Геополитические устремления Турции.

Основные направления турецкой геополитики стали проявляться к началу XX в. В это время происходило идеологическое оформление прозападной ори­ентации Турции. В его основе лежал пантюркизм — идеология, сформировав­шаяся в конце XIX в. В 90-х гг. XX в. пантюркизм получил новое развитие, связанное с появлением проекта “Великого Турана”, о котором будет сказано ниже.

Пантюркизм является своего рода политическим исламом. Его основы были заложены теоретиками турецкого национализма, в первую очередь, И. Гаспирали и Ю. Акчурой. Но особенно широкое развитие идеи пан­тюркизма получили в 1908 г., когда к власти пришли младотурки. Первоначально эти взгляды использовались как орудие против колониальных захватчиков, для очищения турецкого языка от арабского и персидского влияния. Но вскоре Антанта, уже без России, заставила османского султана подписать Мудросское перемирие, ко­торое разделило Османскую империю между союзниками. Против этого выступил Мустафа Кемаль (1881-1938), руководитель национально-освободитель­ной революции в Турции 1918-1923 гг., а в дальнейшем первый президент (1923-1938) Турецкой республики.

Он начал борьбу турецких националистов против Антанты и войск султана. Выступая за развитие дружественных отношений с Советской Россией, Кемаль Ататюрк получил с ее стороны помощь и поддержку. По признанию ту­рецкого историка Д. Керима, от русских тогда было получено огромное количество орудий, ружей и снарядов. Одновременно в Турцию устремились американцы и вскоре стали контролировать турецкий нефтяной, табачный и автомо­бильный рынки. Таким образом, здесь столкнулись геополитические интересы России и США.

Став президентом Турецкой республики Кемаль Ататюрк порывает с Советской Россией и основным тезисом пантюркизма становит­ся: “Социализм — да, русские — нет!” Американцам удалось удержаться в Турции, так как к 1924 г. они овладели ее сырьем и рынком сбыта, навязали ей свою политическую линию. С тех пор Турция остается в зоне влияния США. После Второй мировой войны она стала членом НАТО – южным плацдармом этого блока, непосредственно граничащим с СССР.

В начале 60-х годов во внешнеполитической ориентации Турции стала прослеживаться более разносторонняя направленность. Советская сторона воспользовалась этим для развития отношений с Турцией, чтобы создать своего рода стра­тегический противовес в турецкой внешней политике, который по мере возможностей советской стороны уравновешивал бы остававшееся по-прежнему тесным политическое и экономическое сотрудничество Турции с Западом. Поскольку политическое сближение Турции с западными страна­ми во многом основывалось на различных формах их финансово-экономической помощи, в 1967 г. СССР подписал с Турцией Соглашение о технико-экономиче­ском сотрудничестве, содержащее ряд льгот для турецкой стороны.

Таким образом, СССР фактически вступил в экономическую конкуренцию с Западом, прежде всего США, за результативность политического сотрудничества с Турцией. Стратегия турецкой стороны в то время состояла в максимально выгодном для себя балансировании между двумя центрами мировой политики. Оно обеспечивало Тур­ции максимально эффективный результат, состоявший в получении экономической помощи от каждой из конкурирующих сторон.

После распада СССР ситуация коренным образом изменилась. Турция получила возможность развивать экономические и гуманитарные связи с каждой из стран СНГ. Что касается России, то и в новых условиях она стремится достигать политических целей в диалоге с Турцией на базе экономического сотрудничества двух стран. Так, в конце 1997 г. она предложила турецкой стороне новый газовый проект “Голубой поток”, который предусматривает дополнительные поставки российского природного газа в Турецкую Республику через акваторию Черного моря. В обмен Турция пошла на уступки в вопросе о беспрепятственном вывозе каспийской нефти из Но­вороссийска через Черноморские проливы в Средиземное море. Кроме того, России удалось оказать давление на Анкару по проблеме Кипра, операции турецких войск в Северном Ираке, курдскому вопросу и позиции Турции по российской ближневосточной политике.

В течение 1998-1999 гг. стало ясно, что “Голубой поток” может и должен быть реали­зован как проект доставки российского газа на географически гораздо бо­лее широкие рынки, а именно рынки южной Европы и даже Ближнего Вос­тока. Поводом для подобной переоцен­ки стало подписание соглашения о строительстве и эксплуатации Транскаспийского газопровода из Туркме­нии через Азербайджан и Грузию в Турцию, который был поддержан США. Серьезность намерений Туркмении использовать турецкую террито­рию для транзитных поставок газа актуализировала значение бо­лее широких, чем предполагалось изначально, геополитических перспектив нового газопровода в Турцию для России. Сегодня сторонники проекта подчеркивают его способность обеспечить ей как экономическую, так и масштабную геополитическую выгоду.

В сложившейся ситуации Тур­ция, видимо, отнюдь не против взять на себя роль ключевой державы в транспортиров­ке энергоресурсов Центральной Азии на западные рынки, что возвратит ей былую стратегическую важность, особенно с учетом прогнозов, по ко­торым нефтяные резервы Северного моря во многом окажутся истощен­ными к 2020 году. Она опять оказалась в положении балансирования между двумя центрами силы.

Сегодня важнейшей сферой противостояния России и США является как раз вопрос об объемах и мар­шрутах транспортировки энергоресурсов в зоне Черноморского региона. По мнению представителей МИД РФ, США хотели бы вообще “запереть рос­сийский газ” в пределах России, не давая ей возможность по­полнять свой бюджет. Исходя из этого, следует предположить, что, дейст­вуя в соответствии со сложившейся внешнеполитической традицией, мак­симальную выгоду Турция сумеет себе обеспечить посредством парал­лельной реализации газовых проектов, за которыми стоят конкурирующие стороны, то есть и проекта “Голубой поток”, и Транскаспийского проекта. В результате Турции не только удастся избежать резкого обострения отноше­ний с заинтересованными странами (речь идет о США, России и Туркме­нии), но и повысить свою значимость во внешнеполитической стратегии каждой из них, а следовательно, и в региональной, и даже в общемировой политике.

В 1997 г. началось сближение Турции с Грузией и Азер­байджаном главным образом в связи с уже упомянутой проблемой нефтегазо­вого транзита. В 1998 г. произошло оформление турецко-азербайджанского стратегического союза, имеющего, в прин­ципе, антироссийскую направленность.

Однако, в целом турецкие правящие круги избегали обост­рения отношений с Россией. Они воздержались от активного вмешательства в дела Северного Кавказа и по крайней мере официально не поддержали чеченских сепаратистов. Более того, в декабре 1996 г. был подписан российско-турецкий Ме­морандум о совместной борьбе с терроризмом. В немалой степени осторожность Турции объясняется достаточно серь­езной заинтересованностью деловых кругов в российском рынке и остротой курдской проблемы. Быстрое развитие рос­сийско-турецкой торговли и поток российских туристов явля­ются существенными факторами оживления турецкой эконо­мики, переживающей затяжной структурный кризис.

На Ближнем и Среднем Востоке наряду с попытками укрепить и расширить свои позиции в исламском и арабском мире Турция развивает отношения и с Израилем. Турецкие лидеры, принимая во внимание тесные связи США с Израилем и влияние израильского лобби в США, надеются с его помощью добиться ослабления греческого лобби в американском конгрессе и разрешения так называемо­го “армянского вопроса”. Наивысшего подъема турецко-израильские отношения достигли во второй половине 90-х годов, когда турецкая сторона, уже не считаясь с мнением арабских стран, пошла на всесторонние связи с Израилем. За последние годы между двумя странами сформи­ровались самые прочные на Ближнем Востоке связи в военном отношении.

В частности, Турция убеждает Израиль в возможности занять более же­сткую позицию в отношении арабских соседей. Сегодня обе страны рассматривают Сирию, Ирак и Иран как угрозу своей безопасности. Военные стратеги Турции считают, что их страна оказалась в “Бермудском треугольнике”, где с одной стороны Ближний Восток, с другой – Кавказ, а с третьей – Балканы, в том числе и их традиционный соперник – Греция. Подобно израильтянам, они ощущают потребность в наличии ря­дом с собой сильного друга. И именно эти стратегические расчеты состав­ляют основу для развития отношений в военной сфере с Израилем.