Глава 4. Межгосударственные конфликты и региональная безопасность в Южной Азии

Южная Азия — геополитический регион, состоящий из семи государств: Индия, Пакистан, Бангладеш, Непал, Шриланка, Бутан и Мальдивы. Это весьма компактный в географическом отношении ареал, состоящий из южной полуостровной части Евразийского материка с прилегающими к ней островами Индийского океана. На севере его естественными границами служат высочайшие горные цепи мира — Гималаи и Гиндукуш, а также пустынное Иранское нагорье. Известная географическая изолированность южной оконечности Евразии отразилась на ее исторической судьбе. На протяжении трех тысячелетий она являлась местом распространения своеобразной, в определенной степени оторванной от других очагов цивилизации, индоарийской культуры. Ее обособленность периодически нарушалась вторжениями людских масс с севера и северо-запада. Именно оттуда, главным образом, в начале прошлого тысячелетия проникло на субконтинент влияние сложившейся в пустынях Аравии иной религиозно-культурной системы — ислама. Нарушенная в результате этого однородность отразилась на политических судьбах региона в ХХ в. Она оказалась подоплекой его геополитического раскола на две части — главную, инщуистскую в своей основе, и периферийную, мусульманскую. Более чем полувековое существование региона в политически разобщенном виде было отмечено значительной напряженностью в отношениях между двумя наиболее крупными государствами, олицетворяющими геополитический раскол — Индией и Пакистаном. Четыре раза, в 1947—1948, и дважды, в 1965 и в 1971 г., между ними происходили вооруженные конфликты. Последний из них завершился новым разделом на субконтиненте — образованием на месте восточной провинции Пакистана независимого государства Бангладеш. 80-е годы отличались неровными отношениями, взаимными обвинениями в поддержке и поощрении экстремистских и сепаратистских сил и контробвинениями в нарушении прав человека и подавлении движений за национальное самоопределение. Кроме того, возникали пограничные столкновения и кризисные ситуации, когда стороны, казалось, стояли на грани полномасштабной войны. Наряду с этим страны проявляли значительную дипломатическую активность, направленную на разрешение сложных проблем в двусторонних контактах и создание системы многостороннего сотрудничества в рамках Южно-Азиатского региона. Десятилетие 90-х годов отличалось сохранением элементов конфликтности и компромисса в индийско-пакистанских отношениях. На передний план в этот период вышла перспектива обретения обоими государствами ядерного оружия и средств его доставки. В 1998 г. Индия и Пакистан превратились в ядерные державы: сначала Индия, а за ней Пакистан в мае провели серии подземных испытаний боевых ядерных устройств. Они также продвинулись в области производства ракет средней и меньшей дальности. Перспектива ядерного конфликта обеспоковла общественность как в самих южно-азиатских странах, так и за их пределами. Проблема региональной безопасности приобрела новые ракурсы и размеры. Из коллизии локального масштаба она превратилась в глобальную. В чем суть разделяющих две страны споров и разногласий? Насколько реальна угроза военного и ядерного противостояния? Ответы на эти ключевые вопросы отличаются сложностью и многоплановостью. Они выводят на проблемы внутриполитической борьбы в обоих государствах, психологии масс и правящих элит. Огромен к тому же объем накопившейся литературы и многообразие высказанных точек зрения. Здесь мы коснемся лишь двух аспектов обширной темы: спора вокруг Каш- мира и конфликта интересов в ядерной области, не претендуя при этом на полноту и исчерпывающий анализ.

Кашмирский конфликт

Его возникновение относится к 1947 г., когда происходил поспешный уход английских колонизаторов из Индии. План предоставления ей независимости после продолжительного и трудного политического торга приобрел форму образования в Индостане двух доминионов — Индийского Союза и Пакистана. Создание последнего как страны, где мусульмане составляли большинство населения, было осуществлено в основном путем отделения от Индии трех провинций (Синда, Северо-Западной пограничной и Белуджистана) и раздела, по решению английского судьи С. Редклиффа, Пенджаба и Бенгалии на индийскую и пакистанскую части. Две трети территории колониального Индостана, где проживала пятая часть жителей, принадлежали т.н. индийским княжествам, признававшим верховную власть английской короны, чьим представителем был вице-король Индии. В соответствии с Актом об индийской независимости, принятым английским парламентом 18 июля 1947 г., княжествам предоставлялась полная свобода, т.е. корона снимала с себя всякую ответственность за них. Опираясь на принятое Палатой князей еще в мае 1946 г. решение, последний вице-король лорд Маунтбегген призвал правителей княжеств воспользоваться предоставленной свободой только с одной целью — добровольно присоединиться к одному из двух учреждаемых Актом о независимости доминионов. При этом он просил их учесть интересы своих подданных и географический фактор, с тем чтобы их решение не нарушило территориальной компактности новых государстенных образований. Одним из крупнейших по территории (более 200 тыс.км2) и значительных по населению (4 млн человек) было самое северное княжество Джамму и Кашмир. Оно появилось в 1846 г. по окончании первой англо-сикхской войны в результате сделки, заключенной англичанами с индусом из касты раджпутовдогра Гулаб Сингхом, наместником сикхских правителей в северопенджабской области Джамму. Получив за 7,5 млн ругтий в придачу к Джамму Кашмир, Г.Сингх стал первым владетелем княжества, в состав которого к тому времени уже входил буддииско-тибетский район Ладакха (Малый Тибет) и мусульмано-тибетский Балтистан, а впоследствии был включен, на пранах вассальной зависимости, ряд наследственных владений (княжеств) области Гилгит. В формальной зависимости от пра- нителя Джамму и Кашмира с конца ХIХ в. находилось и пограничное с Афганистаном пуштунское княжество Читрал. Судьба княжества Джамму и Кашмир решалась в сложной борьбе, развернувшейся после принятого 3 июня 1947 г. плана раздела Индии на два доминиона. Владетель княжества махараджа Хари Сингх (правнук Гулаб Сингха) не пользовался популярностью в княжестве. Еще в начале 30-х годов он столкнулся с оппозицией и прибег к репрессиям. В 1947 г. лидер наиболее влиятельной партии — Национальная конференция — Шейх Абдулла находился в тюрьме. Пытаясь удержать власть и зная о тесных контактах между Национальной конференцией и Индийским национальным конгрессом и личной симпатии Дж. Неру к Ш. Абдулле, махараджа не торопился с принятием решения о присоединении к Индии. Несмотря на то, что свыше трех четвертей жителей княжества были мусульманами и в принципе должны были тяготеть к Пакистану, такое решение было возможным вследствие тесных связей Национальной конференции и лично Абдуллы с Дели. Другое условие Маунтбепена, территориальная общность, была обеспечена решением Редклиффа о разделе Пенджаба таким образом, что к Индии отходила часть округа Гурдаспур, прилегающая к княжеству. Махараджа воспользовался предоставленным правом отложить на год решение вопроса о присоединении к одному из доминионов и заключил в середине августа 1947 г. соглашение

о сохранении на год статус-кво с правительством Пакистана. Индийское правительство отказалось подписать с ним такое же соглашение, хотя и не препятствовало его желанию выиграть время. Оно в то же время добилось от махараджи освобождения из тюрьмы Шейха Абдуллы и замены премьер-министра княжества. Между тем, волна межобщинных столкновений, прокатившаяся по Пенджабу в августе-сентябре, докатилась и до южной части княжества. Беженцы ин.дусы и сикхи — устремились с ее по-преимуществу мусульманских территорий (к западу от р. Джелам) в район Джамму (к востоку от нее). Власть махараджи оказалась сишком слабой для того, чтобы удержать контроль над разделенными горными хребтами и реками областями. В сентябре произошло успешное восстание против полицейских сил княжества в области Пунч и контроль перешел к пропакистанским силам Азад (свободного) Кашмира. Этим было положено начало расколу княжества на территории, под- контрольные Пакистану и Индии. В конце октября с пакистан- ской стороны в долину Кашмира вторглись ополчения пуштунских племен. Их быстрое гiродвижение в сторону столицы, города Сринагар, заставило Хари Сингха искать помощи у Дели и согласиться на присоединение княжества к Индии. Правительство доминиона совершило первую в истории субконтинента удачную операцию по переброске регулярных частей по воздуху. Высадившиеся в аэропорту Сринагара индийские (сикхские) подразделения остановили пуштунов и заставили их отступить. Почти вся область Кашмира осталась в руках Индии, но в расположенном к северу от нее агентстве Гилгит (с 1936 по лето 1947 г. оно находилось «в аренде» у англо-индийского правительства и управлялось политическим агентом) местные вооруженные силы (гилгитские скаутьт) и политически активные группы населения отказались подчиниться решению правителя княжества и объявили о намерении присоединиться к Пакистану. Тогда же правитель (мехтар) Читрала объявил о разрыве с отношений с махараджей и присоединении к Пакистану. С конца октября 1947 г. начинается отсчет времени межгосударственного конфликта. Правительство Индийского Союза, возглавляемое Дж.Неру, в начале следующего мясяца заявило о готовности провести в бывшем княжестве плебисцит — всенародное голосование по поводу его присоединения к Индии или Пакистану. 1 января 1948 г. Дели обратился в Совет безопасности ООН с жалобой на вооруженное вмешательство Пакистана в Кашмире. Это позволило образовать в том же месяце Комиссию ООН по Индии и Пакистану, а затем назначить и специального представителя Генерального секретаря этой организации в качестве посредника с целью проведения плебисциа. Столкновения между индийскими и пакистанскими регуярными войсками, а также местными полицейскими и полуаоенными формированиями участились весной (апрель-май) 1948 г., и несмотря на резолюции ООН (от 21 апреля и 13 августа) и призывы мировой общественности продолжались вплоть до самого конца года. 1 января 1949 г. Индия и Пакистан согласились на прекращение огня при контроле со стороны ООН. Резолюция последней от 5 января устанавливала необходимые для проведения плебисцита условия, а двустороннее соглашение, подписанное в июле 1949 г. в тогдашней столице Пакистана, Карачи, уточняло линию прекращения огня. Проведение плебисцита, между тем, откладывалось из-за невыполнения условий отвода войск (всех пакистанских и большей части индийских). Попытка международного посредника австралийского юриста О.Диксона найти выход из тупика с помощью предложения о проведении плебисцитов по регионам бывшего княжества или только в Кашмирской долине натолкнулась на нежелание властей как Дели, так и Карачи. Власть в индийской части джамму и Кашмира к тому времени перешла в руки Шейха Абдуллы, который питал надежды добиться максимума независимости для Кашмира, оставаясь в рамках индийской федерации. В 1952—1954 гг. процесс интеграции индийской части бывшего княжества в состав Республики Индия был в основном завершен. Образованный штат джамму и Кашмир в соответствии со статьей 370 индийской конституции получил особый статус. Попытки Пакистана оспорить принятые решения не могли принести успех и были рассчитаны, главным образом, на пропагандистский эффект. Разногласия Индии и Пакистана по глобальным вопросам, ставшие заметными с того же времени (нейтралитет дели и прозападная ориентация Карачи), превратили кашмирскую проблему в повод для противостояния не только двух стран, но и двух блоков во главе с СССР и США на международных форумах, прежде всего в ООН. В то же время Индия и Пакистан стремились укрепить свой контроль над отошедшими к ним территориями бывшего княжества. Основная часть населения (примерно три четверти) осталась в Индии, что привело к образованию в ней единственного штата с преобладанием мусульман. Впрочем, ислам в долине Кашмира носил по-преимуществу синкретический характер и существенную роль для ее жителей играло осознание принадлежности к кашмирской культуре (кашмирият). Под контролем Пакистана оказалось около двух пятых территории бывшего княжества, имеющей стратегически важное значение (на стыке Афганистана, Памира и Синьцзяна). Находящиеся под юрисдикцией Пакистана районы в политико-административном отношении с самого начала состояли из Азад Кашмира, обладающего значительной внутренней автономией, и северных областей с центром в Гилгите, управляемых из федерального центра при признании временного, с международно-правовой точки зрения, окончательно не установленного статуса обеих областей, как и всего Джамму и Кашмира. В 1965 г., спустя 12 лет после окончания первой, происходит вторая индийско-пакистанская война из-за Кашмира. Ей предшествовали провал переговоров между двумя государствами по Кашмиру, массовые беспорядки в индийской его части, распространение на штат статей 356 и 357 индийской конституции, позволяющих без одобрения местных законодателей вводить в нем президентское правление. Непосредственным инициатором обострения ситуации был Пакистан, чье руководство надеялось на восстание кашмирцев, которому должны были помочь переправленные через линию прекращения огня группы диверсантов. Конфликт в Кашмире, начавшийся в первые числа августа, Индия в начале сентября перенесла за его пределы, атаковав пакистанские силы на их территориии и нарушив тем самым международно признанную границу. Спустя три недели боевые действия прекратились, не выявив существенного преимущества ни одной из сторон. Попытка решить кашмирскую проблему силовым путем Пакистану не удалась, а через шесть лет, в декабре 1971 г., он уже оборонялся от наступающих индийских частей и уступил в Кашмире участки площадью около 750 км2. Мирное соглашение, подписанное Индией и Пакистаном в Симле в июле 1972 г., закрепляло новую лийию контроля. Другой уступкой, на которую пошел Пакистан при его подписании, было согласие на решение спорных вопросов на двусторонней основе, что, по мнению индийской стороны, перечеркивало принятые в свое время резолюции ООН о проведении под международным контролем плебисцита в Кашмире. Пакистан, впрочем, оставил для себя лазейку в тексте соглашения в виде оговорки о решении споров любыми иными способами по взаимному согласию, но вплоть до начала 80-х годов не будировал обсуждение на международной арене кашмирской темы. К этому не располагало и внутреннее положение в индийском штате, где с 1975 по 1982 г. у власти находилось правительство во главе с признанным лидером Шейхом Абдуллой. В 1977 г. там состоялись, по мнению многих наблюдателей, единственные в истории штата выборы, результаты которых не были подтасованы. Смерть Ш. Абдуллы в 1982 г. открыла новый этап политической нестабильности в штате. К этому с 1983 г. добавилась проблема контроля за ледником Сиачин, расположенном к северу от линии контроля в Кашмире. Отсутствие там демаркации вызвало споры о принадлежности

подступов к леднику и периодические стычки между индийскими и пакистанскими частями. Политический кризис в штате Джамму и Кашмир усилился после проведенных с грубыми нарушениями местных выборов 1987 г. Общеиндийские выборы 1989 г. принесли значительный успех силам индусского коммунализма и осложнили межобщинные отношения в Кашмире. Охватившие долину Кашмира с конца 1989 г. массовые оппозиционные выступления были жестко подавлены властями штата и введенными в него регулярными войсками. Осложнение ситуации в штате Джамму и Кашмир, прежде всего в центральной для него Кашмирской долине, отрицательно сказалось на отношениях между Индией и Пакистаном. Дели обвинил Исламабад в засылке диверсантов и террористов, а тот, в свою очередь, выступил с зявлениями о попрании прав человека и ограничении гражданских свобод. Пропагандистская война могла, вероятно, перерасти в вооруженный конфликт весной 1990 г., но опасность такого развития событий удалось отвести. В целом, на протяжении двенадцати последних лет, на территори и штата продолжается вооруженное проти востояние, которое принято ныне относить к конфликтам низкой интенсивности. За десятилетие с 1989 по 1999 г. там, согласно официальным индийским данным, погибло свыше З тыс, гражданских лиц и б тыс, было ранено. Введенные в штат армейские подразделения (раштрийя райфлз — национальная пехота) потеряли убитыми около 1,5 тыс, человек, в то время как в ходе первой кашмирской войны 1947—1948 гг. было убито лишь чуть более тысячи индийских солдат. Противник, которым индийская сторона считает подготовленных пакистанской военной разведкой террористов, потерял убитыми почти 8 тыс, человек, а, по другим данным, к концу 1998 г. было убито более 10 тыс. мусульманских экстремистов и свыше 35 тыс, заключено под стражу. Затяжной период индийско-пакистанкого военно-политического противостояния в Кашмире периодически (особенно в летний сезон, с апреля по октябрь) принимает формы перестрелок и артиллерийских дуэлей на линии контроля, упорной борьбы регулярных индийских частей с проникшими на индийскую территорию отрядами диверсантов, которых, по убеждению индийской стороны, подготовили пакистанские спецслужбы, усилившие их своими солдатами и офицерами. Обострение обстановки происходило неоднократно — оно наблюдалось в августе-сентябре 1997 и, особенно сильное, в мае-июне 1999 г. Последний кризис получил название Каргильского конфликта и приобрел черты прямой и жесткой конфронтации между вооруженными силами двух государств. В начале мая 1999 г. индийские пограничные части неожиданно обнаружили группировку противника на своей стороне линии контроля в Кашмире на северном отрезке, примыкающем к населенному пункту Каргил. Начались бои с применением авиации и артиллерии. Пакистан, как и обычно, утверждал, что он лишь поддерживал действия проникших на индийскую территорию кашмирских «борпов за свободу», но вовлеченность в бои его регулярных частей несомне-iна. Несмотря на потерю нескольких боевых самолетов, индийским войскам удалось отгеснить группировку противника и восстановить контроль над стратегическими высотами. В начале июля Исламабад объявил о признании линии контроля неприкосновенной и отказе от поддержки перешедших ее муджахедов. К середине июля индийским частям удалось с боями восстановить полное господство над всеми участками своей территории в Кашмире и правительство Индии объявило о победоносном завершении военной кампании. Характеризуя весь, более чем десятилетний, период кризиса, надо отметить, что в 1989—1992 гг. центр массовых выступлений находился в долине Кашмира и инициатива принадлежала оiiпозицинным силам, выступавшим с требованиями независимости от Индии. Ожесточенная борьба индийской армии и спецподразделений с вооруженными радикалами накалила межобщинную обстановку, вызван отток немусульманского населения из долины на юг, в район джамму. В 1993— 1995 гг. властям с помощью армии, а также сил министерства внутренних дел и полиции удалось навести порядок в центральных районах штата. Массовая борьба оппозиции сходит на нет. Летом 1996 г. состоялись выборы в Законодательное собрание, после чего было образовано правительство во главе с сыном Шейха Абдуллы Фаруком (он уже возглавлял исполнительную власть в штате в 80-е годы). Антииндийская кампания принимает главным образом характер террористической активности и перемещается на окраины штата. Вместе с тем в долине Кашмира и столице штата Сринагаре функционируют оппозиционные партии i4 группы, объединившиеся в 1993 г. во Все- партийную конференцию свободы (хурриет). Власти дели неоднократно пытались добиться прогресса на переговорах с ними, но это ни к чему не приводило. После Каргильского кризиса ситуация в Кашмире продолжала оставаться крайне напряженной: почти каждый день там совершались теракты, гибли люди. По наиболее распространенным оценкам, общее число жертв «кошмара в Кашмире», включая погибших мирных жителей, за 1989—2000 гг. составило 34 тыс, человек, увеличившись за два последних года почти на 5 тыс. В ходе борьбы с индийскими войсками и силами безопасности на передний план выдвинулись группы, сочетающие

лозунги кашмирской независимости с в идеологией исламского радикализма. В последние годы наиболее крупными отрядами боевиков располагают организации «Хмзб-ул-муджахедин», «Лашкар-и-тоиба» и «Харкат-ул-муджахедин». Все они принадлежат к числу экстремистски настроенных групп, пользующихся прямой поддержкой исламо-радикалистских партий Пакистана. Индийские аналитики и некоторые официальные лица, впрочем, не отрипают того, что как бы велика ни была роль внешнего фактора, вызвать кризис без наличия внутренних причин невозможно. Поэтому они справедливо полагают, что необходимо коренное улучшение социально-экономической и политико-правовой обстановки в штате, чтобы укрепить доверие население и устранить причины его недовольства, служащего основанием для сепаратистских настроений. В 2000 г. предпринимались усилия по нормализации обстановки в штате джамму и Кашмир и делались попытки приблизиться к разрешению спорной проблемы. Так, в апреле правительство Индии освободило из-под полугодового заключения лидеров Всепартийной конференции свободы и вступило с ними в новые переговоры. В июле часть действующих в Каш- мире экстремистов объявило об одностороннем прекращении борьбы, но перемирие было вскоре нарушено. В конце ноября дели заявил, что на время священного для мусульман месяца рамазан он прекращает антитеррористические операции. Важной составляющей успеха является укрепление мер доверия в отношениях между Индией и Пакистаном. Индийская позиция традиционно заключалась в акценте на необходимость добиться общего потепления отношений и уже на этой базе решать спорные вопросы, включая кашмирский. Пакистан же ставил на первое место Кашмир и в зависимость от него дальнейшее развитие двусторонних связей. Индийско-пакистанские контакты с середины 60-х годов стал осложнять еще один конфликт интересов — соревнование в сфере ядерного вооружения, разные подходы к этой проблеме и связанный с ней вопрос региональной безопасности. Ядерное оружие Известно, что появление атомного оружия было с тревогой и осуждением воспринято лидерами национально-освободительного движения в Индии. Махатма Ганди был потрясен взрывами над Хиросимой и Нагасаки и заявил о решимости бороться за международный запрет применения атомных бомб. дж. Неру в качестве первого премьер-министра независимой Индии продолжил линию Ганди и выступил с инициативой всеобщего ядерного разоружения, запрета испытаний и приостановки производства расщепляющихся материалов. В 1957 г. он выразил уверенность, что Индия в будущем ни при каких обстоятельствах не использует атомную энергию в разрушительных целях. В 1965 г. Индия предложила заключить Договор о запрете на распространение ядерного вооружения, в 1982 г. она представила на специальной сессии ООН Программу по разоружению, а в 1988 г. — План действий по созданию мирового порядка свободного от ядерного оружия и насилия. Наконец, в 1993 г. Индия наряду с другими странами вынесла на рассмотрение ООН резолюцию, призывающую к скорейшему полному запрету на производство материалов для боевых ядерных устройств. При этом она во всех случаях исходила из желательности только мирного использования атомной энергии и подчеркивала необходимость полного равноправия всех членов мирового сообщества в вопросах, касающихся процессов ядерного вооружения. Именно этот последний принцип придал оттенок двойственности ядерной политике Дели. Индия отказалась присоединиться к Договору 1968 г. о нераспространении ядерного оружия на том основании, что он носит дискриминационный характер в отношении не имеющих его стран и устанавливает, тем самым, международный режим, закрепляющий деление на ядерные и неядерные государства. Хотя представители Дели активно участвовали в работе по выработке Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, Индия в 1996 г. отказалась присоединиться к нему, настаивая на принятии ядерными державами обязательств ликвидировать оружие в определенные согласованные сроки. Такая позиция Дели вызвала за пределами Индии непонимание и разочарование. Тем более, что речь шла об отношении к запрету на ядерные испытания страны, уже долго относившейся к категории <пороговых>, т.е. способных производить атомное оружие и перешагнуть через «ядерный порог». Развитие атомной энергетики в Индии началось в 1948 г. с создания соответствующей государственной комиссии и научно-исследовательского центра в Тромбее. В 1963 г. вошла в строй действующих сооруженная с помощью США первая атомная электростанция в Тарапуре. Проведенное в 1964 г. Китаем ядерное испытание, воспринятое в Индии особенно болезненно после поражения в войне с ним в 1962 г., судя по всему, подтолкнуло ее руководство к поиску контрмер и в 1974 г. Дели провел свое испытание ядерного устройства, как было объявлено, «в мирных целях». В конце того десятилетия правительство Индии заявило об отказе развивать военную ядерную программу, но эффект от взрыва 1974 г. оказался не- устраним. По закону цепной реакции в ядерную гонку в 70-х годах вступает Пакистан. Работы по использованию ядерной энергии в мирных целях начались там в начале 50-х годов при содействии США. К концу 60-х годов завершается осуществленное с помощью Канады строительство первой и до сих пор единственной атомной электростанции близ Карачи. «Прорыв к бомбе» происходит в Пакистане на значительно более узкой, по сравнению с индийской, научно-технической базе, путем контрабандного заимствования технологий. Но уже в начале 80-х годов Пакистан становится обладателем потенциала ядерного оружия. В конце десятилетия его официальные представители открыто заявляют, что необходимо лишь «политическое решение», чтобы собрать и испытать бомбу. По одной из оценок, Пакистан уже тогда имел возможность произвести от б до 15 боезарядов. Цепная реакция продолжала действовать. Индия, опираясь на свои силы, начинает форсировать ядерные разработки и накопление оружейного плутония. К середине 90-х годов, по оценкам ряда международных экспертов, она располагала 425 кг плутония, достаточного для производства 85 ядерных боезарядов. На тот момент Пакистан имел возможность, по тем же сведениям, сделать 15—25 ядерных устройств. Пакистанская ядерная программа с первых шагов находилась под пристальным вниманием США. В 70—х годах их главным образом беспокоила вероятность появления в Пакистане «исламской бомбы», которая могла бы быть использована про- тин Израиля. В дальнейшем акцент озабоченности сместился на ситуацию в регионе. Индия к тому времени в значительной степени избавилась от прямой экономической зависимости от США (благодаря решению продовольственной проблемы) и возможности Вашингтона воздействовать на нее были ограниченными. С Пакистаном у США в 80-е годы установились отношения взаимозависимости из-за войны в Афганистане и американцам пришлось длительное время мириться с тем, что военное правительство в Исламабаде продолжало работы по созданию бомбы. Конгресс США в 1985 г. принял поправку сенатора Пресслера к закону о предоставлении помощи иностранным государствам, требующую от президента подтверждать, что Пакистан не проводит работ в ядерной области. Пока в Афганистане сохранялось советское военное присутствие, президент давал такие заверения. Осенью 1990 г. его отказ сделать это привел к приостановлению военноэкономическои помощи Исламабаду. В течение почти всего десятилетия Пакистан был лишен возможности закупать боевую технику в США и на Западе. Замороженными оказались, в частности, поставки 60 самолетов 1-16, способных нести ядерное оружие. Однако все это не остановило усилий Пакистана по его созданию. Решение США, кроме того, способствовало повышенному вниманию пакистанских военных к ракетам как носителям ядерных боезарядов. Первых успехов в ракетной области Пакистан добился в середине 90-х годов, когда успешно испытал ракету типа «Хатф» с радиусом действия до 200—ЗОО км. В апреле 1998 г. Исламабад объявил о новом крупном успехе — испытании ракеты «Гхори среднего радиуса действия (до 1500 км). Между тем, ситуация в Индии складывалась в 90-е годы благоприятно для сторонников решительных действий по превращению страны в признанную всеми мировую державу, обладающую в том числе и ядерным потенциалом. Еще в конце 1995 г. правительство ПВ. Нарасимха Рао отдало распоряжение о подготовке к проведению ядерных испытаний, но в связи с тем, что сведения об этом просочились в печать и вызвали негативную реакцию в мире, оно в последний момент отказалось от такого намерения. В то же время, общественное мнение поддерживало элиту в стремлении продемонстировать ядерные возможности страны. Это позволило влиятельной Бхаратия джаната парти (БДП) выдвинуть в ходе предвыборной кампании 1998 г. лозунг превращения Индии в ядерную державу. Возглавив в марте 1998 г. коалиционное правительство, руководство БДП уже в мае выполнило обещание, проведя пять подземных взрывов ядерных устройств. Индия, таким образом, фактически стала ядерной державой. К этому надо добавить ее сильно возросший военный потенциал. По численности вооруженных сил она находится на 4-м месте в мире, уступая лишь США, России и Китаю. За два последних десятилетия существонно возросла ее бронетанковая, военно-морская и военно-воздушная мощь. Индия превосходит Пакистан по этим показателям в два с половиной — три раза, имея перед ним естественные военно-тактические преимущества (большую глубину обороны). Закупки ею обычных вооружений современного типа продолжались и она вышла по этому показателю (около 5 млрд долл. за 1992— 1996 гг.) на 9-е место в мире. Немалых успехов добилась Индия в научно-технической области. Одна ее составляющая — это ядерная энергетика, созданная и создаваемая не без участия ряда иностранных партнеров, среди которых видное место занимает Россия, а другая — ракетно-космическая сфера. Выход в космос с помощью СССР индийского космонавта в 1984 г., запуски спутников земли в исследовательских и коммерческих целях осуществлялись наряду с непрекращавшимися усилиями сконструировать свои баллистические ракеты. Первые, правда, не слишком удачные, испытания ракеты средней дальности «Агни» прошли еще в 1994 г. Более успешно развивалась программа строительства тактических ракет «Притхви» (радиусом до 200—250 км). К 1997 г. они были поставлены на боевое дежурство вдоль границ с Пакистаном. Нконец. в марте 1999 г. Индия осуществила вполне удачный запуск ракеты «Агни>. На индийские ядерные испытания Пакистан после двухнедельной паузы ответил серией из шести подземных ядерных взрывов. Он также де-факто стал ядерной державой. Проигрывая Индии по всем другим военно-тактическим показателям, Пакистан сохраняет определенный паритет в ракетно-ядерной области. в подтверждение этого Исламабад вскоре после запуска «Агни» в 1999 г. провел еще одно успешное испытание ракеты «Гхори». Гонка вооружений на субконтиненте, отягощенная эскалацией ракетно-ядерных военных технологий, представляет собой, безусловно, один из факторов угрожающих региональной, да и глобальной безопасности. Итак, Индия и Пакистан походят друг на друга, несмотря на известные различия в социокультурной сфере. Долгое время многие наблюдатели считали их одной нацией, искусственно разделенной игрой политических сил. Действительно, этнический и культурный субстраты обоих государств в существенной степени совпадают. Этнолингвистические границы не определяют рубежи между ними, а пролегают по их территории. Индия в этом плане распадается на индо-арийский север, дравидский юг и бетобирманский северо-восток, а Пакистан — на индо-арийский восток и иранский запад. Однако язык повседневного общения на южно-азиатском субконтиненте явно не играет главной роли в процессах национальной консолидации. Решающее значение имеют религия (с ее литературно- языковой формой) и история, тесно связанная с борьбой сил, олицетворяющих индуизм и ислам. Происходившая на этой основе во второй половине ХХ в. национальная интеграция в рамках Индии и Пакистана привела к возникновению в Южной Азии регионального комплекса, который характеризуется взаимным отталкиванием и притяжением, тем, что английский политолог Б. Базен назвал отношениями «любви-ненависти», приятия и неприятия. Сохранение или изменение баланса в этих отношениях будет зависеть от Многих факторов, в частности, от того, насколько успешным окажется социальное и экономическое развитие обеих стран, в какую сторону станет эволюционировать их государственная система, какое место в ней займет военно-силовой блок. Литература Белокреницкий В. Исламский радикализМ в Пакистане — эволюция и региональная роль // Центральная Азия и Кавказ. Стокгольм, 2000. 1 6. Южная Азия: Конфликты и геополитика. М., 1999.