Глобализация и перерастание международных отношений между государствами в систему мирополитических отношений

Вторая половина 90-х годов была отмечена ростом взаимозависимости государств мира в результате резкого повышения интенсивности международных финансово-экономических, торговых и сопряженных с ними политических связей между ними, гигантским увеличением объема мировых информационных потоков, колоссальным прогрессом в средствах коммуникации. Ликвидация глобального политического раскола времен биполярности придала этим связям подлинно общемировой характер. В теперь уже по-настоящему глобальные финансовые и информационные потоки оказались погружены все части планеты, включая те из них, которые до 1991 г. оставались от них в относительной оторванности. Все эти тенденции, которые вели к возникновению нового состояния международной системы, стали описывать при помощи термина «глобализация».

В объективном смысле глобализация представляла собой процесс разрастания в масштабах планеты сети-оболочки наднациональных и транс-национальных материальных интересов и связанных с ними отношений взаимозависимости между странами и народами. Этот процесс сопровождался опережающим становлением нового типа мировосприятия, в основу которого легли представления о единстве и подобии частей-составляющих современного мира, равно как и о неизбежной эволюции этих частей к дальнейшему единению, уподоблению и слиянию в некотором целом. При этом общего мнения всех стран относительно характеристик этого формирующегося целого не было.

Субъективно глобализация представляла собой определенную политическую программу действий, смысл которой определялся распространением по миру универсального, преимущественно западного, стандарта экономической и политической деятельности, правовых и обычных норм, быта, культурных и моральных ценностей в интересах  закрепления и упрочения той структуры международных отношении, которая возникла после распада биполярности и в наибольшей мере соответствовала интересам наиболее благополучной части международного сообщества при сохранении в нем лидерства США. Закономерно, что именно Соединенные Штаты были заинтересованы в содействии процессам глобализации, полагая, что в условиях преобладания США в мировой экономике и системе международных политических отношений транснационализация международной хозяйственной и политической жизни будет соответствовать американским национальным интересам и в основном ими определяться.

Негативные аспекты транснационализации для национальной безопасности отдельных государств и международной безопасности в целом долгое время недооценивались, и проявили себя в полной мере только осенью 2001 г. (см. ниже). До той поры Вашингтон официально провозглашал содействие процессам глобализации одним из основных внешнеполитических приоритетов Соединенных Штатов.

Глобализация способствовала перерастанию традиционных международных отношений в мировую политику, которая представляет собой обрамляющую сферу взаимодействия между традиционными (государства) и новыми (транснациональные группы и корпорации, индивиды, движения, международные и общественные организации и т.п.) субъектами международного общения по поводу как их взаимного поведения в отношении друг друга, так и своих собственных внутренних проблем и ситуаций. Мировая политика представляла собой новую фазу развития международных отношений в условиях «однополярного» мира.

Система отношений нового типа, их было уместно называть мирополитическими, а не международными, стала характеризоваться тремя главными чертами. Во-первых, ускорилось размывание грани-переборки между внутренней и внешней политикой государств. Этот процесс развивался в результате разложения национального суверенитета в сфере внешней политики, что было характерно для стран Европейского Союза в условиях интеграционных тенденций, а также роста влияния зарубежных стран на процессы институциональной трансформации в России и странах Восточной Европы в ходе демократизации.

Во-вторых, изменился объект международного взаимодействия: если прежде им была преимущественно сфера поведения суверенных государств по поводу их действий в отношении друг друга, то в конце 90-х годов объектом международного взаимодействия, вмешательства мирового сообщества стали вопросы внутренней политики отдельных государств (демократические процедуры, права человека) и социального развития (социальное и экономическое законодательство и т.п.).

В-третьих, появился новый инструмент международного регулирования в виде «гуманитарных интервенций», которые стали практически легальным средством международного общения в полном противоречии с сохранявшимися со времен Вестфальского мира нормами невмешательства государств во внутренние дела друг друга.  

Новое состояние международной системы, усиление тенденций к ее централизации и унификации в соответствии с представлениями и устремлениями группы «восьми», в которой голос России звучал еще слабо, благоприятствовали росту наступательного запала во внешней политике стран Запада.

В глобализации проявили себя объективные закономерности развития планетарной социальной системы, но наиболее сильные страны мира смогли во многом подчинить глобализационные тенденции своим интересам, направить их по выгодному для себя руслу. Это порождало в мире свои противоречия, одним из которых были протестные движения антиглобалистов и альтерглобалистов, которые охватили в начале 2000-х годов многие страны мира подобно тому, как в конце 60-х годов XX в. по миру прокатилась протестная волна движений студенческой молодежи, хиппи, леваков из «красных бригад» и т.д. Антиглобалисты выступали против глобализации вообще, считая все ее последствия разрушительными для общества и выгодными исключительно «богатой части человечества». Альтерглобалисты признавали объективную природу глобализации, но выражали протест против форм, в которых она протекала. Они выдвигали лозунг «альтернативной глобализации» – более гуманной, социально-ориентированной, учитывающий интересы не только сильных и богатых, но также слабых и бедных стран мира.