Нато: адаптация и расширение

С окончанием холодной войны перед НАТО в большей мере, чем перед другими европейскими организациями, встала проблема адаптации своей политики и стратегии к новой ситуации и развития новых отношений со странами, входившими в ОВД. Начало процессу адаптации политики и стратегии НАТО было положено лондонской сессией Совета НАТО на высшем уровне (июль 1990 г.). При этом альянс реагировал на ряд основных вызовов, перед которыми оказалась организация.

1. Изменение военно-политической обстановки, исчезновение опасности внезапного широкомасштабного военного конфликта между Востоком и Западом, выход на передний план локальных внутренних и межгосударственных конфликтов, не затрагивающих непосредственно военную безопасность стран НАТО, не только требовали пересмотра военной стратегии альянса, но и усиливали настроения в пользу сокращения вооруженных сил и военных расходов в большинстве стран НАТО.

2. Усилившаяся в начале 90-х годов в ряде западноевропейских стран тенденция к активизации оборонного сотрудничества в рамках ЗЕС стимулировала расслоение внутри НАТО.

3. Изменение с начала 90-х годов соотношения традиционных и новых (преимущественно невоенных) вызовов безопасности ставило под вопрос будущее НАТО как военной организации.

В декабре 1991 г. в Риме была принята новая стратегическая концепция НАТО. В ее основу был положен вывод о том, что подготовка к отражению крупномасштабного нападения более не является центральной задачей альянса. Наиболее вероятной угрозой безопасности стран НАТО считались межэтнические конфликты и территориальные споры. В соответствии с этим выводом НАТО отказалась от концепций передовой обороны и гибкого реагирования. Уменьшилась ее зависимость от ядерного оружия. Главными задачами альянса считались урегулирование кризисных ситуаций, расширение диалога с не входящими в НАТО странами, совместное с ними решение возникающих проблем безопасности на основе сотрудничества.

В соответствии с концепцией 1991 г. осуществлены сокращение и реорганизация сил и средств альянса. Значительно сокращена численность объединенных вооруженных сил НАТО. Количество боевых соединений НАТО сокращено на 35%, количество боевых эскадрилий - на 41%, численность военного персонала - на 24%. Запасы ядерного оружия наземного базирования сокращены более чем на 80%. Существенные изменения произошли в дислокации вооруженных сил НАТО. Из Германии выведены две трети размещавшихся там сухопутных войск. На 70% сокращено количество боевых самолетов, на две трети - численность личного состава частей передового базирования. Численность вооруженных сил США в Европе сократилась с 300 до примерно 100 тыс. человек.

Понижена степень боеготовности ОВС НАТО при одновременном повышении их мобильности. Лишь для 35% оставшихся соединений срок боеготовности установлен в 30 и менее дней (в 1990 г. 90% соединений НАТО имели срок боеготовности 2 дня). Создаются многонациональные формирования (корпус быстрого реагирования). Модернизируется структура военного командования НАТО. Военное планирование адаптируется к новой ситуации, в которой главной задачей становится участие в поддержании мира и регулировании кризисов. В январе 1994 г. одобрена концепция многонациональных оперативных сил, предусматривающая возможность формирования коалиционных сил для проведения операций с участием стран НАТО, ЗЕС, а также государств, не являющихся членами данных союзов.

Наиболее существенные изменения в политике и военной стратегии НАТО в 90-е годы заключались в следующем:

1. Произошло изменение роли и характера кризисного планирования. В условиях холодной войны кризис рассматривался как краткая прелюдия крупномасштабного военного конфликта. Главный акцент делался на способность в возможно более сжатые сроки привести ОВС в боевую готовность и отмобилизовать резервы, перебросить в Европу подкрепления из США. В новой ситуации кризис рассматривается как продолжительный период локального противостояния, непосредственно не угрожающего безопасности стран НАТО. Соответственно, на передний план выдвигается использование возможностей воздействовать на локальные кризисы с целью их урегулирования.

2. В соответствии с данной задачей одним из основных направлений военного планирования НАТО становится подготовка к проведению операций по поддержанию или установлению мира.

3. Концепция многонациональных оперативных сил открывает возможность для проведения подобных операций с участием государств, не являющихся членами НАТО. Отработка практических аспектов такого взаимодействия проводится в рамках программы «Партнерство ради мира» (ПРМ), реализуемой НАТО с 1994г.

Эволюция доктрины НАТО в период после окончания холодной войны была оформлена в новой стратегической концепции альянса, принятой на вашингтонской встрече в верхах, состоявшейся 23 - 24 апреля 1999 г. В документе подтверждены оборонительный характер союза и его готовность к укреплению сотрудничества с новыми партнерами; в нем отмечается, в частности, опасность появления очагов нестабильности в евро-атлантическом регионе и за его пределами. В этой связи перед вооруженными силами альянса ставится задача быть готовыми к проведению операций по реагированию на кризисы за пределами территории государств - членов НАТО, а также к участию в мерах по поддержанию международного мира и безопасности, принимаемых другими межгосударственными организациями.

Однако под влиянием косовского кризиса 1999 г. ряд европейских государств воспрепятствовали фиксации в новой стратегической концепции безусловной претензии НАТО на проведение подобных операций без санкции Совета Безопасности ООН или ОБСЕ. В документе подчеркивается главенствующая роль Совета Безопасности ООН в поддержании международного мира и безопасности, а также значительная роль ОБСЕ в содействии миру и стабильности, укреплении безопасности, основанной на сотрудничестве, осуществлении превентивной дипломатии, предотвращении конфликтов, регулировании кризисов и постконфликтном восстановлении.

Развитие партнерских отношений НАТО с бывшими участниками ОВД прошло несколько этапов. Лондонская декларация, принятая 6 июля 1990 г., содержала, в частности, предложения о налаживании сотрудничества между НАТО и странами ОВД по широкому кругу политических и военных аспектов безопасности. Для организации такого сотрудничества странам ОВД предлагалось открыть при НАТО дипломатические миссии связи. На встрече министров иностранных дел стран НАТО в Копенгагене 6-7 июня 1991 г. были предусмотрены возможности для дальнейшей интенсификации контактов стран ОВД с НАТО на политическом уровне и расширение сотрудничества в военной области.

В 1991 г. ряд стран ЦВЕ ставили перед НАТО вопрос о предоставлении им статуса ассоциированных членов союза. В ответ 20 декабря 1991г. НАТО вместе с 9 государствами Восточной Европы учредила Совет североатлантического сотрудничества (ССАС) - многосторонний консультативный орган, в рамках которого согласовывались программы сотрудничества между НАТО и бывшими членами ОВД. После распада Советского Союза участниками ССАС стали страны бывшего СССР, а также Албания. В работе ССАС в качестве наблюдателей принимали участие Австрия, Финляндия, Швейцария и Швеция.

С осени 1993 г., когда в странах ЦВЕ и на Западе активизировалась дискуссия о расширении НАТО на Восток, по инициативе США была разработана программа «Партнерство ради мира». Эта программа, официально принятая на сессии Совета альянса в Брюсселе 10-11 января 1994 г., была адресована всем участникам СБСЕ. Заинтересованные государства могли подписать рамочный документ ПРМ, в котором излагались политические цели программы: обеспечение транспарентности национального военного планирования и оборонных бюджетов, демократического контроля над вооруженными силами; поддержание способности и готовности вносить вклад в миротворческие операции, проводимые под руководством ООН и/или под эгидой ОБСЕ; совместное планирование, обучение и проведение учений Для отработки операций по поддержанию мира, поисковых и спасательных операций, гуманитарных и других акций; обеспечение в долгосрочной перспективе большей совместимости вооружениях сил государств-партнеров и НАТО. В дальнейшем каждое государство могло разработать индивидуальную программу партнерства с НАТО. ПРМ способствовалаиндивидуализации отношений альянса с государствами-партнерами. Транспарентность индивидуальных программ обеспечивалась созданием в рамках ССАС координационного комитета по военно-политическим вопросам ПРМ.

Январские решения 1994г. по существу открыли двери НАТО для вступления новых членов из числа стран ЦВЕ. Хотя принятие ПРМ откладывало окончательное решение вопроса о расширении блока, в ней говорилось, что «активное участие» в программе «сыграет важную роль в эволюционном процессе расширения НАТО». На данном же этапе блок предлагал проведение консультаций «с любым активным участником «партнерства», если этот партнер ощущает прямую угрозу своей территориальной целостности, политической независимости или безопасности».

В ПРМ участвовуют 24 государства, включая Россию, страны СНГ и нейтральные страны Западной Европы (Австрия, Финляндия, Швейцария, Швеция). На практике ПРМ не только позволила интенсифицировать военно-политическое сотрудничество стран ЦВЕ с НАТО, но и способствовала подготовке некоторых из них к вступлению в альянс. К сентябрю 1995 г. альянс подготовил «Исследование по вопросу о расширении НАТО», где были сформулированы основные принципы и критерии этого процесса. Одновременно НАТО выступила с инициативой дальнейшей институционализации политического диалога с Россией. По существу к 1995 г. вопрос о расширении НАТО можно было считать решенным, хотя странам альянса еще предстояло в этой связи решить ряд конкретных проблем:

- определить круг государств, которые могли бы войти в первую «волну» расширения, продумав при этом политику в отношении стран ЦВЕ, которым на данном этапе было бы отказано в возможности вступить в НАТО;

- урегулировать отношения с Россией;

- определить перспективы отношений прежде всего с европейскими странами бывшего СССР и в особенности с Украиной, которые в обозримой перспективе не могут рассчитывать на членство в НАТО.

10 декабря 1996 г. сессией Совета НАТО было принято решение о начале процесса расширения альянса. Подготовка первой «волны» расширения НАТО велась по нескольким направлениям.

1 В 1996 - 1997 гг. группа секретариата НАТО провела переговоры с двенадцатью странами ЦВЕ, проявившими интерес к вступлению в альянс[65]. По итогам переговоров был составлен доклад, обобщивший военные, политические и иные аспекты, связанные с приемом новых членов из числа государств ЦВЕ. Однако окончательное определение первых кандидатов на вступление в НАТО оставалось предметом споров вплоть до мадридского саммита НАТО. В Мадриде 8 июля 1997 г.приглашение вступить в НАТО получили три государства - Венгрия, Польша и Чешская Республика. После коротких переговоров 16 декабря 1997 г. с ними были подписаны протоколы о вступлении в НАТО. 12 марта 1999г. процесс ратификации протоколов завершился вступлением трех стран в НАТО.

2. С января 1997 г. между НАТО и Россией состоялось несколько раундов консультаций и переговоров относительно совершенствования и развития механизмов политического диалога и согласования политики. Эти переговоры завершились подписанием в Париже 27 мая 1997 г. Основополагающего акта о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Организацией североатлантического договора и Российской Федерацией.

3. Одновременно с принятием решения о расширении НАТО в июле 1997 г. в Мадриде была подписана Хартия об особом партнерстве между Организацией североатлантического договора и Украиной, предусматривающая установление регулярного политического диалога в рамках Комиссии НАТО - Украина, развитие между ними политического и военного сотрудничества.

4. 16 января 1998 г. в Вашингтоне была подписана Хартия партнерства между США и странами Балтии, в которой зафиксирована поддержка Соединенными Штатами намерения Латвии, Литвы и Эстонии присоединиться в будущем к европейским и трансатлантическим организациям, в том числе к НАТО. Хартией предусмотрено создание четырехсторонней комиссии по наблюдению за реализацией закрепленных в ней принципов.

5. На встрече министров иностранных дел стран, входящих в ССАС, 30 мая 1997 г. в Синтре (Португалия) вместо ССАС был учрежден Совет евро-атлантического партнерства (СЕАП) составе государств, входящих в НАТО и участвующих в ПРМ (всего 44 члена). Учреждение СЕАП было призвано усовершенствовать механизм многосторонних политических консультаций НАТО с государствами-партнерами, предоставляя последним несколько более широкие возможности для участия в подготовке и принятии решений относительно операций и мероприятий в осуществлении которых они принимают участие. СЕАП собирается на уровне министров иностранных дел дважды в год и ежемесячно - на уровне послов.

6. Весной 1997 г. министры обороны и иностранных дел стран НАТО приняли решение о модификации ПРМ, получившей название «Расширенная программа партнерства ради мира». Речь идет о расширении практики многосторонних и индивидуальных политических консультаций между НАТО и государствами-партнерами; о большей ориентации индивидуальных программ партнерства на отработку возможностей оперативного взаимодействия вооруженных сил различных стран; о расширении возможностей участия государств-партнеров в процессе принятия решений НАТО и планировании мероприятий в рамках ПРМ.

С точки зрения НАТО, меры, принятые на разных направлениях, призваны разрешить дилеммы, перед которыми альянс оказался в процессе начавшегося расширения на Восток.

Основные контуры будущей системы отношений в Европе

Ввиду принятия в 1997 г. прежде всего ЕС и НАТО решений о начале процесса их поэтапного расширения на Восток, а также с учетом промежуточных результатов дискуссии в рамках ОБСЕ о модели общей и всеобъемлющей безопасности для Европы XXI в., ведущейся с 1995 г. по инициативе России, можно утверждать, что в настоящее время Европа вступила в решающую фазу формирования новой системы межгосударственных отношении, контуры которой вырисовываются все более ясно.

Во-первых, это начавшееся расширение западноевропейского и атлантического сообществ безопасности. Динамика европейского развития в последние четыре года характеризовалась сменой парадигмы формирования «большой» Европы. Сближение восточной и западной частей континента в рамках общеевропейских структур, идея которого пронизывает парижскую Хартию 1990 г., не стало доминирующей тенденцией. Верх взяла тенденция к расширению западных организаций на Восток. Можно спорить о том, какие события привели к подобной смене парадигмы европейского единства, и была ли эта смена неизбежной. Но важно осознавать, что начавшееся расширение западных организаций означает не новый раскол Европы, а ее объединение.

Во-вторых, это плюралистический характер формирующейся системы европейской безопасности, если рассматривать ее с институциональной точки зрения. Уже на ранней стадии дискуссий об «архитектуре» европейской безопасности стало очевидно, что она не должна быть и не будет иерархичной. Речь сегодня идет скорее о том, как лучше выстроить «концерт» европейских организаций, в котором каждая из них исполняла бы свою «партию», исходя из необходимости их тесного взаимодействия, а не конкуренции, и учитывая ресурсы и возможности остальных.

Этот вывод предполагает признание того факта, что сейчас и в обозримом будущем ни одна европейская организация не сможет самостоятельно решить все проблемы переживаемого Европой переходного периода, а также справиться с возникающими рисками. Данный вывод в равной степени относится и к ОБСЕ, и к НАТО. Ни укрепление и расширение возможностей первой, ни расширение второй не являются ответом на все проблемы европейской безопасности, хотя порой в пылу полемики сторонники той или другой точки зрения абсолютизируют возможности отдельных организаций.

Таким образом, в действительности мы не стоим перед выбором: либо ОБСЕ - либо НАТО. Если расширение НАТО позволяет распространить стабилизирующее действие атлантического сообщества безопасности на ряд стран Центральной и Восточной Европы, то ОБСЕ сохраняет неоспоримое первенство в целом ряде областей европейской политики. Это единственная универсальная организация европейских государств, способная санкционировать действия других региональных организаций за пределами их непосредственной «зоны ответственности». ОБСЕ незаменима в сферах предотвращения и урегулирования локальных конфликтов, контроля над вооружениями и укрепления доверия в военной области, контроля за соблюдением прав человека и национальных меньшинств во всех государствах - участника Организации.

В-третьих, это отсутствие необходимости создавать новые организации в Европе. Задача сегодня состоит в том, чтобы упорядочить взаимодействие существующих региональных организаций, при этом устраняя неоправданное дублирование в их деятельности там, где оно возникает, улучшить координацию в интересах достижения синергетического эффекта от согласованных действий. Иными словами, речь идет о совершенствовании взаимодействия между ОБСЕ, НАТО, ЕС, ЗЕС, Советом Европы в соответствии с концепцией безопасности, основанной на сотрудничестве, а не о формировании системы коллективной безопасности в Европе.

Наконец, это вопрос о том, каким образом Россия будет встраиваться в новую систему отношений в Европе. Смена парадигмы формирования единой Европы, безусловно, имеет для России иное значение, чем для большинства восточноевропейских стран. Прежде всего потому, что в отличие от них перед Россией не стоит вопрос о вступлении в ЕС или НАТО. Расширение же последних сужает для России выбор путей интеграции в новую европейскую систему. Вместе с тем нет никаких оснований драматизировать происходящее в Европе.

В нашем понимании главный интерес России заключается в том, чтобы иметь дело с единой, а не с раздробленной Европой. И хотя соблазн поиграть на противоречиях между европейскими державами велик, для России важнее стабильность и предсказуемость Европы, обеспечиваемые в первую очередь многогранными интеграционными процессами как в ЕС, так и в НАТО. В этом смысле главное заключается в том, чтобы европейцы не растеряли, а, наоборот, укрепили и расширили свое единство.

Второй, не менее важный интерес России заключается в том, чтобы не допустить возрождения враждебных отношений между Россией и Западом, и в частности с Европой; найти пути приобщения России к расширяющемуся европейскому сообществу безопасности. Институционализация партнерских отношении с ЕС и НАТО должна поэтому стать одним из основных приоритетов российской политики в Европе. Специальные механизмы и институты, связывающие Россию с ЕС и НАТО, позволяющие согласовывать общие интересы и политику, должны стать новым звеном в системе европейских институтов (пока оно находится в рудиментарном состоянии). Без этого звена новая система европейской безопасности выглядела бы незавершенной, а заявления о том, что без участия России невозможно обеспечить стабильную безопасность в Европе, остались бы пустым звуком.

Именно поэтому, а не потому, что Североатлантический союз расширяется на Восток, необходим диалог с НАТО. Хотя вопрос о строительстве отношений России с НАТО в последние годы оказался тесно увязанным с вопросом о расширении последней, углубление партнерства с альянсом имеет самостоятельное значение. Формирование долгосрочного партнерства между Россией и НАТО не просто отвечает интересам всех сторон, но и призвано стать одной из основ новой системы европейской безопасности. Для России же институционализация партнерства с НАТО наряду с развитием отношений с Европейским союзом является одним из важнейших путей обеспечения достойного места в этой системе

Институционализация отношений России с европейскими организациями

Стержневой линией российской политики долгое время оставалось противопоставление укрепления ОБСЕ расширению западных структур, прежде всего НАТО. Тем не менее начиная с 1994г. в политике России прослеживается акцент на постепенную институционализацию отношений с ведущими европейскими организациями на основе налаживания механизмов прямого политического диалога с ними.

24 июня 1994 г. было подписано Соглашение о партнерстве и сотрудничестве между Российской Федерацией и Европейским союзом[66],вступившее в силу 1 декабря 1997 г. Соглашением учрежден механизм политического диалога между Россией и ЕС, включая регулярные консультации по всему спектру политических, экономических и других проблем. Два раза в год должны проходить встречи президента России с руководством ЕС - председателем Европейского совета и председателем Европейской комиссии. Диалог на уровне министров осуществляется в рамках Совета сотрудничества, призванного наблюдать за осуществлением соглашения, обсуждать двусторонние и международные вопросы, давать соответствующие рекомендации. Он опирается в своей деятельности на Комитет сотрудничества в составе старших должностных лиц. Комитет парламентского сотрудничества в составе депутатов Федерального Собрания России и Европарламента может давать Совету свои рекомендации.

ЕС признал Россию страной с экономикой переходного периода, что позволяет применять режимные положения в торговле и экономическом сотрудничестве на уровне, близком к мировой практике. В 1998 г. ЕС принял решение о применении к России антидемпинговых процедур в том же порядке, как и к странам с рыночной экономикой. Режим торговли по основным элементам совпадает с правилами ГАТТ/ВТО. В ходе переговоров Россия добилась отмены количественных ограничений на импорт в страны ЕС российских товаров. Однако отдельными соглашениями регулируется торговля углем и товарами черной металлургии, текстилем, сельскохозяйственной продукцией, товарами ядерного топливного цикла, рынок коммерческих космических запусков. В 1998 г. завершился процесс урегулирования большинства из этих вопросов.

Наиболее драматично складывались отношения России с НАТО. Принятие программы ПРМ поначалу было позитивно воспринято российским руководством. Однако в условиях публичной критики как идеи расширения НАТО, так и ПРМ приоритетное значение в России было отдано оформлению «особых» отношений с НАТО, включая проведение консультаций по широкому кругу проблем европейской безопасности.

22 июня 1994 г. Россия подписала рамочный документ ПРМ одновременно с протоколом, в котором выражалось намерение подготовить широкую индивидуальную программу партнерства, «отвечающую размерам, значимости и возможностям России», а также наладить далеко идущие отношения сотрудничества «как в рамках, так и вне рамок» ПРМ. Россия и НАТО договорились углублять диалог и сотрудничество путем обмена информацией по проблемам политики безопасности, имеющим европейское измерение, проводя по мере необходимости политические консультации по вопросам, представляющим взаимный интерес, осуществляя сотрудничество по всему кругу вопросов безопасности, в том числе в сфере поддержания мира.

В ходе последующих переговоров были подготовлены два документа, подписание которых ожидалось 1 декабря 1994г., - индивидуальная программа сотрудничества России с НАТО в рамках ПРМ и документ о механизме расширенного политического диалога с НАТО, выходящего за более узкие военно-политические рамки ПРМ. Однако оба документа были подписаны лишь 31 мая 1995 г. в Нордвейке (Нидерланды).

С этого времени Россия явно отдавала предпочтение более широкому политическому диалогу с НАТО. Индивидуальная программа партнерства так и не была наполнена реальным содержанием. Хотя с 1995 г. Россия неоднократно инициировала встречи по формуле 16+1, многие параметры этого механизма ее не удовлетворяли. Диалог осуществлялся на нерегулярной основе и фактически был ограничен встречами на уровне послов, хотя с 1996 г. встречи в составе «16+1» стали проводиться и на уровне министров иностранных дел и обороны. Занимая крайне отрицательную позицию в отношении расширения НАТО, Россия вплоть до начала 1997 г. отказывалась вести официальный диалог о совершенствовании механизма политических консультаций, хотя соответствующие предложения от НАТО неоднократно поступали.

Лишь в декабре 1996 г. Россией и НАТО было согласовано начало с января 1997 г. консультаций о взаимных отношениях, перешедших в переговоры, которые завершились подписанием 27 мая 1997 г. в Париже Основополагающего акта о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Россией и НАТО. В этом документе зафиксированы принципы сотрудничества между ними, механизм регулярных консультаций и сотрудничества в рамках Совместного постоянного совета (СПС) Россия - НАТО, собирающегося дважды в год на уровне министров и ежемесячно - на уровне послов, сформулированы области консультаций и сотрудничества.

Процесс институционализации механизма политического диалога оказался затяжным. Первое заседание СПС на уровне министров иностранных дел 17 государств и генерального секретаря НАТО состоялось в Нью-Йорке 26 сентября 1997 г. С первым визитом начальника российского Генерального штаба в НАТО и назначением Россией в конце 1997 г. главного военного представителя в альянсе, а также с созданием в Брюсселе военной миссии связи с НАТО были сделаны важные шаги в направлении формирования механизмов взаимодействия с этой организацией. На заседании СПС на уровне послов 24 октября 1997г. было принято решение о создании первых рабочих групп, в том числе по вопросам миротворчества, по ядерным вопросам, по военно-техническому и другим аспектам сотрудничества.

Несмотря на драматизм отношений России с НАТО и неизбежные политические издержки жесткой риторики с российской стороны, состояние отношений России с европейскими организациями во второй половине 90-х годов свидетельствует в целом о возможностях их дальнейшего выравнивания и позитивного развития в интересах как России, так и Европы в целом.

Заключено в целом благоприятное для России соглашение с ЕС, хотя на рубеже XX и XXI вв. сложности в их отношениях будут возрастать ввиду торгово-политических последствий для России предстоящего расширения Европейского союза. Создан, хотя и работает со сбоями, механизм сотрудничества с НАТО. В 1996 г. Россия стала полноправным членом Совета Европы. С 1994 г. начался постепенный, хотя и медленный процесс институционализации отношений сотрудничества России с ЗЕС.

Главное же заключается в начале формирования механизмов прямого диалога и взаимодействия России с основными европейскими институтами в политической, экономической и военно-политической областях, хотя этот процесс и шел со сбоями и откатами. Наполнение взаимодействия с ЕС и НАТО реальным содержанием, а также развитие двусторонних отношений с европейскими державами и США наряду с сохранением активного участия России в ОБСЕ способны заложить институциональную основу взаимодействия и согласования интересов России с главными субъектами европейской политики, ее полновесного участия в формировании новой системы отношений в Европе.