13.Договор о европейской безопасности: проблемы и перспективы реализации

Саммит в Астане организовывался и проводился на геостратегическом фоне концептуальных международно-политических дискуссий о будущем архитектуры европейской безопасности, достаточно давно ведущихся между Россией и Западом.Инициатором стала Россия. Ведь такие события последних десятилетий как череда расширений ЕС и НАТО за счет стран Центральной Европы, а также активизация европейско-евроатлантического вектора политики безопасности многих стран СНГ (начиная с Азербайджана и Грузии и заканчивая Узбекистаном и Киргизией) стала вызовом, могущим существенно подорвать ключевые геополитические позиции России как несомненного регионального лидера.

Впервые российская идея заключения Договора о европейской безопасности (ДЕБ) была озвучена на петербургском экономическом форуме (июнь 2008 г.). Первые подробности были изложены Д. Медведевым на конференции по мировой политике (октябрь 2008 г.).Там он очертил пять основных принципов, на которых по мнению Кремля должен базироваться Договор: 1) подтверждение базовых принципов безопасности и межгосударственных отношений на евроатлантическом пространстве; 2) недопустимость применения силы или угрозы её применения в международных отношениях; 3) гарантии обеспечения равной безопасности; 4) запрет на эксклюзивное право любого государства и международной организации на поддержание мира и стабильности в Европе; 5) установление базовых параметров контроля над вооружениями и «разумной достаточности» в военном строительстве.

В своем прикладном преломлении эти принципы подразумевают в частности невозможность ни размещения элементов ПРО(противоракетная оборона) в Чехии и Польше, ни расширения НАТО, а также блокируют односторонние действия США/НАТО, подобные кампании против Сербии (1999 г.). По сути, через реализацию этих принципов Россией предлагалось несколько изменить в свою пользу баланс сил на трансъевропейском пространстве (так, чтобы «вывести из активной игры» доминирующего внешнего актора и т.о. максимально отойти от модели однополярности) – и после этого жестко «зафиксировать» более выгодную для России геополитическую конфигурацию.

Члены НАТО, которыми вопрос взаимных гарантий безопасности уже давно решен, восприняли российский проект нейтально-негативно, сославшись на компетенцию ОБСЕ в обсуждении вопросов безопасности масштаба «от Ванкувера до Владивостока» и не отрицая целесообразность обсуждения российского предложения в формате Совета Министров иностранных дел ОБСЕ.

США Клинтон заявляла: «Мы поддерживаем цель, но не согласны с подходом России. Наилучший путь вперед лежит через укрепление существующих институтов, таких как ОБСЕ и Совет Россия–НАТО, а не через заключение новых договоров. Безопасность Европы обеспечивается целым рядом институтов, включая НАТО, Европейский союз, ОБСЕ, которые располагают полным комплексом средств – военных, политических, экономических, социальных и юридических. Мы должны укрепить нашу приверженность этим институтам и обеспечить, чтобы они смогли отвечать современным вызовам.

В силу обстоятельств времени европейская альтернатива российскому проекту была представлена в «сыром» виде. Однако она была сразу в целом поддержана Россией – как своеобразная «начинка» для проекта Договора. США, среди приоритетов геостратегии которых «внутренние» европейские проблемы постепенно отходят на второй план [16], также не выступили с возражениями к проекту, тем более что в перспективе США могли бы занять в нем значимое место.

В силу того, что в целом «процесс пошел», ожидалось, что идея получит некоторое практическое развитие на саммите в Астане – и члены ОБСЕ примут План действий, ориентированный на создание «сообщества безопасности». Однако латентное расхождение в базовых подходах обрекло перспективный проект на неудачу. Расхождение подходов нашло свое отображение в принятой с большим трудом «Астанинской памятной декларации» декабрьского саммита ОБСЕ. В итоговый документ, озаглавленный «Навстречу сообществу безопасности в XXI веке», включили пассаж о видении «единого и неделимого сообщества Евроатлантической и Евразийской безопасности, простирающегося от Ванкувера до Владивостока, основанного на согласованных принципах, общих обязательствах и общих целях». Такое «осторожное» разведение понятий дополнительно оформило давно существующий латентный геополитический раскол [18], структурно оформляемый членством в таких организациях как НАТО и ЕС– с одной («евроатлантической») стороны, и ОДКБ и СНГ–с другой («евразийской»).

В силу многих причин проект ДЕБ пока не имеет серьезных перспектив. В то же время начавшийся вокруг него диалог полезен для уточнения взаимных позиций сторон, их учета в практической международной политике, повышения эффективности и дееспособности существующих организаций и форматов взаимодействия, налаживания взаимодействия между до того не взаимодействовавшими международными организациями (например, между НАТО, ОДКБ и ШОС). Подобная дискуссия может способствовать улучшению общего климата доверия и взаимопонимания. Одну из ключевых ролей в этом процессе может сыграть диалог России и Европейского Союза, договорившихся в 2003 году строить, помимо прочего, общее пространство внешней безопасности.

Для государств-членов ГУАМ (Азербайджан, Грузия, Молдова, Украина), придерживающихся политики внеблоковости, остается реальной достаточно незавидная перспектива попадания в «серую зону» европейской безопасности, осложненную к тому же наличием латентных конфликтов (в Приднестровье, на Кавказе и в Центральной Азии).