6.1. Экономико-географическая характеристика

Соединенные Штаты Америки являются ведущей державой мира по большинству как экономических, так и иных показателей; они имеют самый большой в мире совокупный ВВП, составивший в 2004 г. почти $12 трлн. по паритету покупатель­ной способности. США занимают четвертое место в мире по величине территории (9,4 тыс. кв. км) и третью позицию по численности населения (около 300 млн.). На душу населения в США приходится около $40 тыс., что также ставит США на первые места в рейтинге самых богатых стран мира.

Страна расположена практически во всех климатических поясах, что благо­приятствует и сельскому хозяйству, и индустрии туризма, располагает более чем ста видами полезных ископаемых. Из природных ресурсов наибольшую долю в объеме продукции добывающей промышленности в стоимостном выражении (90%) составляют энергоресурсы: нефть, уголь, природный газ и уран. Около 75% добычи металлов приходится на железную руду и медь. Вместе с тем до 50% по­требностей национальной экономики в минеральном сырье удовлетворяется за счет импорта. В частности, США не располагают запасами таких стратегических металлов, как хром, марганец, вольфрам, кобальт.

Исторически США развивались как страна переселенцев-эмигрантов, выход­цев из Старого Света. Неосвоенные земли, дух свободы и предпринимательства манили на берега Нового Света все новых и новых переселенцев. По мере разви­тия капиталистических отношений стали появляться и представители иных кон­тинентов, зачастую попадавшие в США не по своей воле, как афроамериканцы, но получившие впоследствии свободу и равные гражданские права с остальной ча­стью населения. Таким образом, США превратились в многонациональную дер­жаву, которая продолжает оставаться оазисом свободы и уважения прав человека. США не только абсорбируют интеллектуальную элиту мира, но и служат убежи­щем для преследуемых и обездоленных изгоев всех стран и континентов, которые получают здесь возможность самореализации, неплохих заработков и которые, ре­шая свои индивидуальные цели, работают на благо процветания американской экономики.

Своеобразие США заключается и в том. что довольно большую роль в стране играют различные религиозные конфессии. Около 90% граждан США исповеду­ют ту или иную религию, а более половины жителей регулярно посещает цер­ковь, что ставит церковь по значимости в жизни страны практически на такие же позиции, как и институты власти (примерно такое же количество избирателей, даже чуть меньше, регулярно принимает участие в выборах). Таблица 6.1 показы­вает, что США практически ни в чем не уступают католической Италии по рели­гиозности, но далеко отстают от других развитых стран мира по уровню созна­тельности избирателей.

Таблица 6.1. Политическая и религиозная активность населения в некоторых развитых стран мира

США — самый емкий и конкурентоспособный рынок мира. Страна неизменно занимает первые позиции в мировом рейтинге стран, наиболее благоприятных для ведения бизнеса. После валютно-финансовых кризисов в Юго-Восточной Азии, России и Латинской Америке интересы международных инвесторов, ранее обращенные на данные регионы мира, переключились на трансатлантическую зону, объединяющую Северо-Американскую зону свободной торговли (Н АФТ А) и Европейское экономическое пространство. Экономика США является одной из двух движущих сил трансатлантической зоны.

Особенности экономического развития США

США стали мировым экономическим лидером в середине XX в., когда сама исто­рия изменила расстановку сил в мировом хозяйстве. Одной из основных причин лидирующих позиций США в мире стали мировые войны, которые значительно подорвали экономический потенциал европейских стран. Основные конкуренты США в борьбе за лидерство на мировом рынке, воюя друг с другом, надолго вы­были из борьбы, а США благодаря свободе рыночных отношений, своевременно­му государственному вмешательству в экономику, потенциал которой не был по­дорван войнами, переместились на первую позицию.

США удалось также оздоровить свою экономику в результате перехода к но­вой экономической доктрине после Великой депрессии 1929-1933 гг. Ситуация в экономике в период Великой депрессии была критической и даже в чем-то очень сильно напоминала современные финансовые кризисы конца XX в. Для выхода из кризиса 1929-1933 гг. президент Франклин Делано Рузвельт предло­жил свой знаменитый «Новый курс», который включал в себя следующие со­ставляющие: финансовые законы, структурную перестройку экономики, соци­альные законы, региональную политику. Рассмотрим вкратце действие всех этих механизмов.

Финансовые законы. Здесь стоит выделить Чрезвычайный закон о банковской деятельности, который поставил под федеральный контроль деятельность всех банков страны и ввел гарантии федерального правительства по частным вкладам. Согласно новым правилам, банкам было запрещено осуществлять деятельность, противоречащую закону: быть держателями ценных бумаг, заниматься предпри­нимательством. Банки вынуждены были вернуться к своей исходной деятельно­сти — кредитованию предпринимателей и граждан, что сразу снизило волну фи­нансовых и иных спекуляций. Изменения были внесены и в сферу обращения ценных бумаг. С этой целью был принят Закон о честности биржевых операций и правилах торговли ценными бумагами. Таким образом США надолго обезопаси­ли себя от возможности повторения финансового кризиса и кризиса банковской системы.

Структурная перестройка экономики. Во-первых, после введения «Нового курса» приоритет был отдан развитию национальной промышленности, амери­канским производителям. Появился лозунг «Покупай американское!». Действо­вали запреты на закупки иностранных товаров по госзаказу (исключение состав­ляли только такие случаи, если цена иностранного товара была как минимум вдвое ниже отечественного, а качество выше американских аналогов). Были вве­дены квоты и высокие таможенные пошлины на импортные товары.

Во-вторых, изменения произошли в сельскохозяйственной политике. Основ­ной проблемой сельского хозяйства были перепроизводство, избыток продоволь­ствия на внутреннем рынке. Поэтому сельскохозяйственное производство было ограничено. Кроме того, были приняты Закон о фермерском кредитовании и За­кон об ипотеке, согласно которым фермеры и городские жители получили доступ к кредитам под гарантии федерального правительства. Всего было предоставлено около 300 тыс. краткосрочных займов на сумму свыше $1,5 млрд.

Социальная политика. Наиболее пострадавшим от кризиса малоимущим граж­данам была оказана чрезвычайная помощь. На организацию общественных работ с целью занятости малоимущих была выделена прямая финансовая помощь в раз­мере $5 млрд. Этой помощью было охвачено свыше 4 млн. человек. Всего в рамках «Нового курса» действовало около 400 тыс. различных программ, в рамках кото­рых было построено около 500 новых аэропортов, множество дорог, школ, прочих объектов инфраструктуры. Примечательно то, что помощь населению оказыва­лась не деньгами, а работами, на которых деньги нужно было зарабатывать тру­дом. Заметим, что главной целью программ была вовсе не их экономическая оправданность. Многие программы можно сравнить с пересыпанием из пустого в порожнее, но при этом население работало, а не тунеядствовало.

Для обеспечения работой молодежи и для борьбы с ростом преступности из-за безработицы был введен Закон о трудовых лагерях. Трудовые лагеря были созда­ны для охраны и консервации объектов промышленной и транспортной инфра­структуры, сохранения природных богатств (создавались национальные парки и заповедники). В течение первых трех месяцев после принятия закона уже было создано 1300 лагерей на 300 тыс. молодых безработных. В течение 1933-1940 гг. через трудовые лагеря прошло около 2,5 млн. человек, которые строили дамбы, охраняли леса и т. д. Впоследствии люди, прошедшие через трудовые лагеря, сформировали контингент резервистов, востребованный в ходе Второй мировой войны.

Для контроля над уровнем цен была создана Государственная корпорация по управлению всеми монополистами коммунальных услуг. Естественные монопо­листы лишились возможности безраздельно диктовать обществу свои условия.

Региональная политика. Чтобы стабилизировать экономическую ситуацию в депрессивных регионах страны, для них были разработаны специальные програм­мы развития, включающие федеральное финансирование и управление. В част­ности, такая особая зона с федеральным управлением была создана в долине реки Тенесси и благополучно существует до сих пор.

«Новый курс» проводился Рузвельтом в условиях объединения нации. Амери­канцам удалось сплотиться перед лицом кризиса, в обществе была достигнута консолидация. Действия президента поддержал конгресс, который и принимал все законы. Сам Рузвельт лично разъяснял американцам свою программу дей­ствий, убеждал избирателей, выступая по радио. Все это имело огромное значе­ние, поскольку коммуникация с обществом значительно повышает шансы на успех. Не будем забывать и о связи «Нового курса» с передовыми экономически­ми теориями того времени, в особенности кейнсианской политикой управления совокупным спросом. Не удивительно, что «Новый курс» оказался действенным, он вывел страну из Великой депрессии и позволил США подойти к периоду Вто­рой мировой войны с оздоровленной экономикой.

После окончания Второй мировой войны у США оказались также и значитель­ные финансовые активы в виде запасов золота европейских стран, переведенного в предвоенное и военное время через океан в федеральное хранилище в Форте-Нокс. Имея возможности для обмена национальной валюты на золото, обладая мощной экономикой, не затронутой войнами, США стали во главе Бреттон-Вудской системы валютных курсов, сущность которой заключалась в господстве американской валюты в качестве всемирного платежного и резервного средства. Экономическое могущество Соединенных Штатов политически подкреплялось наличием ядерного оружия. Помогая восстановлению экономики послевоенной Европы, США стали оказывать значительную финансовую помощь европейским странам в рамках плана Маршалла. Кроме того, США путем экономической и консультационной поддержки во многом предопределили «восход солнца» над Японией. Таким образом, американские инвестиции широким потоком хлынули через океан, формируя так называемую вторую экономику Соединенных Шта­тов. По своему производственному и финансовому потенциалу «вторая экономи­ка» США, созданная на базе зарубежных филиалов и дочерних компаний амери­канских корпораций, не уступает национальной экономике многих ведущих стран мира. Не будем забывать также и о портфельных инвестициях, ссудном ка­питале. Итак, к началу 1950-х гг. США превращаются в однозначного мирового экономического и политического лидера со всеми вытекающими отсюда послед­ствиями.

Однако по мере восстановления экономики стран Западной Европы и Японии ситуация в мире начинает изменяться. Конкурентоспособность американских товаров снижается, снижается и курс доллара по отношению к валютам европей­ских стран и Японии. Поскольку в рамках Бреттон-Вудской системы валютных курсов $ 1 соответствовал 0,888 г золота и этот уровень с 1946 г. был неизменен, то фактическое падение курса доллара по отношению к другим валютам означало обмен меньшего, чем раньше, количества европейских валют или японских йен на доллары. Далее доллары могли быть обменены на золото или положены на де­позит с начислением процентов. Таким образом, количество долларов на руках у иностранных резидентов нарастало, а накопленный Соединенными Штатами золотой запас неуклонно снижался. В результате США оказались в ситуации, ког­да имеющиеся запасы золота не смогли бы покрыть одновременно предъявлен­ное к обмену на золото количество долларов, находящихся в руках иностранцев. В 1971 г. золотое содержание доллара было снижено, а с 1973 г. обмен долларов на золото был окончательно прекращен и валютный золотодолларовый стандарт канул в Лету.

По мере роста производственных мощностей европейских стран и Японии доля США в ВВП промышленно развитых стран начала снижаться, примерно на 1/3 снизилась и доля США в мировом производстве. Также начала падать доля США в мировом экспорте капитала; примерно в три раза снизилась доля амери­канских ТНК в общем объеме мировых прямых зарубежных инвестиций. Евро­пейские страны и Япония догнали США и по уровню производительности труда. В результате экспорт в США из стран Западной Европы и Японии возрос в два раза, а американский экспорт в Европу и Японию начал снижаться. К началу 1980-х гг. конкурентоспособная зарубежная продукция заполнила внутренний рынок США, а американская продукция все труднее находила зарубежных по­требителей. В экономику США стали делать инвестиции окрепшие зарубежные ТНК, которые, приближаясь к рынкам сбыта, создавали здесь производственные и сборочные предприятия, компании по сервисному обслуживанию. Позиции США в мировой экономике, во внешней торговле значительно ухудшились. Де­фицит торгового баланса в середине 1980-х гг. достиг $150 млрд., платежного — $140 млрд. США превращаются в чистого импортера товаров и капиталов.

Ввиду угрозы потери лидерства в мировой экономике США пришлось пред­принять первоочередные ответные меры: для закрепления на мировом рынке вы­сокотехнологичной продукции были значительно увеличены ассигнования на НИОКР, ускорилась и углубилась структурная перестройка промышленности в пользу наукоемких отраслей, возникли и получили развитие новые методы сти­мулирования НТП. США стратегически правильно выбрали нишу на мировом рынке, сосредоточившись на экспорте интеллектуальной собственности, высоко­технологичной продукции, услуг.

Следует также отметить то, что в послевоенный период развития в США ак­тивно применялась кейнсианская политика управления совокупным спросом, в основе которой лежал постулат обеспечения полной занятости и высоких тем­пов экономического роста. Послевоенный период кейнсианства в американской экономике можно разделить на три этапа.

1) Пассивная антициклическая бюджетная макроэкономическая политика. (1946-1962 гг., период президентства Г. Трумэна и Д. Эйзенхауэра). В рамках дан­ного периода активно эксплуатировались «встроенные стабилизаторы» государ­ственной бюджетной системы, правительство довольствовалось минимальными финансовыми инструментами воздействия на экономику. Постепенно отвергался докейнсианский догмат о сбалансированности государственного бюджета, вво­дился дефицитный бюджет по Кеннсу.

2) Активная бюджетная политика (1962-1977 гг., эпоха Д. Кеннеди, Л. Джон­сона, Р. Никсона, Д. Форда). Этот период времени связан с активным регулирова­нием совокупного спроса с помощью государственного бюджета. В периоды спада сокращались государственные доходы и наращивались расходы правительства, а во время экономического бума поступления федерального правительства росли, а расходы, напротив, сокращались. В 1961-1963 гг. администрация Д. Кеннеди для форсирования экономического роста и сокращения безработицы напрямую пере­шла к бюджетному воздействию на совокупный спрос, что получило у экономи­стов такую характеристику, как американский «кейнсианскнй фискалнзм», по­скольку государственный спрос наращивался за счет увеличения налогового бремени.

С начала 1970-х гг. была обнаружена негативная сторона такого процесса обес­печения полной занятости — инфляция (взаимосвязь инфляции и безработицы, показывает широко известная кривая Филипса). В результате от активного ре­гулирования пришлось перейти к градуализму, т. е. замене широкомасштабных фискальных акций на умеренное и постепенное регулирование спроса. Поэтому период 1976-1977 гг. представляет собой своеобразную эклектику: взаимное су­ществование обновленных принципов активной и пассивной стратегий государ­ственного регулирования экономики.

3) Кейнсианский бюджетный консерватизм (1978-1980 гг., период президент­ства Д. Картера). В это время был осуществлен возврат к классической активной бюджетной политике, существовавшей при Д. Кеннеди. Сам президент Картер утверждал, что бюджетный дефицит время от времени необходим для поддержа­ния покупательной способности, однако длительный бюджетный дефицит усу­губляет инфляцию. Долговременной стратегией стал бездефицитный бюджет, для достижения которого предполагалось введение управления и контроля за фе­деральными расходами, а также сокращение налогов. Однако фактически сокра­тить дефицит бюджета и сбить волну инфляции не удалось. Инфляция стала главным фактором, который подрывал стабилизационный потенциал кейнсиан-ской бюджетной макроэкономической политики.

Утеря стабилизационного кейнсианского подхода к регулированию макроэко­номических процессов привела к необходимости смены такой модели развития и к началу «консервативной экономической революции», стартовавшей после по­беды на президентских выборах Рональда Рейгана.

Оздоровлению экономики США и возвращению былых внешнеэкономических позиций в немалой степени способствовали реформы, проведенные президентом Р. Рейганом, получившие название «рейганомика». «Рейганомика» была бы не­возможной без сильной команды молодых экономистов — советников Рейгана. Огромная заслуга президента Рейгана как раз и заключается в том, что, будучи дилетантом в экономике (Рейган, как известно, в прошлом был киноактером), он окружил себя весьма квалифицированной командой реформаторов. В основе кре­дитно-денежной политики лежала теория Нобелевского лауреата Милтона Фридмена, над налоговой реформой трудились А. Лаффер и М. Фслдстейн, взаимодей­ствовали с администрацией Рейгана и другие видные экономисты современности.

Уникальность ситуации заключалась в том, что реформаторам была предостав­лена возможность проверить новаторские теоретические концепции на практике. В частности, авторы налоговой реформы и модели экономики предложения (supply-side economics), сменившей кейнснанскую экономику спроса, первона­чально представляли собой просто группу журналистов, пишущих на экономи­ческие темы в «The Wall Street Journal*. Большинство сэппл-сайдеров были не сильны в экономической теории, по их статьи оказывали влияние на обществен­ное мнение. С газетой сотрудничал и молодой экономист Артур Лаффер. кото­рый, в свою очередь, был увлечен идеями канадского профессора Роберта Ман­делла, преподававшего в Чикаго (впоследствии ставшего лауреатом Нобелевской премии по экономике). Именно Манделл в начале 1970-х гг. начал пропаганду сокращения налогов и усиления монетарной политики, что должно было дать толчок экономическому росту и стать средством борьбы с Инфляцией. Идеи Ман­делла поддержали главный редактор «The Wall Street Journal* Д. Ванписки и эко­номист Р. Бартли. Вместе с Лаффером они вывели теорию, связывающую сокра­щение налогов, рост производства и доходов государства, известную как «кривая Лаффера».

Теория Лаффера, которая, в принципе, являлась наглядным изображением классических идей в области налогообложения, произвела эффект разорвавшей­ся бомбы. Лаффер, экономист, которого никто никогда не воспринимал всерьез и который никогда до этого не принимал участия в каких-либо научных симпозиу­мах и конференциях, заставил призадуматься многих. Идеи Лаффера благодаря Ванниски и «The Wall Street Journal* нашли широкую поддержку среди бизнес­менов, конгрессменов, оказали заметное влияние на будущего президента Р. Рей­гана. Жизнь предоставила сэппл-сайдерам уникальный шанс проверить свою те­орию на практике. Используя политическое влияние Ванниски и личного друга Лаффера Д. Шульца, ставшего впоследствии госсекретарем в администрации Рейгана, сэппл-сайдеры осуществили грандиозную налоговую реформу в США.

Основные программы «рейганомикн» позволили оживить тягу к предприни­мательству и трудовой деятельности у американцев, сократить масштабы неэф­фективного государственного вмешательства в экономику. Концепция «рейгано­микн» предполагала решение трех основных задач:

1. Снижение уровня инфляции.

2. Увеличение темпов экономического роста, производительности труда и за­нятости.

3. Сбалансированный федеральный бюджет.

Основные меры, предпринятые Рейганом и его командой, включали в себя сле­дующие составляющие:

• жесткая кредитно-денежная политика способствовала снижению уровня инфляции, а повышение процентной ставки на первых порах привлекло в страну иностранный капитал, в немалой степени способствовавший модер­низации американской промышленности (затем для обеспечения роста эко­номики процентные ставки были снижены);

• налоговая политика стимулировала предпринимательскую активность, но­вый порядок исчисления амортизации помог быстрому обновлению обору­дования. Ставки федеральных налогов (индивидуальный подоходный налог, налог на прибыль корпораций) были резко снижены. Налоговая реформа 1986 г. установила предельную ставку индивидуального подоходного налога в 33% (в 1990 г. она была снижена до 31%), а максимальная ставка налога на прибыль корпораций стала 34%. Низкие налоговые ставки увеличили уро­вень сбережений и инвестиций, привели к оживлению рыночной конъюкту-ры, стимулировали экономический рост. Снижение налогов при одновре­менном расширении налоговой базы (ликвидация прежних налоговых льгот), как то и предсказывала кривая Лаффера, увеличило поступления фе­дерального бюджета и оздоровило впоследствии государственные финансы;

• пересмотр социальной политики, сокращение федеральных расходов на всю социальную инфраструктуру заставили американцев трудиться более энер­гично, не быть иждивенцами на шее «государства благоденствия».

Пожалуй, самый главный стратегический элемент «рейганомики» — это под­держка НТП путем государственного финансирования НИОКР и стимулирова­ния расходов на НИОКР со стороны частного бизнеса за счет соответствующих налоговых льгот. «Рейганомика» предполагала резкое увеличение финансирова­ния НИОКР, фундаментальной науки. В настоящее время США не случайно име­ют самые большие расходы на НИОКР среди ведущих развитых стран мира (око­ло 3% ВВП), что в долгосрочной перспективе дает стране лидерство в мировом НТП, в современных технологиях.

В результате воплощения программ «рейганомики» изменилась структура фе­дерального бюджета (сократились непроизводственные расходы правительства и вскоре повысились налоговые поступления), произошел отход от активной поли­тики государственного вмешательства в экономику в пользу применения косвен­ных методов регулирования. Доля государственного сектора в результате реали­зации программ приватизации и дерегулирования сократилась, а частный сектор получил новый импульс для своего развития. С 1983 г. в США начался энергич­ный экономический подъем, который продолжался вплоть до начала 1990-х гг. Темпы экономического роста также были рекордными (в 1984 г., например, они равнялись 6,8%). Уровень инфляции снизился в три раза, а безработицу удалось уменьшить до ее «естественного» уровня в 5-6%. Тем не менее экономический подъем вопреки дефляционному эффекту сокращения федеральных расходов сти­мулировал огромный бюджетный дефицит.

«Рейганомика» сделала свое дело, и к концу 1980-х—началу 1990-х гг. положе­ние США в мировой экономике значительно укрепилось, чему в немалой степени способствовало и окончание вооруженного противостояния по линии Запад — Восток. Самая важная политическая победа президента Р. Рейгана, пожалуй, за­ключается в развале «империи зла» путем подрыва экономического потенциала социалистической системы в результате гонки вооружений, путем внедрения за­падной неолиберальной идеологии в странах Восточной Европы и СССР. США немедленно воспользовались ослаблением наиболее вероятного военного (и эко­номического!) противника, захватив теперь уже не только системное, но и глобальное лидерство на просторах мировой экономики. Снижение военных расхо­дов в период потепления отношений между США и СССР опять-таки пошло на пользу Америке. Ассигнования военно-промышленному комплексу США сокра­тились, а высвободившиеся средства были использованы для структурной пере­стройки экономики. США, в частности, неуклонно наращивают выпуск наукоем­кой продукции.

Несмотря на массу прочих экономических и политических достижений, цель ликвидации дефицита федерального бюджета при Рейгане так и не была достиг­нута. Напротив, были поставлены рекорды по дефициту (в 1988 г. дефицит бюд­жета превысил $155 млрд.). Успехи «рейганомики» в виде снижения инфляции и безработицы имели слишком высокую цену в виде колоссального бюджетного дефицита, который повышал уровень государственного долга и угрожал потерей прежних внешнеэкономических позиций.

Сменивший Р. Рейгана президент Джордж Буш-ст., ранее бывший вице-прези­дентом, продолжил курс своего предшественника. Тем не менее, действуя по на­работанным неоконсервативным рецептам, республиканцы к началу 1990-х гг. зашли в тупик, их основные методы макроэкономической политики начали себя исчерпывать. Снижение налоговых ставок, конечно, было огромным преимуще­ством для бизнеса и физических лиц, но вместе с тем это ослабило «автономные» бюджетные стабилизаторы. Оказалось, что рынок достаточно сильно потеснил государство в экономике и неоконсервативная политика стала нуждаться в кор­ректировке. На президентских выборах 1992 г. на фоне кризиса идей эпохи «рей­ганомики» победу одержал кандидат от демократической партии Уильям (Билл) Клинтон, предложивший новую экономическую программу.

Б. Клинтон скорректировал консервативную экономическую стратегию в ли­беральном направлении. В основе реформ, проведенных Клинтоном, лежало из­менение прежней бюджетной политики, возвращение к регулирующей роли го­сударства в экономике на новом уровне развития. Задачей правительства стало обеспечение основ стабильного экономического роста. Бюджет федерального правительства приобрел при этом новое стабилизационное значение. Осуществ­лялась селективная поддержка сфер НИОКР, образования, социальной инфра­структуры. В центр экономической политики Клинтона была поставлена новая бюджетная стратегия. Дефицитный федеральный бюджет, доставшийся Клинто­ну в наследство от предшественников-республиканцев, предполагалось ликвиди­ровать, накапливая при этом федеральный государственный долг.

Программа Клинтона в области экономики включала в себя такие составляю­щие как:

1. Повышение основных федеральных налогов. Администрация Клинтона счи­тала, что при Рейгане и Буше-ст. налоговые ставки были неоправданно заниже­ны, они даже оказались ниже оптимума, приносящего, по Лафферу, наибольшие поступления в государственный бюджет. Поэтому максимальная ставка инди­видуального подоходного налога, который приносит наибольшие доходы прави­тельству, была вопреки всем прежним неоконсервативным постулатам повыше­на с 31 до 36,9%. Предполагалось также увеличить налог на прибыль корпораций с 34 до 36%, что и было сделано позднее. Подобные меры помогли увеличить доходы федерального бюджета, не подрывая налоговую базу.

2. Сокращение федеральных расходов. Был введен режим экономии расхо­дов правительства, сокращены государственный аппарат и непроизвод­ственные расходы.

3. Сохранение разумной социальной инфраструктуры рыночной экономики.

Демократы критиковали республиканцев за невнимание к социальным про­блемам, они считали, что сокращать дефицита бюджета за счет уменьшения финансирования общественного сектора — это деструктивно. Клинтон пред­ложил программу увеличения инвестиций в общественный сектор экономи­ки. Стимулировались государственные и частные инвестиции в науку и тех­нологии, образование и переподготовку трудовых ресурсов. Предполагалось, что улучшение общественной инфраструктуры поможет обеспечить дальней­ший рост экономики.

Первоначально программа Клинтона сохранила неоконсервативные традиции республиканцев, но затем она стала приспосабливаться к новым реалиям, заклады­вая основы новой версии смешанной экономики с более активной ролью государ­ства. С 1993 г. в США начался очередной циклический подъем, который доказал правильность макроэкономической стратегии Клинтона. Результатами изменений, внесенных в макроэкономическую модель развития США правительством Б. Клин­тона, стали значительное улучшение ситуации в государственных финансах и пере­ход к новой стадии развития — так называемой новой экономики.

Приняв от Дж. Буша-ст. рекордный дефицит государственного бюджета (в 1992 г. он достигал $290,4 млрд. ), уже в 1998 финансовом году Клинтон ликвидировал бюджетный дефицит, а к 1999 г. положительное сальдо достигло $80 млрд. Впер­вые в современной истории США приостановился рост государственного долга, снизился государственный спрос на кредит. Это отразилось на понижательной тенденции движения уровня процентных ставок, что стимулировало долговремен­ные инвестиции частного сектора, продолжая экономический рост. Объяснение достигнутого на положительного сальдо бюджета очевидно: неоконсерваторы под­готовили бизнесу благоприятную почву развития, в результате чего налоговая база стала неуклонно расти, а скорректированные Клинтоном налоговые ставки позво­лили выйти на оптимальный уровень налогообложения, дающий наибольшие по­ступления в федеральный бюджет. Кроме того, были урезаны непроизводствен­ные расходы правительства.

Основной же заслугой Клинтона стала «золотая экономика» США, возникшая в период его президентства. США удается одновременно поддерживать высокие темпы экономического роста и занятости при низком уровне инфляции. Инфля­ция была снижена до 2-3% в год, безработица — до 4,5, а экономический рост в конце 1990-х гг. составлял около 4%. Всего было создано 12 млн. новых рабочих мест, индекс Доу-Джонса (фондовый индекс ведущих американских корпора­ций) перешагнул за отметку в 11 тыс. пунктов. Даже мировой валютно-финансо-вый кризис 1997-1998 гг. оказался не страшен для экономики. Напротив, США извлекли из этого кризиса немалую выгоду: курс доллара в результате бегства инвесторов от сомнительных валют на тот момент времени значительно укрепил­ся. Одновременно США удалось взять под свой экономический и идеологиче­ский контроль страны, пострадавшие от кризиса.

Причины успеха «клинтономики» кроются, во-первых, в предприимчивости и работоспособности американцев, для которых правительство создало все усло­вия развития бизнеса; во-вторых, в успешной макроэкономической политике Клинтона; а в третьих, в интеграционных процессах в Северо-Американском ре­гионе, которые как раз стартовали при Клинтоне. Экономическое управление ад­министрации Клинтона оздоровило экономику США. позволило преодолеть не­разрешимые неоконсервативные препятствия на пути развития. Тем не менее не следует отрицать того, что основы «золотой экономики» были все-таки заложены президентами Рейганом и Бушем-ст. (сокращение налогов и дополнительные стимулы развития бизнесу), а Клинтон скорректировал в нужном направлении прежний неоконсервативный курс.

Важное значение для роста экономики CIJ1А в 1990-е гг. имел курс на интегра­цию в мировую систему. К настоящему времени на внешнем рынке реализуется 11% ВВП страны и около трети всех производимых в США материальных ценно­стей. США являются ядром североамериканской интеграционной группировки — Северо-Американской зоны свободной торговли (НАФТА), включающей также Канаду и Мексику. По экономическому потенциалу (объем ВВП трех стран, емкость рынка) НАФТА является более мощным рынком, чем рынок Европейского союза. Североамериканская интеграция активизировала развитие региона, американские компании получили мощный придаток в виде мексиканской И канадской производ­ственных баз, что позволяет им значительно снижать издержки на оплату труда.

Долговременный безынфляционный экономический рост в условиях постоян­но растущей занятости населения заставил многих экономистов усомниться в прежних классических и консервативных постулатах развития. На смену старым догмам и законам пришла новая экономическая реальность — экономика США, которую уже окрестили как «новая экономика». Американская модель «новой экономики» характеризуется прежде всего такими принципиальными чертами, как глобализация бизнеса и революция информационных технологий.

Глобализация бизнеса означает активную интеграцию страны и ее хозяйству­ющих субъектов в мировую экономику. Уже сейчас свыше половины доходов крупных американских корпораций образуется за рубежом: огромное значение приобрел процесс развития внешней торговли и иностранного инвестирования. В свою очередь, США также получают самые передовые зарубежные инвестици­онные товары и технологии, в стране действуют многочисленные филиалы и до­черние компании европейских и японских фирм. Активизировался обмен пере­довым опытом управления, усилилась роль американских инвестиционных фондов на мировых финансовых рынках. Если в конце 1970-х гг. с экспортом и импортом было связано около 17% экономики США, то к настоящему времени американская экономика уже на четверть зависит от экспорта и импорта.

Сильные внешнеполитические позиции США. лидерство американской моде­ли развития экономики определяют их лидерство в процессе глобализации. Со­временная экономическая философия глобальной экономики во многом форми­руется под воздействием американского либерализма — модели, которая оказалась наиболее конкурентоспособной в современном мире.

Революция информационных технологий служит вторым мощным источни­ком роста экономики США. Страна переживает настоящий информационный бум: совершенствуются цифровые технологии, постоянно образуются новые ком­пании, возникают новые отрасли промышленности. Только в одной Силиконо­вой долине — центре американских технологий (штат Калифорния) — каждую неделю образуется более десятка новых компаний. Это по-настоящему перевер­нуло американскую экономику. Если до недавнего времени экономику страны двигали вперед автомобилестроение и жилищное строительство, то сейчас драй­вером служат информационные технологии, которые дают примерно треть всего экономического роста. В сфере информатики и технологий США не имеют себе равных.

Глобализация бизнеса и новые информационные технологии привели к рест­руктуризации экономики США. Глобализация открыла новые рынки сбыта для американских товаров и услуг, стимулировала производство, ориентированное на зарубежный рынок. В свою очередь, информационные технологии оказывают влияние на целый комплекс отраслей экономики. С помощью информационных технологий можно повысить производительность труда и эффективность управ­ления, снизить издержки, сократить оборудование, в котором теперь отпадает необходимость, можно расширить каналы сбыта, используя глобальные компью­терные сети. Особенность «новой экономики» заключается еще и в том, что со­временные технологии постоянно совершенствуются, не давая кривой жизнен­ного цикла продукта опускаться вниз. Постоянно появляются модификации существующих продуктов или принципиально новые товары и услуги. Техноло­гии также способствуют устойчивому развитию — развитию без ущерба для эко­логии.¹

«Новая экономика» была бы немыслима и без гибкости рынка труда в США. Каждый американец в среднем меняет работу раз в пять лет, а то и чаще. Рабочая сила в США удивительно мобильна и может в одночасье переместиться, скажем, с Западного побережья страны на Восточное и наоборот, если в каком-либо регио­не создаются новые рабочие места с высоким уровнем оплаты. В свое время быт американцев изменили автомобилизация страны и наличие сети прекрасных до­рог, в настоящее время высокоразвитая информационная, транспортная и жи­лищная инфраструктура страны открывает новые возможности всем ищущим работу. В США трудится и немало иностранцев, привлеченных сюда более высо­ким уровнем доходов, нежели у себя на родине. Иностранцы представляют собой как лучший интеллектуальный потенциал европейских и азиатских стран, так и многочисленную неквалифицированную рабочую силу, занятую в сфере услуг на несложных работах. Многие иностранцы, особенно выходцы из развивающихся стран, стремятся натуралнзироваться в США, что постоянно приумножает коли­чество трудовых ресурсов и научно-техническую базу страны.

Не в последнюю очередь эффективность «новой экономики» связана и с аме­риканским вариантом менеджмента, который нацелен на быстрое принятие ре­шений, развивает индивидуальные способности руководителя и его подчинен­ных. Напористой американской модели управления свойствен больший риск перед возможностью соответственно большего вознаграждения за этот риск, чем в более консервативных и осторожных европейской и японской моделях менедж­мента, предпочитающих менее рискованные сценарии развития бизнеса и не­сколько меньший, но гарантированный уровень прибыли. Среди высшего управ­ленческого персонала американских компаний немало сравнительно молодых людей, которые больше склонны к радикальным решениям, нежели пожилые ди­ректора. Молодым лидерам предприятий легче разбираться в новых видах бизне­са, что крайне необходимо для успеха компаний, представляющих сферу инфор­мационных технологий. Американский вариант управления особенно ценит время и оптимальность решения задач в бизнесе. Поскольку технологии и мето­ды управления время от времени приходится обновлять, то большое значение для американских фирм имеет постоянный тренинг персонала.

Успехи американской модели экономики, претерпевшей серьезную модерни­зацию в 1980-1990-х гг., можно проиллюстрировать и на некоторых примерах:

• В1991 г. Япония контролировала 30% американского рынка автомобилей, при этом на внутреннем рынке США присутствовали и многочисленные европей­ские компании. В 1994 г. на долю трех главных американских производителей автомобилей — «Большой тройки» (General Motors, Ford Motors, Chrysler) — приходилось уже 78% рынка.

• В 1980 г. автомобильная компания Chrysler едва не стала банкротом, для удержания ее на плаву потребовался огромный заем федерального прави­тельства в размере $1 млрд.² Благодаря эффективным методам управления компании удалось вовремя погасить свой долг, а к концу XX в. Chrysler уже находилась на первом месте среди мировых производителей автомобилей по прибыльности.

• В 1988 г. только 40% американского рынка электроники контролировалось национальными производителями. В 1994 г. эта цифра составила уже 75%.

• Еще в 1985 г. компания Intel находилась в очень трудной ситуации, факти­чески она была на грани выживания. Сейчас это общепризнанный лидер гло­бальной сферы информационных технологий.

Экономику США в настоящее время отличают высокая эффективность пред­приятий, гибкость рынка труда, умение создавать рабочие места. Самой успеш­ной и конкурентоспособной моделью макроэкономического развития в мире в на­стоящее время является американский вариант капитализма, отличающийся либеральной философией ведения бизнеса, невмешательством государства в сфе­ру компетенции частного сектора, эффективностью менеджмента, в основе кото­рого лежат приоритет индивидуальных ценностей и ориентир на скорость приня­тия решений.

Развитие экономики США имеет под собой прочный научно-технический фун­дамент и солидную теоретическую базу. Курс правительства постоянно корректи­руется с учетом изменения ситуации в национальной и глобальной экономике. Благодаря успехам своего экономического развития США одержали верх и в сфе­ре идеологии, заложив в основу глобальной системы мирохозяйственных связей принципы либерального рыночного капитализма. Однополярность современной мировой экономики обеспечивает США стратегические преимущества практичес­ки во всех сферах деятельности, в том числе напрямую не связанных с экономи­кой. Непревзойденный научно-технический потенциал страны поддерживается за счет притока в США ведущих ученых и практических специалистов из различных регионов мира, которые многократно приумножают уже достигнутые успехи Америки. В США созданы и постоянно улучшаются условия для занятия бизнесом и наукой, получения образования и медицинской помощи, что продолжает привле­кать в страну иностранцев. Американские ТНК являются самыми мощными и по своему производственному потенциалу, и по уровню развития технологий. США вступили на путь устойчивого развития и постиндустриализма на базе передовых информационных технологий. Соответствующим образом меняется и специали­зация страны в мировом хозяйстве. США — это кузница мировых технологий и ведущий мировой поставщик услуг.

Устойчивые конкурентные преимущества США в науке и технике позволяют не беспокоиться всерьез о ситуации в финансовой системе страны и об отрица­тельном сальдо платежного баланса. «Новая экономика» опровергает прежние классические и кейнсианские догмы относительно необходимости поддержания равновесия в экономике и прежних способах макроэкономического регулирова­ния. Постепенно устаревает даже тезис о приоритете материально-вещественно­го производства, поскольку США удается поддерживать высокие темпы роста на базе относительно низкого уровня инвестиций в промышленность. Приоритет в развитии отводится сфере услуг, в которой важное место занимают НИОКР и информационные технологии. Современные технологии позволили добиться и гармонии с окружающей средой, что является высшим этапом развития на се­годняшний день.

Поскольку США являются единоличным лидером в мировой экономике, то, скорее всего, им удастся поддержать свое первенство и в ближайшем будущем. Остальные крупные страны мира просто не в состоянии конкурировать с самой мощной экономикой, наделенной самыми мощными финансовыми и интеллек­туальными ресурсами. Ни Китай, ни Индия пока не способны опередить США по показателям уровня жизни, развитию науки и техники, экологическим стан­дартам. Японская модель экономики оказалась не столь эффективной в методах управления, да и послевоенное японское «экономическое чудо» во многом объяс­няется помощью, которую оказали им США. На пути же единой Европы встает достаточно сложная проблема преодоления национальных и культурных проти­воречий, что несколько снижает ее шансы на равную конкурентную борьбу с США. А в отдельности европейские страны могут составить конкуренцию Аме­рике только по относительно небольшому набору товаров и услуг. Другим стра­нам мира просто невозможно мобилизовать для развития широкого спектра от­раслей своей национальной экономики такие же ресурсы, которые уже имеются в распоряжении США. США, в свою очередь, будут продолжать свое прогрессив­ное движение вперед, с каждым годом усложняя задачи, стоящие перед их бли­жайшими конкурентами.

Несмотря на повсеместную пропаганду американской модели развития, она подходит далеко не всем странам. Уникальность США в том, что это многонацио­нальная страна, в которой тяготеющие над макроэкономической моделью разви­тия национальные особенности (культура, традиции и т. п.) утрачивают свое зна­чение, какое они имеют в однородных по составу населения странах. В США гораздо легче осуществлять либеральный путь развития капитализма, чем где бы то ни было. Дело в том, что изначально США развивались как свободная страна переселенцев, ищущих надежное укрытие от произвола государства у себя на ро­лине. Соответствующим образом формировались и американские законы, перед которыми все равны. Не случайно, что в такой неоднородной по своему нацио­нальному составу стране с момента введения в действие Конституции, провоз­гласившей равные принципы развития для всех, практически не было этнических конфликтов, а расовая ненависть строго наказывается.

Над американским вариантом менеджмента не довлеют клановые интересы или родственные узы, жесткий ограничительный контроль со стороны государ­ства, как это происходит в других странах мира. Государство и бизнес в США — партнеры, помогающие друг другу в трудные моменты развития. Для того, чтобы вводить американскую модель развития, необходимо иметь точно такие же усло­вия, которые созданы в США: приоритет частной собственности, свободный ры­нок с весьма сильной конкуренцией на нем, незначительная предприниматель­ская роль государства в экономике, мобильность рынка рабочей силы, законы, дающие бизнесу свободу развития и ограничивающие отрицательные эффекты его воздействия на общество и окружающую среду, прекрасная транспортная и финансовая инфраструктура и т. п.

Регулирование рынка труда в США

Важные конкурентные преимущества США обусловлены гибким трудовым зако­нодательством. Так, если соответствующие законы стран ЕС и в еще большей сте­пени России (Трудовой кодекс) ограничивают возможность увольнения излиш­него персонала, что резко снижает эффективность инвестиций в НТП, то американские корпорации связаны своими соглашениями лишь с профсоюзами, которые в отраслях информационной экономики не имеют особого влияния. Вме­сте с тем правительственные агентства отдают себе отчет в том, что переподготов­ка безработных обходится как минимум на треть дороже, чем работников, кото­рых еще только предстоит уволить. С этой целью в ряде американских штатов еще с 1980-х гг. действуют специальные программы переподготовки кадров, на­правленные на стимулирование адаптации к новым технологиям и на конкурен­тоспособность персонала. Данные программы финансируются правительствами штатов, к их реализации подключены частные компании и университеты.

В условиях, когда развитие информационной экономики стимулирует аутсор­синг, включающий в том числе и перевод трудоемких процессов по производству информационных продуктов в страны с низкой оплатой труда, правительство США выступило с инициативой по ограничению подобной практики американ­скими ТНК с тем, чтобы рабочие места в информационной экономике создава­лись в США, а не за рубежом.³ Актуальность ограничения аутсорсинга, Популяр­ного у ведущих американских компаний, объясняется тем фактом, что при общем лидерстве в расходах на НИОКР в мире (почти $300 млрд. в 2001 г.) по доле рас­ходов на НИОКР в объеме продаж корпораций (в среднем — 1,7%) США заметно уступают Финляндии (5,7%), Швеции (5,1%), Японии (4,2%), Швейцарии (3,3%), ФРГ (3,2%), Канаде (2%). Аутсорсинг является одной из главных причин подоб­ного отставания, поскольку исследовательские центры многих американских компаний действуют за рубежом, что искажает реальную картину инновационно-сти американских ТНК.⁴ Адекватные меры со стороны правительства могли бы способствовать нормализации этой ситуации.

Одна из ведущих американских информационных компаний — IBM уже отреа­гировала на позицию Белого дома, стремящегося сократить аутсорсинг, подписав контракт с индийской компанией Bharti Tele-Ventures на разработку программно­го обеспечения для Индии в штаб-квартире IBM на территории США.

Теория менеджмента США

Соединенные Штаты Америки являются не только великой мировой державой, не только страной наиболее продвинутого и прогрессивного индустриального общества, но и родиной становления и постоянного развития теории и практики современного менеджмента.

Коротко остановимся на основных этапах становления и последующего дви­жения ранних и современных научных школ менеджмента, роли в них выдаю­щихся ученых США. Теория американского менеджмента основана на семи осно­вополагающих теориях. Последовательно рассмотрим их.

Научный менеджмент

Сущность научного менеджмента состояла в направлении систематических уси­лий на повышение эффективности процессов производства. Его основоположни­ком, «отцом» научного менеджмента стал Фредерик Уинслоу Тейлор (1856-1915). Он оказал большое влияние на развитие науки об управлении производством, систематизировал изучение поточного метода организации труда, разбивая про­изводственные задания на более мелкие операции и определяя способы более быстрого их выполнения. Он впервые занялся систематическим изучением тру­довых движений и их нормированием, работал над усовершенствованием мето­дов управления производства и стимулированием оплаты труда, над вопросами философии и методологии организации труда. В 1911 г. им сформулированы че­тыре основных принципа научного менеджмента. Они включали:

• получение необходимых знаний о процессе производства;

• отбор и обучение рабочих;

• приложение полученных знаний к решению производственных задач;

• сотрудничество между рабочими и администрацией для достижения постав­ленных целей.

Тейлоризм представлял собой не единичное нововведение, но взаимосвязан­ную совокупность понятий и методов, разработанных самим Ф. Тейлором и его последователями. Без его нововведений было бы невозможно, в частности, созда­ние сборочных линий для массового производства автомобилей (Ford), обуви («Батя», «Скороход») и др. Именно эти методы организации производства сыг­рали ключевую роль в быстрой перестройке советской промышленности на обо­ронные нужды в период Второй мировой войны.

Очень большой вклад в развитие научного менеджмента внесли супруги Фрэнк Гилбрет (1868-1924) и Лилиан Гилбрет (1878-1972). Их исследования, посвящен­ные анализу движения работников в процессе труда, во многом совпадали с научными интересами Ф. Тейлора, но проводились абсолютно независимо. Осо­бую известность получили исследования Ф. Гилбрета по оптимизации движений каменщиков и работы хирургов, позволившие существенно повысить производи­тельность труда первых и резко сократить время хирургических операций. Труды Ф. и Л. Гилбрет в сравнении с подходами Ф. Тейлора были более содержательны­ми. Они стремились показать рабочим, как можно повысить производительность, работая не быстрее, алучше, стремились объяснить не только как нужно изменить или усовершенствовать используемые методы, но и почему это необходимо сде­лать. У супругов Ф. и Л. Гилбрет было 12 детей (6 мальчиков и 6 девочек). Кто-то из них однажды спросил отца: «Для чего бы ты хотел сберечь время? Что бы ты стал с ним делать?» — «Для работы, если ты ее любишь, — ответил он, — для обра­зования, для того чтобы стать красивым, для искусства, для удовольствия, — он посмотрел поверх пенсне, — для игры в ножички, если к этому лежит твоя душа».⁵ Следующим важным этапом научных исследований американских ученых в области менеджмента следует назвать гуманистическое направление, включив­шее в себя три его области:

• движение человеческих отношений;

• концепции человеческих ресурсов;

• научный бихевиоризм.

Мари Паркер Фоллет (1868-1933) изучала философию и политические науки. Ее концепция лидерства впервые привлекает внимание к людям, а не к техническим процессам. В своем исследовании динамики взаимодействия менеджеров и органи­заций (законы ситуаций) она искала ответы на актуальные и сегодня вопросы эти­ки, власти, лидерства, максимизации эффективного труда подчиненных. Чрезвы­чайно важным и опережающим свое время следует считать ее концепцию наделения властью, право сотрудника независимо от властных полномочии работать по ситуа­ции. Абсолютно актуальна и ее знаменитая фраза: «Не цепляйтесь за свои планы».

Эстафету М. Фоллет подхватил Честер Барнард (1861 —1961) и другие исследо­ватели. Идеи Ч. Барнарда о роли менеджмента в крупных организациях во многом опередили свое время. Ч. Барнард был первым, кто обратил самое пристальное вни­мание на роль высшего руководства, поставил вопрос, для чего оно существует. Он определял организацию как систему осуществления скоординированных дей­ствий, целью которых является предоставление индивидам возможности достичь таких результатов, которых они никогда бы не смогли добиться поодиночке. Он четко сформулировал основные функции руководящего менеджмента, как:

1. Определение целей организации с учетом изменяющихся требований внеш­ней и внутренней среды (включая физические, биологические и социальные факторы) и формулирование задач, обеспечивающих реализацию ценностей организации и особенностей ее внутренней культуры.

2. Создание системы коммуникаций, т. е. иерархической и подотчетной струк­туры, а также систем для передачи информации — как в вертикальном на­правлении, так и между всеми индивидами и подразделениями.

3. Разработка соответствующего набора стимулов для привлечения и удержа­ния персонала, а также для обеспечения его приверженности общей цели.

Эти функции в изложении Ч. Барнарда абсолютно актуальны и сегодня. Одно из наиболее важных достижений Ч. Барнарда — создание концепции не­формальной организации, которую естественным образом формируют сложившиеся социальные группы. Он учил, что организацию не следует рассматривать как некий бездушный механизм. Неформальные отношения представляют боль­шую силу, которая может быть использована менеджментом в целях повышения эффективности организации.

Сила теории Ч. Барнарда заключается в ее комплексности и целостности, а так­же в том, что он был не только блестящий ученый, но и превосходный менеджер-профессионал.

Большое значение в концепции «движения человеческих отношений» имели труды профессора Гарвардского университета Элтона Мийо (1880-1949).

Э. Мийо искал способы применения достижений психиатрии и социальных наук К проблемам организации труда и практическим методам управления. На основе проведенных иод его руководством хоуторнских экспериментов Э. Мийо доказал, что руководители должны принимать во внимание факторы социальной организа­ции рабочего места и человеческие потребности рабочих. Сочинения Э. Мийо и его коллег из Гарвардской школы были важным вкладом в теория «человеческих отно­шений». В 1928 г. Э. Мийо был приглашен руководством компании Western Electric для осуществления контроля нал экспериментами, проводившимися на заводе Haictome Works, расположенном в Чикаго. Эти исследования проводились по его инициативе с 1924 по 1929 г. и дали основания для множества важных выводов и плодотворной последующей работы. Э. Мийо, в частности, доказывал, что выявлен­ные в исследованиях традиционных сообществ и небольших коллективов примеры социального сотрудничества обусловлены бессознательной приверженностью лю­дей к соблюдению социальных норм. Э. Мийо считал необходимым создание надле­жащим образом подготовленной административной элиты, которая будет способна внедрять эффективные методы социального сотрудничества — очень важного усло­вия успешной деятельности организации. В числе основных его заслуг можно счи­тать, во-первых, его стремление убедить менеджеров в необходимости учета челове­ческих и социальных аспектов ситуаций на каждом рабочем месте и, во-вторых, он показал большие преимущества возможности проведения долгосрочных исследо­ваний на одном предприятии и избранных рабочих местах. Эксперименты Э. Мийо в Хоуторне способствовали активному поиску новых способов применения дости­жений социальных наук в практической деятельности.

Концепция человеческих ресурсов

Абрахам Маслоу (1908-1970) получил психологическое образование, внес осно­вополагающий вклад в развитие теории мотивации, разработал теорию «иерархии потребностей», в которой любые человеческие потребности классифицировались в рамках пятиуровневой иерархии; физиологические потребности, потребности в безопасности, потребности в любви и социальном общении, потребности в само­выражении и потребности в самореализации, или «самоактуализации».

Теории А. Маслоу сформировались под воздействием достижений различных научных дисциплин, включая биологию, антропологию, клиническую психоло­гию и психоанализ. А. Маслоу отчетливо связывал представление о потребности в любви с работами 3. Фрейда, концепцию потребности самоуважения — с идея­ми А. Адлера и концепцию самоактуализации и ее применения на уровне обще­ства в целом — с теоретическими разработками Э. Фромма.

Первый важный вывод А. Маслоу заключался в том, что психологические по­требности человека, первоначально доминирующие, по мере Насыщения продол­жают существовать лишь потенциально с акцентом на движение вперед к более высоким потребностям. Он отмечал, что его теория для большинства людей под­ходит прямым, личным и субъективным правдоподобием, но ей не хватало экспе­риментальной поддержки. Однако его исследования имели большое значение и резонанс.

Дуглас Макгрегор (1906-1964) был крупным специалистом в области социаль­ной психологии. Наибольшую известность ученому принесла разработанная им теория Y основанная на предложениях «поддержки», которую он противопоста­вил теории X, основанной на предположениях «контроля».

Теория X осторожно, без излишнего давления высветила, какие реальные воз­зрения исповедовали руководители высших уровней. В основе теории X лежат следующие предположения:

• Средний человек имеет врожденную нелюбовь к работе и при первой воз­можности стремится уклониться от ее выполнения.

• Поэтому к большинству людей, чтобы заставить их прилагать необходимые усилия, следует применять меры принуждения и контроля, приказания и угрозы наказания.

• В силу этих же причин средний человек предпочитает получать распоряже­ния, стремится избегать ответственности, имеет сравнительно невысокие амбиции и прежде всего хочет надежности.

Ученый полагал, что классический менеджмент реально основывается на предпо­ложениях теории X и что ранние концепции движения за человеческие отношения представляют по своей сути ее модифицированный вариант. В качестве противопо­ставления этой теории и формулирования более реалистичного подхода к менедж­менту Д. Макгрегор предложил теорию Y. Приведем ее основные положения:

• затраты физических и умственных усилий в процессе труда так же есте­ственны, как при игре или отдыхе;

• меры высшего контроля и наказания не являются единственными средства­ми мотивации. Человек, который стремится к целям и их разделяет, осуще­ствляет саморегуляцию и самоконтроль;

• в определенных условиях средний человек не только принимает на себя от­ветственность, но и готов исполнить дополнительные обязательства;

• средний человек учится в надлежащих условиях не только для того, чтобы принять на себя ответственность, но и для того, чтобы найти ее;

• большинству людей свойственна высокая степень воображения, изобрета­тельности и креативности при решении организационных проблем;

• в условиях современного индустриального общества интеллектуальный по­тенциал среднего человека используется лишь частично.

В качестве очевидного вывода следовало, что основная задача организации за­ключается в интеграции ее политики с индивидуальными целями ее членов.

Теория Д. Макгрегора во многом совпадала с теоретическими выводами А. Мас­лоу и рядом других ученых. Несмотря на некоторые недостатки, непреходящая ценность наследия Д. Макгрегора состояла в выводе: живые системы являются са­моорганизующимися.

Бихевиористический (поведенческий) научный подход

Главная задача приверженцев этого подхода — идентификация и анализ движу­щих мотивов поведения работника и его взаимодействие с другими людьми в организационной среде. Элементы этого подхода наличествуют практически в любой компании. Поведенческие (бихевиористические) модели практически одновременно были предложены учеными Мичиганского университета и Уни­верситета штата Огайо.

Модель Университета штата Огайо

На базе анализа ранее распространенных анкет исследователи университета при­шли к выводу, что подчиненные оценивают поведение менеджеров прежде всего по двум критериям: «внимание к подчиненным» и «инициирование структуры». Обычное поведение внимательных руководителей включало в себя:

• выражение признательности подчиненным за хорошо выполненную работу;

• отсутствие завышенных ожиданий по отношению к сотрудникам;

• проявление участия к личным проблемам сотрудников;

• готовность прийти на помощь;

• вознаграждение работников за отлично выполненное задание.

Стиль «инициирование структуры» подчеркивает умение менеджера поста­вить цель и разработать план по ее достижению, включая действия подчиненных. Поведение инициирующих структуру руководителей включало в себя:

• распределение подчиненным производственным заданий;

• установление стандартов выполнения работы;

• информирование подчиненных о требованиях, предъявляемых к работе;

• составление графика выполнения заданий;

• поощрение использования унифицированных процедур.

Анализ результатов позволил в соответствии с полученными оценками выде­лить определенные типы лидеров.

Модель Мичиганского университета

Аналогичные исследования были проведены и в Мичиганском университете. Исследователи пришли к выводу, что эффективных руководителей отличают два типа поведения:

• ориентированное на выполнения задания;

• ориентированное на отношения.

В первом случае менеджеры работали вместе с подчиненными над решением различных задач, занимались планированием, координацией и обеспечением де­ятельности группы, что, в принципе, соответствовало изложенному выше подхо­ду к «инициированию структуры».

Менеджеры, ориентированные на отношения, при выполнении полученных заданий уделяли большое внимание отношениям с подчиненными. Они были внимательны, отзывчивы и дружелюбны и осуществляли скорее общее руковод­ство, не вникая в детали действий подчиненных, что соответствовало стилю «вни­мательных менеджеров» по классификации ученых Университета штата Огайо.

Р. Блэйк и Дж. Моутон как приложение к модели Университета Огайо разрабо­тали модель управленческой сетки (рис. 6.1), где на вертикальной оси отмечена степень внимания менеджера к людям от самой низкой (1) до самой высокой (9); на горизонтальной оси — степень внимания к производству от низкой (1) до высо­кой (9). В левом нижнем углу сетки с координатами (1; 1) занимают место менед­жеры, стиль руководства которых оценивается как «убогий»: низкая степень вни­мания и к людям, и к производству, т. е. уклонение от решения любых проблем. Такие управленцы делают ровно столько, сколько нужно, чтобы не потерять рабо­ту. В левом верхнем углу сетки (1; 9) расположились приверженцы стиля управле­ния «деревенского клуба»: высокая степень внимания к людям и низкая — к про­изводству. Такие руководители стремятся к созданию на рабочем месте дружеской семейной атмосферы, уделяя большое внимание чувству безопасности и ощуще­нию комфорта, предполагая, что это позволит подчиненным продемонстрировать наивысшую производительность. Сторонники менеджмента «заданий» (высокая степень внимания к производству и низкая к людям) обосновались в правом ниж­нем углу (9; 1). Им нет дела до личных нужд подчиненных, единственное, что для них имеет значение, — выполнение задач организации, производственных зада­ний. Они считают, что наивысшая эффективность достигается только в тех случа­ях, когда сотрудники выполняют свою работу в соответствии с имеющимися инст­рукциями.

Рис. 6.1. Модель управленческой сетки

В центре сетки с координатами (5; 5) расположились сторонники «золотой се­редины» — менеджеры, которые стремятся найти баланс потребностей подчинен­ных и задач по повышению производительности организации. Проявляя умерен* ный интерес к работникам и потребностям производства, они добиваются нужных им результатов.

В правом верхнем углу (9; 9) находится наиболее эффективный стиль руковод­ства, характеризующийся высокой степенью внимания и к людям, и к производ­ству. Приверженцы этого стиля умеют создавать на основе доверия и уважения сплоченные рабочие группы (коллективы) и добиваются высоких результатов работы и высокой степенью удовлетворения сотрудников как процессом работы, так и достигнутыми результатами. Этот стиль требует определенных личных ка­честв менеджера и не в последнюю очередь высокого профессионализма.

Вторая мировая война и последующие сложные проблемы поддержания бла­госостояния всего мира, как пишет Ричард Дафт, побуждали ученых и менедже­ров к дальнейшим исследованиям, внедрению более сложных методов руковод­ства. Менеджмент стал рассматриваться как наука.

Новое направление его развития отличалось от предшествующих применени­ем в принятии управленческих решений математических и статистических мето­дов, привлечением знаний смежных наук. Эти подходы послужили фундаментом новых концепций. В частности, возникла такая область менеджмента, как опера­ционный менеджмент, иод которым сегодня понимают направление, непосред­ственно связанное с процессами и технологиями производства и услуг. Для реше­ния производственных задач специалисты по операционному менеджменту широко используют экономико-математические методы прогнозирования, моде­лирования запасов, линейное и нелинейное программирование, интеллектуаль­ные методы в математике и пр.

Относительно новой областью менеджмента являются управленческие инфор­мационные системы, полномасштабное развитие которых связано с созданием но­вых поколений быстродействующих компьютеров и их сетей. Многие организации эффективно используют методы теории массового обслуживания, предполагаю­щие применение математического аппарата для минимизации неоправданных по­терь времени (схемы анализа движения транспорта). Превалирующими остаются принципы гуманистического менеджмента. Важными дополнениями к этим прин­ципам являются теория систем и ситуационный подход (рис. 6.2).

Рис. 6.2. Менеджмент и ситуационные воззрения

Под теорией систем понимают развивающуюся в рамках гуманистического менеджмента кон­цепцию, в которой организации рассматриваются как открытые системы, характе­ризующиеся энтропией, синергизмом и взаимозависимостью подсистем.⁷

В соответствии с этой теорией деятельность организации описывается в терми­нах входящих ресурсов (материалы, финансы, люди, информация и другие ресур­сы, используемые, например, в процессе производства), процессов трансформа­ции (превращения входящих ресурсов в выходящие, например в готовые товары), обратной связи и внешней среды. *

Ситуационный подход дополняет принцип гуманистического менеджмента. Его приверженцы считают, что успешное решение возникающих в организации проблем зависит от способности менеджеров идентифицировать основные харак­теристики сложившейся ситуации.

Задачи менеджеров состоят в идентификации факторов, определяющих конкрет­ную ситуацию. Знание менеджерами наиболее важных элементов своих организа­ций позволяет им выработать наиболее адекватные обстоятельствам решения.

На рубеже 1970-х гг. переломной для всей управленческой мысли явилась чет­ко сформулированная идея о том, что организация — это открытая система, кото­рая приспосабливается к своей весьма многообразной внешней и внутренней сре­де, и главные причины того, что происходит внутри организации, следует искать вне ее. 1970—1980-е гг. прошли в интенсивных поисках взаимосвязей типов сре­ды и различных форм управления.

Десятилетие 1980-х ознаменовалось новым прорывом — неожиданным для многих американцев открытием значения «организационной культуры» как мощ­ного инструмента управления, особенно эффективно используемого японцами. Сегодня многие американские теоретики склонны ставить культуру по силе воз­действия на людей вровень с организацией как управленческим инструментом, а учебные программы но преобразованию культуры в организациях — модное новшество ведущих школ бизнеса в 1990-е гг.

Если говорить о 1990-х гг., то здесь, по мнению Л. И. Евенко⁸, просматривают­ся три наиболее интересные тенденции. С достижением высокой производитель­ности посредством синтеза деятельности людей и использования технологиче­ских факторов производства управленческая мысль снова вступает в период некоторого усиления в ней «технократизма» на новой, более глубокой и здоровой основе.

Однако параллельно с этим наблюдается и вторая тенденция, касающаяся уже социальных, поведенческих аспектов, — это усиление внимания не только к орга­низационной культуре, о чем говорилось выше, но и к различным формам демо­кратизации управления, участия рядовых работников в прибылях, в осуществле­нии управленческих функций, в собственности. Эта идея, зародившаяся в 1930-е гг. и настойчиво развиваемая теоретиками 1950-1960-х гг., в практике американско­го менеджмента реализовывалась довольно вяло. Этим американский менеджмент отличался от европейского и японского (хотя и очень своеобразного в этом смысле) управления. Но сегодня демократизация управления, участие в управлении — это реальность. Уже общепризнано — и в Европе, и в Японии, и в США, что за демок­ратизированными, «партисипативными» формами управления — будущее. Этот феномен, по-видимому, будет обобщаться и осмысливаться в ближайшие годы специалистами по управлению. Наша практика может дать в этой области много своеобразного и интересного, так же как и в вопросах этики бизнеса — еще одного традиционного, но ставшего опять весьма актуальным аспекта хозяйствования в условиях рынка, экономической свободы.

Наконец, третья особенность управленческой мысли в 1990-е гт. — усиление международного характера управления. Вслед за переходом большинства пост­индустриальных стран к открытой экономике, резким повышением роли между­народной конкуренции и в то же время кооперации производства, развитием траснациональных корпораций и т. п. интернационализация управления ставит очень много новых вопросов перед управленческой теорией и практикой.

Краткий анализ истории формирования, становления и развития менеджмента показывает, сколь великим и определяющим в этом процессе был вклад выдающих­ся американских ученых и динамичного американского практического менедж­мента. Сплав этих составляющих и определяет национальную сущность амери­канского менеджмента.

Задачи менеджеров состоят в идентификации факторов, определяющих конк­ретную ситуацию. Знание менеджерами наиболее важных элементов своих орга­низаций позволяет им выработать наиболее адекватные обстоятельствам реше­ния.

Крупнейшие корпорации, банки составляют стержень экономической и поли­тической силы США. Многие из них имеют транснациональный характер, про­стирая свои производственные, распределительные, сервисные, информационные сети по всему миру. А значит, решения менеджеров, подобно решениям государ­ственных деятелей, могут определять судьбы миллионов людей, государств и це­лых регионов. Однако роль менеджеров не ограничивается их присутствием лишь в огромных многоуровневых и разветвленных корпоративных структурах управ­ления. В зрелой рыночной экономике не менее важен и малый бизнес. По количе­ству — это более 95% всех фирм, по значению — это наибольшая приближенность к повседневным нуждам потребителей и в то же время полигон технического про­гресса и других нововведений. Для большинства населения это еще и работа. Уме­ло управлять в малом бизнесе — значит выжить, устоять, вырасти. Как это сде­лать — тоже вопрос эффективного менеджмента.

Как пишет Л. И. Евенко⁹, широкий общественный интерес к менеджменту в зна­чительной степени связан со становлением и развитием школ бизнеса или школ ме­неджмента, наиболее распространенных в США и являющихся частью «инфра­структуры управления». Инфраструктурные отрасли в производстве (энергетика, транспорт, телекоммуникации и т. п.) и в непроизводственной сфере (образование, издательское дело, компьютерные сети общего пользования, консультирование и т. п.) весьма развиты именно в рыночной экономике, где особенно важны горизон­тальные связи и услуги общего пользования, удовлетворяющие некую обществен­ную потребность и оплачиваемые потребителем, быстро оформляются в самостоя­тельный большой, средний или малый бизнес. Сегодня США — страна самой развитой в мире управленческой инфраструктуры. Только зарегистрированных, имеющих официальный сертификат Американской ассамблеи университетских школ бизнеса, программ в области бизнеса и управления в Америке свыше 1300, в том числе 600 — это школы бизнеса, самостоятельно действующие в рамках многопрофильных университетов. Они дают регулярное образование в области бизне­са и менеджмента. В стране действует свыше 10 тыс. консультативных фирм, не считая десятков тысяч независимых консультантов, которые оказывают услуги по различным аспектам этой деятельности. Более 70 периодических изданий, свыше десятка издательств специализируются на литературе по управлению и бизнесу. США — лидер науки управления, исследований в области бизнеса и менеджмента с точки зрения и численности исследователей, и объема затрачиваемых средств, и широты охватываемых проблем.

Система образования по бизнесу и менеджменту, как и по большинству других специальностей, является в США трехступенчатой. После окончания средней школы, проучившись четыре года в университете или колледже, можно получить степень бакалавра, что примерно соответствует нашему диплому о высшем обра­зовании. При этом после первых двух лет можно прервать образование, что будет равносильно окончанию «младшего колледжа». Далее следует двухгодичное об­разование по магистерским программам: магистра делового администрирова­ния — Master of Business Administration — знаменитой MBA (Эм Би Эй); магист­ра науки управления — Master of Management Science — MMS (Эм Эм Эс); магистра международного менеджмента — Master of International Management — MIM (Эм Ай Эм) и подобным им.

Обычно на магистерские программы поступают люди в возрасте 25-30 лет, име­ющие кроме степени бакалавра не менее двух лет практической работы. Степень магистра, присваиваемая в результате обучения, вообще говоря, не является уче­ной. Это степень скорее «профессиональная», свидетельствующая о том, что по­лучивший ее выпускник имеет не только теоретические, но и практические зна­ния и отчасти навыки в области бизнеса и менеджмента на основе разбора большого количества управленческих ситуаций, участия в управленческих играх, стажировок в крупных фирмах, за границей и т. п. Программы МВА — основные для школ бизнеса, особенно ведущих. Они отличаются исключительной интен­сивностью учебы и гарантируют высокое качество специалистов. За выпускника­ми первой десятки наиболее котирующихся школ бизнеса идет настоящая охота. Например, начальная зарплата магистра Гарвардской школы бизнеса, вот уже мно­го лет занимающей первое место, как правило, превышает $60 тыс. в год. Ее постоянный соперник — Стэнфордская школа бизнеса, ведущие места занима­ют Уортонская школа в Пенсильвании, Слоуновская школа в Массачусетском тех­нологическом институте, Школа бизнеса Мичиганского университета и др. И в то же время у тех, кто оканчивает менее престижные школы, могут возникнуть проблемы с трудоустройством. В целом же, чтобы сделать карьеру профессиональ­ного управляющего в США, особенно в крупной фирме, или же специалиста по бизнесу и менеджменту высокого ранга, наличие магистерской степени считается весьма желательным. В последнее время широко распространяются вечерние про­граммы обучения по магистерским программам для руководителей-практиков высшего звена (Executive МВА). В целом профессиональную степень МВА еже­годно получают около 72 тыс. американцев, что составляет четвертую часть всех магистров, которых готовят американские университеты по всем специальностям.

Третьей ступенью обучения бизнесу и управлению являются программы, ве­дущие к получению степени доктора философии — Philosophy Doctor — Ph. D.

(Пи Эйч Ди). Они предусматривают трех-четырехгодичное обучение с обязатель­ной защитой диссертации и присвоением ученой степени Ph. D. Эта степень, при­мерно равная степени кандидата наук в сильном советском вузе или научно-ис­следовательском институте, выше степени магистра, но существует как бы параллельно. Магистерская степень — профессиональная, а докторская — ученая. Те, кто ее получают, не намереваются становиться менеджерами-практиками, а будут заниматься исследованиями, преподаванием в этой области либо профес­сиональной работой плановика, аналитика в фирмах. Высокое качество Ph. D. в университетах США определяется освоением прежде всего огромного массива научной литературы и многочисленными специальными курсами по предмету. Нередко аспирант, начинающий программу Ph. D. в одном университете, оканчи­вает ее в другом, что диктуется его научными интересами, логикой исследования, наличием крупных ученых, занятых исследованиями по интересующим его про­блемам. На программу Ph. D. поступают аспиранты, имеющие степень бакалавра, а иногда (совсем не обязательно) — степень магистра, в таком случае срок обуче­ния уменьшается. Эта американская система является весьма разветвленной, гиб­кой и дорогостоящей. Плата за обучение по программе МВА обычно составляет в ведущем университете около $15 тыс. в год, а получение степени Ph. D. обходит­ся намного дороже.

Доходы от магистерских программ - это обычно хорошая поддержка для дру­гих, некоммерческих видов деятельности американских университетов. Если ка­кие-то магистерские программы перестают пользоваться спросом, их заменяют другими. Чтобы усилить связь науки и практики, многие школы бизнеса предпо­читают брать в преподаватели людей, поработавших на руководящих должностях в фирмах и госведомствах и в то же время имеющих степень Ph.D., опытных в обучении и научных исследованиях. Профессора, прошедшие такого рода «ро­тацию», — это особая, очень ценная для школ бизнеса категория преподавателей.