Особенности внешней политики Ирана в 90-е гг. Хх века

3 июня 1989 года умер архитектор Иранской исламской Республики аятолла Хомейни. Преемником Хомейни был выбран действовавший президент Али Хаменеи.

После смерти Хомейни ситуация в Иране изменилась. Политическая элита Ирана разделилась на 2 лагеря – прагматиков и радикалов, просуществовавших без особых изменений до настоящего времени. Пока был жив верховный лидер Хомейни, который своим непререкаемым авторитетом подавлял обе стороны, ситуация была относительно стабильной. После ухода аятоллы началась неизбежная борьба сторонников двух течений. Неофициальным лидером первого течения стал новый президент Рафсанджани, сплотивший вокруг себя команду прагматически настроенных политиков: иниста иностранных дел, министра экономики и министра нефти.

Тяжелое экономическое положение страны поставило перед новым руководством страны задачу скоординировать внешнюю политику Ирана. Рафсанджани понимал ее как реинтеграцию Ирана в систему международных политических и экономических отношений. Однако полноценному возвращению Ирана в международное сообщество мешали помимо традиционной антиамериканской и антизападной риторики другие факторы. Первым была фетва Хомейни, приговаривающая к смерти британского писателя С. Рушди за его книгу «Сатанинские стихи»; вторым была поддержка, которую оказывал Тегеран проиранским и шиитским группировкам на Ближнем Востоке и ряде других государств, в частности в Пакистане. В кругах нового руководства Ирана возник «стратегический план» по нормализации отношений между ИРИ и арабскими государствами Персидского залива. Главной идеей иранской концепции была мысль, что государства залива сами должны формировать свою политику и решать проблемы на региональном уровне.

Авторы «Стратегического обозрения» подчеркивают, что дихотомия между прагматическим и радикальным течением в политическом руководстве Ирана была фактором, определявшим отношения ИРИ практически со всем внешним миром. Особенно остро это ощущалось в ирано-европейском диалоге. В конечном счете ЕС разработал для своих отношении с Тегераном т.н. политику «критического диалога», позволявшую поддерживать достаточно интенсивные экономические связи с Ираном, но в то же время дававшую возможность сворачивать политические отношения в случаях обострения отношений Ирана с Западом. С другой стороны, «критический диалог» отражал баланс сил между прагматиками и радикалами внутри Ирана и степени их влияния на принятие внешнеполитических решений.

Еще при жизни Хомейни во внешней политике Ирана наметилось новое направление. В январе 1989 года аятолла отправил в Москву делегацию со своим специальным посланием М. Горбачеву. Помимо необходимости восстановления ирано-советских отношений в нем содержалось предостережение советскому лидеру об угрозе попадания СССР в зависимость от Запада. Хомейни открыто предупреждал Горбачева, чтобы он «не прельщался заманчивыми, но ложными ценностями западного общества потребления». Это послание могло означать, что в Иране начали серьезно задумываться о дальнейшей судьбе Советского Союза и прилегающих к Ирану составных частей – Кавказа и Центральной Азии, которые приобретали огромное значение для внешней политики Ирана в региональном контексте.

В целом же отношения между ИРИ и СССР развивались по восходящей, несмотря на ослабление первого и появление у второго официальной доктрины, предлагавшей ислам в качестве альтернативы коммунизму, явно нацеленной на пропаганду в мусульманских республиках Советского Союза.

Характеризуя переход внешней политики Ирана после Хомейни к Рафсанджани, авторы отмечают, что произошла радикальная смена ценностных установок. Если Хомейни искренне считал, что независимость страны требует изоляции и бедности, то более прагматичный Рафсанджани был убежден, что независимость Ирана можно сохранить и без жертв со стороны населения и экономики страны. Более того, именно при Рафсанджани вызрела доктрина превращения Ирана во влиятельную региональную державу и полноправного члена международного сообщества. Все это требовало постепенного отказа от экстремистских установок во внешней политике эпохи исламской революции и более прагматичного подхода.