Санкт‑Петербург – “окно в Европу” или город‑миф

Такое провозглашение может, на мой взгляд, состояться только в Санкт‑Петербурге, городе инноватики, городе имперских смыслов, трансграничном городе .

Петербург можно и должно рассматривать в качестве примера города, который правильно размещен на мета‑онтологической “доске”. Как и всякий живой город, он социален и материален. Как очень немногие города, он образует собственную “астральную проекцию” на мир идей, “небесный Санкт‑Петербург”. Более того, Санкт‑Петербург [c.601]нарочито трансцендентен, нарочито литературен. Даже для наших гостей с запада Санкт‑Петербург – это город‑текст.

В действительности, возможно, дело обстоит даже сложнее.

Применение системного оператора к миру идей позволяет выделить три уровня высокоструктурированной информации.

Простейшим из них является уровень Текста. Тексты создаются при помощи символов, обретают литературную, живописную, музыкальную или иную семиотическую форму. На уровне текстов существуют такие информационные конструкты, как голем, эгрегор, душа города. На этом уровне естественное превращается в искусственное и наоборот.

Глубже расположен уровень Мифа, заархивированного в текстах нарративами, а в коллективном бессознательном – архетипами. Известно, что структурообразующих Мифов существует всего два: о бродяге, умирающем на Голгофе, и о страннике, потерявшем свой дом и скитающемся в Средиземном море.

Мифы порождают столь сложные информационные объекты, как динамические сюжеты. И здесь более чем уместно вспомнить, что Петербург – в ряду таких городов, как Александрия и Константинополь, – сам по себе образует динамический сюжет.

Мифы смешивают возможное и невозможное, модифицируя вероятности. Создаются мифы при помощи языка образов (паттернов).

Санкт– Петербург представляет собой город‑миф “по построению”. Он остается таковым и сегодня, и, очень может быть, скоро мы будем говорить не о реальном Петербурге вещей и зданий и не об объективном Петербурге обывателей и гениев, но о мифологическом Петербурге. Городе сюжетов и текстов. [c.602]Наконец, еще выше находится уровень сказки, о котором мы не знаем практически ничего, кроме того, что на этом уровне смешивается живое и неживое.

Северная цивилизация станет явью, если Санкт‑Петербург откажется от амбиций имперской столицы, от снобизма столицы культуры и даже от мифа столицы Петра. Тогда город проникнет на уровень сказки и превратит мертвые цивилизационные принципы в живую ткань бытия.

Сергей Переслегин

[c.603]