Ответить на вопросы к статье (письменно)

1. Главный предмет экспорта из Японии в начале XX века?

2. В каком году в Японии были приняты Законы об ассоциациях экспортеров и отрасле­вых предпринимательских союзах?

3. Какой инструмент с середи­ны 30-х годов стал главным средством защиты внутреннего рынка.

4. Назовите приоритетные направления торговой политики Японии в 1960-х годах.

5. Назовите меры по защите сельского хозяйства.

6. Какие особенности инвестиционной политики Японии вы можете выделить.

7. Каким образом с помощью валютного курса и валютного режима японское правительство защищало свой внутренний рынок.

ЯПОНИЯ

Япония была почти наглухо закрыта от внеш­него рынка до 50-60-х годов XIX в.¹, когда были заключены договоры с США, Россией, Велико­британией, Голландией и Францией об открытии портов для внешней торговли. Открытие страны для иностранцев было осознано правителями эпохи Мэйдзи (1868-1991 гг.) как результат тех­нического и военного превосходства Запада. Они видели в европеизации страны способ предотвра­щения ее колонизации (как это произошло с Ин­донезией и Филиппинами), расчленения (как это было с Китаем) и утраты экономической незави­симости.

ОТКРЫТИЕ И ЗАКРЫТИЕ РЫНКА

Защитные тарифы были основой мерканти­листской политики той эпохи, однако Япония по­теряла на них право. Договоры 1859-1868 гг. на­вязали Японии условие вплоть до 1899 г. держать ставки таможенных пошлин не выше 5% от им­портных цен. Страну буквально наводнили иност­ранные товары. Законы о таможенной службе и тарифах были приняты в 1897 г., тогда же был введен фиксированный золотой паритет иены. Полная самостоятельность тарифной политики была достигнута только в 1911 г. после отмены неравноправных договоров.

Правительство взяло на себя задачу создания новой промышленной системы методами, кото­рые теперь можно назвать прообразом промыш­ленной политики. Это импорт западного обору­дования и технологий, организация казенных пи-лотных предприятий (приватизированных в 1890-х годах), субсидирование новых производств и высокие налоги на продажу импортных товаров в порядке компенсации сниженных пошлин. Про­мышленное развитие, создание своего экспорт­ного потенциала давало ключ к решению пробле--мы перенаселения, так как сельское хозяйство не могло прокормить растущее население этой ма­лоземельной страны.

В начале XX в. главным предметом вывоза из Японии был шелк (40% экспорта), который про­давался в Европу и Америку сначала в виде сыр­ца, затем в изделиях. В конце 20-х годов страна

С 1635 г. японцам запрещались поездки за границу, а всем европейцам, кроме голландцев, запрещалось посещать Японию. Только в порт Нагасаки два раза в год разреша­лось заходить голландским, китайским и корейским судам. Блокаду сняла в 1854 г. американская эскадра коммодора Перри, высадившая десант в бухте Урага.

столкнулась с первыми торговыми войнами:

США, Англия, Канада, Австралия вводили запре­тительные пошлины на японский шелк. Вторым по значению экспортным товаром был хлопок в изделиях (сбывался на рынках Азии). Япония ста­ла "Ланкаширом на Дальнем Востоке" через пол­тора столетия после Англии, но в отличие от нее, она не располагала достаточными сырьевыми ре­сурсами. Импорт сырья нужно было оплачивать немедленно, но развертывание экспорта требова­ло времени, усилий, капитала. Структурная сла­бость сопровождала весь путь индустриализации Японии: промышленные подъемы приводили к кризисам в торговых расчетах, кризисы - к выво­зу золота и снижению внутренних цен.

Картелирование поставщиков товаров на вну­тренний рынок и на экспорт под присмотром пра­вительства служило не столько защите, сколько предотвращению разрушения рынков - при де­шевизне рабочей силы ценовые войны были не­редки. По Закону об отраслевых ассоциациях от 1884 г. были созданы первые "кооперативы" экс­портеров для контроля над объемами экспорта и инспекции качества вывозившихся товаров. В 1920 г. правительство организовало и финансиро­вало картель для скупки излишков шелка-сырца. Законы об ассоциациях экспортеров и отрасле­вых предпринимательских союзах были приняты в 1925 г.

Импорт промышленных изделий (стали, хим-продуктов, машин) заменяется отечественной продукцией только во время Первой мировой войны и после нее. Эти отрасли защищались та­рифами и финансировались правительством на льготных условиях.

Организация прямого и всестороннего кон­троля началась в годы мирового экономического кризиса. Этому предшествовали фатальные ошибки в валютной политике правительства. В 1930 г. оно с большим опозданием против разви­тых стран отменило введенное в годы Первой ми­ровой войны эмбарго на вывоз золота и приняло довоенный, то есть сильно завышенный золотой паритет иены. Условия торговли резко ухудши­лись, в страну хлынули импортные товары. В кон­це 1931 г., тоже с опозданием, Япония отказалась от золотого стандарта, теперь уже навсегда. Опоз­дание обошлось дорого: золотой запас начал та­ять. В 1932 г. появился Закон о предотвращении бегства капиталов. Иена была девальвирована, и в середине 30-х годов более 40 стран ввели ограни­чительные тарифы на ввоз японских товаров.

Попытки вывести ключевые отрасли из кризи­са и стабилизировать платежный баланс делались путем принудительного картелирования отраслей тяжелой промышленности в рамках отраслевых предпринимательских союзов (1930 г.) и введения прямого государственного контроля над всеми ва­лютными операциями (1937 г.). Начиная с середи­ны 30-х годов, валютный контроль стал главным средством защиты внутреннего рынка.

РЕЖИМ ЗАКРЫТОЙ ЭКОНОМИКИ

Потерпев поражение во Второй мировой вой­не, Япония потеряла колонии, которые были ос­новой ее сырьевого снабжения, и утратила океан­ский флот. Экономика страны оказалась полно­стью закрытой, связи с внешним миром были прерваны. Оккупационная администрация полу­чила полную власть над всеми внешними связя­ми Японии. Возвращение в мировую экономику было обусловлено введением жесткого всеобъ­емлющего государственного контроля над все­ми видами внешнеэкономических связей. Для этого оккупационная администрация подготови­ла нормативную базу - Закон о контроле над ино­странной валютой и внешней торговлей (1949 г.) и Закон об иностранных инвестициях (1950 г.). Впоследствии они были дополнены законом, раз­решившим импортерам и экспортерам образовы­вать картели (1953 г.), и многочисленными подза­конными актами. В 1949 г. был создан админист­ративный аппарат контроля, состоявший из министерства внешней торговли и промышлен­ности (МВТП) и Комитета валютного контроля, в 1952 г. включенного в состав министерства фи­нансов.

В Законе 1949 г. был принят "запретительный принцип": запрещались все сделки с иностранной валютой без специального разрешения. Ключе­вым элементом контроля были фиксированный курс обмена иены, равный 360 иенам за 1 долл., и обязательная продажа 100%-ной валютной вы­ручки от внешнеэкономических операций. Опе­рации велись с немногими валютами (теми, кото­рые министерство финансов считало надежны­ми). Валютные поступления покупались Банком Японии и регистрировались на специальном сче­ту центрального бюджета. Средства этого счета использовались для оплаты импорта товаров и услуг и межбанковских операций только с раз­решения министерства финансов. Годовые бюд­жеты валютных расходов утверждались прави­тельственным советом во главе с премьер-ми­нистром.

Все операции с валютой проходили через сче­та уполномоченных банков. Частные лица - рези­денты Японии, как физические, так и юридичес­кие, не имели права держать ралюту. Они были разделены на четыре категории с различным правом доступа в уполномоченные банки (широ­кая публика, транспортные и страховые агентст­ва, торговые компании, биржевые брокеры). Ши­рокая публика была обязана продавать данным банкам все виды валют и иностранные ценные бумаги в течение 10 дней со дня их приобретения. Остальным резидентам, постоянно работающим с валютами, было разрешено держать лимитиро­ванные суммы на счетах уполномоченных бан­ков. Они были обязаны держать в них залоговые депозиты. Все заявки государственных учрежде­ний и предприятий госсектора на закупки за гра­ницей лимитировались и проходили через МВТП.

Официальная цель государственного контро­ля, как следовало из текста Закона о контроле над иностранной валютой и внешней торговлей, состояла в восстановлении и росте экономики страны, "правильном" развитии внешней торгов­ли, поддержании платежного баланса в равнове­сии, а денежной системы - в стабильном состоя­нии и "оптимальном использовании средств в иностранной валюте". Валютный контроль был установлен в качестве временного режима. Закон и изданные на его основе подзаконные акты под­лежали пересмотру "с целью постепенного ос­лабления и снятия ограничений по мере уменьше­ния необходимости в них".

До конца 60-х годов самым дефицитным ре­сурсом в стране была иностранная валюта для оп­латы необходимого импорта. В каждой фазе подъема возникала нехватка сырья, которая ис­тощала валютные резервы и ограничивала воз­можности экономического роста. Поэтому и не­тарифная защита применялась выборочно: до­ступ к валютным ресурсам предоставлялся согласно приоритетам торговой политики. Ос­новными из них были следующие: во-первых, бесперебойное снабжение сырьем, топливом и продовольствием по каналам коммерческого им­порта (колониальные источники снабжения и все зарубежные инвестиции были утрачены, и им­порт был невосполнимым источником снабже­ния); во-вторых, приоритет импорта сырья (в том числе продовольственного), оборудования и тех­нологий перед импортом готовых товаров, особен­но потребительских. Иначе говоря, система ва­лютных квот должна была полностью ограждать внутренний рынок от конкурирующего импорта.

В первые десятилетия после войны Япония участвовала в международном разделении труда по вертикали как импортер первичного сырья и топлива и экспортер готовых промышленных то­варов. Структура промышленности формирова­лась по принципу, который получил в японской

² 13 городских коммерческих банков, 7 траст-банков. Экс­портно-импортный банк Японии, Японский банк развития, Банк долгосрочного кредита имели право на ведение ва­лютных операций и заключение корреспондентских согла­шений с иностранными банками.

экономической литературе название "вансэтто-сюги" от английского one set (полный набор, ком­плект), которым обозначалось развитие макси­мально широкого набора производств, от перера­ботки сырья и всех промежуточных материалов до готовых изделий. Этот путь был оптимальным для страны, пока снижались мировые цены на сы­рье и энергоносители (примерно до середины 60-х годов), труд японцев был дешев и курс иены к ми­ровым валютам оставался фиксированным.

Система валютных квот работала по принципу карточного распределения валютных ресурсов и держалась на лицензировании импортных сделок с разделением товарной номенклатуры импорта на две группы. Товары первой группы ввозились по так называемой системе автоматического раз­решения (категория "АА" - automatic approval). Банки продавали валюту по запросам импорте­ров в пределах годовых лимитов валютных рас­ходов или (с 1964 г.) количественных квот. В ка­тегорию "АА" входило промышленное сырье, топливо и продовольствие, не конкурировавшие с отечественной продукцией. Для второй группы (категория "FA" - foreign exchange fund allocation) устанавливались количественные квоты каждые полгода, и на их ввоз требовались не только ли­цензии банков, но и разрешения МВТП по каж­дой сделке и каждой фирме, с регламентацией цен, способа расчетов и даже страны происхож­дения. Вторая группа содержала 492 позиции, или 59% позиций по международной торговой класси­фикации.

Таможенная инспекция выполняла функцию технической проверки реальных партий товаров на соответствие документации. Кроме того, все документы импортных сделок проверялись Бан­ком Японии. Средний уровень тарифов к стоимо­сти всего импорта в 1951 г. составлял 20%.

Сельское хозяйство было под тройной защи­той, состоявшей из ограничения (фактического запрещения) импорта, государственной гарантии сбыта и субсидирования цен. В соответствии с За­коном о контроле над продовольствием от 1942 г. государство ежегодно устанавливало цены на рис, пшеницу и ячмень и скупало значительную часть урожаев этих культур. Цены на другие сельскохозяйственные товары (картофель, говя­дина и свинина, соевые бобы, молоко, яйца, ово­щи и фрукты) поддерживались периодически из стабилизационных фондов. Этот контроль был ничем иным как сохранившимся на полстолетия пережитком прямого распределения. Он был со­хранен для поддержки мелких крестьянских хо­зяйств, которым небольшие площади под этими культурами давали гарантированный доход.

Прямое бюджетное субсидирование цен на промышленные изделия применялось в конце 50-х годов в весьма узких масштабах: для поощре­ния конструкторских разработок в машиностроении и поддержки текстильной промышленности. Конструкторские разработки субсидировались, когда Япония была нетто-импортером техноло­гий, а финансовая база компаний была еще слаба для расширения собственных НИОКР. Текстиль­ная промышленность уже в 60-х годах страдала от конкуренции со стороны более дешевой про­дукции азиатских стран, но в составе отрасли бы­ла масса мелких производителей, и государство еще не решалось ее свертывать. В начале 60-х го­дов была в значительной мере сокращена только добыча бурого угля в связи с переводом энергети­ки на нефть.

Для поощрения экспорта использовалась це­лая система льгот. Финансирование экспортеров (1946-1972 гг.) было государственным приорите­том. Оно велось в виде авансов экспортерам на срок от заключения контракта до отгрузки. Для этого Банк Японии переучитывал векселя экс­портеров по ставкам на 1-2% ниже ставок по обычным векселям, либо рефинансировал упол­номоченные валютные банки под залог экспорт­ных векселей. В 60-х годах льготные кредиты по экспорту составляли 16-19% всех кредитных опе­раций Банка Японии. Среднесрочное (от 1 года до 5 лет) кредитование экспорта проходило через государственный Экспортно-импортный банк, ресурсы которого формировались из бюджетных источников.

Кроме того, до начала 60-х годов практикова­лись прямые бюджетные субсидии экспортерам на покрытие убытков от изменения цен и условий продажи на внешних рынках. Существовали и льготы производителям товаров для экспорта (освобождение экспортной выручки от налого­обложения, ускоренная амортизация оборудова­ния и др.). Налоговые льготы были отменены в 1972 г. Наконец, полугосударственная организа­ция "Джетро" вела анализ рынков по всему миру и предоставляла экспортерам информационную помощь.

Страны Западной Европы вскоре после войны тоже ограничивали импорт товаров, но они дали полную свободу притоку иностранных инвести­ций. Их только приветствовали ради создания но­вых рабочих мест, получения новых технологий и управленческого опыта. Иное дело Япония. Ее правительство опасалось, что иностранные (осо­бенно американские) инвесторы будут подавлять развитие отечественной промышленности, а главное - мешать ему регулировать инвестиции согласно приоритетам промышленной политики.

Рынок Японии не был полностью закрыт для иностранных инвесторов, но импорту технологий, на которые распространялся валютно-лицензионный контроль, отдавалось предпочтение перед кредитами и инвестициями в ценные бумаги. Руко­водствуясь Антимонопольным законом, МВТП и другие ведомства предоставляли возможности для покупки лицензий всем заинтересованным фирмам, но отбирали варианты технологий и масштабы производственных мощностей, стро­ившихся на их основе (не ниже определенного уровня).

По Закону об иностранных инвестициях до 1963 г. иностранцы могли инвестировать средства в иенах только в тех отраслях, где допускалось их присутствие. Репатриация капитала и перевод до­хода от инвестиций за границу разрешались толь­ко через два года после инвестирования и ограни­чивались 20% вложенной суммы. Иностранные инвесторы должны были депонировать средства на иеновые счета для нерезидентов, переводы с которых разрешались в рассрочку.

Несмотря на то, что потребность в иностран­ном капитале для модернизации экономики была очень велика, министерство внешней торговли и промышленности вело строгий "поштучный" от­бор полезных инвесторов. Министерство финан­сов делило иностранных инвесторов на "привиле­гированных" (из стран, с которыми у Японии был договор о наибольшем благоприятствовании) и прочих. Участие иностранных инвесторов в капи­тале японских компаний ограничивалось 49%-ной долей. Покупка акций на рынке ограничива­лась пакетом в 8%, а создание филиалов в полной собственности иностранцев было запрещено.

Япония подала заявление о принятии в ГАТТ в 1952 г. и стала полноправным членом этой орга­низации в 1955 г. Статья 35 Устава ГАТТ разре­шала странам-участницам вводить тарифные и количественные ограничения на импорт товаров какой-либо другой страны-участницы по обвине­нию ее экспортеров в демпинге. Из 34 членов ГАТТ 14 немедленно применили эту статью, об­винив Японию в демпинге текстильных товаров, главной статьи ее экспорта. Страны ГАТТ рас­пространили на Японию режим наибольшего благоприятствования не в полном объеме, моти­вируя это также ограничениями импорта, дейст­вовавшими в Японии. Между тем целью Японии были прекращение дискриминации в междуна­родной торговле и полный режим наибольшего благоприятствования. Много лет и немало дипло­матических усилий ушло на то, чтобы добиться этого от 14 стран. За три подготовительных года Япония заключила с 17 странами (половиной чле­нов ГАТТ на то время) соглашения о взаимном снижении тарифов. Тем не менее США, Англия, Франция, Австралия, Бельгия и Люксембург пе­риодически применяли против японских товаров разнообразные меры дискриминации, особенно в те годы, когда уровень оплаты труда в Японии был существенно ниже, чем у них.

"Текстильная война" Японии с Соединенными Штатами стартовала в 1956 г., когда японские экспортеры выбросили на американский рынок партию женских блузок по доллару за штуку.

Первая в длинной череде торговых войн между двумя странами, она привела к тому, что в 1957-1961 гг. Япония ежегодно принимала "доброволь­ные ограничения" текстильного экспорта. "Текс­тильная война" закончилась перемирием в виде краткосрочного соглашения по хлопчатобумаж­ным тканям в 1961 г. и "миром" - долгосрочным соглашением на 1962-1974 гг. "Войны" по пово­ду шерстяных и синтетических тканей и готового платья продолжались еще в начале 70-х годов. Затем их сменили конфликты с Соединенными Штатами и странами европейского Общего рын­ка по поводу стальных труб, цветных телевизо­ров, автомобилей, полупроводниковых уст­ройств, видеомагнитофонов. Перестройка отрас­левой структуры японской промышленности, дававшая все новые группы конкурентоспособ­ных товаров для внешнего рынка, провоцировала эти конфликты.

В МВФ Япония была принята еще в 1952 г., но пользовалась режимом ст. 14 его Устава, ко­торая разрешала сохранять валютные ограниче­ния в связи с нестабильностью внешних расчетов. В 1958 г. западноевропейские страны отказа­лись от фиксированных валютных курсов и мно­гих ограничений внешней торговли. Япония ос­талась в стороне от европейской либерализации и интеграции, оказавшись вне торговых блоков. В 60-х годах в связи с расширением ее промыш­ленного экспорта США и другие индустриальные страны потребовали от нее отказаться от жестко­го внешнеторгового протекционизма.

ЛИБЕРАЛИЗАЦИЯ И ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗАЦИЯ

В стране уже были силы, заинтересованные в открытии рынка. Они видели в этом единствен­ное средство против дискриминации японских то­варов на рынках развитых стран. Их выразителя­ми были предпринимательские объединения -Кэйданрэн (Федерация отраслевых союзов про­мышленников) и Кэйдзай доюкай (Ассоциация ме­неджеров крупнейших корпораций). Под внеш­ним и внутренним давлением в 1960 г. правитель­ство приняло политическое решение о поэтапной отмене валютно-лицензионной системы с по­дробным расписанием сроков по товарным груп­пам. Затем сроки были сжаты по требованию МВФ. Этим было положено начало постепенной либерализации импорта.

К этому времени ОЭСР, в которую Япония вступила в 1964 г., выработала формулу для изме­рения либерализации импорта. По этой формуле уровень либерализации импорта в Японии под­нялся с 41% в 1960 г. до 93% в 1965 г. Формально контроль над внешней торговлей был ослаблен настолько, что в 1964 г. Япония стала полноправ­ным членом МВФ, приняв обязательство не обусловливать валютный контроль состоянием пла­тежного баланса. Тогда же был упразднен инва­лютный бюджет, но МВТП устанавливало квазибюджет - оценочную сумму годовых валют­ных расходов на импорт. Расчеты по импорту по-прежнему велись через уполномоченные банки.

Фактически же инструменты прямого контро­ля над внешнеэкономическими связями еще дол­го сохранялись в силе. Дело в том, что под либе­рализацией торговли в Японии понимали перевод большинства товаров из "негативного списка" в список "автоматического разрешения" импорта. Перевод делался строго выборочно: из "негатив­ного списка" раньше всего исключались товары, достигшие конкурентоспособности, и позже все­го - продукция самых уязвимых отраслей. По подсчету МВТП, если бы старые ограничения импорта оставались в силе, то в 1960-1969 гг. его объем был бы только на 5-9% больше фактичес­кого. Валютно-лицензионные ограничения сни­мались чрезвычайно осторожно и иногда заменя­лись повышенными ставками пошлин.

До середины 70-х годов сохранялась система количественных квот на ввоз 124 товарных групп. В них входили сельскохозяйственные про­дукты, автомобили и автомобильные двигатели, строительные машины, синтетические волокна, цветная фотопленка, компьютеры и пр. Квоты на импорт автомобилей были отменены в 1971 г., на компьютеры - в 1975 г. В середине 70-х годов ко­личественные квоты были оставлены только для 27 видов сельскохозяйственных и готовых продо­вольственных товаров (мясо, мясные и молочные продукты, апельсины и апельсиновый сок, а так­же рис и другие культуры, защищенные Законом о продовольственном контроле).

В 1998 г. количественные квоты импорта бы­ли отменены для всех сельскохозяйственных то­варов, кроме риса. По принятому тогда же Основ­ному закону о продовольствии, сельском хозяйст­ве и сельских районах (ст. 18), правительство имеет право вводить тарифные и иные ограниче­ния импорта, если он наносит или может нанести серьезный ущерб отечественному производству конкурирующей с ним продукции .

Уровень таможенного сбора повысился с 2.7% стоимости импорта в 1952 г. до 7.3 в 1962 г. и 7.7% в 1964 г. Система ставок таможенного обложения была полностью пересмотрена в 1961 г., когда для компенсации отмены валютного контроля были повышены пошлины на 349 групп товаров, или на 15% общего числа товарных позиций в японском таможенном тарифе. Но по мере учас­тия Японии в многосторонних переговорах в рамках раунда Кеннеди под эгидой ГАТТ (1968-1972 гг.) уровень таможенных сборов снижался и был доведен до 5% в 1973 г. Кроме того, еще в 1968 г. по решению ЮНКТАД Япония одновре­менно с другими индустриальными странами вве­ла систему тарифных преференций для развива­ющихся стран, согласно которой многие виды их сырьевых и сельскохозяйственных товаров стали ввозиться беспошлинно.

Снятие ограничений на приток иностранных инвестиций и экспорт капитала шло медленнее, чем либерализация торговли. Сначала (1963 г.) японским компаниям было разрешено размещать за границей валютные облигации и АДР (на аме­риканском рынке). Были смягчены правила пере­вода прибылей, полученных иностранными инве­сторами в Японии. Правительство ссылалось на то, что официальные валютные резервы слиш­ком малы, а уровень капитализации компаний слишком низок, чтобы они могли противостоять натиску иностранцев. Дело пошло только после того, как Япония в 1964 г., став членом ОЭСР, обязалась снять ограничения со счета движения капиталов в соответствии с правилами этой орга­низации.

Но и здесь японские власти не спешили: огра­ничения были сняты только с переводов прибы­лей и репатриации портфельных инвестиций. Дру­гие рестрикции снимались поэтапно. До 1969 г. иностранцам разрешалось покупать пакеты ак­ций не больше 7% (только старые выпуски) и со­здавать совместные предприятия с участием не больше 50% и то не во всех отраслях. В 1970 г. ко­личественные ограничения были отменены и список разрешенных отраслей расширен. После 1972 г. доступ иностранцам был закрыт только в электроэнергетику, газовое хозяйство, а также в отрасли, связанные с атомной энергетикой и ком­пьютерами.

Обменный курс иены, принятый в 1949 г., был сильно завышен и оставался таким примерно до середины 60-х годов. Примерно к этому времени Япония преодолела свою техническую отста­лость и создала экспортный потенциал. Усили­лось давление со стороны МВФ, ГАТТ и ОЭСР, так как Япония не спешила полностью выпол­нить обязательства перед международными орга­низациями. Все двусторонние торговые конфлик­ты с США и европейскими странами сопровожда­лись требованиями, чтобы Япония подняла курс своей валюты. Иена оказалась настолько сильно недооцененной, что покупка валютной выручки Банком Японии в 1970-1971 гг. спровоцировала сильную инфляцию на внутреннем рынке.

Япония отказалась от фиксированного курса иены только в 1971 г. после того, как администра­ция Никсона отказалась от золотого паритета доллара. В результате переговоров министров финансов десяти ведущих стран в конце 1971 г. было принято Смитсоновское соглашение об из­менении взаимных паритетов основных валют.

Таблица 1. Товарный состав внешней торговли Японии, % к итогу

Рассчитано по: Кэйдзай токэй нэнкан 1998 (Ежегодник экономической статистики). С 295-297; Toe кэйдзай токэй гэппо, сен­тябрь 2001. Ч. 2. С. 33, 37.

Иена была ревальвирована на 16.88% - больше, чем все остальные валюты. "Смитсоновский курс" (308 иен за 1 долл.) удерживался в узком ко­ридоре, но в 1973 г. иена была пущена в свобод­ное плавание, и ее курс дошел до уровня 265 за 1 долл., то есть поднялся на 24.7% по отноешнию к старому фиксированному курсу. Дважды во время нефтяных кризисов 1973-1974 и 1979-1980 гг. Япония переживала сильную инфляцию и имела торговый дефицит. Каждый раз пример­но три года спустя инфляция утихала, положи­тельное сальдо торгового баланса восстанавлива­лось и быстро возрастало. Снова появлялись крупные диспропорции в двусторонних отноше­ниях с ведущими торговыми партнерами - США и странами Общего рынка. Урегулирование кон­фликтов с ними стало приоритетом торговой по­литики Японии на всю последнюю четверть XX в.

Новые ценовые условия на мировом рынке за­ставили Японию отказаться от полного набора обрабатывающих отраслей. Самые энергоемкие отрасли (производство алюминия, меди, азотных удобрений, синтетических волокон, выплавка стали в мартенах и электропечах) потеряли кон­курентоспособность из-за повышения цен на нефть, а судостроение, текстильная и швейная промышленность, производство фанеры и карто­на пострадали от кризиса в мировом судоходстве и от конкуренции более дешевых товаров из раз­вивающихся стран. Японская промышленная по­литика не пошла ни по пути бюджетной под­держки структурно-депрессивных отраслей, ни по пути их тарифной защиты. Вместо этого бы­ли разработаны и успешно выполнены две пяти­летние государственные программы так называ­емой структурной адаптации, то есть частичного свертывания этих отраслей (1978-1983 и 1983-

1988 гг.). Лишние производственные мощности были уничтожены под кредитные гарантии фир­мам и бюджетные субсидии для выплаты выход­ных пособий и переобучения персонала.

Япония ушла от участия в международном раз­делении труда по вертикали, характерного для эпохи закрытой экономики. Этому способствова­ли как изменившиеся ценовые условия междуна­родной торговли, так и экспорт капитала из стра­ны. Деятельность крупных корпораций вышла далеко за пределы национальных границ в 1985-

1989 гг., когда зарубежные инвестиции Японии росли в среднем на 62% в год. В настоящее время производственная сеть ее ТНК за границей дает примерно 12.5% продаж (близко к уровню амери­канских ТНК). Товарная структура внешней тор­говли (табл. 1) свидетельствует о том, что Япония включилась в международное разделение труда как сильный экспортер готовых промышленных изделий, в первую очередь продукции машиност­роения, которая преобладает в экспорте, но и в импорте составляет более трети.

Профицит по текущим статьям платежного баланса стал и остается до сих пор встроенным элементом макроэкономической структуры Япо­нии. Так, в первой половине 80-х годов до 75% ре­ального прироста валового продукта обеспечива­лось внешним спросом, в силу чего актив страны по текущим счетам платежного баланса возрос за 1981-1987 гг. с 4.8 млрд. до 87 млрд. долл. Тоталь­ная защита внутреннего рынка потеряла смысл. Формально именно с введением плавающего кур-

Простые средние. Источник: данные министерства финансов Японии.

са иены Япония перешла в режим открытой эко­номики. Правительство приняло программу из­менений во внешнеэкономической политике, включая завершение либерализации импорта, снижение тарифов и снятие нетарифной защиты рынка. На практике были отменены все способы поощрения экспортеров и в 1972 г. проведено снижение тарифных ставок на 20% по 1865 товар­ным позициям.

ЗАЩИТА РЫНКА В ОТКРЫТОЙ ЭКОНОМИКЕ

Таможенные тарифы. В соответствии с реше­ниями Токийского раунда многосторонних торго­вых переговоров (1973-1979 гг.) Япония обяза­лась отменить все виды лицензирования импорта и приняла программу снижения пошлин на 19 тыс. видов товаров в среднем на 26.3%. Средний уро­вень ставок таможенного обложения стал таким же, как в других индустриальных странах. Прав­да, по экспертным оценкам, эффективный уро­вень тарифной защиты с учетом ставок на ввоз сырья и товаров промежуточного спроса был вы­ше, чем в США и странах Западной Европы (осо­бенно по продукции машиностроения). В резуль­тате последующих международных переговоров Япония с 1985 по апрель 2001 г. более десяти раз снижала уровень импортных пошлин.

Были снижены или отменены высокие пошли­ны: в 1987-1989 гг. - на шоколад, алкогольные напитки, табачные изделия, тропические фрук­ты, фанеру; в 1990 г. - на более чем 1 тыс. видов продукции машиностроения. В течение 90-х го­дов была отменена система тарифных квот на ввоз говядины, цитрусовых и ряда других сель­скохозяйственных продуктов, в конце десятиле­тия снижены или отменены пошлины на нефть,

сахар-сырец, целлюлозу .

⁴ См.: Yutaka К. The Era of High-Speed Growth. Notes on the Postwar Japanese Economy. Tokyo, 1986. P. 181.

⁵ Здесь и далее - по публикации министерства финансов Япо­нии "Customs Administration in Japan, 2001". www.mof.go.jp.

В 1997-2000 г. сбор таможенных пошлин со­ставлял 2.5% от стоимости импорта - немного выше, чем в США (2.1%) и Евросоюзе (2.2%); в 2001 г. он снизился до 1.9%. Доход от таможенно­го обложения ровняется 1.6-1.7% общей суммы налоговых поступлений в центральный бюджет и фискального значения не имеет.

В результате Уругвайского раунда был выра­ботан список предельно допустимых тарифов на импорт промышленных товаров. Усредненные ставки, принятые Японией, в сравнении со став­ками других стран приведены в табл. 2. Они пока­зывают, что фактический уровень таможенного обложения в Японии не слишком высок, а по про­мышленным товарам он самый низкий. Как и в США, Канаде и странах Евросоюза, предельные ставки распространяются на весь импорт Японии (в отличие от стран Юго-Восточной Азии, где предельные ставки применяются к 70-90% им­порта).

В тарифной классификации Японии 7222 то­варные позиции. Из них 2592 (35.9% позиций) ввозятся беспошлинно, остальные облагаются большей частью по ставкам так называемых об­щих тарифов. Есть список временных ставок, ко­торые вводятся на короткий срок. Есть список то­варов, по которым ставки подлежат снижению в порядке уступок в двусторонних переговорах. Есть список сезонных ставок на товары конкури­рующего импорта (6 позиций, в том числе бана­ны, апельсины, грейпфруты и виноград). Есть список тарифных преференций - сниженных ста­вок (от нуля до 80% общих тарифов), по которым облагается импорт из наиболее бедных развива­ющихся стран.

Есть также список товаров (141 позиция), к которым применяются тарифные квоты - пони­женные ставки в пределах определенного объе­ма импорта и повышенные сверх этого объема. В этот список входят редкие растения и живот­ные, а также вещества, разрушающие озоновый слой.

Количественные ограничения импорта и экс­порта, технические и административные барье­ры. В 80-х годах, когда Япония уже была второй промышленной державой мира, наиболее жест­кие требования открыть ее рынок выдвинула ад­министрация Рейгана. Высокий курс доллара к иене (230-250 в 1982-1984 гг.) блокировал амери­канским экспортерам сбыт на японском рынке и затруднял им конкуренцию с японцами на рынках третьих стран. Особенно пострадала американ­ская автомобильная промышленность, потеряв­шая тысячи рабочих мест из-за успешной прода­жи японских машин на рынке США.

Японское правительство ответило "добро­вольными ограничениями" экспорта автомоби­лей и стального проката на американский рынок. Автомобильная промышленность и черная ме­таллургия Японии - отрасли с олигополистичес-кой структурой, "добровольные ограничения" по существу были официально разрешенными кар­телями с квотами для поставщиков, а политика таких ограничений - политикой косвенного суб­сидирования производителей. По оценкам, за 1980-1983 гг. на американском рынке цены на ма­шины марки "Тоёта" поднялись на 30.7-47.5%, а марки "Ниссан" - на 29.9-^0.2%.

"Добровольные ограничения" не решили про­блему дефицита США в торговле с Японией. Ад­министрация Рейгана и конгресс под давлением промышленных лоббистов обвиняли Японию в создании искусственных барьеров. На основании жалоб лоббистов был составлен список претен­зий, переданный для обсуждения на переговорах между департаментом торговли США и МВТП Японии. В этом списке были квотирование им­порта говядины, цитрусовых, изделий из кожи;

слишком долгое тестирование лекарственных препаратов; завышенные технологические стан­дарты для импорта автомобильных деталей и уз­лов, а также оборудования для телекоммуника­ций, медицинской аппаратуры и сверхмощных компьютеров; государственные закупки и заказы компьютеров и оборудования для телекоммуни­каций и попытка Японии подвести компьютер­ные программы под патентное законодательство (требование раскрытия кодов программ особен­но возмущало департамент торговли).

В 1985 г. департамент торговли США подсчи­тал, что снятие всех японских нетарифных барье­ров увеличило бы сумму американского экспорта в Японию на 16.9 млрд. долл. Подсчет строился на допущении, что доля США на товарных рынках Японии должна быть такой же, как на аналогич­ных рынках в мировой торговле. Однако вовсе не очевидно, что японские потребители предпочли бы американские автомобили, калифорнийский рис, фотопленку "Кодак" - эти товары не пользу­ется у них популярностью.

На переговорах в рамках Токийского раунда внимание также было обращено на нетарифные барьеры: национальные технические стандарты и правила сертификации товаров (продовольствия, автомобилей, лекарств, медицинских приборов, телекоммуникационного оборудования), особые условия для регистрации иностранных патентов (на компьютерные программы, технологии зву­козаписи), система государственных закупок только у отечественных производителей (спутни­ки связи, сверхмощные компьютеры).

В 70-80-х годах конфликтов по поводу нета­рифных барьеров было множество, причем япон­ская сторона всегда занимала оборонительную позицию и отстаивала высокий уровень своих стандартов. Беда в том, что свои правила и стан­дарты есть в любой стране, и в конфликтах тако­го рода защищающейся стороне трудно отстаи­вать свою правоту. Но ими пользуются как сред­ством давления и те, кто нападает, и те, кто защищается.

Когда японская инспекция находила дефекты в импортных товарах, их ввоз блокировался (на­пример, в 1981 г. обнаружилась инфекция в пар­тии апельсинов из Калифорнии и в порядке штрафной санкции был заблокирован весь им­порт калифорнийских овощей и фруктов). Пока­зателен спор по поводу такой, казалось бы, не­значительной позиции, как алюминиевые бейс­больные биты. Они импортировались из США, но после нескольких случаев, когда сломанные биты были причиной увечий, японские власти пу­стили в ход закон о безопасности потребитель­ских товаров, согласно которому эти биты долж­ны проверяться на месте изготовления, и ввели свои стандарты на них. После длительного скан­дала правительство США обратилось с жало­бой в ГАТТ, и Япония отменила свои стандар­ты. Правда, и после закрытия вопроса амери­канские биты не набрали больше 1 % на рынке Японии.

В отдельных случаях, когда речь шла о круп­ных и перспективных рынках, японская сторона соглашалась на уступки. Например, в конфликте по поводу оборудования и услуг телекоммуника­ционной связи сенат США пригрозил санкциями, после чего Япония сократила список националь­ных стандартов для оборудования (объем его им­порта с 1983 по 1987 г. вырос на 24.6%) и допусти­ла американские фирмы на свой рынок спутнико­вой связи.

Антидемпинговые меры. Расследования ино­странного демпинга на японском рынке достаточ­но редки. Право инициировать их имеют физиче­ские лица, корпорации и отраслевые ассоциации. Пользуются им, как и везде, ассоциации промыш­ленников в депрессивных отраслях. До начала 90-х годов отраслевые ассоциации Японии инициировали всего пять расследований по этому пово­ду, причем дело ни разу не доходило до компенса­ций ущерба. Ассоциация хлопкопрядильных ком­паний в 1982 г. подала жалобы в таможенно-тарифный департамент на демпинг товаров из Южной Кореи и Пакистана. Южнокорейские компании согласились ограничить свой экспорт, пакистанцы же отвергли обвинения в субсидиро­вании и расследование было прекращено.

Два расследования в 1987 и 1989 гг. начинала ассоциация производителей ферросплавов по по­воду демпинговых продаж продукции из Фран­ции, Норвегии, Бразилии, Китая и ЮАР. Обвине­ния были сняты после межправительственных переговоров к тому времени, когда ситуация на этом рынке улучшилась. В 1988 г. расследовался факт демпинга трикотажных изделий из Южной Кореи. Дело закончилось "добровольным огра­ничением" экспорта корейскими фирмами.

В начале 2001 г. кабинет Мори под давлением фермерского лобби и в соответствии с правилами ВТО решил ввести временно, сроком на 200 дней защитные пошлины в 106-266% на импортируе­мые из Китая грибы-сиитакэ, лук-батун и трост­ник, из которого плетут циновки-татами (обыч­ные пошлины на эти товары - от 3 до 6%). В ответ китайское правительство сократило наполовину квоту импорта легковых автомобилей из Японии и установило на них 100%-ную пошлину. Почти 2/3 импорта легковых автомобилей в Китай идет из Японии и облагается по ставке 70-80%. Ставки были подняты также на импорт грузовиков, авто­бусов, кондиционеров и сотовых телефонов.

Ввоз японских автомобилей и прочей техники в Китай был приостановлен, японское правитель­ство со своей стороны пригрозило перевести вре­менные пошлины на постоянную основу. Кон­фликт закончился в декабре 2001 г. согласием ки­тайской стороны сократить поставки грибов, лука и тростника в Японию и отменить запрети­тельные пошлины на японские товары⁶. Сторо­ны решили вести регулярные переговоры по тор­говле и инвестициям, чтобы избежать сложных и длительных разбирательств в рамках ВТО.

В 2002 г. Япония резко выступила против при­нятых администрацией Дж. Буша (младшего) за­щитных пошлин на импорт стали. Кабинет Коид-зуми поставил перед новым раундом многосто­ронних переговоров в рамках ВТО вопрос об ужесточении условий, по которым страны ВТО могут вводить антидемпинговые пошлины.

Валютный курс, валютный режим. До начала 70-х годов доллар США служил номинальным якорем для иены. Банк Японии и министерство финансов жестко регулировали процентные ставки, а иена не обслуживала международные расчеты страны. Свободная обратимость иены, введенная в 1973 г., сопровождалась немногими ограничениями: системой уполномоченных бан­ков, правом министра финансов ограничивать ва­лютные позиции этих банков в чрезвычайных си­туациях сроком на один месяц и обязательным лицензированием резидентов и нерезидентов, осуществляющих капитальные трансакции с за­границей. Тем не менее участие иены в междуна­родном обороте очень невелико. Доля внешне­торговых сделок Японии, деноминированных в иенах, составляла в 2000 г. 36% в экспорте и 23.5% в импорте. В зарубежных активах японских банков активы, деноминированные в долларах,

составляли 43%, в евро - 27, в иенах - около 9% .

Ограниченное участие иены в обслуживании внешнеэкономических расчетов объясняется ря­дом причин. Японские компании предпочитают работать по долларовым контрактам, считая иену слишком волатильной. Действительно, в 90-х го­дах среднегодовой межбанковский курс иены ко­лебался в пределах 131-94 иены за 1 долл. (39.4%), а реальный эффективный курс (взвешенный по валютной структуре торговли) — в пределах 142.6 и 111.9 иены (27.4%). Долларовые контракты не­много гасят валютные риски. Другие причины -привязка основных валют стран Юго-Восточной Азии к доллару и неразвитость валютных рынков в этом регионе, где сосредоточены торговые инте­ресы и зарубежные инвестиции Японии.

В 1998 г. был пересмотрен закон 1980 г. о ва­лютных и внешнеторговых операциях. Отменен институт уполномоченных банков (валютными операциями может заниматься любое физичес­кое или юридическое лицо), и всем резидентам разрешается держать счета в любой валюте в иностранных банках. Японские компании могут вести мультивалютные расчеты и клиринг (рань­ше это могли делать только банки) и даже рассчи­тываться долларами на внутреннем рынке, снижая валютные риски. Это выгодно и удобно компани­ям, которые имеют широкую сеть филиалов за границей и ведут сделки в глобальных масштабах. Они могут осуществлять внутрифирменные расче­ты в режиме многостороннего клиринга между от­делениями. Розничным клиентам банков разреше­но открывать мультивалютные счета, в том числе в филиалах японских банков в США.

Насколько курс иены определяется денежной политикой Банка Японии - вопрос, выходящий за рамки данной работы. Курс иены к доллару (а че­рез доллар - к большинству других валют) зави­сит не только от состояния платежного баланса Японии, в частности от размеров профицита по текущим статьям, но и от соотношения процент­ных ставок в Японии и США. Ставка учета бан­ковских векселей, главный инструмент регулирования денежного спроса и предложения, которы­ми пользуется Банк Японии, адресуется прежде всего, к динамике внутренних оптовых цен. Курс иены является лишь относительно регулируе­мым, но достаточно важным параметром, так как его повышение через цены импортных товаров на внутреннем рынке вызывает дефляцию и про­воцирует спад в реальной экономике. Снижение учетной ставки обычно стимулировало внутрен­ний спрос и через движение оптовых цен передава­лось на внешнеторговые цены, снижая курс иены.

Банк Японии до конца 90-х годов не был впол­не независим в денежной политике, его решения связывались с политикой правительства, в част­ности министерства финансов (реформа цент­рального правительства в 2001 г. и пересмотр За­кона о Банке Японии исправили это положение). В конце 80-х годов последствия этой связки оказа­лись очень тяжелыми. Правительство взяло на се­бя международные обязательства по Соглашению Плаза (решение министров финансов пяти стран -лидеров мировой экономики от сентября 1985 г. о согласованном противодействии повышению кур­са доллара). Банк Японии продавал доллары из зо­лотовалютного резерва и резко увеличил количе­ство денег в обращении, внеся свой вклад в созда­ние избытка ликвидных средств у банков. В 1988 г. курс иены пошел вверх, причиняя убытки экспор­терам. Опасаясь спада при высокой иене, Банк по­степенно снизил учетную ставку с 5 до 25%. За два года и три месяца, пока держалась эта ставка, об­разовался "пузырь" на рынке акций и земельных участков. Дефляция цен и активов стала непосред­ственной причиной застоя, из которого экономика не вышла до сих пор.

В экономике Японии сложилась двойственная структура цен. Крайне низким уровнем эффектив­ности отличаются сельское хозяйство, строитель­ство, розничная торговля, автомобильный транс­порт. Цены этих секторов (особенно сельского хозяйства) определяют общий уровень цен на внутреннем рынке. Паритет покупательной силы иены, рассчитанный по потребительской корзине, составляет около 160 иен за 1 долл. при рыночном курсе 130-132 иены. Крупные корпорации-экспор­теры выдерживают курс 90-100 иен и не требуют особой защиты. Более того, в конце 90-х и в 2000-2002 гг. учетная ставка Банка Японии держится на уровне, близком к нулю, но никакого стимулирую­щего эффекта на внутренний спрос не оказывает, и механизм воздействия на курс иены разорван. Япония не имеет инструментов для манипулирова­ния курсом иены в защиту внутреннего рынка.

Режим допуска и деятельности иностранного капитала. В 1979 г. был принят пересмотренный вариант Закона о контроле над иностранной ва­лютой и внешней торговлей и отменен Закон об иностранных инвестициях. "Запретительный принцип" был заменен "разрешительным" для всех текущих и капитальных сделок в иностран­ной валюте. От зарубежных инвесторов требова­лось только заранее уведомлять министерство финансов о сделках, ведущих к приобретению контрольных пакетов акций в японских компани­ях. После 1991 г. уведомление можно делать пост­фактум. Министр финансов имеет право отме­нить сделку в случае, если она создает угрозу на­циональной безопасности.

Национальная безопасность - достаточно рас­плывчатое понятие. На практике иностранные инвестиции не допускаются в атомную энергети­ку и разработку ядерных технологий, аэрокосми­ческую и военную промышленность, сельское, рыбное и лесное хозяйство, в горнодобывающую и кожевенную промышленность, переработку нефти. Кодекс либерализации движения капита­ла, принятый в ОЭСР в 1982 г., дает правительст­вам право на такие ограничения.

В 1989 г. Япония стала вторым после Соеди­ненных Штатов международным инвестором и, обогнав Великобританию, вошла в "триаду" (США, Англия, Япония), на которую приходится около 4/5 мирового потока и запаса вывезенного капитала (намного больше, чем доля этой тройки в торговле). Но в соотношении вывоза и ввоза ка­питала наблюдается очень большой перекос: на конец 2000 г. прямые иностранные вложения в стране (накопленный итог) составляли 18.5% сум­мы прямых вложений японских компаний за гра­ницей. Формально иностранным фирмам предо­ставляется национальный режим, фактически же до самого последнего времени доступ на японский рынок блокировали институты фондового рын­ка, особенно устаревшие формы бухгалтерского учета и финансовой отчетности, а также норма­тивное регулирование корпоративных слияний и поглощений.

Система содействия экспорту. Все формы суб­сидирования экспорта и гарантий экспортерам были отменены, когда положительное сальдо по торговым расчетам стало постоянным. Более то­го, в 1986 г. правительство объявило о необходи­мости переориентировать работу промышленно­сти с экспорта на внутренний спрос. Накапливав­шиеся противоречия с торговыми партнерами, в первую очередь с США, привели к отказу от экс­портной экспансии как способа преодолевать внутренние трудности и стимулировать экономи­ческий рост. Переориентация на внутренний ры­нок была сформулирована в качестве задачи эко­номической политики в докладе правительствен­ной комиссии, возглавленной управляющим Банка Японии X. Маэкава. В докладе заявлено, что Япония будет придерживаться принципа эко­номической свободы и ограничивать ее лишь в исключительных случаях.

В настоящее время существует система кон­троля над действиями экспортеров для их защиты при "добровольных ограничениях" экспорта. Она основана на Законе о контроле над экспортом и Законе об экспортных сделках. Согласно перво­му, от экспортеров могут потребовать, чтобы они получали в министерстве внешней торговли и промышленности разрешение на вывоз тех това­ров, по поводу которых в данный момент сущест­вуют нерешенные конфликты. Министр может устанавливать квоту экспорта таких товаров и за­прашивать у экспортеров сведения о ценах, стан­дартах, способах оплаты и пр. Второй закон пря­мо разрешает министру организацию экспортно­го картеля (не в форме временного соглашения, но в форме постоянной ассоциации). Более того, если на рынке сбыта появляются аутсайдеры, сбивающие цену, министр может приказом пред­писать условия поставок, обязательные для всех, в том числе и для аутсайдеров.

Картели экспортеров разрешаются Антимоно­польным законом в порядке исключения. Дву­смысленность этой меры, состоит в том, что анти­монопольные (антитрестовские) законы Соеди­ненных Штатов и Евросоюза могут применяться экстерриториально. В защите японских экспорте­ров от такой угрозы МВТП использует упомяну­тые выше законы. Дело о демпинге телевизоров на американском рынке (экспортеров обвинили в том, что их картель завышает цены на рынке Япо­нии и занижает их в США) дошло до Верховного суда США, и МВТП заявило, что экспортеры дей­ствуют по государственному принуждению, и все их действия строго контролируются.

ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ СИСТЕМА ЗАЩИТЫ ВНУТРЕННЕГО РЫНКА

С тех пор как Япония стала экономической сверхдержавой, ее национальная экономическая модель воспринимается другими индустриальны­ми странами как аномалия, как своего рода "нека­питалистическая рыночная экономика", в которой доминируют частная собственность и частные корпорации, но деловая практика руководствует­ся набором неписанных правил и обязательств, которые темны и непонятны для посторонних. Критике подверглись негибкий рынок труда; дол­госрочные партнерские отношения между фир­мами, образующие межфирменную среду, кото­рая непроницаема для посторонних (прежде всего для иностранцев); ненормально работающие фи­нансовые рынки, которые не обеспечивают отбо­ра жизнеспособных фирм (смена собственника через рыночные слияния и захваты контроля не­возможна). Мишенью нападок стал государствен­ный патернализм: чиновники помогают становле­нию, развитию и свертыванию целых отраслей -ведут протекционистскую промышленную поли­тику. Она дает японским компаниям несправедли­вые преимущества в международной торговле. Свободная конкуренция не работает - не она опре­деляет стратегические приоритеты компаний.

В действительности селективная помощь крупным корпорациям по отраслевому принципу прекратилась в 80-х годах. Но мощная государст­венная поддержка продолжала действовать в фи­нансовом секторе, где государство не допускало финансовые учреждения до банкротств, и в неэк­спортных отраслях с преобладанием мелких предприятий. Здесь японское государство "дер­жало оборону" до того, что защита оборачива­лась ущербом.

1. Скупка риса у фермеров по фиксированным ценам велась до 1995 г. Субсидии фермерам, выра­щивавшим рис, привели к тому, что в течение мно­гих лет в стране был избыток этого продукта, а це­ны на него примерно вдвое превысили мировые. Продовольствие дорого. Результат: владельцы сельскохозяйственной земли перестают ее обраба­тывать, но не продают участки; нет движения и кон­центрации земельной собственности; уровень само­обеспеченности продовольствием упал до 46%.

2. Защита мелкой розничной торговли от крупных универмагов и супермаркетов по Закону о крупных предприятиях розничной торговли держалась до 1996 г. Результат: высокий уровень торговой наценки в универмагах, огромный сек­тор мелкой торговли. Когда в 2000 г. этот закон был пересмотрен и в Японию пришли сети круп­ных иностранных универмагов и супермаркетов, по мелкой торговле был нанесен тяжелый удар.

3. Ограничения валютных операций для рези­дентов страны удерживались до 1998 г. Японские банки не открывали валютные и мультивалютные счета для резидентов (это делали только филиалы иностранных банков). В результате внутрифир­менные расчеты ТНК с дочерними компаниями за границей пошли через иностранные банки.

4. Система государственной поддержки бан­ковского сектора в традиционном виде существо­вала до 1999 г. Чтобы предотвращать системный риск "набегов" вкладчиков, государство держало слишком высокую планку защиты (10 млн. иен, или 80 тыс. долл. на одного депонента). Подстра­ховка была многократная: в законодательном по­рядке (по лицензиям Минфина) - принудительная специализация финансовых учреждений; неглас­но - Банк Японии рефинансировал слабые банки по льготным ставкам, не афишируя этого. До 1984 г. действовали фиксированные ставки по де­позитам. Как всякая избыточная защита, эта сис­тема поощряла менеджеров банков к принятию рискованных решений. Именно банки надували финансовый "мыльный пузырь" в конце 80-х го­дов, и до сих пор они не могут избавиться от груза неработающих активов.

Этот государственный протекционизм - пря­мое следствие того пути "догоняющего развития , по которому японская экономика шла в пе­риод высоких темпов роста. Избыточное регули­рование того периода оправдывалось тем, что на рынках, оставленных без присмотра, стихийно развивается чрезмерная, разрушительная конку­ренция, вплоть до ценовых войн. Это типично для новых рынков, которые один за другим нарожда­ются в "догоняющей" экономике. Жесткая конку­ренция считалась причиной спадов и растратой ин­вестиционных ресурсов. Поэтому следовало огра­ничивать доступ на рынки новых конкурентов.

Другая мотивировка: необходимо поддержи­вать на плаву массу мелких предпринимателей в сельском хозяйстве, торговле, промышленности, строительстве, сфере услуг, так как система соци­альной защиты недостаточно развита (это дейст­вительно было в 50-60-х годах). Дело также в грубом политическом расчете Либерально-демо­кратической партии, стоявшей у власти с 1955 по 1993 г.: мелкие предприниматели города и дерев­ни - ее основной электорат.

Косвенное субсидирование велось через мно­гочисленные легальные картельные режимы, ко­торые существовали в порядке исключения из Антимонопольного закона. Довольно большая группа отраслей (угольная промышленность, производство сахара, выращивание жемчуга, тек­стильная промышленность, автотранспорт, авиа­перевозки, морское и каботажное судоходство, страховое дело, портовое хозяйство, коммерчес­кие склады) имела, согласно специальным отрас­левым законам, постоянно действующее право на соглашения по ценам, объемам выпуска, техно­логиям, номенклатуре продукции. Смысл карте­лей состоял в защите производителей от конку­ренции, не обязательно внешней.

После того, как в середине 80-х годов торговля с Японией стала главным фактором дефицита во внешней торговле США, обвинения в нарушении свободной конкуренции и в экономической за-крытости были предъявлены Японии на двусто­ронних переговорах о "структурных барьерах" (1989-1990 гг.). В 1988 г. конгресс США принял Всеобъемлющий закон о торговле и конкуренто­способности, содержащий статью об обязатель­ных ответных мерах против стран, нарушающих справедливую конкуренцию. Торговое предста­вительство США начало расследование зарубеж­ной торговой практики для составления доклада конгрессу о барьерах, которые оно потребует уб­рать. Переговоры с правительством Японии о "структурных барьерах" были частью этого рас­следования.

Американская сторона увидела барьеры для доступа товаров и предпринимателей на японский рынок в формальных и неформальных институ­тах, снижающих уровень конкуренции. Из боль­шого списка главными были выбраны:

система сбыта. Закон о крупных предприятиях розничной торговли блокирует доступ американ­ских розничных сетей на японский рынок;

"кэйрэцу" - корпоративные группировки ком­паний на участии в акционерном капитале, кото­рые были японской разновидностью холдинго­вых групп и которые не допускают иностранные предприятия к внутригрупповым сделкам;

долгосрочные торговые связи между постав­щиками и покупателями, мешающие проникно­вению на рынок американских компаний.

В заключительном протоколе переговоров (май 1991 г.) японское правительство ограничи­лось обязательством свести к необходимому ми­нимуму систему исключений из Антимонополь­ного закона, пересмотреть Закон о крупных уни­вермагах и супермаркетах, усилить функции Комиссии по справедливым сделкам и ввести бо­лее строгие санкции за несправедливую торговую

практику⁹.

В 2001 г. новый доклад о зарубежных торго­вых барьерах в части, посвященной Японии, со­ставлен в духе рекомендаций японскому прави­тельству по очень широкому кругу проблем. Это -недостаточная прозрачность государственного лицензирования хозяйственной деятельности, не­достатки судебной системы, слишком жесткое регулирование рынков естественных монополий (телекоммуникации, энергоснабжение, газовое хозяйство), устаревшие стандарты жилищного строительства и правила оценки жилья на вторич­ном рынке, слишком долгие процедуры тестиро­вания и сертификации медицинских препаратов и пищевых добавок, необходимость пересмотра за­конов о защите интеллектуальной собственности для дальнейшего развития информационных тех­нологий и т.д.

Следует сказать, что начиная с 1990 г. в Япо­нии идет широкомасштабный пересмотр норма­тивной базы государственного регулирования экономики. Проведена радикальная реформа фи­нансовых учреждений, пересмотрено антимоно­польное законодательство, начаты приватизация полугосударственных компаний, реформа пенси­онной системы и медицинского страхования, пе­ресмотр ряда положений налогового законода­тельства и многое другое. Соединенные Штаты могут только следить за ходом реформ и крити­чески оценивать их результаты. Выработка и проведение реформ в жизнь - слишком сложные и политически острые вещи, чтобы они могли оп­ределяться внешним давлением.

⁹ См.: lyori H., Uesugi A. The Antimonopoly Laws and Practices of Japan. N.Y., 1994. P. 553-564.

¹⁰ National Trade Estimate Report on Foreign Trade Barriers. United States Trade Representative. Wash., 2001.