2. Идеи французской революции 1789 г.

Французская Революция 1789 г. вслед за американской революцией учредила республиканское национально-государственное устройство. Либеральные идеи европейского Просвещения, воспламенявшие освободительное движение североамериканских колоний, во французской Революции обрели классически отточенные формы в “Декларации прав человека и гражданина”, принятой Национальным собранием 26 августа 1789г.

Одним из ее авторов был аббат Эммануэль Жозеф Сиейес (1748-1836), прославившийся накануне революции брошюрой, в которой он писал, что только третье сословие, т. е. народ, составляет истинную нацию, а дворянство является злокачественным образованием в народном организме. В первой статье Декларации, состоящей из 17 статей, провозглашалось: “Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах” . Статья 3 упраздняла монархический строй: “Источником всякой верховной власти является нация: ни одно учреждение, ни одно лицо не может осуществлять власть, если она не исходит непосредственно от нации”. Следовательно, “принцип всей верховной власти находится существенным образом в нации”. Декларация прав человека и гражданина утверждала принципы государства- нации. Свержение монархии, установление в 1792 г. республики, военная интервенция европейских монархов против революционной Франции вызвали необычайный подъем национально-патриотических чувств, приведших к установлению диктатуры самого радикального крыла революционеров-якобинцев во главе с М. Робеспьером. Собственно сами понятия “патриоты”, “патриотизм” распространились во Франции в ходе Революции 1789 г.: “патриотами” называли противников феодально-монархической аристократии.

Понятие патриотизма в умах якобинцев приобрело абсолютное значение, но оно не означало ни шовинизма, ни ксенофобии. Их лозунги “Отечество в опасности!”, “Нация к оружию!” звали на защиту страны от угрозы монархической реставрации с помощью иностранных штыков. “Мир хижинам - война дворцам!” - этот лозунг выражал суть якобинской международной политики.

Якобинцы нарушили разделение течений политической мысли на сторонников “классического” подхода Фукидида-Макиавелли и миротворческую традицию искателей “вечного мира”. Выражаясь популярными понятиями современной политологии, можно сказать, что якобинский подход заложил фундаментальные основы третьей - революционной - парадигмы в понимании международных отношений. Революционный подход отталкивается от “классического”, принимая объяснения международных отношений как столкновений и взаимодействий суверенных государств, но вдохновляется идеей правомерности распространения на другие страны принципов “свободы, равенства, братства”.

Республиканскими идеалами якобинцы опровергали монархический легитимизм; межгосударственные отношения как бы отступали на второй план, уступая место международному противоречию между Старым порядком и республиканским строем, что в годы Великой французской революции находило выражение в революционных войнах Франции против монархической Европы, вознамерившейся, по словам командующего армией интервентов герцога Брауншвейгского, “положить конец анархии во Франции … и восстановить законную власть короля” [78].

Дух “Марсельезы”, патриотические чувства в “войне против тиранов” привели французов 20 сентября 1792 г. к их первой победе при Вальми. “С этого места и с этого дня начинается новая эра в истории мира”, - сказал о ней очевидец сражения великий немецкий поэт Гете.

Внутренняя политическая эволюция Франции, превратившейся с пришествием Наполеона Бонапарта в Консульство, а затем в Империю, и сама военная динамика преобразовывали характер революционных войн Франции с европейскими монархиями. Войны Франции становились агрессиями. И все же идеи Революции 1789 г. оказали решающее влияние на европейское международное право, на регулирование войны и мира.

23 апреля 1795 г. Конвент принял Декларацию прав народов, проект которой был внесен аббатом Грегуаром. Декларация, или, как ее называют, “Кодекс аббата Грегуара”, состоящая из 21 статьи, утверждала новые принципы международного права, многие из которых до сих пор составляют его основу. Вот наиболее важные статьи Декларации: “Народы по отношению друг к другу независимы и суверенны, каково бы ни было количество составляющих их лиц и размер занимаемой ими территории” (ст. 2); “Каждый народ должен действовать по отношению к другим народам так, как он хочет, чтобы действовали по отношению к нему” (ст. 3); “Народы должны во время мира делать друг другу как можно больше добра, а во время войны - как можно меньше зла” (ст. 4); “Ни один народ не имеет права вмешиваться в правление других” (ст. 7); “Только те правительства соответствуют правам народов, которые основаны на равенстве и свободе” (ст. 8); “Каждый народ - хозяин своей территории” (ст. 10); “Посягательства на свободу одного народа являются покушением на всех” (ст. 15); “Каждый народ может предпринять войну для зашиты своего суверенитета, своей свободы, своей собственности” (ст. 17); “Договоры между народами священны и нерушимы” (ст. 21) [79].

В современной юридической литературе высказывается мнение, что “Декларацию прав народов” можно считать первой попыткой кодификации международного права” [80]. Французская Революция 1789 г. отвергла суверенитет монархов и признала субъектом международного права суверенный народ, осуществляющий свою волю через представительные учреждения. Таким образом, в законодательном воплощении Революции сочетались идеи Ж.-Ж. Руссо и Ж. Монтескьё, выдвигавших весьма различные принципы организации власти. Законодательство революционной Франции соответственно свергло феодально-монархический подход к юридическим проблемам территориального верховенства, основав принцип, согласно которому оно являлось одним из фундаментальных элементов “народного суверенитета” и не могло передаваться, отчуждаться вне выявления общей воли народа. Вводился принцип плебисцита (референдума) на данной территории как обязательной предпосылки изменения границ.

Впервые этот принцип был реализован 14 сентября 1791 г., когда французское Национальное собрание декларировало присоединение к Франции Авиньона (папской области) на основании результатов голосования всех мужчин, достигших 25-летнего возраста, не находившихся в услужении и плативших не менее 1 франка 50 сантимов налога. (52 коммуны голосовали за присоединение, 19 - против, 10 - воздержались) [81]. Что касается акваторий, то революционная Франция от Учредительного собрания до Империи Наполеона последовательно отстаивала принцип “свободы морей” и “свободы рек”, протекающих на территории нескольких государств, “как общей и неотчуждаемой собственности всех стран, омываемых их водами”.

Революционное законодательство внесло важные изменения в международно-правовой статус населения Франции. Французы перестали быть просто “подданными” государства (sujet), с их односторонними обязанностями по отношению к государству, но стали “гражданами” (citoyen), в равной степени обладавшими правами участвовать в выражении “общей воли” нации. Упразднялись вовсе прежние ограничения гражданской правоспособности иностранцев, касавшиеся преимущественно их наследственных прав. Декрет от 6 августа 1790 г. устанавливал, что “свободная Франция должна открыть свое лоно всем народам земли, приглашая их воспользоваться, под свободным правлением, священными и неотчуждаемыми правами человечества” , и, что примечательно, этот закон не обуславливал расширение прав иностранцев требованием взаимности [82]. Именно в годы Революции 1789 г. Франция основала право политического убежища, впоследствии ставшее одним из краеугольных элементов западной демократии.

Первоначальный мотив установления права убежища для политических изгнанников исходил из интересов защиты революции против монархической Европы. В объявлении войны “тиранам” от 20 апреля 1792 г. говорилось, что “французская нация заранее принимает всех иностранцев, которые отрекутся от дела ее врагов и станут под ее знамена, посвятив свои усилия защите ее свободы” [83]. Само объявление войны декретом Законодательного собрания вводило в международную практику правило предварительной нотификации войны, формального ее объявления до начала военных действий путем выражения “общей воли” народа через парламент, что служило критерием “справедливости” и “законности” войны. Тогда как античное и феодальное право рассматривали врагами всех подданных государства, оказавшегося объектом военного насилия, революционная Франция восприняла положение Ж. - Ж. Руссо о том, что “война не является отношением человека к человеку, но отношением государства к государству”. Соответственно комбаттантом, т. е. участником войны, считался только вооруженный боец: “Каждый французский гражданин имеет право на обращение с ним как с солдатом, в том случае, если он взят неприятелем с оружием в руках” [84].

Военно-уголовный кодекс предусматривал суровое наказание за насилие над мирным населением. Декрет Законодательного собрания от 4 мая 1792 г. провозглашал, что “пленный должен быть неприкосновенным, как суверенитет народа, и священным, как несчастье”, и объявлял их находящимися “под охраной нации и под особым покровительством закона” [85]. Пленным устанавливалось жалование и содержание, равное соответствующим нормам чинов французской пехоты, за ранеными, захваченными в плен, признавалось право на медицинскую помощь и заботу со стороны государства-отечества.

Режим военной оккупации в революционном законодательстве ограничивался строгими правилами, французская армия объявлялась временным носителем государственного принуждения, которое в отношении мирных граждан будет употребляться только для “обеспечения их спокойствия и для поддержания их законов” [86]. Разумеется, реальность войны, когда особенно при Наполеоне она приобретала крайнее напряжение и всеевропейский масштаб, не обошлась без эксцессов со стороны французской армии. Но принципы войны, законодательно установленные Революцией 1789 г., оказали решающее влияние на последующую эволюцию международного права по вопросам войны и мира.