6.2. В поисках шкалы политического времени

Таков круговорот государственного общежития, таков порядок природы, согласно которому формы правления меняются, переходят одна в другую и снова возвращаются.

Полибий

Человек всегда обращал внимание на то, что мир Природы живет по законам циклического времени: сменяют друг друга дни и ночи, приливы и отливы, времена года. Современная медицина доказала, что работа не только человеческого сердца, но и всего человеческого организма происходит в ритмах цикла: автоматические компенсирующие реакции возникают всякий раз, когда человеческое тело выходит из состояния покоя⁵.

Линейные процессы в природном мире аномальны из-за своей разрушительности: непрерывное развитие в одном направлении заканчивается катастрофой. Представьте на минуту —вечный дождь, вечное ослепительное солнце, вечный снег или непрерывное увеличение численности животных одного вида, например кенгуру...

Прекрасно, что такое невозможно в действительности. Логично предположить, что мир цивилизаций должен подчиняться тем же закономерностям, что и природный мир. Восточные культуры, развивающиеся циклично, насчитывают тысячелетнюю историю, не нарушившую гармонии человека и природы. Западная цивилизация за несколько столетий ускоренного линейного развития привела человечество к невиданной экологической катастрофе. Означает ли это, что цикличность политического времени — необходимое условие развития цивилизаций? Или цикличность — фактор случайный, подлежащий замене?

На значение цикла в истории цивилизаций обращали внимание многие философы. Платон, Аристотель, Полибий, Дж.Вико, Н.Данилевский, О.Шпеглер, Н.Гумилев с разных позиций отстаивали идею цикличности политического времени. Однако эвристическое значение цикла для понимания феномена времени, его интегративные возможности были впервые в полной мере раскрыты благодаря диалектике Гегеля.

Закон отрицания отрицания объясняет цикличность как «идущее вспять обоснование начала и идущее вперед дальнейшее его определение»⁶. Поэтому цикличность политического времени не означает неизбежного возвращения политической истории к одному и тому же. «Возвратное приближение к началу», по Гегелю, происходит всегда на качественно новой основе, и каждый новый цикл представляет собой виток, разомкнутый на следующий оборот круга, а развитие в целом приобретает форму спирали — восходящей или нисходящей.

Спираль политического времени наряду с цикличностью включает также преемственность и поступательность. Преемственность политического времени заключается в органическом смыкании последовательных стадий развития, в непрерывном накоплении, собирании и наследовании всех его жизнеспособных элементов. Поступательность времени можно представить как последовательное и постепенное продвижение вперед — вверх или, напротив, назад — вниз.

Какое определение можно дать циклу политического времени?

Дж.С.Милль полагал, что исторические циклы следует измерять «интервалами в одно поколение, в течение каждого из которых новая группа человеческих существ получает образование, прощается с детством и овладевает обществом»⁷. А.Шлезингер определяет политический цикл как «непрерывное перемещение точки приложения усилий нации между целями общества и интересами частных лиц»⁸.

Но приведенные выше определения еще ничего не объясняют. Даже если все сказанное верно, то почему все-таки возникают циклы политического времени? Что их определяет?

Большинство исследователей, среди которых такие признанные авторитеты, как О.Конт, Х.Ортега-и-Гассет, К.Мангейм, А.Токвиль, считают, что главной движущей силой политического цикла выступает жизненный опыт поколений. Токвиль утверждал, что в демократических нациях каждое поколение — это «новый народ»⁹. Ортега-и-Гассет видел в каждом новом поколении «очередную интеграцию социального организма, точку опоры, от которой зависит движение исторической эволюции»¹⁰

Опираясь на концепцию поколения, можно предположить, что ритм политического времени в каждой цивилизации зависит от жизненного ритма поколения, господствующего на политической сцене. Смена поколений приводит к смене циклов политического времени. Но поколение — это весьма приблизительное понятие для академической науки. Скорее, это даже не категория, а метафора. Поколенческие циклы весьма приблизительны, их не определишь с математической точностью.

Однако многие западные историки, проанализировав обширные фактические данные, пришли к выводу, что политическая жизнь поколения длится около 30 лет (Мангейм, Ортега-и-Гассет, Шлезингер). Каждое поколение, достигнув совершеннолетия, тратит первые 15 лет на вызов поколению, стоящему у власти. Затем это новое поколение само приходит к власти на 15 лет, после чего его политическая активность слабеет и новое подрастающее поколение начинает претендовать на роль преемника.

Шлезингер, обращаясь к американской политической истории, доказывает, что концепция тридцатилетнего цикла объясняет как наступление эпох общественной целеустремленности (Т.Рузвельт в 1901 г., Ф.Д.Рузвельт в 1933 г., Дж.Ф.Кеннеди в 1961 г.), так и возникновение подъемов волны консервативной реставрации (20-, 50-, 80-е годы)¹¹.

В России поколенческие циклы вычислить сложнее: они часто прерывались грозными политическими стихиями — войнами, революциями, 70-летней тоталитарной диктатурой. Но главный вывод, следующий из концепции поколения, политический опыт России подтверждает: динамика политического времени зависит от динамики поколения, господствующего на политической сцене.

Сегодня, когда у власти в стране поколение «западников», пытающихся навязать России модель модернизации-вестернизации, мы живем в ритмах всеразрушительного «ускоренного» времени. Оно не совпадает с ритмом национальной политической культуры, и возникающий диссонанс на глазах разрушает все сферы жизни общества. Монетаристская модель в экономике, созданная на Западе для борьбы с инфляцией и падением производства, в России, на иной культурной почве, неожиданно «включила» именно механизмы инфляции и сокращения производства. Эталоны «массовой культуры», насаждаемые средствами массовой информации, за несколько лет разрушили традиции национальной культуры. Еще вчера мы гордились тем, что Россия одна из самых «читающих» и образованных стран мира, но уже сегодня мы этого сказать не можем. В кризисном состоянии находятся не только экономика и народное образование, но и социальная сфера, академическая наука, здравоохранение — словом, все общество.

Если политическое время цивилизации зависит от поколения, господствующего на политической сцене, выход из этой ситуации может быть только один—ротация политических элит. При этом необходимо помнить уроки истории: глас нового поколения — не всегда глас Божий. Очередной цикл политического времени не гарантирует благополучия потому, что предыдущий был кризисным—никто не знает «позднего часа истории». Иногда только активность оппозиции или политических аутсайдеров способна замедлить стрелки политических часов и спасти общество.

Перефразируя У.Джеймса, можно сказать, что избиратели, голосуя за политических лидеров, каждый раз высвобождают скрытую в них политическую энергию, которая становится энергией политического времени, способной как усилить общество, так и погубить его. Поэтому ответственность за политическое время всегда несут люди.