2.4 Угрозы региональной безопасности на центральноазиатском стратегическом направлении.

В силу своего геополитического и геостратегического расположения Центральная Азия является важным геополитическим пространством с точки зрения обеспечения стабильности в Евразийском регионе в целом. К настоящему времени на территории этого региона сформировался и устойчиво действует комплекс угроз безопасности постсоветским государствам, некоторые из которых уже сегодня требуют адекватного реагирования.

По мнению экспертов, ключевой угрозой региональной безопасности, формирующейся в Центрально-Азиатском регионе, является резкая активизация деятельности радикальных мусульманских организаций, а также различного рода военизированных групп, выступающих под лозунгом борьбы против врагов истинного ислама. Вторжение исламистов в Киргизию, а также столкновения в Сурхандарьинской области Узбекистана подтвердили выводы экспертов о начале практической реализации исламскими экстремистами своих планов по расширению зоны влияния с территории Афганистана и Таджикистана на север, в первую очередь на Узбекистан. В случае успешного осуществления этих планов неизбежно возникнет угроза дальнейшей экспансии воинствующего ислама.

Как мне представляется, рост влияния экстремистских организаций в Центральной Азии является следствием значительного ухудшения социально-экономической обстановки в странах этого региона. Чрезвычайно низкий уровень жизни большей части населения наряду с «идеологическим вакуумом» позволяет лидерам различных военно-политических и криминальных группировок легко внедрять в сознание людей радикальные идеи, под флагом которых подготавливается захват государственной власти или установление контроля над стратегически важными районами и объектами.

Быстрыми темпами сращиваются религиозные радикалы с наркомафией, выступающей в качестве источника финансирования террористических акций, а также поставщика боевиков экстремистским группировкам. Из стран СНГ, в первую очередь это относится к Таджикистану, который превратился в основной канал транзита наркотиков из Афганистана через территории центральноазиатских государств в Россию и Европу. По тем же каналам незаконно проникают мигранты, среди которых присутствуют эмиссары экстремистских исламских организаций и лица, завербованные для пополнения незаконных военных формирований (НВФ).

Вызывает озабоченность деятельность Исламского движения Узбекистана, лидеры которого предпринимают усилия по дестабилизации обстановки в ряде районов Узбекистана с перспективой начала вооруженной борьбы за захват власти в республике. При этом ареной активных боевых действий становятся Таджикистан и Киргизия. Представляется, что активизация деятельности Исламского движения Узбекистана на данном направлении в немалой степени обусловлена опасениями лидеров организации относительно возможного вмешательства России в ход событий.

Опасность дестабилизации обстановки в регионе нарастает и в связи с начавшимся перемещением на территорию Центральной Азии профессиональных наемников и различных криминальных элементов с Северного Кавказа. Согласно сведениям СМИ, к настоящему времени налажены и устойчиво действуют каналы связи и взаимопомощи между руководителями экстремистских организаций и незаконных военных формирований. Деятельность террористических организаций в Центральной Азии находится под плотной «опекой» спецслужб Саудовской Аравии, Турции, Иордании, Пакистана, которые активно действуют под прикрытием разного рода культурно-просветительских, благотворительных учреждений и фондов. По информации СМИ, активизируются контакты между руководителями радикальных организаций центральноазиатских государств и лидерами международного терроризма, которые используя возможности подконтрольных структур, оказывают террористам различную, прежде всего финансовую, помощь.

Борьба с экстремизмом и терроризмом в Центрально-Азиатском регионе в значительной степени осложняется из-за обстановки в Афганистане. Продолжение вооруженного противостояния между различными афганскими этноконфессиональными группировками, сопровождающегося ухудшением социально-экономической обстановки в стране, всеобщей милитаризацией населения, ростом организованной преступности и увеличением незаконной миграции в соседние государства, несет серьезную угрозу безопасности и стабильности всем странам региона.

Как полагают эксперты, собственные возможности каждого из нынешних центральноазиатских государств для эффективной борьбы с терроризмом весьма ограничены. Складывающаяся каждый день в регионе ситуация настойчиво требует объединения усилий со стороны Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Узбекистана, Туркменистана и России, чтобы не допустить превращения Центральной Азии в зону крупномасштабных межгосударственных, этнических и религиозных конфликтов. В ряду факторов, благоприятствующих решению этой задачи, следует выделить готовность Бишкека, Душанбе, Ташкента, Астаны наращивать сотрудничество с Россией по линии силовых структур и спецслужб.

Обузданию угрозы воинствующего радикализма в Центральной Азии, по мнению экспертов, способствует и то, что ряд стран дальнего зарубежья, прежде всего Китай и Индия, разделяют подход Москвы, Ташкента, Бишкека, Астаны и Душанбе к проблеме сдерживания угрозы религиозного экстремизма и международного терроризма в регионе и готовы к координации действий по данным проблемам.

В последнее время озабоченность по поводу нарастания угрозы вооруженного экстремизма в Центральной Азии все чаще звучит из уст американских политиков. Однако за антитеррористической риторикой представителей США все отчетливее просматривается стремление усилить свое влияние в регионе. Вашингтон стремится выступить в качестве единственно возможного «миротворца» и гаранта стабильности в Центральной Азии, выдвигая на первый план необходимость налаживания эффективного сотрудничества между странами региона на базе натовской программы «Партнерство ради мира». Особое внимание США и НАТО уделяют развитию отношений с Узбекистаном, который с их точки зрения мог бы выступить в качестве регионального лидера в борьбе с терроризмом.

В целом Запад занимает двойственную позицию в отношении данной проблемы. С одной стороны, ООН, ОБСЕ, ЕС и НАТО высказывают озабоченность «мусульманской составляющей» международного терроризма, декларируют готовность сотрудничать с Россией и государствами СНГ в борьбе с этой угрозой. С другой - проявляется желание сохранить по примеру Чечни долговременный очаг напряженности на территории самой России. При этом достаточно четко просматривается стремление отвести от себя экстремистскую угрозу за счет переориентирования исламских радикалов на Москву, в том числе путем всячески афишируемой готовности совместно с Россией бороться с той частью исламистов (главным образом, из числа шиитов), для которых Запад, и в первую очередь США и Израиль, а отнюдь не Россия, традиционно являются «врагом номер один».

Аналогичного подхода можно ожидать от исламских партнеров Запада - Турции и Саудовской Аравии, руководство которых демонстрирует жесткую позицию по отношению к исламскому экстремизму исключительно на внутренней арене, т.е. там, где существует прямая угроза их собственной безопасности. На внешней же арене деятельность экстремистов они рассматривают как фактор, способствующий распространению собственного влияния и дополняющий официальную политику государства.

Помимо отмеченных выше факторов существенную угрозу безопасности и стабильности в Центральной Азии несут в себе наблюдаемые на протяжении последнего десятилетия негативные тенденции в отношениях между государствами региона, вызванные нарастанием экологических и гуманитарных проблем. Одной из наиболее острых проблем такого рода для Центральной Азии является использование гидроресурсов. Огромная ценность воды для жизни восточного социума издревле определяла первостепенное значение «водного фактора» в системе межгосударственных отношений в регионе. По оценке президента Казахстана Н. Назарбаева, проблема водоснабжения может стать в XXIвеке источником острых разногласий между странами Центральной Азии. Отсутствие межгосударственного консенсуса по вопросу совместной эксплуатации гидросооружений уже стало источником нарастающей напряженности в отношениях Киргизии с Узбекистаном и Казахстаном. Обострился также вопрос использования водных ресурсов между Узбекистаном и Туркменией.

Ситуация с использованием гидроресурсов Центральной Азии в ближайшее время может существенно усугубиться в связи с попытками отдельных западных стран добиться доминирующего участия в модернизации и реконструкции крупнейших водохозяйственных сооружений региона. Подобные действия могут разрушить хрупкий баланс интересов, сложившийся в указанной сфере, и ухудшить отношения центральноазиатских государств и России, являющейся ныне ключевым партнером на водохозяйственном рынке региона.

Крупнейшим узлом региональных противоречий является энергетическая проблема. Трансграничность функционирующих в Центральной Азии энергосистем, сооруженных еще в СССР, наряду с неспособностью отдельных государств региона оплачивать поставляемую соседями электроэнергию значительно обострили ситуацию в отношениях между Киргизией и Казахстаном, с одной стороны, и Туркменистаном и Казахстаном - с другой.

Серьезнейшим фактором нарастания напряженности в Центрально-Азиатском регионе является и опасное увеличение численности населения в условиях ограниченности жизненного пространства. Так, население северного Таджикистана с 1870 г. по 1986 г. увеличилось в 11,5 раза, в то время как размер поливной площади на одного человека снизился с 0,25 га в 1940 г. до 0,11 в настоящее время, а в некоторых районах - до 0,06 га. В Ферганской и Зарафшанской долинах плотность населения достигает 500-600 человек на один кв. км (большая плотность населения в мире зарегистрирована только на юге Китая).

При ограниченности жизненного пространства рост населения в странах Центральной Азии чреват борьбой за перераспределение сфер влияния и пересмотром границ, обозначенных в ходе национально-территориального размежевания 1924 г. В то время указанная процедура проводилась в соответствии с принятым в Европе национально-территориальным делением социума. На Востоке же, тем более в регионе, где к тому времени часть населения еще не перешла к оседлому образу жизни, государства размежевывались в основном по территориальному принципу с многонациональным населением (Бухарский эмират, Кокандское ханство). Сейчас только на границе Киргизии с Таджикистаном насчитывается около 70 спорных участков. Осложняет положение и существование таджикских и узбекских анклавов на территории Киргизии. В восточном Узбекистане, а также в Джиргитальском районе и Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана живут более миллиона киргизов. Нехватка земельных угодий и отсутствие четко определенных границ уже привели в 1989-1990 гг. к кровопролитным столкновениям в Баткенском районе Ошской области Киргизии и в Мургабском районе Горного Бадахшана.

Очередные межэтнические столкновения между киргизами и узбеками вспыхнули 10-13 июня 2010 года в городе Ош. Давние противоречия между узбеками и киргизами обострились в результате образования политического вакуума, вызванного государственным переворотом в Киргизской Республике.

Президент Киргизии Бакиев был свергнут во время очередной революции 7 апреля 2010 года. Власть перешла временному правительству во главе с лидером прошлой революции Розой Отунбаевой. Столкновения между сторонниками новой и старой власти спровоцировали межэтнический конфликт между киргизами и узбеками на юге страны, в ходе которого погибло свыше 200 человек, а сотни тысяч узбеков покинули страну.

В июне 2010 года, в связи с ситуацией в Киргизии, связанной с противостоянием киргизской и узбекской диаспор, фактически приведшей Киргизию к состоянию гражданской войны, был экстренно созван Комитет секретарей советов безопасности. КССБ был созван для решения вопроса о военной помощи Киргизии, заключающейся в введении в страну частей коллективных сил оперативного реагирования (КСОР). С этой просьбой к Президенту России Дмитрию Медведеву обратилась и президент переходного периода Киргизии Роза Отунбаева. Следует отметить, что с аналогичным призывом ранее выступал президент Киргизии Курманбек Бакиев. Тогда, после отказа ОДКБ от содействия урегулированию ситуации в государстве-члене ОДКБ, резкой критике эту организацию подверг президент Белоруссии Александр Лукашенко. Между тем, ОДКБ помогал Кыргызстану: организовал поиски организаторов беспорядков и координацию сотрудничества по пресечению деятельности террористических групп, которые фактически влияли на ситуацию из Афганистана, борьбу с наркомафией, работающей на юге Киргизии, контроль всех информационных источников, работавших на юге страны. Некоторые эксперты полагают, что ОДКБ поступил верно, что не послал силы КСОР в Киргизию, поскольку это бы еще больше усугубило межнациональную ситуацию в стране.

Значительную остроту в последнее время приобрела проблема узбеко-казахского пограничного урегулирования. Односторонние действия Ташкента по демаркации границы, сопровождавшиеся применением вооруженной силы, значительно ухудшили отношения между этими крупнейшими государствами региона.

Аналогичные противоречия имеются между Узбекистаном и Киргизией, Узбекистаном и Таджикистаном. Разделенная между этими республиками Ферганская долина способна в любой момент стать объектом острейших территориальных разногласий.

Значительную опасность таит в себе проблема перенаселенности отдельных районов Центральной Азии. Так, в Узбекистане сосредоточена почти половина населения региона. В условиях высокого уровня рождаемости и ограниченности пригодной для жизнедеятельности территории проблема «жизненного пространства» для Ташкента становится наиважнейшей.

Наибольшую опасность демографическая проблема представляет для узбекско-киргизских и узбекско-таджикских отношений. По имеющимся сведениям, узбеки составляют от 40% до 60% населения ряда приграничных с Узбекистаном районов Киргизии, городов Ош, Джалал-Абад и Узген. Аналогичное соотношение зафиксировано в Ленинабадской области Таджикистана. Наряду с этим в самом Узбекистане имеются регионы с преобладающим таджикским населением. Учитывая демографические тенденции, эксперты делают вывод, что вероятность использования «этнической карты» в двусторонних отношениях между государствами региона в ближне- и среднесрочной перспективе будет возрастать.

Работа по реализации интересов России в Центральной Азии требует, с одной стороны, выделения и фиксации мероприятий тактического характера, направленных на локализацию действующих в настоящее время в регионе очагов терроризма и организованной преступности, а с другой - стратегических мероприятий, ориентированных на долгосрочную перспективу и имеющих своей целью создание внутри Российской Федерации и на геополитическом пространстве СНГ таких условий, при которых Россия может быть максимально защищена от угрозы распространения из Центральной Азии на российскую территорию идеологии и практики вооруженного экстремизма, а также могла бы оказывать эффективное противодействие всем иным угрозам ее безопасности, если таковые возникнут в этом регионе.

Не будет преувеличением предположить, что Центрально-Азиатский регион в среднесрочной перспективе останется наиболее приоритетным с точки зрения локализации и устранения угроз национальным интересам стран СНГ.