстеров.

В1961 г. в развитии «Коинтелпро» ФБР предприняло новые шаги,которые имели самые тяжелые последствия для конституционных свобод. 6 марта в ходе очередных слушаний в конгрессе по вопросам бюджета ФБР его диреkтор Э. Гувер объявил, что федеральная полиция ведет неусыпную слежку за сотнями находящихся на «подозрении» организа­ций «коммунистического фронта» (к нему были отнесены и многие ли­беральные группы), а также за «снискавшими известность» пацифистами и другими общественными деятелями, занимавшими видное положение и якобы умышленно или неумышленно содействовавшими коммунистам. Это заявление, сделанное сразу после вступления в должность президен­та Кеннеди, звучало зловещим предупреждением всем, кто надеялся на преодоление последствий «холодной войны», выступал за социальные перемены и против засилья монополий. Не встретившее возражений в конгрессе само по себе, оно должно было расцениваться как официаль­ное объявление войны поборникам гражданских свобод внутри страны и критикам интервенционистского курса во внешней политике.

Таким образом, фактически с ведома высшей законодательной власти

«Kоинтелпро» стала приобретать черты универсальной программы.

ФБP Же превращалось в некое надконституционное ведомство, по свое-

му усмотрению устанавливающее стандарты и нормы политической благо-

64 Цит. по: Положение в области прав человека в США. М., 1978, с. 68.

65 US Congress. Senate. Hearings before the Select Committee to Study Governmental operations with Respect to Intelligence Activities. Wash., 1976, vol. 6, p. 372. (Далee: Hearings before the Select Committee...). 66 Ungar S. J. FBI. Boston; Toronto, 1976, p. 33, 566.

484

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕШЕНИЯ

485

надежности и определяющее объекты слежки и репрессий. Дальнейшие события служили тому подтверждением. 12 октября 1961 г. Э. Гувер в секретном меморандуме избранному составу высших руководителей ФБP объявил о распространении «Коинтелпро» на все другие (помимо Ком­партии) левые группы и оппозиционные движения, которые, как сказа­но было в документе, «в последние несколько лет открыто пропаганди­руют свою линию на местном и общенациональном уровнях путем вы­движения кандидатов на выборные должности, а также выступают в поддержку или руководят кампаниями в защиту Кубы Фиделя Кастро или в поддержку процессов десегрегации на Юге» ⁶⁷.

Расширение ареала охранительных действий репрессивно-полицейско­го аппарата после ухода с политической сцены Маккарти во многом было связано с той автономией, которую к началу 60-х годов обеспечили для себя ФБР и ЦРУ в рамках государственной системы США. Большой зна­ток политической истории США, бывший советник президента Кеннеди А. Шлезингер-младший в вышедшей в 1978 г. книге писал: «...„Коин­телпро" показало всем, как поразительно независимо ведет себя ФБР в сфере, относящейся к внутренней безопасности» ⁶⁸. Сознание своей бес­контрольности и безнаказанности дало в руки репрессивного аппарата мощное средство давления, запугивания и шантажа. Концентрации скры­той от глаз общественности власти в руках привилегированной касты профессиональных охранителей содействовал ее культ, обеспеченный на­стойчивыми усилиями буржуазной пропаганды и политической реакции ⁶⁹.

Суть и значение этих явлений могут быть правильно поняты только в контексте глобальных процессов. В обстановке растущего влияния мирового социализма классовая борьба трудящихся в капиталистических странах временами вынуждает буржуазию идти на некоторые социаль­ные уступки. Это делается, чтобы сохранить главное — господство капи­тала. Однако параллельно с этим растет предрасположенность господст­вующего класса обезопасить свои привилегии путем установления жест­кого контроля за общественными силами, бросающими ему вызов.

Именно так и проявляла себя диалектика общественно-политических противоречий современных Соединенных Штатов. Чем выше поднималась волна массовых демократических движений, социального протеста, тем глубже и основательнее становилось проникновение спецслужб во все клетки общественного организма нации. Характерно, что в своем отно­шении к движению демократической оппозиции ФБР и ЦРУ не делали особых различий между отдельными ее течениями: все они были отме­чены клеймом «подрывных», «экстремистских», «красных». И участие в антивоенном движении, и проявление сочувствия борьбе за гражданские права черных, и просто высказывания в поддержку нормализации советско-американских отношений были отнесены ими к особо опасным разЯовиД" ностям антиамериканской деятельности.

Американские авторы писали: «...во время бурных событий 60-х гo-дов шпионские методы, ранее применявшиеся исключительно прoтив иностранцев, были использованы против широких слоев американcкиx граждан, занимающихся абсолютно законной деятельностью. ЦРУ залo-

67 Hearings before the Select Committee..., p. 377.

68 Schlesinger A. M., Jr. Robert Kennedy and His Times. L., 1978, p. 287.

69 Wise D. The American Police Stale: The Government against the People.1976.

жило данные на 1,5 млн. американцев в один компьютер и на 300 тыс.— в другой; в течение 1969—1970 гг. управление собрало досье на 50 тыс. членов только одной Калифорнийской партии мира и свободы. Шпики Цру рыскали по студенческим городкам, управление вело массирован­ную кампанию перлюстрации почты (оно вскрыло четверть миллиона писем, отправляемых и получаемых американцами, включая корреспон­денцию Джона Стейнбека и бывшего сенатора Фрэнка Черча). Анало­гичным образом действовало и ФБР ...» ⁷⁰.

В секретном меморандуме штаб-квартиры ФБР от 9 мая 1968 г., на­правленного агентам этого ведомства на местах, детально определялись мотивы, цели и средства специально спланированной общенациональной операции подавления молодежного движения и ее «ключевых активистов». Это была директива об умерщвлении молодой поросли Америки, ее воли к борьбе, веры в собственные силы, солидарность и достижимость пере­мен. «Наша страна,— говорилось в нем,— переживает период развала и насилия, вызванных в значительной степени лицами, принадлежащими к „новым левым". Некоторые из них настойчиво призывают к революции в Америке и к поражению Соединенных Штатов во Вьетнаме... ФБР пристально наблюдает за "новой левой" ... Деятельность организации и активистов, которые пропагандируют идеи революции и незаконно бро­сают вызов обществу в стремлении осуществить свои требования, не только должна быть ограничена, но и пресечена... Поэтому ваш долг по­дойти к сложившейся обстановке с дальним прицелом, энергией и со всем вниманием. Значение новой активности (со стороны молодежи.—Авт.) мы не можем и не должны проглядеть» ⁷¹.

Напуганный размахом антивоенного движения и ростом радикальных настроений среди молодежи, конгресс США в конце 60-х — начале 70-х годов принял серию репрессивных законов, легализующих в числе прочего (впервые за всю историю США) подслушивание телефонных разговоров, вскрытие почтовых отправлений и тайную установку подслу­шивающих электронных устройств в домах американцев и в учреждениях. Такого рода действия могли совершаться ФБР даже без специального разрешения суда ⁷². Повсеместно политическая полиция стала применять практику тайных взломов и проникновения в помещения, занимаемые частными лицами, общественными организациями и иностранными пред­ставительствами в целях обнаружения и похищения «улик», оправдываю­щих полицейские преследования и провокации⁷³.

Приравняв общедемократическое движение против войны и за граж­данские свободы к опаснейшему антиобщественному деянию, ФБР выра-бoтало стратегический план его удушения и разгрома. Детально разра-бoтанная летом 1968 г. руководителями операции «Коинтелпро» инструк­ция содержала перечень специальных мер, рассчитанных на разгром Движения. Наряду с уже ставшими обычными для ФБР налетами и oбысками в студенческих клубах, шпионажем, разжиганием распрей в

70 X инкл У., Тернер У. Рыба красного цвета: История одной тайной войны. М., 1983,

71 Hearings before the Select Committee..., p. 393.

72 Подробнее см.: Goldstein R. J. Political Repression in Modern America From 1870 to the Present. Cambridge; New York, 1978, p. 442—444.

73 Beyond the Hiss Case: The FBI, Congress, and the Cold War/Ed, by A. Theoharis. Philadelphia, 1982.

486

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕШЕНИЯ

487

руководстве молодежных организаций, засылкой провокаторов, клеветни-ческими кампаниями в прессе и т. д. она предусматривала проведениe актов террора в отношении лидеров движения, массовые превентивныe аресты его активистов, слежку за ними, поощрение наркомании в целях разложения и компрометации активного ядра движения.

Кровавое побоище, учиненное силами «порядка» над безоружными участниками антивоенной молодежной демонстрации во время съезда демократической партии в Чикаго в августе 1968 г., не было делом рук только мэра Дейли и его подручных, его заблаговременно «смоделирова­ли» в главной квартире ФБР в Вашингтоне ⁷⁴.

Антивоенное движение в США достигло кульминации весной 1971 г и именно в это время ФБР проявило особое рвение в «раскрытии» много­численных «антиправительственных» заговоров левых и прогрессивных сил. В сторону были отброшены все ограничения, дозволенными счита­лись любые приемы, которые могли раздробить и ослабить движение, в ложном свете представить его цели. 8 декабря 1977 г. «Нью-Йорк тайме» писала, что руководитель программы «Коинтелпро» У. Салливэн сделал признание о получении им указания Гувера следующего содер­жания: «Употребить любые средства с тем, чтобы посадить за решетку радикальных бунтовщиков, возглавлявших антивоенное движение». В ши­роком смысле значение развернутой правительством Никсона в 1971, 1972 гг. кампании против «политических врагов» состояло прежде всего в том, чтобы, используя силу и мощь репрессивного аппарата, раскро­шить и рассеять демократическое движение, предотвратить возможность его дальнейшего роста и закрепления в качестве самостоятельной поли­тической силы в общественной жизни США.

Одна из самых мрачных и, добавим, трагических страниц хроники «Коинтелпро» связана с ведением тайной войны против освободительного движения черных, войны, не знающей передышек и милосердия. Попу­стительство расистским линчевателям переросло в активное содействие им, а затем и в открытый террор против общественных организаций чер­ных американцев и их лидеров. ФБР не только обеспечило прикрытие куклуксклановским погромщикам на Юге, но и непосредственно руково­дило из-за кулис физическими расправами над участниками знаменитых «маршей свободы» на Юге США в начале 60-х годов. Многочисленные взрывы в церквах и убийства черных американцев (в том числе детей) также осуществлялись с ведома и при прямом участии агентов ФБР, с благословения его руководства⁷⁵. Попытки расследований преступлений решительно пресекались его директором Э. Гувером.

С конца 50-х годов, когда в стране сложился влиятельный центр негритянского протеста — Южная конференция христианского руковод­ства во главе с выдающимся деятелем освободительного движения афрo-американцев М. Л. Кингом, ФБР окружило Кинга и его сподвижников таким «вниманием», которого удостаивалась, пожалуй, только Коммуни­стическая партия. Участники возглавленного Кингом широкого движения за гражданские права были объявлены «иностранной агентурой». Корет-та Кинг, вдова М. Л. Кинга, выступая в мае 1978 г. в Атланте, гово­рила, что ФБР приравняло это движение к вторжению вражеских пол-

74. Theoharis A.Spying on Americans: Political Surveillance from Hoover to the Huston Plan. Philadelphia, 1978.

75. За рубежом, 1983, № 43, с. 18, 19.

чищ на территорию Соединенных Штатов⁷⁶. В специальном докладе министерства юстиции США, представленном конгрессу в январе 1977 г., приводилось заявление У. Салливэна о том, что «в войне против Кинга не было никаких запретов» ⁷⁷.

После того как негритянский лидер в начале 1967 г. перенес центр тяжести своей критики американского образа жизни на основы социаль­ного и расового неравенства в США и объявил о подготовке грандиоз­ного общенационального «Похода бедняков на Вашингтон», руководство

КУКЛУКСКЛАНОВЦЫ ПОД ЗАЩИТОЙ ПОЛИЦИИ

ФБР разработало план «ниспровержения его с пьедестала» (так говори­лось в секретном меморандуме Э. Гувера от 4 марта 1968 г., изданном накануне «Похода бедняков»). Убийство Кинга показало, что скрывалось за этими словами.

ФБР и полицейская система в целом прибегли к политическому гено-циду в отношении леворадикальной партии «Черные пантеры» ⁷⁸. Охота на «Черных пантер» началась сразу, как только в негритянском освобо­дительном движении оформилось самостоятельное течение, поставившее целью последовательную борьбу против угнетения черных американцев и заявившее, что оно отвергает философию ненасильственных действий и переходит к вооруженной самообороне. Согласно инструкции Гувера от 25 августа 1967 г. агентам ФБР надлежало действовать «с энтузиазмом» и «изобретательностью», не жалея сил, без колебаний и не стесняясь в выборе средств.

76 Daily World, 1978, May 31.

77 Ibid., 1977, Mar. 12.

78 Только за два года (1969 и 1970) в результате полицейского террора погиоли не менее 30 лидеров и активистов партии. См.: Дэвис А. Автобиография. М., 1978, с 9.

488

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

Действуя в контакте с местными властями и буржуазной прессой, ФБР рассчитывало создать впечатление, что оно воюет не с политической партией, а с враждующими кланами вооруженных преступников. «Pe прессии против „пантер",—писала А. Дэвис,—отражали расистскую по литику правительства США в отношении черного населения. Преступная логика этой политики означала не что иное, как геноцид. Именно та ким был план правительства, которое решило разом расправиться с ор­ганизациями „партии черных пантер" по всей стране. Э. Гувер заявил что „пантеры" представляют „самую большую угрозу внутренней без­опасности страны". И полиция в большинстве крупных городов ополчи­лась на местные отделения партии» ⁷⁹. Партия «Черных пантер» не су­мела противостоять этому граду смертоносных ударов. Кризис и упадок этой партии нельзя, конечно, объяснить исключительно репрессиями и террором, обрушившимися на нее, но тем не менее следует признать, что они в огромной мере содействовали ее изоляции и быстрому упадку.

После скандальных разоблачений 1971—1976 гг., после «уотергейта», в обстановке демагогической кампании в защиту «прав человека», нача­той Белым домом в 1977 г., репрессивный аппарат какое-то время вы­нужден был вести себя более осмотрительно. Но затем произошло то, что и должно было произойти — полная реабилитация ставшей уже традицион­ной практики политической полиции в отношении левой и демократиче­ской оппозиции. Сначала последовали «разъяснения» министерства юсти­ции о допустимых пределах тайной слежки за деятельностью обществен­ных организаций и отдельных граждан. Следующим шагом явилась публичная кампания нового руководства ФБР и ЦРУ, преследующая цель рассуждениями о «высших интересах страны» обосновать «естест­венное право» разведывательного сообщества оставаться вне закона и над законом.

Все развивалось по согласованному сценарию. Комиссия по расследо­ванию деятельности ФБР, возглавленная сенатором Черчем, созданная под давлением общественности в середине 70-х годов, еще заслушивала свидетелей по делу о вопиющих нарушениях законности и злоупотребле­ниях ФБР, ЦРУ, другими спецслужбами, а в сенатской юридической комиссии уже готовилось новое антидемократическое законодательство, принятие которого должно было привести к легализации грязных трюков и электронной слежки за «неблагонадежными» и, следовательно, неизбеж­но вызвать новое расширение полномочий репрессивно-полицейского аппарата. Белый дом одобрительно отнесся к этой инициативе, заставив прогрессивную общественность однозначно оценить происходящее. «По­зорное наследие Эдгара Гувера,—говорила Коретта Кинг в 1978 г.,— продолжает жить» ⁸⁰. В том же году журнал «Нейшн» писал: «Прези­дент Картер получил известность благодаря своей критике нарушений прав человека в других странах, но у себя дома, в Америке, он движется в сторону усиления контроля федерального правительства над частной жизнью американцев» ⁸¹.

Факты показывают, что результаты шумных «проработок» ФБР и ЦРУ в комиссиях конгресса в середине 70-х годов оказались ничтожными. Даже сенатор Черч вынужден был с горечью признать безнадеж-

79. Дэвис А. Указ. соч.. с. 251, 260—261.

80. Daily World, 1978, May 31.

81. Nation, 1978, Sept. 30, p. 295.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕШЕНИЯ 489

ность всех попыток таким путем добиться перемен⁸². Принятые кон-грессом формальные ограничения отдельных сторон деятельности тай­ной полиции ФБР легко удавалось обходить. С этой целью некоторые функции политического шпионажа и диверсий против прогрессивных cил передавались специальным подразделениям полиции на местах, частным детективным агентствам, обслуживающим, как правило, круп­ные корпорации, и специальным формированиям ультраправых. Созда­ние компьютеризованной системы слежки и сбора разведывательной информации решало проблему централизации и оперативной обработки данных об активистах Компартии, рабочих и негритянских организаций, всех тех, кто был отнесен к числу «неблагонадежных». Оказавшиеся осенью 1978 г. в распоряжении американской общественности материа­лы показали, насколько широко после 1975 г. ФБР использовало эти новые технические возможности для модернизации системы политическо­го сыска и методов контроля за деятельностью левой оппозиции, проф­союзов, женских, молодежных, антивоенных и других демократических общественных организаций.

Резкое увеличение удельного веса репрессивно-полицейского аппарата во всей структуре государственного управления США показывает, сколь сильно подорваны основы представительной демократии в главной стране капиталистического мира, как далеко к последней четверти XX в. за­шел процесс эрозии ее идейно-политических и морально-этических устоев, каким глубоким стало противоречие между идеалами народопра-вия и самовластием ФБР, ЦРУ и их дочерних организаций, не при­знающих никаких моральных запретов, никаких правовых норм.

После очень непродолжительной заминки, вызванной разоблачениями первой половины 70-х годов, воздействие на политику правительства (и на всю общественную обстановку) тех сил, которые всегда стоят за ФБР, ЦРУ и их многочисленными добровольными помощниками, вновь возросло. Резко усилившаяся по всей стране активность Ку-клукс-кла­на и разного рода «патриотических», правоэкстремистских групп гово­рила сама за себя. Именно эти силы, представляющие монополистиче­скую реакцию, и есть непосредственный источник угрозы для нации, yгрозы невыдуманной и реальной в отличие от той, которую искусствен­но культивируют в сознании рядовых американцев с помощью мощно­го аппарата идеологического и психологического воздействия, спекули-руя на страхах перед переменами, на националистических и расовых предрассудках, недоверии к миролюбию стран социалистического содру­жества и на антикоммунизме.

82 Ibid., Sept. 2, p. 169.

отход от разрядки

491

Глава одиннадцатая ОТХОД ОТ РАЗРЯДКИ

1. ЗИГЗАГИ ДИПЛОМАТИИ ВАШИНГТОНА

Новый президент Дж. Форд, придя к власти, заявил, что внешняя политика США в полной мере сохранит свою преемственность. Высту­пая в конгрессе 12 августа 1974 г., он оценил доставшееся его адми­нистрации наследие во внешнеполитической области как «выдающееся» ¹ И все же с переменами в Белом доме произошла дальнейшая консоли­дация противников курса на продолжение разрядки. Все активнее стали выступать те, чье имя всегда ассоциировалось с «холодной войной», антисоветизмом, доктриной силового давления в целях обеспечения за США господствующих позиций на мировой арене.

Однако новая администрация не могла полностью игнорировать мне­ние американской общественности, настроенной в массе своей антими­литаристски. По данным опросов в 1975 г., абсолютное большинство американцев проявляли заинтересованность в сохранении всеобщего мира, развитии сотрудничества между СССР и США в деле предотвра­щения ядерной войны и разоружения, равноправной pi взаимовыгодной торговли. Лишь 10—15% американцев поддерживали наращивание воен­ных расходов². Консервативно-милитаристские группировки, правые силы США не могли еще развернуться полностью.

В начале 1975 г. администрация Форда считала, что международное положение США в целом является удовлетворительным. Правительство продолжало придерживаться линии предшествующей республиканской администрации, стремившейся сохранить с минимальными потерями путем приспособления к мировым реальностям глобальные позиции США.

Отношения с СССР оставались в центре политики администрации Форда³. Между СССР и США продолжался насыщенный политический диалог. Состоялись встречи Л. И. Брежнева с президентом США в районе Владивостока 23—24 ноября 1974 г., в Хельсинки 30 июля и 2 августа 1975 г.; восемь встреч А. А. Громыко с Г. Киссинджером. На Владивостокской встрече стороны вплотную приблизились к заклю­чению соглашения об ограничении стратегических наступательных во­оружений (ОСВ-2), согласовали его основу — принцип равенства и одинаковой безопасности, выразили намерение «продолжать, не теряя темпа, наращивать масштабы и интенсивность совместных усилий по всем направлениям, определенным в ранее подписанных документах, с тем, чтобы процесс улучшения отношений между СССР и США раз-вивался и дальше и чтобы он стал необратимым» ⁴.

1. Weekly Compilation of Presidential Documents, 1974, 19 Aug., p. 1034.

2. American Public Opinion and US Foreign Policy, 1975/Ed. by J. E. Rielle. Chicago, 1975.

3. The Department of State Bulletin, 1976, Apr. 19, p. 514.

4. Документы и материалы советско-американской встречи во Владивостоке. М-, 1974, с. 15.

Продолжался поиск взаимоприемлемых решений по многим аспектам пpoблемы ослабления военной опасности и разоружения. В марте 1975 г. вcтупила в силу Конвенция о запрещении разработки, производства и нaкопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении. В мае того же года СССР и США согла­сованно выступили на Женевской конференции по рассмотрению дейст­вия Договора о нераспространении ядерного оружия, в августе обе стороны параллельно внесли в Комитет по разоружению в Женеве со­гласованные проекты Конвенции о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную средy. Осуществлялись контакты в целях содействия прогрессу обще­европейского Совещания по безопасности и сотрудничеству, его завер­шению на высшем уровне. Обсуждались вопросы, связанные с венскими переговорами о взаимном сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе, с урегулированием положения на Ближнем Востоке, проблемой нераспространения ядерного оружия, положением

на Кипре.

Договорно-правовая база двустороннего сотрудничества в области науки, техники, культуры была расширена новыми соглашениями, в том числе по морскому судоходству. Летом 1975 г. СССР впервые посетили официальные делегации сената и палаты представителей США.

Яркой демонстрацией научно-технических возможностей СССР и США в подходе к задачам общечеловеческого значения явился совместный космический полет и стыковка кораблей «Союз» и «Аполлон» в июле 1975 г.

Накапливались, однако, и тревoжные симптомы. С весны 1975 г. в выступлениях американского руководства участились попытки нажима на СССР.

10 апреля президент Дж. Форд заявил о недопустимости «одно­сторонней разрядки». В конгрессе раздавались призывы к «выравнива­нию» разрядки, выдвигались абсурдные требования об изменении совет­ской эмиграционной практики в качестве «платы» за предоставление СССР режима наибольшего благоприятствования в торговле и кредитов по государственной линии. Советская сторона категорически отвергла эти требования. Тем не менее они были закреплены конгрессом в виде по­правок Г. Джексона — Ч. Вэника, Э. Стивенсона-младшего к закону о торговле 1974 г. Это мешало нормализации двусторонних торгово-эконо­мических отношений. Тем временем американский военно-промышленный комплекс, правые силы уже выходили на главные рубежи борьбы про­тив разрядки, добиваясь новых усилий США в области гонки вооруже­ний, срыва заключения соглашения ОСВ-2 на основе владивостокской Договоренности. Разногласия по этим проблемам внутри политического и военного руководства США обострялись.

В политике США большое место занимала проблема Ближнего Во­стока. Сказывались последствия нефтяного эмбарго стран ОПЕК. Стоимость американского импорта нефти увеличилась к 1975 г. в 8 с лишним раз по сравнению с 1970 г.⁵ Озабоченность Вашингтона вызы­вало и то, что примеру арабских государств могли последовать страны-поставщики и других видов сырья. «Эти и другие факторы... существен-

5A Time to Heal. The Autobiography of Gerald R. Ford. N. Y., 1979, p. 339.

492

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

ОТХОД ОТ РАЗРЯДКИ

493

но усиливали глобальные притязания монополистического капитала СЩд придавали им особо агрессивный характер» ⁶.

Администрация Форда все активнее вела американскую стратегиче­скую игру на Ближнем и Среднем Востоке, пытаясь укрепиться в араб­ском мире и Иране, используя Израиль как свой военно-политический форпост. Цель Вашингтона по-прежнему состояла в том, чтобы затяги­вать урегулирование ближневосточного конфликта и, осуществляя по­средничество между Израилем и противостоящими ему арабскими госу­дарствами, приблизить последние (в первую очередь Египет) к США. При этом в Вашингтоне учитывали, что новый военный конфликт не только не укрепит, но может даже ослабить позиции США на Ближнем Востоке. Твердая позиция СССР, последовательно выступавшего в защиту интересов арабских народов, вынуждала администрацию Форда сохранять вопросы, связанные с достижением мирного урегулирования в регионе, в повестке дня советско-американского диалога.

Интенсивно продолжалась дипломатия «малых шагов» в целях дости­жения на двусторонней основе сепаратных сделок между Израилем и арабскими странами по отдельным вопросам. В ходе «челночных» визи­тов в страны Ближнего Востока весной—летом 1975 г. Киссинджер вну­шал политическим лидерам Израиля, что США фактически заботятся о том, чтобы за ним сохранились оккупированные арабские территории, и стремятся сделать все, чтобы сорвать разработку всеобъемлющего пла­на общего урегулирования '. В итоге десятого тура «челночной диплома­тии» 4 сентября 1975 г. Египет и Израиль подписали «Синайское согла­шение» с обязательством Египта не предпринимать военных действий против Израиля. Соглашение фактически выводило Египет из фронта борьбы с израильской агрессией.

10 ноября 1975 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию, осуждавшую сионизм как форму расизма. За эту резолюцию голосовало более 70 членов ООН. Произраильская позиция Вашингтона вызывала растущее возмущение в арабском мире. На арабском совещании в вер­хах в Рабате единственным и законным представителем арабского народа Палестины была признана Организация освобождения Палестины. Это существенно осложнило маневрирование Вашингтона вокруг ближнево­сточной проблемы в последующие годы.

1975 год ознаменовался важными изменениями в военной п полити­ческой обстановке в Юго-Восточной Азии. С марта 1975 г. начался раз­вал проамериканских режимов Южного Вьетнама и Камбоджи. 30 апре­ля 1975 г. пал Сайгон. Власть на всей территории Южного Вьетнама полностью перешла к Временному революционному правительству. Еще раньше. 17 апреля, капитулировали ставленники США в Пномпене. 2 декабре 1975 г. Лаос был провозглашен народно-демократической pec-публикой. В сентябре 1975 г. совет СЕАТО на сессии в Нью-Йорке при­нял решение о ликвидации в течение двух лет аппарата этого блока. Правительство Филиппин объявило, что пересматривает свой подход к военному присутствию США на территории страны. В июле 1976 г. аме­риканские ВВС эвакуировали последнюю базу на территории Таиланда-

6 Громыко А. А. Внешняя экспансия капитала: История и современность. М., 1982,

с. 353.

7 Shehan E. Arabs, Israelis and Kissinger: A Secret History of American Diplomacy

in the Middle East. N. Y., 1976, p. 8.

Военное присутствие США на континентальной части Юго-Восточной Азии — одном из важных плацдармов американской гегемонистской по­литики в послевоенный период — подходило к концу.

финал многолетнего конфликта в Индокитае со всей очевидностью показал, что любые попытки диктовать, а тем более силой оружия на­вязывать свою волю другим народам несостоятельны и в конечном сче­те обречены на провал. Сорвалась самая крупная за послевоенный пе-риод военная попытка США навязать свою волю социализму, силам национального освобождения. Администрация Форда оказалась перед ли­цом быстрого ослабления позиций США в Азии, развала их военно-бло­ковой системы в Юго-Восточной Азии, повсеместного роста в этом ре­гионе антиамериканских настроений.

Тем временем на юге Европы также развивалась новая для США военно-политическая ситуация. Еще 14 августа 1975 г. Греция заявила о выходе из военной организации НАТО. Под вопросом оказалось аме­риканское военное присутствие в этой стране. Резко усугублялись труд­ности, которые Вашингтон уже испытывал на южном фланге НАТО после апрельской (1974 г.) революции в Португалии и вспышкой кон­фликта между Грецией и Турцией в связи с турецкой оккупацией части территории Кипра. В ответ на решение конгресса прекратить военную помощь Турции в связи с кипрскими событиями Анкара расторгла воен­ное соглашение с США.

Большую тревогу в американских правящих кругах вызвали июньские муниципальные выбoры (1975) в Италии, когда коммунисты почти срав­нялись по числу сторонников с ведущей буржуазной партией — демо-христианами ⁸. В сентябре того же года истек срок соглашения о воен­ном сотрудничестве США с Испанией; судьба американских военных баз на ее территории также становилась неясной. Со смертью Франко в нояб­ре 1975 г. Вашингтон лишался определенности в отношении своих позиций в этой стране.

Со второй половины 1975 г. наглядно выявилось и то, что США не в силах помешать подъему национально-освободительной борьбы в Аф­рике, прежде всего в Анголе. Прибегать здесь к открытому вмешатель­ству администрация Форда опасалась и делала ставку на «скрытые ме­тоды» борьбы против революционно-патриотических сил во главе с А. Нето. В дополнение к десяткам миллионов долларов, которые были затрачены ЦРУ на подрывную деятельность в этой стране ранее, в ян­варе и июле 1975 г. контрреволюционным группировкам в Анголе были предоставлены дополнительные средства. Предпринимались усилия к тому, чтобы подавить революционное движение в Анголе посредством контрреволюционной интервенции. 14 октября в Анголу с территории Намибии вторглись войска расистов ЮАР, продвинувшиеся к Луанде. B этой критической обстановке лидер ангольских патриотов А. Нето обратился к социалистической Кубе с просьбой о военной помощи. Со­противление ангольцев, поддержанное дружественными интернациональ­ными силами, позволило переломить обстановку и остановить войска ЮАР, создать условия для их изгнания из Анголы. 11 ноября 1975 г. была провозглашена независимость Анголы.

8Комолова Н. П. Гибель Альдо Моро.—Новая и новейшая история, 1981, № 3, с. 153

494

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

ОТХОД ОТ РАЗРЯДКИ

495

Ухудшение позиций американского империализма в Индокитае, на «южном фланге» НАТО, в Африке, резкое обострение внешнеэкономиче­ских проблем в связи с «нефтяным кризисом» существенно меняли кар­тину международного положения США, казавшегося ранее достаточно благополучным для правящих кругов страны. Обозначилась, по существу новая полоса кризиса гегемонистской политики Вашингтона. Это имело принципиальное значение как для оценки в США итогов внешнеполити­ческого курса республиканцев с конца 60-х годов, так и для дальнейшей эволюции американской политики, ее отхода от разрядки во второй поло­вине 70-х годов.

Корни новой кризисной полосы для политики США уходили прежде всего в поражение в Индокитае. Ликвидация режимов американских ма­рионеток сама по себе являлась весьма болезненным ударом для Вашинг­тона. Были окончательно перечеркнуты усилия пяти администраций, которые два десятилетия добивались закрепления военно-политического плацдарма США на Юго-Востоке Азии. В борьбе за этот плацдарм ока­зались исчерпанными все приемлемые для Вашингтона средства — п мас­сированное военное вмешательство с привлечением свыше полумиллиона вооруженных сил США, и сочетание силового нажима и политического маневрирования, и опора на политические методы и военную помощь для обеспечения американских интересов после 1973 г. По объему затрачен­ных усилий борьба за плацдарм в Юго-Восточной Азии занимает уни­кальное место в послевоенной политике Вашингтона. Теперь же эти усилия шли прахом.

Вместе с тем проблема борьбы за Юго-Восточную Азию никогда не была локальной для американского империализма. С самого начала в Вашингтоне убеждали себя в том, что эта борьба неотделима от общего контекста гегемонистской политики США и, более того, служит провер­кой способности США обеспечивать всю глобальную систему их между­народных обязательств. Такие представления и определяли практический подход к этому региону основной части правящих кругов США в 60— 70-е годы, служили ориентиром для политики республиканцев. «Пораже­ния нельзя допустить в принципе,— внушал Р. Никсон своему ближай­шему окружению, например, в марте 1972 г.— Если это произойдет, бу­дет уничтожена внешняя политика США» ⁹. Американская элита поддерживала политику Никсона—Форда—Киссинджера во многом в рас­чете на то, что они сумеют найти такое решение в Юго-Восточной Азии, которое исключало бы военное поражение США. Однако выяви­лось, что не сумели. «Внешнеполитическая иерархия США, руководившая политикой страны после второй мировой войны, испытывала нечто вроде потери самообладания после грандиозного поражения во Вьетнаме»,— признал впоследствии Г. Киссинджер ¹⁰.

Опасения того, что это поражение в Индокитае может повлечь за со­бой цепную реакцию подрыва позиций империализма США в глобальное масштабе, поставить под сомнение их роль в качестве лидера капитали­стического мира, охватили правящие круги США с новой силой после весны 1975 г. Нарастало тревожное, напряженное ожидание — как бы не произошло худшего. В таких условиях все происходящее на «южном

9. Nixon R.Memoirs. N. Y., 1978, p. 588.

10. International Herald Tribune, 1978, May 31.

фланге» НАТО воспринималось в Вашингтоне именно как подтверждение xудшего. События между тем развивались быстро.

Администрация Форда, лично Г. Киссинджер всячески старались скрыть тревогу, приуменьшить значение происходящего. Они понимали — речь идет об эффективности их международного курса в целом, поэтому столь важно поддерживать оптимизм, сдерживать волну критики. «Воз­никли сомнения в отношении нашей мощи и стабильности во внешних делах,— признавал в мемуарах Дж. Форд, вспоминая лето 1975 г.— ...Руководители стран НАТО упорно добивались от нас ответа — не возоб­ладает ли у США новый изоляционистский настрой, будем ли мы соблю­дать свои международные обязательства» ¹¹.

Кризис гегемоиистской политики США означал ослабление империа­листических позиций США сразу по нескольким направлениям, причем на коротком историческом отрезке. Его особенности заключались также в том, что для внешней политики США это был первый кризис, проис­шедший в условиях развития процесса разрядки. Вот почему в сознании правящих кругов страны политической жертвой кризисной полосы 1975 г. становилась именно разрядка. В США все больше укреплялись во мнении, что развитие событий требует активизации силовой политики в целях укрепления международных позиций американского империа­лизма. Процесс переосмысливания подхода к мировым делам растянулся в Вашингтоне на вторую половину 70-х годов.

В 1975—1976 гг. в США развернулась острая внешнеполитическая дискуссия. Все больше активизировались сторонники жесткого курса в отношении СССР, наращивания вооружений. Значительно возросла актив­ность военно-промышленного комплекса, его представителей в обеих главных политических партиях, сионистских кругов и других реакцион­ных группировок — всех сторонников возврата к ставке на силу, слома в пользу США сложившегося военно-стратегического равновесия в мире. С особым ожесточением они сопротивлялись завершению Общеевропей­ского совещания в Хельсинки, где 35 государств Европы, а также США и Канада готовились подтвердить незыблемость принципа невмешатель­ства во внутренние дела других государств и нерушимость их террито­риальной целостности. Милитаристские группировки США выступали и против соглашения об ОСВ-2 на основе владивостокской договоренности. Политическую инициативу в борьбе против политики разрядки все энергичнее брали в свои руки сторонники курса на достижение военно­го превосходства США: П. Нитце, Ю. Ростоу, Г. Фаулер, Т. Мурер, Л. Лемнитцер и др. В ноябре 1976 г. они образовали «Комитет по су­ществующей опасности», создав широкую коалицию правых сил¹².

Больше всего сторонников опоры на силу тревожила перспектива закрепления и дальнейшего развития политической разрядки, дополнения eе разрядкой военной, реализация обозначившихся возможностей закреп­ления стратегического паритета и снижения уровня военного противо­стояния СССР и США, Организации Варшавского Договора и НАТО на основе принципа равенства и одинаковой безопасности. Борьба за то, чтобы затормозить политическую разрядку, предотвратить развитие военной разрядки, облегчить США переход к новому этапу гонки воору-

11. ATime to Heal, p. 285—288.

12. Common Sense and Common Danger. Committee on the Present Danger, Nov. 1976.

496

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИИ

ОТХОД ОТ РАЗРЯДКИ

497

жений, составила существо усилий консервативно-милитаристских сил на данном этапе. Ради обоснования необходимости перехода к новому этапу гонки вооружений и ужесточения внешнеполитического курса Ва­шингтона правые силы США все активнее раздували миф о «советской военной угрозе», выдвинув тезис о «кризисе американской безопасности» ¹³. Военная мощь США продолжала возрастать. В стратегической области завершался процесс модернизации ракетно-ядерного потенциала: количе­ство ядерных боеголовок США в 1970—1975 гг. увеличилось в 4,3 раза ¹⁴. «Доктрина Шлесинджера», выдвинутая в начале 1974 г., ставила задачу создания потенциала для «избирательных» ядерных ударов по военным и экономическим объектам СССР. Это прокладывало путь к усилению агрессивности американской ядерной стратегии ¹⁵. Военная машина США никогда не прекращала попытки нарушить советско-американский стра­тегический паритет.

Находясь под сильным воздействием «вьетнамского синдрома» и учи­тывая острую антипатию большинства населения страны к военно-поли­тическим авантюрам за рубежом, правительство Форда не отказывалось от использования невоенных методов борьбы за империалистические интересы США. Опросы населения в США выявляли активное сопротив­ление американцев самой идее военного вмешательства, использования американской вооруженной силы в тех районах мира, где Вашингтон имел те или иные военно-политические обязательства. Настрой в пользу раз­рядки, преобладавший в общественном мнении самих США и в странах Западной Европы, способствовал тому, что 1 августа 1975 г. в Хельсин­ки президент Форд подписал Заключительный акт Совещания по без­опасности и сотрудничеству в Европе.

Содержание американской политики с весны 1975 г. определялось в основном попытками предотвратить дальнейшее ослабление империали­стических позиций США в Европе, Азии и Африке, в отношениях с раз­вивающимися странами. Реакция Белого дома на агонию проамерикан­ских режимов в Юго-Восточной Азии нашла отражение в планах ока­зать срочную военную помощь Южному Вьетнаму в размере 1 млрд. долл. Но конгресс не торопился с утверждением ассигнований. Стремясь до­биться выделения требуемых сумм, президент встретился с сенатской комиссией по иностранным делам. Сенаторы в один голос высказались: «Надо уходить — и как можно скорее»¹⁶. 28 апреля 1975 г. президент отдал приказ о полной эвакуации американского персонала из Южного Вьетнама. Однако последующие шаги стали подтверждением решимости США «остаться» в Азии, закрепить американское военно-политическое присутствие в Северо-Восточной Азии. Еще в феврале 1975 г. Пентагон публично объявил, что район вокруг Японии и Южной Кореи является для США зоной, равноценной зоне НАТО. В июле-августе была достиг­нута договоренность о создании американо-японского Комитета по со­трудничеству в области обороны. В августе США официально подтвер­дили свои ядерные гарантии Японии. И все же Вашингтону пришлось

13. Подробнее см.:Арбатов А. Безопасность в ядерный век и политика Вашингто­ на. М., 1980, с. 230—234.

14. US Congress, House of Representatives, Hearings before the Subcommittee on In~ ternational Relations and Scientific Affairs. Wash., 1975, p. 9—14.

15 Арбатов А. Указ. соч., с. 180—196. 16 A Time to Heal, p. 255.

смириться с роспуском СЕАТО. США не смогли воспрепятствовать и требованиям Таиланда о ликвидации американских военных баз на его территории.

7 декабря 1975 г., выступая в Гонолулу, Форд систематизировал в так называемой «тихоокеанской доктрине» основные задачи политики США в данном регионе. Принципиально нового в доктрине ничего не было, но в этом и состояла ее суть. Администрация Форда подчеркивала, что она рассчитывает на закрепление сложившегося статус-кво. «Равновесие сил в Тихоокеанском бассейне,— отметил Форд,— является абсолютно необ­ходимым для США и других стран этого региона»¹⁷. Шесть тезисов доктрины подтверждали намерение Вашингтона сохранять империалисти­ческое присутствие США в Азии путем «сохранения мощи США», «стра­тегической опоры на Японию», «нормализации отношений с КНР», «за­интересованности в стабильности и безопасности Юго-Восточной Азии», «урегулирования крупных политических конфликтов» (имелся в виду прежде всего «корейский вопрос»), «развития структуры экономического сотрудничества в Азии» ¹⁸.

Пытаясь разрядить «аварийную» обстановку на «южном фланге» НАТО, Вашингтон привел в движение всю систему своих союзнических связей в Западной Европе. Американцы стремились добиться координа­ции усилий для противодействия тенденциям, наметившимся в политике ряда стран на юге Европы. Осуществлялся массированный политический нажим на Португалию и Италию, раздувалась обстановка нетерпимости к левым силам в этих странах. Г. Киссинджер следующим образом ориентировал американских дипломатов в странах НАТО: «Укрепление коммунистических партий на Западе неприемлемо. Весомое участие ком­мунистов в правительствах Запада подорвет основы нашей атлантической безопасности... Если это произойдет, то станет поворотным пунктом во всех межатлантических отношениях» ¹⁹. Дипломатия США в «треуголь­нике» Анкара—Вашингтон—Афины в основном сводилась к поиску ком­промиссных условий сохранения военно-союзнических связей с Турцией и Грецией ²⁰.

Модернизацию политики США в отношепии развивающихся стран администрация Форда повела в русле частичного учета их требований о демократизации международных экономических отношений. В сентябре 1975 г. на VII специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН Соеди­ненные Штаты выступили с планом мероприятий в международной эко­номической области. «Модернизация», однако, оказалась поверхностной. Политической основой подхода США стала идея «взаимозависимости» интересов капиталистических и развивающихся государств. Фактически речь шла о том, чтобы подорвать консолидацию развивающихся стран на антиимпериалистической основе. США не давали удовлетворительного ответа на главные требования развивающихся стран, в частности откло-

17 American Foreign Relations, 1975: A Documentary Record/Ed, by A. Adams, R. Steb-

bins. N. Y., 1976, p. 548.

18 Подробнее см.: Политика США в Азии. М., 1977; Международные отношения па Дальнем Востоке в послевоенные годы: В 2-х т./Отв. ред. Е. М. Жуков. М., 1978. Т. 2; США и проблемы Тихого океана: Международно-политические аспекты. М., 1979. 19American Foreign Relations, 1975, p. 562—564.

20 Подробнее о политике США в Европе см.: Давыдов В. Ф., Оберемко Т. В., Ут­кин А. И. США и западноевропейские центры силы. М., 1978.

498

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

ОТХОД ОТ РАЗРЯДКИ

499

няли предложения установить взаимосвязь между динамикой цен нa сырье и ростом цен на товары капиталистических государств, уклона лись от комплексных решений проблемы сырьевой торговли.

В Африке США стремились укрепить свои позиции после событий в Анголе. Усиливалась борьба черного большинства населения Зимбабве (Родезии) за передачу ему всей полноты государственной власти, росло движение за национальное освобождение народа Намибии во главе со СВАПО, нарастало сопротивление режиму апартеида в ЮАР. Вместе с тем прямая конфронтация с национально-освободительным движением мешала попыткам Вашингтона наладить диалог с развивающимися стра­нами. В речи государственного секретаря США 27 апреля 1976 г. в Лусаке провозглашалась «общность» экономических и политических инте­ресов США и стран Африки. Выступая перед сенатской комиссией ло иностранным делам 13 мая 1976 г., Киссинджер призывал к «мирной политической эволюции» на континенте²¹. Африканским странам пред­лагалось экономическое сотрудничество, но при условии отказа от анти­империалистических тенденций в их политике. Форд пытался привести африканскую политику США в соответствие с общими установками «доктрины Никсона»: администрация США стремилась развивать со­трудничество с партнерами по НАТО, координируя с ними свою поли­тику в Африке ²².

В феврале и июне 1976 г. состоялись поездки государственного сек­ретаря Г. Киссинджера по латиноамериканским странам, в ходе которых он рекламировал «готовность» США считаться с растущей ролью стран региона в международных делах ²³. В реальности, однако, Вашингтон не намеревался отказаться от гегемонистских целей в странах Центральной и Южной Америки. Американо-панамские переговоры относительно ста­туса Панамского канала явно тормозились, а к концу 1976 г. и вовсе заглохли в силу нежелания администрации США вести дело к догово­ренности. Правое крыло республиканцев во главе с Р. Рейганом исполь­зовало данный вопрос в предвыборной борьбе для разжигания в стране шовинистических настроений. Заморожена была и нормализация отноше­ний с Кубой, при этом администрация ссылалась на «недопустимость» ее помощи Анголе. В условиях роста массового протеста против засилья США, особенно усилившегося в связи с участием США в контрреволю­ционном перевороте в Чили, дипломатия Белого дома пыталась предста­вить Вашингтон борцом за права человека в регионе и выдвигала на пер­вый план не политические, а торгово-экономические проблемы в отноше­ниях со странами Латинской Америки ²⁴

С конца 1975 г. на внешнюю политику США начало влиять прибли­жение предстоящих президентских выборов. Правые силы в обеих веду­щих партиях сконцентрировали усилия на критике политики разрядки,

21. Department of State Press Release. The United States in Africa. Statement of Secre­tary of State Kissinger before the Committee on Foreign Relations, May 13, 1976. Wash., 1976.

22. Подробнее см.: Громыко Анат. А. Африка: трудности, проблемы, перспективы. М., 1981.

23. American Foreign Relations, 1976: A Documentary Record/Ed, by E. Adam. N. Y., 1978, p. 64, 67.

24. Подробнее см.: Межгосударственные отношения в Латинской Америке. М., 1977, Вишня Г. Ф. Латинская Америка: внешнеполитические отношения в современ­ ных условиях, 1968—1976. М., 1978.

тех внешнеполитических установок, которые так или иначе были связа­ны с приспособлением к мировым реальностям. Ярость правых вызывала сама идея поисков, компромиссов, достижения взаимовыгодных соглаше­ний с СССР. Тем не менее, за исключением Рейгана, основные претен­денты на президентское кресло не предлагали принципиально нового курса. На это еще летом 1975 г. обратил внимание Г. Киссинджер: «Пусть те, кто рекомендует нам жесткую риторику, прямо скажут, что именно они предлагают делать? В чем конкретно суть их альтернативы? На каком уровне они готовы поддерживать увеличение расходов на обо­рону, на протяжении какого периода времени и ради какой цели? Не при­зывают ли они к проведению политики сознательного противоборства? Сможем ли мы заручиться у любого из наших ведущих союзников под­держкой такой радикальной альтернативы? И прежде всего мы должны признать, что многие наши трудности за границей созданы нами самими» ²⁵.

И все же под нажимом правых в предвыборную платформу респуб­ликанской партии были включены такие тезисы, как «военная сила есть путь к миру», «безопасность Америки, мир и свобода в мире должны опираться на нашу превосходящую силу» и т. д.²⁶

Во внешней, и особенно военной, политике Вашингтона происходило смещение вправо. Политическое руководство США все активнее поддер­живало милитаристскую шумиху о «кризисе американской безопасности». Несостоятельность этого тезиса была очевидной, поскольку сама админи­страция оценивала мировой военный баланс как «приемлемое равнове­сие сил», признавая, что «нынешний состав вооруженных сил США адек­ватно соответствует поставленным перед США задачам» ²⁷. Искусствен­ное раздувание «кризиса американской безопасности» использовалось для обоснования курса на наращивание военной мощи, слом военно-стратеги­ческого паритета, на использование военной силы в качестве средства глобального внешнеполитического шантажа.

В 1976—начале 1977 г. правительство США предложило программу форсированной гонки вооружений, разовое увеличение бюджетных ассиг­нований на военные нужды на 1977/78 финансовый год в размере 6% реального роста (в постоянных ценах), ежегодное увеличение на 3% (в постоянных ценах) на последующий период до 1982 финансово­го года ²⁸. Впоследствии помощник президента Рейгана по национальной безопасности Р. Аллен подтвердил, что выполнение военной программы Дж. Форда обеспечивало бы США «систематическое и мощное усиление вооружений» ²⁹, чего, собственно, и добивались американские правые.

Вместе с тем администрация Форда, учитывая реальные выгоды раз­рядки для США, не отказывалась полностью от этой политики. До конца была доведена выработка Договора между СССР и США о подземных ядерных взрывах в мирных целях, подписанного в мае 1976 г. в Вашинг­тоне и Москве. США не спешили с ратификацией Договора об ограни­чении подземных испытаний ядерного оружия 1974 г., однако весной

25 The Department of State Bulletin, 1975, Sept. 15, p. 393.

26 Republican Convention. Text of 1976 Republican Platform. Congressional Quarterly, 1976, Aug. 21. Wash., 1976, p. 2303-2307.

27. The Budget of the United States Government. FY 1977. Wash., 1976, p. 62. ,

28. Setting National Priorities. The 1978 Budget. Wash., 1977, p. 98.

29. Die Zeit, 1981, 11. Sept.

500

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКРГХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

ОТХОД ОТ РАЗРЯДКИ

501

1976 г. стороны достигли согласия в том, что будут соблюдать порог в 150 килотонн ³⁰. В мае 1976 г. после обмена ратификационными гра­мотами вступил в силу подписанный в 1974 г. Протокол к заключенному между СССР и США Договору об ограничении систем противоракетной обороны (1972), обязывающий каждую сторону ограничиться одним комплексом системы ПРО вместо двух, как это предусматривалось в основном тексте договора. Но на заключение договора ОСВ-2 Дж. Форд так и не решился пойти. После поражения на выборах он признавал что упустил «исторический шанс» ³¹.

Растущая податливость администрации Форда давлению со стороны консервативно-милитаристских сил мешала дальнейшему развитию отно­шений с СССР. Ниже стала их практическая отдача и в двустороннем плане, и с точки зрения конструктивного воздействия на развитие всей международной обстановки. Вашингтон пытался оказать нажим на СССР и заставить его отказаться от традиционной политики поддержки нацио­нально-освободительной борьбы народов. Развитие советско-американских отношений ставилось даже в прямую зависимость от прекращения помо­щи Советского Союза национально-патриотическим силам Анголы. Расту­щее раздражение правых сил вызывал провал надежд на использование разрядки для подрыва авторитета СССР среди развивающихся стран. По мере приближения выборов Дж. Форд и Г. Киссинджер все чаще подчеркивали намерение «жестко» вести дела с СССР, трактуя советско-американские отношения как «арену противоборства». В политическом мышлении американских верхов на передний план выдвигалась задача активизации борьбы за мировую гегемонию США ³².

2. КУРСОМ ВОЗВРАТА К ПОЛИТИКЕ КОНФРОНТАЦИИ

Демократы вернулись к власти, когда международные отношения под­ходили к этапу глубокой конструктивной перестройки. В центр между­народной жизни выдвигалась необходимость военной разрядки, углубле­ния политической разрядки, поворота к снижению уровня военного про­тивостояния и практическим мерам по ограничению гонки вооружений и разоружению по ряду направлений, прежде всего в области стратегиче­ских вооружений СССР и США, осуществления принятой в Хельсинки программы сотрудничества и укрепления безопасности в Европе, пере­стройки международных экономических отношений на принципах равно­правия и т. д. Имелись большие потенциальные возможности и для прогресса в советско-американских отношениях. Да и в самих США пре­обладало отрицательное отношение большинства населения к милитариз­му и интервенционизму.

Общественное мнение было убеждено в преимуществах политики раз­рядки ³³, за нее в 1976—1978 гг. выступало до 3/4 населения США.

30. Петросьянц А. Положить конец испытаниям ядерного оружия.— Правда, 1983, 13 апр.

31. Мельников Ю. М. Имперская политика США: истоки и современность. М., 1984, с 82; см. также: US News and World Report, 1977, Jan. 3, p. 11. '

32. Овинников Р. С. Уолл-стрит и внешняя политика. М., 1980; Петровский В. Ф- Доктрина «национальной безопасности» в глобальной стратегии США. М., 1980.

33. Foreign Policy 1979, Spring, p. 79.

Более 70% американцев были за то, чтобы СССР и США вели совмест-ные поиски «сфер сотрудничества и согласия», в особенности по ОСВ-2. В умеренно-либеральных кругах достаточно четко проявлялось понима­ние опасности бесконтрольной гонки вооружений. К дальнейшему разви­тию отношений с СССР проявляли немалый интерес деловые круги стра­ны ³⁴. «Это новый мир,— говорил о международных отношениях прези­дент Дж. Картер.— Весь мир переживает сейчас процесс глубочайшего, быстрого преобразования» ³⁵. Налицо было определенное замешательство правящих кругов США перед глубокими переменами в международных отношениях и внутри страны. С реальностями приходилось считаться хотя бы на словах.

В широком плане к началу президентства Дж. Картера американ­ские верхи стояли перед дилеммой. Решиться ли на углубление полити­ческой разрядки и ее дополнение разрядкой военной? Идти по этому пути настойчиво призывал СССР. Другой путь вел к отказу от возобла­давших ранее трезвых представлений о расстановке сил в мире, к акти­визации открытой силовой борьбы за гегемонистские цели — к линии на срыв разрядки.

В правящих кругах США все больше отдавали предпочтение второму пути. Факты показывали, что в американской верхушке усиливалось стремление преодолеть ограничения на политику агрессии, диктата и военного шантажа, которые объективно устанавливал процесс разрядки с его принципами равенства, невмешательства во внутренние дела, со­трудничества на основе взаимной выгоды.

Была и другая важная тенденция. В США нарастали представления, что «худшие» для Америки времена остаются позади. Многим казалось, что подходит к концу затяжная полоса внутренних и внешних потрясе­ний, уходят в прошлое война во Вьетнаме, массовое антивоенное движе­ние, длительный кризис президентской власти — «уотергейт:), экономиче­ские трудности. Иными словами, настрой правящих кругов США опре­деляло сочетание глубокого беспокойства в связи с перспективой дальнейшего ограничения гегемонистских притязаний США в условиях углубления разрядки и вместе с тем растущей самоуверенности, убеж­денности в том, что дела можно «поправить» на путях «решительного и твердого» укрепления мировых позиций США. Этот настрой начинали разделять и умеренно-либеральные круги. В американских верхах усили­валась тяга к политике, нацеленной на пересмотр мировых реальностей в пользу США и Запада в целом. Первая мощная волна таких настрое­ний прошла через внешнюю и особенно военную политику Дж. Форда в конце его президентства. Тот же настрой определил и внутренние усло-вия международной деятельности новой администрации.

Прибегая к риторике в пользу разрядки, пришедшие к власти пред­ставители демократической партии не скрывали, что им не подходит по­литика, которая содействует стабилизации международных отношений и опирается на «равновесие сил», прежде всего между СССР и США³⁶. Главным фактором, препятствовавшим борьбе США за гегемонию, мно-

34Public Opinion. 1978. July-Aug., p. 24. Петровская М. М. США: политика сквозь призму опросов. М., 1982,"с. 202.

35 American Foreign Relations, 1977: A Documentary Ilecord/Ed. by E. Adam. N. Y., 1979, p. 178.

36 American Foreign Relations, 1976, p. 506—508.

502

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

ОТХОД ОТ РАЗРЯДКИ

503

гие видные деятели новой администрации открыто считали СССР и со­циалистическое содружество. Но на первых порах они не заняли жесткой линии, на чем настаивали правые силы. Администрация Картера фор­мально признавала наличие советско-американского стратегического па­ритета. Особую озабоченность вызывало у нее ослабление мировой экономической роли США, усиление позиций их империалистических соперников ³⁷. Вашингтон весьма тревожила перспектива укрепления не­зависимости развивающихся стран, осложнявшая для Запада доступ к сырьевым ресурсам. Как неотъемлемый элемент «национальной без­опасности» США рассматривалась проблема импорта энергоресурсов³⁸. Отношение к разрядке у пришедших к власти кругов, особенно на первых порах, не было одинаковым. Сторонники умеренного направления (С. Вэнс, П. Уорнке, Э. Янг, М. Шульман) считались с выгодами, кото­рые несла разрядка самим США, особенно в сфере безопасности. Под их влиянием президент заявлял об опасности и бесперспективности бесконт­рольной гонки вооружений, подтверждал наличие «множества совпадаю­щих интересов» у США и СССР ³⁹. Умеренная группировка в админи­страции исходила из того, что США смогут изменить реальности, сло­жившиеся в мире, эволюционным путем и без резкого отхода от разрядки. Идея постепенного наращивания наступательных тенденций во внешней политике на тех или иных направлениях была смысловым ядром практи­ческих установок администрации Дж. Картера вплоть до ее поворота вправо в 1979—1980 гг., когда поддерживающее его крыло демократов окончательно перешло на платформу консервативно-милитаристских сил. Администрация выдвигала на первый план задачу налаживания под эгидой США межимпериалистического сотрудничества, особенно в области экономики, активизации военно-политических связей США с НАТО и Японией. Такой подход в значительной мере явился развитием, хотя и в более активном плане, установок «партнерства», выдвинутых пред­шественниками Дж. Картера. На второе место в приоритетах Вашингто­на ставилось усиление империалистического влияния на развивающиеся государства (Египет, Саудовская Аравия, Нигерия, Бразилия, Иран) и укрепление американских позиций в стратегически и экономически важных регионах.

На основе широкой мобилизации ресурсов империалистической систе­мы, объединяя «Запад» и «Юг» против СССР и социалистического содру­жества, имелось в виду усиливать давление по линии «Запад—Восток». В той мере, в которой этой стратегии мешала позитивная база отноше­ний СССР и США с ее принципами равенства, невмешательства во внут­ренние дела и взаимной выгоды, администрация Дж. Картера собиралась «освобождаться» от нее. Наиболее активно этот подход продвигала в

37. В1977 г. доля США в промышленном производстве несоциалистического мирауступала совокупной доле стран Западной Европы и Японии почти на 7% (Мировая экономика и междунар. отношения, 1978, № 8, с. 154). Экспорт США в 1957—1977 гг. увеличивался в 2 раза медленнее, чем экспорт других стран Запала (Industry Week, vol. 199, N 42, p. 31). Темпы роста производительности труда в США были в 4 раза ниже японских, в 3 раза ниже западногерманских. См.: Курье­ров В. Г. Внешнеторговая стратегия США. М., 1980, с. 119.

38. К 1977 г. доля импорта нефти во внутреннем потреблении США увеличилась почти в 4 раза по сравнению с 1973 г. См.: США — экономика, политика, идеология, 1981, № 2, с. 20.

39. American Foreign Relations, 1977, p. 193.

администрации группировка 3. Бжезинского в Совете национальной безопасности.

Основные решения и мероприятия демократов в начальный период пребывания у власти показывали, что новая администрация не только унаследовала многие негативные тенденции в политике предшественни­ков, но и готова идти дальше. Свой международный курс Картер начал c попыток обновить политико-идеологический багаж внешней политики, развернуть борьбу за «моральное лидерство» США под флагом кампании в «защиту прав человека». Эти усилия, нацеленные прежде всего про­тив СССР и социалистического содружества, приняли характер настоя­щей «психологической войны» против социализма. Демократы приняли программу форсированного наращивания вооружений, оставленную им республиканцами.

В отношениях с союзниками по НАТО правительство Картера продол­жало усилия по активизации блока. В мае 1977 г. сессия Совета НАТО по инициативе США приняла решение о том, чтобы вклад каждого члена блока в натовские программы военного строительства ежегодно увеличи­вался на 3% (в постоянных цепах). Была принята так называемая «краткосрочная программа повышения боеготовности войск НАТО», ускорялась подготовка «долгосрочной программы». На сессии Дж. Кар­тер впервые поставил вопрос о «модернизации» американских ядерных средств средней дальности в Западной Европе. Давался толчок собы­тиям, которые завершились в конце 1979 г. принятием НАТО решения относительно размещения в Европе ракет «Пергаинг-2» и крылатых ракет.

На встрече руководителей ведущих капиталистических стран Запада в Лондоне (май 1977 г.) Соединенные Штаты выдвинули идею «трех ло­комотивов». «Сейчас особенно важно, чтобы США, ФРГ и Япония пред­приняли совместные меры к обеспечению быстрого экономического роста и контроля над инфляцией»,— пояснял ее министр финансов США М. Блюменталь⁴⁰. От Токио и Бонна требовалось также «добровольно» сокращать актив торгового баланса к односторонней выгоде США. В об­ласти отношений с развивающимися странами на многосторонней основе в рамках диалога «Север—Юг» на Конференции по международному экономическому сотрудничеству в Париже (май-июнь 1977 г.) Вашинг­тон ясно продемонстрировал, что его реальная позиция далека от обещан­ного «конструктивного подхода». В политике США не было реалистиче­ских сдвигов ни по одному из основных элементов сырьевой проблемы, наиболее интересующей развивающиеся страпы. Как и предшественни­ки, демократы видели в диалоге главным образом способ облегчить США Доступ к энергоресурсам этих стран ⁴¹.

Летом 1977 г. последовали крупные военные решения администрации. Санкционировалось оснащение основной ударной силы наземного страте­гического потенциала США — ракет «Минитмен-3» разделяющимися го­ловными частями индивидуального наведения типа «Марк-12 А» с бое­головками повышенной точности и мощности. Дж. Картер дал указание o производстве крылатых ракет большой дальности, оснащенных ядерны­ми боеголовками. Модернизацию стратегической авиации президент счел

40US Congress, House of Representatives. Conduct of Monetary Policy, Hearings be­fore the Committee on Banking, Finance and Urban Affairs. Wash. (D. C), 1977,

41 Kурьеров В. Г. Указ. соч., с. 121.

504

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

ОТХОД ОТ РАЗРЯДКИ

505

нецелесообразной, отказавшись от серийного производства бомбардиров­щика Б-1: крылатые ракеты считались гораздо дешевле. Дж. Картер вы­сказался за производство нейтронного оружия. В целом развитие струк­туры стратегических наступательных вооружений США продолжалось пo схеме, намеченной еще республиканцами. Кроме того, военное руковод­ство США вновь стало говорить о возможности «ограниченного» ядерно­го конфликта ⁴².

В июле-августе 1977 г. руководство США конкретизировало свою по­литику в области отношений с СССР, разрядки и «национальной безопас­ности» в президентском меморандуме № 10. Долговременные установки и решения, вытекавшие из меморандума, излагались в президентской директиве № 18, в основу которой была положена весьма завышенная оценка возможностей США и Запада. Подчеркивались «огромные преиму­щества» США во всех областях (исключая военную, где констатирова­лось наличие примерного паритета). Ставилась задача всемерно исполь­зовать эти «преимущества» в советско-американских отношениях по формуле «соперничества и сотрудничества». Обе части этой формулы означали ужесточение политики США. «Соперничество» было направлено на то, чтобы ухудшить международное положение СССР и его союзни­ков путем наращивания политического нажима, усиления военной мощи США, систематических политико-идеологических диверсий. «Сотрудни­чество» же мыслилось на условиях Вашингтона, хотя переговоры с СССР в области мер, относящихся к ослаблению военной опасности, не исклю­чались.

В соответствии с директивой № 18 устанавливалось ежегодное 3%-ное увеличение военного бюджета ⁴³. Гонку стратегических вооружений пред­полагалось вести преимущественно на качественной основе, обеспечивая военно-технический задел для потенциального резкого рывка. Принима­лась установка на активизацию усилий США и НАТО в Европе в области количественной и качественной гонки вооружений. На первом этапе имелось в виду наращивать обычные вооружения. Впервые со времен вьетнамской войны в США брались и за наращивание специального военного потенциала для интервенций в зоне развивающихся стран — предполагалось создать мобильные силы, способные к быстрому развер­тыванию, для операций на Ближнем Востоке, в районе Персидского залива, в Азии.

Таким образом, внешняя политика Дж. Картера уже в начальный период пребывания у власти во многом закладывала основу для резкого поворота вправо. Весной—летом 1978 г. шаги в этом направлении были продолжены. В июне 1978 г. в речи в Аннаполисе Дж. Картер открыто поставил вопрос о возможности перехода США к политике конфронта­ции⁴⁴. Тогда же он объявил о создании «сил быстрого развертывания»-Выступления президента обретали все более агрессивный характер. Четко обозначилось и стремление Вашингтона объявлять различные

42. «Задачи стратегических вооружений США, — заявил 18 сентября 1977 г. министр обороны Г. Браун, — должны подразумевать способность... реализовать ряд вари­ антов на выборочной основе, с тем чтобы контролировать эскалацию, по возмоЖ-ности ограничить ущерб и завершить обмен ударами на максимально выгод­ ных условиях» (New York Times, 1977, Sept. 19).

43. Катасонов Ю. В. США: военная политика и бюджет. М., 1984, с. 83.

44. American Foreign Relations, 1978: A Documentary Record/Ed, by E. Adam. N. Y., 1979, p. 209.

pайоны мира, находившиеся в непосредственной близости от СССР, «сфе-ами жизненных интересов» США ⁴⁵. В бюджете делался упор на усиле­ние гонки вооружений через механизм НАТО. Ассигнования на эти цели увеличивались на 4>5% (в постоянных ценах) ⁴⁽ⁱ.

В мае 1978 г., когда в Нью-Йорке шла работа первой специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению, администрация Дзк. Картера на сессии Совета НАТО в Вашингтоне демонстративно на­вязывала союзникам обязательство наращивать военные расходы на 3% в год (в постоянных ценах) ". Была принята так называемая «долго­срочная оборонная программа НАТО» на 1979—1993 гг. В ближайшие годы предполагалось поставить в войска стран НАТО около 8 тыс. аме­риканских танков и бронемашин, более чем на 30% увеличить насыщен­ность артиллерией. Ускорялась подготовка военно-технической базы для переброски в случае «чрезвычайных обстоятельств» 150 тыс. войск США в Западную Европу, трехкратного увеличения числа американских воен­ных самолетов и т. д. На сессии Совета НАТО в мае 1978 г. была также в принципе согласована задача развертывания в Западной Европе нового американского ракетно-ядерного оружия средней дальности ^4S.

Нежелание содействовать усилиям по обеспечению военной разрядки администрация пыталась прикрыть показным «радикализмом», всячески подчеркивая «активность» США на переговорах, относящихся к разору­жению ⁴⁹. В Вашингтоне усиливалась борьба между сторонниками нажи­ма на СССР (группа Бжезинского) и приверженцами более гибкого под­хода. О своей же позиции Дж. Картер впоследствии писал так: «Сочета­ние усилий по решению региональных проблем путем переговоров и заявлений о безоговорочной приверженности контролю над ядерными вооружениями с неброским, последовательным и хорошо спланированным наращиванием нашего военного потенциала» ⁵⁰.

Личные качества Дж. Картера сказывались на дипломатии Вашингто­на. Из ряда его заявлений следовало, что президент США не чужд пони­манию практических преимуществ укрепления американской националь­ной безопасности путем поисков договоренности с СССР. Но преодолеть дистанцию, отделявшую декларации от дела, Дж. Картер зачастую не хотел или не мог. В мемуарах бывший президент подтверждает, напри­мер, что завершение разработки договоренностей ОСВ-2 было связано с его «пониманием нежелания Объединенного комитета начальников шта­бов поддержать эти договоренности». Равным образом его сдерживала и решимость большинства республиканской оппозиции в сенате сорвать ратификацию ОСВ-2 ⁵¹.

Зигзаги Белого дома приводили к тому, что советско-американские отношения принимали все более неровный характер. Настойчивые попыт­ки США добиться от СССР односторонних уступок в различных областях встречали твердый отпор советской дипломатии. Благодаря последова­тельной линии СССР на конструктивные отношения с США удавалось

45 Ibid., p. 163-168. 46 Congressional Quarterly Report, 1979, Jan., p. 109.

47. Kатасонов Ю. В. Указ. соч., с. 83.

48. American Foreign Relations, 1978, p. 245—247.

49. Cм., в частности: American Foreign Relations, 1978, p. 481—490.

50 Carter J. Keeping Faith. Memoirs of a President. Toronto etc., 1982, p. 223. 51Ibid., p. 214, 222, 224, 229, 249.

506

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

отход от разрядки

507

достигать некоторых позитивных договоренностей по важным проблемам В сентябре 1977 г. было достигнуто определенное сближение позиций СССР и США по ОСВ-2. В связи с истечением срока действия Времен­ного соглашения о некоторых мерах в области ограничения стратегиче­ских наступательных вооружений (1972) стороны сделали идентичные отдельные заявления о намерении поддерживать статус-кво и не пред­принимать каких-либо действий, несовместимых с положениями этого соглашения, при условии, что другая сторона будет проявлять аналогич­ную сдержанность. В совместном советско-американском заявлении по Ближнему Востоку от 1 октября 1977 г. указывалось на необходимость быстрейшего достижения урегулирования арабо-израильского конфликта в рамках всеобъемлющего урегулирования всех вопросов, включая обес­печение законных прав палестинского народа ⁵². Были возобновлены не­которые соглашения, срок действия которых истекал. В январе-феврале 1978 г. с официальным визитом в США находилась делегация Верховного Совета СССР.

Продолжались и переговоры по ОСВ. СССР, США и Великобритания вели переговоры в целях выработки договора о полном и всеобщем за­прещении испытаний ядерного оружия. На конференции ООН по разо­ружению в Женеве между делегациями СССР и США продолжался обмен мнениями относительно запрещения и уничтожения химического оружия. Состоялись советско-американские встречи для обсуждения вопросов, касающихся военной деятельности обеих стран в Индийском океане, кон­сультации о запрещении новых видов и систем оружия массового унич­тожения, по проблеме ограничения международной торговли обычными вооружениями. Продвижение вперед обеспечивалось главным образом конструктивными усилиями СССР. Реальным результатом в области разоружения явилось подписание 18 мая 1977 г. в Женеве международ­ной Конвенции о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду. Между СССР и США продолжался диалог по проблеме нераспространения ядерного оружия.

Однако от серьезного рассмотрения предложений СССР и государств Варшавского Договора, составивших развернутую программу перехода к военной разрядке, США уклонялись. Выявилась, в частности, полная не­готовность США договориться, как это было предложено СССР в ноябре 1977 г., об одновременном прекращении всеми государствами производ­ства ядерного оружия, продвигаясь вперед вплоть до полной ликвидации уже накопленных его запасов. Вместо этого в октябре 1978 г. Дж. Картер санкционировал производство основных компонентов нейтронного ору­жия, пересмотрев принятое в апреле того же года решение отложить про­изводство этого оружия.

Подход администрации к общеевропейскому процессу выявила Бел­градская встреча представителей государств — участников Хельсинкского совещания. По признанию заместителя главы американской делегации А. Шерера, США вели в Белграде «политику конфронтации», сводя своя усилия к раздуванию в антисоветском и антисоциалистическом плане «проблемы прав человека». На венских переговорах 19 государств по проблеме взаимного сокращения вооруженных сил и вооружений в Цент-

52 История дипломатии: В 5-ти т. М., 1959—1979, т. 5, кн. 2, с. 222, 223.

paльной Европе американская сторона продолжала добиваться крупных односторонних преимуществ для стран НАТО.

Даже в таких сложных условиях СССР настойчиво искал возмож­ность обеспечить позитивное развитие отношений с США. В июне 1979 г. во время встречи на высшем уровне в Вене был подписан Договор между СССР и США об ограничении стратегических наступа­тельных вооружений (ОСВ-2) и другие относящиеся к нему документы. Договоренности ОСВ-2 целиком опирались на принцип равенства и оди­наковой безопасности, воплощали тщательно взвешенный баланс интере­сов сторон. Каждая сторона обязывалась ограничить стратегические вооружения суммарным количеством, не превышающим сначала 2400 еди­ниц, а с 1 января 1981 г.— 2250 единиц.

Положения договора шли гораздо дальше Временного соглашения о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступатель­ных вооружений 1972 г. К объектам ограничения, помимо МБР наземно­го базирования и БРПЛ, добавлялись тяжелые бомбардировщики, кры­латые ракеты большой дальности, баллистические ракеты воздушного запуска. Количественные ограничения дополнялись качественными: впер­вые вводились ограничения на ракеты, оснащенные разделяющимися головными частями индивидуального наведения, на модернизацию суще­ствующих и создание новых типов стратегических вооружений. Договор предусматривал определенное сокращение стратегических наступатель­ных вооружений. Важное значение имело Совместное заявление о прин­ципах и основных направлениях последующих переговоров об ограниче­нии стратегических вооружений. Стороны соглашались вести дело к значимым и существенным сокращениям количеств и качественным огра­ничениям стратегических вооружений. Договоренности ОСВ-2 закрепляли сложившееся между СССР и США примерное равновесие в количестве и качестве стратегических ядерных вооружений ⁵³.

Экспансионистские тенденции в политике США вели к осложнению международной обстановки в различных районах мира ⁵⁴. В конце 1977 г. Вашингтон взял курс на то, чтобы провести под своей эгидой арабо-израильское урегулирование на сепаратной основе. Вместо всеобъемлю­щего и справедливого решения ближневосточной проблемы администра­ция занялась организацией сговора между Каиром и Тель-Авивом. Пере­говоры завершились встречей президента Дж. Картера, премьер-министра Израиля М. Бегина и президента Египта А. Садата 6—17 сентября в Кэмп-Дэвиде. Подписанные документы не только не содействовали спра­ведливому ближневосточному урегулированию, но и фактически делали его невозможным. Попытки США расширить состав участников кэмп-Дэвидской сделки полностью провалились. Дж. Картер с большими уси­лиями довел дело до сепаратного египетско-израильского «мирного» до­говора, заключенного в марте 1979 г. По мере ухудшения отношений с большинством арабских государств США еще больше активизировали от­ношения с Израилем, стремясь одновременно активизировать связи с консервативными арабскими режимами.

53 Ради мира на земле: Советско-американская встреча на высшем уровне в Вене, 15—18 июня 1979 г. М., 1979.

54 Современная дипломатия буржуазных государств. М., 1981, с. 69—70; Прима­ков Е. М. Анатомия ближневосточного конфликта М., 1978.

508

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

ОТХОД ОТ РАЗРЯДКИ

509

Тем временем США терпели крупное поражение в Иране, который Дж. Картер еще в конце 1977 г. называл «островом стабильности» Монархический Иран выступал в роли проамериканского жандарма в районе Персидского залива, всячески содействовал интересам США в от­ношениях со странами ОПЕК. В иранской экономике обосновалось более 500 американских фирм; капиталовложения США составляли около 12 млрд. долл. В некоторые годы Иран поглощал до 40% всего амери­канского экспорта вооружений. В Вашингтоне не допускали и мысли, что США могут утратить позиции в стране, на которую делали столь круп­ную ставку шесть американских администраций. Даже в конце сентября

1978 г., когда борьба против монархического режима в Иране достигла высокого накала, военная разведка США продолжала уверять, что «щах останется у власти по крайней мере в течение ближайших 10 лет». ⁵⁵

С середины осени 1978 г. по март 1979 г. администрация Дж. Кар­тера активно боролась за то, чтобы сохранить у власти в Иране проим-лериалистические группировки. Американское вмешательство приобрета­ло всеобъемлющий, циничный характер. Как свидетельствовал тогдашний посол США в Тегеране У. Салливэн, через посла шаха в Вашингтоне 3. Бжезинский постоянно требовал от иранских властей подавить напор революционных масс при помощи армии⁵⁶. В начале января 1979 г. в Тегеран прибыл американский генерал Р. Хайзер с инструкцией «способ­ствовать поддержанию целостности вооруженных сил Ирана» ⁵⁷. Однако политика Вашингтона потерпела крах⁵⁸. Антимонархическая революция

1979 г. в Иране резко осложнила расчеты Вашингтона, стремящегося воздействовать на политику стран Ближнего и Среднего Востока, на дея­ тельность стран ОПЕК в целом. Влияние революции, по словам Дж. Кар­ тера, «ощущалось во всем районе Персидского залива» ⁵⁹. В марте 1979 г. распалось СЕНТО. В определенной мере обесценивалось целое направление американской внешней политики в 70-е годы — опора на ре­ гиональные «центры силы».

В 1977—1979 гг. администрация США пыталась помешать развитию революции в Эфиопии, ослабить крепнущие связи этого государства с СССР. Задачу эту старались решить в основном при помощи Сомали. Однако развязанная Сомали война в Огадене закончилась победой воору­женных сил Эфиопии, одержанной при интернациональной поддержке СССР и Кубы.

Африканская политика Дж. Картера, многое унаследовавшая от по­литики его предшественников, отличалась, пожалуй, одним — попытками организовать более широкое использование в интересах США сил союз­ников по НАТО⁶⁰. На юге Африки американская администрация прo-должала «миротворческие» усилия, имея в виду предотвратить переход власти в Зимбабве и Намибии к силам национального освобождения. Тем не менее вопреки усилиям Вашингтона в Зимбабве в апреле 1979 г. была провозглашена независимость. Западным державам явно не удава-

55 Iran: Evaluation of US Intelligence Prior to November 1978. Wash. (D. C), 1979,

p. 6. 56 Foreign Policy, 1980, Fall, p. 179—180.

57. Ibid., p. 184.

58. См. документальную публикацию в: International Herald Tribune, 1980, Nov. 1, 2. 59 Carter J. Keeping Faith, p. 465.

60 American Foreign Relations, 1978, p. 314—321.

лось подорвать позиции единственного законного представителя народа Намибии — СВАПО. К последнему году президентства Дж. Картера все больше выявлялось, что Вашингтон не в силах нейтрализовать антиим-периалистические тенденции в политике многих государств Африки, ослабить их тягу к суверенной и независимой политике ⁶¹.

Свою латиноамериканскую политику демократы начали с того, что довели до конца тянувшиеся с 1964 г. переговоры о статусе Панамского канала. 7 сентября 1977 г. Дж. Картер и президент Панамы О. Торрихос в присутствии руководителей 26 стран Латинской Америки парафирова­ли договор о нейтралитете канала. США сохраняли за собой еще на 22 года право управлять им; под полный суверенитет Панамы канал переходил бы лишь в 2000 г. В ходе ратификации договоров в конгрессе государственный секретарь С. Вэнс заявил, что они почти не связывают руки Вашингтону. «Наше право на вмешательство,— сказал он,— четкое и недвусмысленное» ⁶². В марте 1978 г. в конгрессе была принята по­правка, предложенная сенатором Декончини, которая «позволяла» США «использовать военную силу в Панаме» и после 2000 г.⁶³

США стремились изобразить свой подход к южным соседям, и вообще к развивающимся странам, как «конструктивный». Той же задаче слу­жила и риторическая критика Вашингтоном нарушений прав человека авторитарными режимами в Латинской Америке, которая сопровожда­лась демонстративным прекращением некоторым из них американской военной помощи. Белый дом старался, как это в свое время делала адми­нистрация Дж. Кеннеди, подтолкнуть правые режимы на расширение своей внутренней социально-политической базы с тем, чтобы предотвра­тить усиление левых сил. Действительную меру искренности американ­ской «защиты прав человека» выявляла поддержка, оказанная Вашингто­ном диктатуре Сомосы в Никарагуа. Пока режим Сомосы вел истреби­тельную войну против населения своей страны, в Белом доме занимали позицию «невмешательства». По мере ослабления диктатуры Сомосы США переходили к попыткам «посредничества» в гражданской войне, одновременно стремились организовать коллективную интервенцию в Никарагуа под флагом ОАГ. Белый дом не добился успеха на обоих направлениях.

Конференция неприсоединившихся стран в Гаване в 1979 г. подвела своеобразный итог усилиям администрации Дж. Картера по линии отно­шений «Север—Юг». Вашингтону не удалось расколоть движение непри­соединения и отвлечь развивающиеся страны от острых международных проблем. Заметно увеличивался политический вес стран, выступавших за прогрессивную ориентацию во внешних и внутренних делах. Существен­но расширялось их сотрудничество с СССР, социалистическим содруже­ством. Объединение Вьетнама в 1976 г., укрепление народной власти в Лаосе, ликвидация режима полпотовских палачей в Кампучии в 1978 г., Успешная защита и укрепление народной власти в Эфиопии, Анголе, Мозамбике, победа патриотов Зимбабве, антифеодальная национально-

61Внешняя политика стран Африки/Отв. ред. Анат. А. Громыко. М., 1981, с. 160. 62US Congress, Senate Committee on Foreign Relations, Hearings on Panama Canal Treaties, 1979. Wash. (D. C), 1979, pt. 1, p. 30.

63US Congress, Senate, Committee on Foreign Relations, Senate Debate on the Pana­ma Canal Treaties. A Compendium of Major Statements, Documents, Record, Vote and Relevant Events. Wash. (D. C), 1979, p. 404.

510

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

ОТХОД ОТ РАЗРЯДКИ

демократическая революция в Афганистане в апреле 1978 г., ликвидация шахской монархии в Иране в январе 1979 г., свержение антинародной диктатуры в Никарагуа в июле 1979 г.— все это срывало планы админи­страции США, рассчитанные на то, чтобы втянуть в орбиту США и Запада развивающиеся государства.

Картеру не удавалось добиться сдвигов в отношениях с развивающи­мися странами и по проблеме энергоресурсов. К лету 1979 г. импорт неф­ти достиг пика за 70-е годы, составив почти половину всего потребления нефти в США⁶⁴. Стоимость ввозимой нефти после прихода демократов к власти возросла почти в 2 раза, а по сравнению с началом десятиле­тия — увеличилась в 17 раз. С лета 1979 г. в выступлениях Дж. Картера относительно энергетической проблемы звучали уже панические ноты. Американское военное руководство предупреждало о возрастании «угро­зы» для «национальной безопасности» США ⁶⁵.

Несмотря на принимаемые Вашингтоном меры, негативные для США тенденции в экономике мирового капитализма продолжали нарастать. Первой жертвой напора империалистических соперников стала «идея трех локомотивов», от которой пришлось отказаться еще в начале 1978 г. Не удавалось ликвидировать внешнеторговый дефицит США. К началу 1979 г. стоимость доллара относительно валют главных американских конкурентов упала на 20% по сравнению с началом президентства Дж. Картера ⁶⁶.

Растущие противоречия между империалистическими «центрами силы» постепенно охватили все их основные экономические проблемы. Продолжала падать доля США в мировом капиталистическом экспорте промышленной продукции. США уступили здесь первое место ФРГ⁶⁷. Доля США в совокупном экспорте высокоразвитых капиталистических стран в 1982 г. уменьшилась до 18% по сравнению с 19,3% в 1970 г. Американские валютные запасы сократились соответственно с 20,5 до 14% общих запасов капиталистического мира ⁶⁸.

Таким образом, трудности США во второй половине 70-х годов еще более усиливались, охватив весь спектр международной деятельности США. И трудностей этих становилось тем больше, чем дальше руковод­ство США отходило от политики разрядки, раскручивая новые спирали гонки вооружений. Администрация Дж. Картера пожинала теперь плоды фундаментальных просчетов, допущенных в связи с резким завышением возможностей США.

Между СССР и США, Организацией Варшавского Договора и НАТО сохранялось примерное военное равновесие, которое объективно служи­ло интересам мира. Вашингтону не удавалось изменить это равновесие ни в глобальном, ни в европейском масштабе, ни в области стратегиче­ских ядерных вооружений, ни в области ядерного оружия средней даль­ности в Европе, ни в области обычных вооружений. Предупреждая о не­избежности контрмер, которые предпримет СССР в ответ на американ-

64. Weekly Compilation of Presidential Documents, 1979, July 20, p. 1238.

65. Brown H. Department of Defense Annual Report, Fiscal Year 1981. Wash. (D. C), 1980, p. 26.

66. US Foreign Policy: Future Directions. Wash. (D. C), 1979, p. 174.

67. The Decline of American Power (And What We Can Do About It). Boston, 1980, p. 141—142.

68. Современный капитализм: Социально-экономический справочник. М., 1985, с. 242, 243.

cкие усилия сломать военно-стратегический паритет, председатель сенатской комиссии по иностранным делам Ф. Черч подчеркивал: «С са­мого начала (гонки) повторение наших достижений было для СССР только вопросом времени» ⁶⁹. В июле 1979 г. уже Г. Браун, министр обороны в правительстве Дж. Картера, заявил о своих сомнениях в том, что действия США в области стратегических вооружений привели бы к появлению более благоприятного для них баланса, нежели действия, осу­ществляемые в рамках ОСВ-2 ⁷⁰.

В правящих кругах США все сильнее давал себя знать кризис опти­мистического представления о перспективе укрепления американских по­зиций в мире. Усиливались сомнения в том, что США способны сместить в свою пользу соотношение сил в мире постепенно, эволюционным путем. Нарастало и недовольство носителем такого подхода — администрацией Дж. Картера. Критика Белого дома по отдельным внешнеполитическим проблемам, обвинения в непоследовательности — все это соединялось в хоре, звучавшем все сильнее и громче. Проблема ослабления междуна­родных позиций США вышла на передний план внутриполитической борьбы. «Разочарование в действиях Дж. Картера,— отмечал гарвард­ский профессор С. Хофман,— накапливается именно потому, что его внешняя политика все больше соотносится с тем периодом, когда США доминировали в мире» ⁷¹. В 1979—1980 гг. демократов критиковали не столько за отдельные неудачи, сколько по совокупности несостоявшихся надежд господствующего класса США на осуществление гегемонистских притязаний в 70-е годы в целом.

Один из идейных лидеров правых — Н. Подгоретц в книге «Сущест­вующая опасность» составил своего рода каталог того, что в наибольшей мере вызвало недовольство правящей верхушки. На первое место выдви­галась неспособность администрации Картера обеспечить военное пре­восходство США, затормозить рост авторитета СССР, предотвратить со­кращение географической зоны влияния мирового капитализма и рост самостоятельности развивающихся стран. Внешняя политика США в 70-е годы объявлялась «капитулянтством» ⁷². Военно-промышленный комплекс усилил свои требования отказаться от политики постепенного наращивания наступательных тенденций в американской политике в пользу немедленной и безоговорочной ставки на силу.

В 1979 г. ключевой проблемой внутриполитической борьбы в США по вопросам внешней политики стала ратификация договора ОСВ-2. Речь шла о принципиальном подходе США к реальностям военного паритета: готово ли американское руководство укреплять безопасность США по­средством договоренностей об ограничении гонки вооружений или же возьмет верх тяга к погоне за военным превосходством. «Дебаты по ОСВ оставляют впечатление,—обобщал английский международник X. Булл,— что главное здесь не те или иные детали готовящегося соглашения, а сама разрядка, вопрос о том, следует ли США по-прежнему стремиться к ос-

69 Strategic Arms Limitation Talks and Comprehensive Test Ban Negotiations. Wash. (D. C), 1978, p. 11.

70 US Congress, Senate. The SALT-II Treaty, Hearings before the Committee on Fore­ign Relations. Wash. (D. C), 1979, pt 1, p. 117—118. (Далее: The SALT-II Treaty, Hearings...).

71 International Herald Tribune, 1978, Aug. 5-6.

72 Podhoretz N. The Present Danger. Do We Have The Will to Reverse The Decline of American Power? N. Y., 1980, p. 89.

512

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИИ

ОТХОД ОТ РАЗРЯДКИ

513

лаблению напряженности и расширению масштабов сотрудничества со своим оппонентом или они вступят в новую фазу конфронтации»⁷³ Именно так рассматривали проблему ОСВ-2 в милитаристских кругах США.

В представленном на слушаниях в сенате по ОСВ-2 обращении при­мерно 1700 военных деятелей США подчеркивалось, что «ратификация договора почти наверняка обречет США на проведение еще семи лет по­литики мира на основе доверия к русским...». Всевозможные оговорки критика тех или иных положений договоренностей ОСВ-2 вызывались стремлением правых сил не допустить какого-либо ограничения на веде­ние Соединенными Штатами гонки вооружений и уж в крайнем случае обеспечить США крупные стратегические преимущества. «Мир без ОСВ,— заявил П. Нище,— возможно, будет лучше, чем мир с ОСВ, так как это заставит Америку всерьез добиваться того, чтобы она всегда была впереди русских» ⁷⁴.

Сторонникам срыва ОСВ-2 противостояли серьезные силы. До 75% опрошенных американцев выступали за ограничение стратегических во­оружений совместными усилиями СССР и США. В поддержку ОСВ-2 высказались Национальный совет американо-советской дружбы, «Коми­тет по согласию Восток—Запад», «Американцы за ОСВ», «Американ­цы — сторонники демократических действий», «Женщины, боритесь за мир», Национальный центр за сокращение военных расходов, «Коалиция за новую внешнюю и военную политику», Вашингтонский центр мира, «Члены конгресса за мир через право», Национальный совет церквей, Союз обеспокоенных ученых, Федерация американских ученых и ряд других общественных организаций США. Таким образом, в США имелись немалые общественно-политические возможности для эффективного от­пора, нажиму правых сил.

Администрация на словах признавала огромную значимость ОСВ-2 для интересов США. «Альтернативой договору,— отмечал госсекретарь С. Вэнс,— было бы возвращение к неограниченному соревнованию в воен­ной области с вытекающими отсюда подозрениями и страхами прежних времен, но при наличии куда более разрушительного оружия» ⁷⁵. Вместе с тем администрация защищала ОСВ-2 вяло, уступая натиску консерва­тивно-милитаристских кругов. Это отражало общие тенденции в политике Вашингтона. Сталкиваясь с безуспешностью попыток укрепить за рубе­жом позиции США на путях постепенного наращивания наступательной линии, с растущим недоверием в среде самих правящих кругов к своей внешней политике, напором правых сил, наконец, с провалами во внут­ренней политике, правительство ускоряло движение по колее обострения международной напряженности.

В европейской политике США, используя механизм НАТО, вели энер­гичную разработку плана размещения в Западной Европе новых амери­канских ракетно-ядерных средств средней дальности. Оказывая сильней­ший нажим на страны Западной Европы, Вашингтон не останавливался п перед прямым обманом, заверяя в намерении добиваться ратификации сенатом договоренностей ОСВ-2. После свержения шахского режима в Иране лихорадочно велись поиски способов хоть отчасти компенсировать

73. Foreign Affairs, 1979, vol. 57, N 3, p. 441—462.

74. The SALT-II Treaty, Hearings..., pt 1, p. 93.

75. Ibid., p. 234—235.

oслабление империалистических позиций на Среднем и Ближнем Восто­ке, в бассейне Индийского океана. В центр американских усилий выдви-гaлась задача наращивания здесь военного присутствия США. Админи-трация все активнее прибегала к демонстрации силовой политики в зоне Персидского залива, в бассейне Индийского океана. Формировались «силы быстрого развертывания», насчитывавшие около 100 тыс. человек.

4 ноября 1979 г. в американо-иранских отношениях начался острый кризис — сотрудники посольства США в Тегеране были взяты иранцами в качестве заложников. Народ Ирана требовал прекратить вмешательство США в дела своей страны, отказаться от поддержки ненавистного шах­ского режима. Проблема отношений с Ираном — наиболее напряженная для администрации Картера в последний год ее пребывания у власти — в той или иной степени затрагивала отношения США с рядом государств Ближнего Востока и Персидского залива, постоянно фигурировала в повестке дня диалога Вашингтона со своими основными союзниками. В Белом доме планировали военную операцию по возврату захваченных в посольстве американцев. Однако операция, проведенная 24 апреля 1980 г. группой спецвойск США «Делта», провалилась. Сотрудники аме­риканского посольства в Тегеране вернулись в США уже после ухода Картера из Белого дома.

Вашингтон использовал кризис в американо-иранских отношениях для наращивания политики силы и угроз в подходе к странам Ближнего Востока и Персидского залива. Особенно резко США усиливали свою подрывную деятельность против революционного Афганистана. Они до­бивались создания «правительства Афганистана в изгнании», готовили контрреволюционный переворот в этой стране. На афганскую территорию перебрасывались вооруженные формирования⁷⁶.

В сентябре-октябре 1979 г. Вашингтон предпринял попытку спровоци­ровать международный кризис вокруг Кубы. Присутствие здесь совет­ских военных специалистов, помогавших в укреплении безопасности страны с 1962 г., внезапно было представлено администрацией как «бес­прецедентный факт появления в Западном полушарии боевых частей СССР». Миф состряпали второпях — он провалился быстро, но провока­ция вовсю была использована в целях подрыва доверия к СССР и ухуд­шения советско-американских отношений.

Все больше подыгрывая правым силам, Белый дом теперь вел с ними торг главным образом о том, насколько круто наращивать военные расхо­ды. Еще 2 августа в письме Дж. Картеру Г. Джексон, Дж. Тауэр, С. Нанн заявили от имени консервативных сил, что ратификация ОСВ-2 будет блокирована, если администрация не пойдет на увеличение воен­ного бюджета США на 4—5% в год (в постоянных ценах). 19 сентября сенат 55 голосами против 42 потребовал от администрации обеспечить Увеличение военного бюджета в 1981—1982 гг. на 5% ежегодно (в по­стоянных ценах).

В декабре 1979 г. администрация Дж. Картера круго повернула в сто­рону резкого обострения международной напряженности. Под нажимом Вашингтона сессия Совета НАТО в Брюсселе 12 декабря 1979 г. приняла решение о производстве и размещении в странах Западной Европы 572 новых американских ядерных ракет средней дальности. Решение нацели-

78 Правда об Афганистане: Документы. Факты. Свидетельства. М., 1980.

514

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

ОТХОД ОТ РАЗРЯДКИ

515

вало страны НАТО на приобретение перевеса в 1,5 раза по числу носите лей средней дальности, в 2 раза — по числу ядерных боезарядов. Военно-политическая линия США в НАТО как в области ядерных, так и в обыч­ных вооружений теперь окончательно переводилась на рельсы открытой борьбы за обеспечение превосходства над СССР и его союзниками⁷⁷

13 декабря Дж. Картер изложил основы американской пятилетней военной программы, запросив на 1981 финансовый год дополнительно почти 20 млрд. долл. В первой половине 80-х годов предусматривалось увеличение военных расходов более чем на 4,5% в год (в постоянных ценах). Речь шла об ускорении перевооружения всех компонентов стра­тегического наступательного оружия. «В этих предложениях,— констати­ровало бюджетное управление конгресса,— открыто не объявлено ни од­ной новой стратегической программы». Программа вооружений, осущест­вляемая администрацией, «уже включает в себя серию инициатив по модернизации стратегических сил, а также значительные средства на мо­дернизацию военного снаряжения армии» ⁷⁸.

Логика возвращения Вашингтона к политике открытого диктата под­водила администрацию Картера к прямому отказу от принципов, которые были положены в основу договоренностей об отношениях между СССР и США, достигнутых в первой половине 70-х годов. В качестве предлога для развертывания антисоветской истерии был использован факт оказа­ния Советским Союзом военной помощи Афганистану в соответствии с Договором о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве для противодей­ствия необъявленной войне контрреволюционных и империалистических сил против народа этой страны. Замыслы этих сил были сорваны.

3 января 1980 г. Дж. Картер обратился к сенату с просьбой «заморо­зить» рассмотрение договора ОСВ-2. Под видом «санкций» предпринима­лись также многочисленные меры по дезорганизации механизма двусто­ронних отношений СССР и США: свертывание контактов по 11 межпра­вительственным соглашениям, введение эмбарго на поставку в СССР значительной части сельскохозяйственной продукции, другие меры по подрыву торгово-экономических отношений и т. д. «Я хотел пойти как можно дальше»,— подчеркивал Дж. Картер в мемуарах ⁷⁹. В ряд важней­ших приоритетов Вашингтона была поставлена цель сорвать XXII Олим­пийские игры в Москве. Антисоветская направленность отразилась на всей внешней политике США в последний год президентства Дж. Кар­тера.

Политическое обоснование поворота вправо венчала так называемая «доктрина Картера», выдвинутая в послании президента о положении страны 23 января 1980 г. В доктрине переплетались гегемонистские идеи двух доктрин времен «холодной войны» — Г. Трумэна и Д. Эйзенхауэ­ра⁸⁰. Новая доктрина демонстрировала намерение Вашингтона осущест­влять вмешательство и диктат в любом регионе и в отношении любого государства. Имелось в виду также «использовать все средства, включая военную силу, в случае попыток какой-либо силы извне обеспечить себe

77. Мельников Ю. М.Имперская политика США, с. 149. .

78. Major Issues in Considering the Fiscal Year 1981 Defense Budget. Wash. (D.C.),. 1980, p. 13—14.

79. Carter J. Keeping Faith, p. 475.

80 Павлов И. Море бесправия — Америка: Капитализм США и дискриминация лич- . ности. М., 1981, с. 143—146.

контроль над районом Персидского залива» ⁸¹. Доктрина отражала стрем­ление США к экспансии в глобальном масштабе, особенно в зоне разви­вающихся стран, путем расширения военного присутствия и общей акти­визации силовой политики в районах, прилегающих к Индийскому океану, в странах Среднего и Ближнего Востока, Африки. Ставка дела­лась на подчинение этих стран диктату США с тем, чтобы обеспечить беспрепятственную эксплуатацию их природных ресурсов, использование их территорий в своих стратегических замыслах против мира, социализ­ма, всех прогрессивных движений.

С 1 марта 1980 г. на базе ВВС в штате Флорида начал функциониро­вать постоянный штаб «сил быстрого развертывания». Еще в феврале Пентагон представил развернутые планы расширения военно-технической базы американского интервенционизма: ставилась задача увеличить в 2 раза возможности стратегической военно-транспортной авиации, создать флотилии кораблей — арсеналов военной техники, которые дислоцирова­лись бы в районах «потенциальных кризисов» ⁸². Политика США в от­ношении развивающихся стран в 1980 г. определялась резким усилением военно-политического нажима. В ночь на новый, 1980 год администрация США, которая ранее прекратила продажу оружия Пакистану (в связи с наращиванием им усилий по созданию собственного ядерного оружия), заявила о готовности возобновить оказание Исламабаду широкомасштаб­ной военной и экономической «помощи». Это было сделано ради превра­щения Пакистана в плацдарм для агрессии против Афганистана.

Переговоры в Женеве делегаций СССР, США и Великобритании о полном и всеобщем запрещении испытаний ядерного оружия были пре­рваны в конце 1980 г. западной стороной в одностороннем порядке. Сход­ное положение сложилось и на переговорах о запрещении и уничтоже­нии химического оружия —с июля 1980 г. переговоры были прерваны, и американская сторона срывала их возобновление. В области борьбы за запрещение новых видов оружия массового уничтожения, где имелась возможность завершить разработку проекта договора о запрещении раз­работки, производства, накопления и применения радиологического ору­жия, сопротивление США так и не позволило заключить соответствую­щий договор.

Активизация гегемонистских тенденций в политике США распростра­нялась и на их отношения с союзниками. Растущую политическую и эко­номическую самостоятельность последних Белый дом стремился подавить, используя в этих целях свое военное превосходство в НАТО. Трения в от­ношениях с союзниками усиливались. Руководители ряда западноевро­пейских государств отвергли требование США не предоставлять кредиты CCCP для финансирования его импорта в Западной Европе. Не получили развития и попытки администрации Дж. Картера созвать чрезвычайное совещание глав крупнейших капиталистических государств для обсужде-ния «положения в Афганистане». Большинство западноевропейских стран нe присоединилось к бойкоту Московской олимпиады. Ни один из союз­ников США не поддержал полностью политику эмбарго и «экономиче­ских санкций» против СССР.

81 New York Times, 1980, Jan. 23.

82 Perry W. The FY 1980, Department of Defense Programme for Research, Develop­ment and Acquisition, February 1980. Wash. (D. C), 1980, p. VII—63; см. также: Brown H. Op. cit, p. 181—182.

516

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

В докладе исследовательской службы конгресса признавались «рас­хождения между США и другими западными союзниками, которые, под­держав в самых общих выражениях политические аспекты санкций, не выступили в поддержку принципа экономической дискриминации, взято­го за основу администрацией Картера». Суть дела, подчеркивалось в до­кладе, заключалась «в нежелании многих европейских руководителей возвращаться к периоду „холодной войны"», в их опасениях, что присоеди­нение к политике экономических санкций поставит под угрозу достиже­ния конца 60—70-х годов — смягчение напряженности в Европе и рост

торговли с социалистическими странами⁸³.

Дипломатия США в 1976—1980 гг., выполняя «черновую работу» в интересах воинственного крыла империалистических кругов США, гото­вила демонтаж разрядки и осуществляла поворот США к политике не­прикрытого гегемонизма и гонки вооружений. Тем самым она облегчала приход к власти правых сил, а это означало, что зловещий громадный каркас милитаристского курса страны в 80-х годах рос уже на сложив­шемся фундаменте⁸⁴.

Не все среди демократов отдавали себе отчет, какие всходы даст под­готовленная ими почва, к какой опаснейшей угрозе миру приведет нача­тый дрейф, но многие из них впоследствии самокритично оценили внеш­неполитическую деятельность правительства, ставшего на путь возврата к политике конфронтации, хотя прозрение началось уже после поражения на выборах осенью 1980 г. К числу главных «неудач» администрации Картера бывший государственный секретарь Э. Маски отнес усиление на­пряженности в отношениях с СССР. «Самой большой неудачей» назвал провал ратификации ОСВ-2 Г. Браун. Он же говорил, что администрация «сама помогла пустить договор под откос» ⁸⁵.

Внешняя политика США второй половины 70-х годов раскрывала всю меру трудностей, которые испытывали США, встав на путь отхода от разрядки. Уже то, что этот отход происходил не разом, а растянулся на ряд лет, выявило огромную мощь сил, противостоящих империализму на современном этапе, прежде всего политики СССР и социалистического содружества, миролюбивых сил во всем мире. Ни до, ни после поворота вправо Белый дом на путях силы не добился решения ни одной из глав­ных проблем, с которыми столкнулись Соединенные Штаты.

83. US Congress, House of Representatives, Office of Senior Specialists, CongressionalResearch Service, An Assessment of the Afganistan Sanctions: Implications for Trade and Diplomacy in the 1980, April 1981. Wash. (D. C), 1981, p. 8, 100, 104.

84. Павлов И. Америка тревожных лет: Очерки внутренней жизни и внешней поли­ тики США в 70—80-е годы. М., 1984.

85. New York Times, 1980, Dec. 7. Ретроспективную оценку политики США во вто­ рой половине 70-х годов см.: Carter f. Keeping Faith. Memoirs of a President. N. Y., 1982; Brzezinski Z. Power and Principle. Memoirs of the National Security Advisor, 1977—1981. N. Y., 1983; Vance S. Hard Choices. Critical Choices. Critical Years m American Foreign Policy. N. Y., 1983. Сайрус Вэнс, в частности, заключил мемуары выводами: «Соединенные Штаты и наши союзники должны продолжить диалог с Советским Союзом. Нет оправдания прекращению контактов, особенно в пе­ риоды напряженности... Мы должны пройти свою половину пути в стремлении достичь соглашений с СССР в сферах обоюдной заинтересованности. Наш мир слишком мал и для США, и для СССР, чтобы позволить себе возвратиться к хо­ лодной войне или допустить нечто худшее... Основной урок ядерной эпохи по- прежнему остается в силе: две сверхдержавы и все остальные страны находят­ ся в одной лодке н могут либо выжить вместе, либо умереть» (Vance S. Op. cit.»

p. 418, 424).

Глава двенадцатая

СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ И СОЦИАЛЬНЫЕ КОНФЛИКТЫ