4. План у. Пенна

В 1693 г. в Лондоне был опубликован проект организации Европы с очень длинным названием: “Опыт о настоящем и будущем мире в Европе путем создания европейского Конгресса, Парламента или Палаты государств”. Его автор Уильям Пенн (1644-1718) - один из руководителей квакерского движения и основатель английской колонии в Северной Америке, впоследствии названной в его честь Пенсильванией, предпослал своему сочинению эпиграф, составленный цитатами из Библии и Цицерона: “Блаженны миротворцы” (Евангелие от Матфея, 5, 9); “Пусть оружие уступит место тоге” ( Цицерон). У. Пенн предложил свой проект в разгар очередной европейской войны 1688- 1697 гг. [26], когда, по его словам, “надо было быть не человеком, а статуей из меди или камня, чтобы оставаться бесчувственным, наблюдая кровавую трагедию” [27]. В истории политической мысли труд У. Пенна замечателен тем, что в нем впервые обосновывалось устройство Европейского парламента, который будет создан два с половиной столетия спустя в рамках Римского договора 1957 г. об образовании Европейского экономического сообщества. Интересны замечания У. Пенна о психологических причинах войны, когда “в условиях мира - таково несчастье человечества - мы слишком часто испытываем пресыщение, подобное тому, как полный желудок не переносит сладости” [28]. Квакер-пацифист, У. Пенн реалистически смотрел на историю войн, отмечая, что “агрессоры гораздо больше побуждаются честолюбием, захватническими притязаниями господствовать, чем сознанием права” [29]. Право, приобретенное завоеванием, рассматривалось им “с нравственной точки зрения сомнительным” [30]. Политический же реализм У. Пенна вынуждал его признать, что “завоевание, подтвержденное договором и заключением мира, является приемлемым правовым установлением”, хотя и “искусственным”, но обеспечивающим “надежность более важных правовых понятий” [31]. Он обратил внимание на до сих пор сталь непростую в международной теории и практике вещь: “С какого времени эти понятия должны иметь силу или как далеко назад мы можем идти, чтобы принять их или отвергнуть?” [32].

У. Пенн-христианин верил, что “из любви к миру и порядку” правители должны собраться на всеобщем Конгрессе, в Палате государств или в Парламенте и предложить послать туда 70 представителей от европейских государств сообразно “ценности территории, в которую включаются все доходы в целом, в том числе и правителей” . Получалось, что Германская империя должна была послать 12 представителей, Франция - 10, Испания - 10, Италия - 8, Англия - 6, Португалия - 3, Швеция - 4, Польша - 4, Дания - 3, Венеция - 3, семь голландских провинций - 4, тринадцать швейцарских кантонов - 2, герцогство Голштинское и Курляндское - 1. Как говорилось в проекте, “если же будут приняты также турки и московиты, было бы достойно и справедливо, если бы они послали еще по десять человек”, и “всего было бы девяносто” [33].

Автор проекта подробно расписывал порядок заседаний Палаты государств, хитрый порядок хранения документов, на каких языках должны вестись заседания (латинском или французском), даже учитывал, что “зал заседания должен быть круглым и иметь различные двери для входа и выхода с целью предупреждения обид”. Доказательно отводились возможные возражения против данного плана и, напротив, говорилось о реальных выгодах, вытекающих из него, среди коих назывались “предотвращение обильного пролития человеческой, христианской крови” и восстановление доброго имени христиан“ в глазах нехристианских народов”, избавление от военных расходов и развитие науки и образования. Любопытно, что последним называлось “еще одно очевидное преимущество”: Государи “должны были выбирать себе в жены тех, кого они любят, а не руководствоваться выгодой или низкими побуждениями, редко порождающими и сохраняющими ту доброжелательность, которая должна царить между мужем и женой” [34]. У. Пенн утверждал: “Какая ненависть, какая кровная вражда, сколько войн и опустошений в течение столетий порождалось антипатией государей и их жен” [35]. Квакер-пацифист, мягко говоря, не пренебрегал вниманием к матримониальным делам как фактору международных отношений, но он и не терял из виду фактор силы: “И если какая-либо держава, участвующая в этом верховном органе, откажется подчиниться его желаниям и требованиям или не станет дожидаться и в точности исполнять принятое им решение, если она вместо этого прибегнет к помощи оружия или станет откладывать выполнение решения за пределы установленного срока, то все другие державы, объединенные в единую силу, должны принудить ее к подчинению и соблюдению решений с возмещением ущерба, нанесенного пострадавшей стороне, и с оплатой издержек тех держав, которые принудили ее подчиняться” [36].

Кстати говоря, У. Пенн считал, что “образование этой Европейской Лиги, или конфедерации”, приведет к утрате государствами их суверенитета, “и если это называется ослаблением их мощи, то только в том смысле, что большая рыба более не может пожирать малую и что любая держава равным образом защищена от несправедливости и сама не способна совершать их” [37].

Наполненный тонкими рассуждениями план У. Пенна, несмотря на критику автором сомнений по поводу реальности его осуществления, все же страдал приблизительно теми же иллюзиями, которые Жан-Жак Руссо увидит три четверти века спустя в проекте “вечного мира” аббата де Сен-Пьера.