Глава 9. Современная дипломатия как средство регулирования международных отношений

Проблемы международных отношений и внешней политики или того, что происходит на международной арене, и того,что необходимосделать в этой области, всегда находились в центре внимания политиков, аналитиков, журналистов. А вопросы о том,как реализовать внешнеполитические решения, иными словами,вопросы дипломатии, представляли интерес скорее для более узкого круга специалистов. Причины такого отношения понятны и отчасти оправданны: прежде всего необходимо осознать происходящее, наметить основные внешнеполитические приоритеты и подходы. Однако в практическом плане не менее важным является определение путей реализации намеченного курса. В противном случае внешняя политика оказывается парализованной.

Что касается научной стороны, то в работах по международным отношениям долгое время господствовали представления, согласно которым они рассматривались в значительной степени «как некая совокупность событий» (А. А. Мурадян). Это означает, что основное внимание уделялось результатам внешнеполитической деятельности, меньшее - внешней политике и совсем мало внимания - конкретной деятельности, направленной на достижение поставленных целей, т.е. дипломатии. Однако в последнее время исследований по внешней политике и дипломатии появляется все больше и больше. И это не случайно. Акцент на активности на международной арене, на процессе «построения» и регулирования международных отношений позволяет не толь анализировать прошлое или выявить тенденции, которые, в можно, проявятся в будущем, но и заранее планировать это будущее, усиливая одни тенденции и ослабляя другие, а в конечном счете «планировать сценарий будущего развития» (В. М. Сергеев). Особо следует выделить дипломатию, которая призвана своими методами и средствами не только реализовывать внешнеполитические решения, но и активно формировать их. Здесь стоит вспомнить слова одного из классиков теории дипломатии Г. Никольсона, который писал: «Все, изучающие дипломатию, согласятся со мной, что дипломаты часто шли впереди политиков во взглядах на международные отношения и что слуга неоднократно оказывал благотворное и решающее влияние на своего господина».

В этой главе мы ставили задачу прежде всего выявить ос-пути и тенденции развития современной дипломатии как средства регулирования и в конечном счете -формирования международных отношений, а также определить те проблемы, с которыми она сталкивается сегодня.

Существует множество определений дипломатии. Некоторые из них приведены, например, в таких известных работах, как «Дипломатия» Г. Никольсона, «Руководство по дипломатической практике» Э. Сатоу и др. Большинство этих определений исходят из непосредственной связи дипломатии с переговорным процессом. Так, Г. Никольсон, основываясь на определении, данном в Оксфордском словаре, пишет, что дипломатия - это «ведение международных отношений посредством переговоров; метод, при помощи которого эти отношения регулируются и ведутся послами и посланниками; работа или искусство дипломата». Данное определение легло затем в основу многих исследований по дипломатии и теории переговоров. Однако сразу следует сделать оговорку о том, что было бы неверным сводить дипломатию лишь к переговорам. В этом случае вне сферы дипломатии оказалась бы значительная часть консульской работы, а также, например, консультации (они не предполагают принятия совместного решения, на которое нацелены переговоры) и ряд других видов деятельности. Поэтому в настоящее время все чаще используют более широкие определения дипломатии, где переговорам придается ключевое значение. Достаточно широкое определение приведено в книге английского исследователя Дж. Берриджа, который пишет, что «дипломатия представляет собой ведение международных дел скорее посредством переговоров, а также посредством других мирных средств (таких, как сбор информации, проявление доброй воли), прямо или косвенно предполагающих проведение переговоров, чем путем применения силы, использования пропаганды или обращения к законодательству.

Переговоры являются действенным инструментом построения и регулирования международных отношений, что с особенной очевидностью проявилось во второй половине XXстолетия. Это обусловлено целым рядом причин, главная из которых - резко возросшаявзаимозависимость мира, а также появление в нем глобальных проблем. «Комплексная взаимозависимость» (определение Р. Кохэна и Дж. Ная), предполагающая множественность параметров, а также наличие глобальных проблем, обусловила необходимость согласованности действий различных участников на международной арене для урегулирования конфликтных ситуаций и осуществления сотрудничества, вследствие чего во второй половине XX в.решение международных проблем объективно стало главной функцией дипломатии.

Однако следует отметить, что данная функция, к сожалению, не всегда реализуется на практике. В результате дипломатические решения подменяются силовыми, со всеми вытекающими последствиями, связанными с угрозами мировому развитию. Одним из таких примеров явились бомбардировки Югославии НАТО в 1999 г.

Тем не менее действительная необходимость решать современные проблемы дипломатическими средствами внесла в процесс международных переговоров целый ряд новых моментов. Прежде всего в связи с ростом количества глобальных проблем и их актуальности во второй половине XX столетия в мире в целом возросло значение международных переговоров как средства решения международных проблем, а также увеличилось число ведущихся в мире переговоров. Расширилась проблематика международных переговоров, в них стало вовлекаться большое количество людей, как непосредственно участвующих в переговорах, так и выполняющих функции экспертов; усложнились и обсуждаемая тематика и структура переговорных форумов. Все это дало основание отечественному исследователю В. А. Кременюку еще в 80-х годах сделать вывод о формировании системы международных переговоров, значимыми характеристиками которой являются объединение формальных и неформальных процедур разрешения конфликтов, ориентация на совместный поиск решения, сотрудничество.

Говоря о значении переговоров в конце XX в., следует отметить их особую роль при урегулировании конфликтов. В наибольшей степени эта роль переговоров проявилась сразу после окончания холодной войны. С помощью переговорного механизма на определенном этапе были урегулированы многие региональные конфликты, имевшие давнюю историю (например, намибийская проблема), а также ряд вновь вспыхнувших конфликтов в том числе в бывшей Югославии, Молдове, Северной и Южной Осетии, Абхазии, в Сомали, Руанде, на Ближнем Востоке и других точках земного шара.

В связи с тем, что к урегулированию внутренних конфликтов путем переговоров все чаще стали привлекаться международные посредники (например, в Чечне, в бывшей Югославии), границы между переговорами по внутриполитическим проблемам и международными переговорами в конце XX столетия стали достаточно условными. Кроме того, переговоры по урегулированию внутренних проблем порой оказываются значимым фактором международной жизни. В этом смысле происходит расширение сфер дипломатических переговоров.

Следует отметить, что глобализация современного мира вынуждает страны даже при наличии враждебных отношений идти на переговоры и обсуждение тех или иных вопросов. В этом плане представляет интерес работа Дж. Берриджа, которая так и озаглавлена «Разговаривая с врагом: как страны в отсутствие дипломатических отношений обсуждают проблемы». Дж. Берридж рассматривает такие формы взаимодействия на государственном уровне в условиях отсутствия дипломатических отношений, как секции интересов при другом посольстве (например, британские интересы в Иране в 1989 г. представляло шведское посольство); использование специального посланника (так, государственный секретарь США Г. Киссинджер специально летал в Париж для встречи с вьетнамским послом); создание совместных комиссий (например, Совместная комиссия по урегулированию на юго-западе Африки в конце 80-х - начале 90-х годов, в состав которой входили дипломаты из Анголы, Кубы, СССР, США, ЮАР; на заключительном этапе к ним присоединились представители Намибии) и другие формы межгосударственного взаимодействия.

Очевидной становится и ведущая роль переговоров в условиях налаживания сотрудничества, создания интегративных механизмов, будь то в Европе, Азии, на пространстве бывшего СССР или иных регионах. Так, именно благодаря переговорному процессу (хотя и далеко не простому) стало возможным подписание Маастрихтского договора, ознаменовавшего новый этап в развитии европейской интеграции.

Политическое развитие мира, как и вообще любое развитие далеко не всегда идет плавно. На определенных этапах мы оказываемся свидетелями превалирования силовых форм воздействия (например, в Ираке, в Косово) над переговорными процессами. Однако, если говорить об общей исторической тенденции, то она в силу роста взаимозависимости и взаимоуязвимости в современном мире делает международные переговоры главным механизмом урегулирования конфликтных отношений и осуществления сотрудничества, «основной формой взаимодействия государств» на международной арене. В результате сами международные переговоры выступаютважнейшим фактором глобального развития мира. Не случайно поэтому сегодня ставится задача обучить дипломатов, политических и общественных деятелей технологии ведения переговоров.

Взаимозависимость и глобализация мира затрагивают интересы сразу многих участников. Если до Первой мировой войны дипломатическая деятельность осуществлялась главным образом на двусторонней основе путем обмена посольскими миссиями, то сегодня дипломатия в значительной степени носит многосторонний характер, что предполагает участие более двух сторон в обсуждении и решении проблем. В результате в дипломатии сформировалось самостоятельное направление - многосторонняя дипломатия, или, в более узком виде, конференционная дипломатия. Развитие многосторонней дипломатии, в частности многосторонних переговоров, обусловлено тем, что она открывает возможности для «коллективного управления взаимозависимостью» (В. Б. Луков). В качестве примера можно привести форумы в рамках СБСЕ (впоследствии СБСЕ) после подписания Заключительного акта в Хельсинки в 1975 г. Каждая последующая встреча (Белград, 1977 - 1978 гг.; Мадрид, 1980 - 1983 гг.; Вена, 1986 - 1989 гг. и др.) выполняла наряду с прочими и регуляционную функцию.

Во второй половине XX в. разнообразнее стали формы многосторонней дипломатии. Если в прошлом она сводились гл ном образом к переговорному процессу в рамках различных конгрессов (например, Вестфальский конгресс 1648г., Карловиц-кий конгресс 1698 –1699 гг, Венский конгресс 1914 - 1915 гг., Парижский 1856 г. и др.), то сегодня многосторонняя дипломатия проводится в рамках:

- международных универсальных (ООН) и региональных (ОАЕ, ОБСЕ и др.) организаций;

конференций, комиссий и т.п., созываемых или создаваемых для решения какой-либо проблемы (например, Парижская конференция по Вьетнаму, Совместная комиссия по урегулированию конфликта в Юго-Западной Африке);

- многосторонних встреч в верхах (например, встреч семи, а после присоединения России - восьми ведущих государств мира).

- деятельности посольств (так, первый заместитель государственного секретаря США С. Тэлбот отмечает, что, например, американское посольство в Пекине совместно с китайскими и японскими коллегами направляет значительную часть своих усилий на поиск решений проблем на Корейском полуострове; аналогичные действия предпринимаются и в других регионах - в Латинской Америке, на Юге Африки).

Многосторонняя дипломатия и многосторонние переговоры порождают ряд новых моментов в дипломатической практике. Так, увеличение количества сторон при обсуждении проблемы ведет к усложнению общей структуры интересов, возможности создания коалиций, а также появлению страны-лидера на переговорных форумах. Кроме того, на многосторонних переговорах возникает большое количество организационных, процедурных и технических проблем, связанных, например, с согласованием повестки дня, места их проведения, выработкой и принятием решений, председательствованием на форумах, размещением делегаций, предоставлением им необходимых условий для работы, обеспечением копировальной и другой техникой, автотранспортом и т.д. Все это, в свою очередь, способствует бюрократизации переговорных процессов, особенно ведущихся в рамках международных организаций.

Глобализация и взаимозависимость мира привели также к увеличению значимости дипломатии, осуществляемой на высоком и высшем Уровне. Этот вид дипломатии позволил во второй половине ХХ в. принимать действительно кардинальные решения по наиболее острым международным проблемам и тем самым резко изменять международную ситуацию. Кроме того, дипломатия на высоком и высшем уровне дает возможность обсуждать во взаимосвязи широкий спектр вопросов, что затруднено при проведении встреч на других уровнях. Увязывание различных вопросов было характерно, например, для дипломатии, которую осуществлял Г. Киссинджер, находясь на посту государственного секретаря США.

Следует учитывать и тот факт, что договоренности, скрепленные подписями высших должностных лиц государств обеспечивают дополнительные гарантии выполнения достигнуть соглашений. Все это становится особенно важным перед лицом серьезных угроз, с которыми столкнулось человечество в конце нынешнего столетия.

Возможность быстрого и принципиального решения проблемы представляет собой главную причину интенсивного развития сегодня дипломатии на высоком и высшем уровне, однако существуют и другие причины. В частности, на таких встречах есть возможность быстро получать необходимую информацию «из первых рук», обменяться мнениями и достичь важных договоренностей.

Вместе с тем дипломатия на высоком и высшем уровне имеет и оборотную сторону. Прежде всего масштаб принимаемых решений резко увеличивает ответственность за них, а также цену возможной ошибки. Особенно остро эта проблема встает в кризисных ситуациях, что с очевидностью проявилось, например, во время карибского кризиса 1962 г. Следует также иметь в виду, что если договоренности, достигнутые на высоком или высшем уровне, будут сочтены ошибочными после их подписания, то отказаться от них значительно сложнее, чем от аналогичных, но подписанных на более низком уровне, поскольку в этом случае дискредитированными оказываются первые лица государств.

Другим ограничительным моментом рассматриваемого вида дипломатии является то, что она в значительной мере обусловлена личными симпатиями и антипатиями, и это влияет на принятие внешнеполитических решений. Наконец, необходимо иметь в виду, что дипломатия на высоком и высшем уровне может быть лишь тогда эффективна, когда она хорошо подготовлена. Иначе участники таких встреч могут оказаться под давлением общественности, ожидающей быстрого решения проблемы, и будут вынуждены пойти на неоправданные шаги. Кстати, Г. Никольсон по этой причине весьма сдержанно относился к данному виду дипломатии, полагая, что «бывают случаи, когда необходимо, что-бы министр иностранных дел или глава кабинета присутствовал на важных конференциях, однако не следует поощрять частые взаимные визиты министров иностранных дел. Такие визиты вызывают надежды у публики, ведут к недоразумениям и создают замешательства».

На дипломатию, ее формы и методы во второй половине существенно повлияли не только усиление взаимозависимости и появление глобальных проблем, но и другие особенности "ивового развития. Здесь следует отметить быстрое изменение характера международных отношений, заставляющее дипломатию адекватно реагировать на происходящее. В указанный период на международную арену вышли многие новые государства со своими интересами, национальными особенностями, уровнем развития. Это наложило свой отпечаток и на переговорный процесс, и на другие формы дипломатической деятельности.

Еще более серьезные изменения произошли в конце нынешнего столетия. Мы оказываемся свидетелями эрозии Вестфальской системы национальных государств, когда наряду с государствами на международную арену все активнее выходят негосударственные участники (ТНК, неправительственные организации и др.). Кроме того, происходит размывание ялтинско-потсдамской системы. Последнее, пожалуй, с наибольшей очевидностью проявилось в условиях кризиса в Косово, когда ключевые решения принимала НАТО, а ООН фактически оказалась на периферии. В этих условиях от дипломатии зависит, во-первых, будет ли перестройка международных отношений носить управляемый характер или окажется спонтанной, с плохо прогнозируемыми конечными результатами, во-вторых, какова будет сущность вновь складывающейся мировой системы.

Быстроменяющийся облик международных отношений предъявляет к дипломатии требования активности и инициативности, в противном случае время, благоприятное для воздействия на международную среду, может быть упущено. Поэтому совет, который получил в свое время один из американских дипломатов, придя на работу в государственный департамент: наблюдай, анализируй, докладывай, но главное, ни во что не вмешивайся – вряд ли окажется уместным в наше время.

Урегулировние конфликтов и кризисных ситуаций - одна из наиболее актуальных задач современной дипломатии. С особой резкостью это высветил карибский кризис 1962 г., поставивший под угрозу уничтожения все человечество. Региональные конфликты также вызывали немало тревог и опасений Наконец, следующим критическим моментом стало развитие локальных конфликтов после окончания холодной войны, когда множество различных конфликтов оказались трудно управляемыми. Все это стимулировало концептуальные и практические разработки,что в свою очередь, способствовало выделению самостоятельной области исследований и дипломатической практики. Речь идет о дипломатии по урегулированию конфликтов и кризисов (управлению ими). Однако в научной литературе нередко «управление кризисом» описывается как совокупность действий, направленных на реализацию целей сторон при одновременном недопущении выхода конфликта или кризиса из-под контроля. В связи с этим австралийский исследователь Дж. Ричардсон предлагает использование другого термина - «кризисная дипломатия», подразумевающего деятельность, направленную на снижение напряженности в условиях конфликта и кризиса. В последние годы все больше внимания уделяют не просто снижению напряженности, а предотвращению развития конфликтных и кризисных ситуаций в мире. Это так называемая превентивная дипломатия. Она нашла отражение в докладе бывшего Генерального секретаря ООН Б. Бутроса Гали «Повестка дня для мира», где намечены основные направления миротворческой деятельности ООН. Конец же 90-х годов поставил перед дипломатией целый ряд новых проблем, связанных с гуманитарным вмешательством в конфликты, перестройкой деятельности международных организаций, принуждением к миру и т.п.

Новой чертой современной дипломатии является, в частности, ее многоплановость. Если раньше регулирование международных отношений дипломатическими средствами фактически сводилось к вопросам внешней политики и торговли, то во второй половине XX в. круг вопросов резко расширился. Объектом обсуждения и регулирования стали такие области, как разоружение, экология, терроризм, социальные вопросы и многие другие, в том числе и упоминавшиеся ранее внутренние конфликты. В результате содержание повестки дня, которая может быть предметом дипломатического обсуждения, значительно усложнилось, а самим дипломатам пришлось осваивать новые, ранее не знакомые им сферы. Как следствие, при подготовке дипломатических кадров в учебных: программах наряду с традиционными курсами (страноведческими, историческими, правовыми, экономическими, языковыми) появились совершенно новые. Так, Институт загранслужбы (ведущий центр в США по подготовке дипломатических кадров) ввел курсы по проблемам наркобизнеса, беженцев, технологий охраны окружающей среды, возможного расширения рынков для США.

Динамизм современного мира наряду с взаимозависимостью значительно изменил информационно-коммуникативную функцию дипломатии, суть которой заключается, с одной стороны, в информировании противоположной стороны об официальной позиции, с другой - в получении аналогичной информации от нее, а также в обмене мнениями.

Развитие средств коммуникации в XXв. оказало большое влияние на информационно-коммуникативную функцию дипломатии. На это еще в 50-е годы обратил внимание Г. Никольсон, заметив, что в современном мире министр иностранных дел может поднять трубку телефона и связаться сразу со многими послами. Современный английский исследователь Д. Данн отмечает, что появление таких средств технической связи, как телефонная, факсимильная, электронная почта, видеосвязь и другие, которые были невозможны в прошлых столетиях, влечет за собой значительную интенсификацию межгосударственного диалога.

Возможность быстрого передвижения из различных точек земного шара также способствует оперативному обмену информацией на межгосударственном уровне. Это оказывается особенно значимым для дипломатии на высоком и высшем уровне. Например, пытаясь посредничать в конфликте между Аргентиной и Великобританией из-за Фолклендских (Мальвинских) островов, государственный секретарь США А. Хейг в течение пяти дней преодолел расстояние, равное в общей сложности 34 тыс. миль.

Однако главное все же не в технических новшествах, а в самой сути изменения информационно-коммуникативной функции. На заре своего становления дипломатия в значительной степени предполагала хитрость, участие в заговорах, обман и т.п. Неда- ром в свое время покровителем дипломатов был выбран бог Гермес, символ «чар, плутовства и хитрости». На данную сторону дипломатической деятельности обратил внимание английский дипломат Г. Уоттон, живший в конце XVI- началеXVIIв. Его шутливая фраза стала потом афоризмом: «Посол является честным человеком, которого посылают за границу лгать во имя блага своей родины».

Позднее откровенный обман, подкуп и тому подобные средства ушли из дипломатической практики, что, по мнению Г. Никольсона, означало зрелость дипломатии и коренным образом отличало классическую французскую школу дипломатии, которая начала складываться в XVII-XVIIIвв. и получила потом распространение по всему миру, от того, что ей предшествовало - итальянских посольских миссийXVв. Конечно те и иные уловки не исчезли из дипломатии совсем, однако подобные средства воздействия представляют собой скорее то, что американский исследователь Дж. Дер Дериан назвал антидипломатией.

В современной дипломатии акцент стал делаться не просто на отказе от откровенного обмана. Подобный обман, как показали исследования Р. Аксельрода, оказывается просто невыгодным в условиях взаимозависимости и постоянного взаимодействия (а современные международные отношения характеризуются очень большой интенсивностью взаимодействия по разным аспектам и с использованием разных каналов), т.к. немедленно вызывает ответную реакцию, а также ведет к дискредитации того, кто пользуется подобными средствами. Сегодня информативно-коммуникативная функция дипломатии заключается прежде всего в установлении диалога между различными странами.

Идеи диалога, диалогичности общения, разработанные в свое время отечественным литературоведом М. М. Бахтиным, в конце XXстолетия стали развиваться применительно к дипломатии. Дипломатический диалог предполагает, в первую очередь, признание того факта, что у другой стороны есть собственные интересы и цели. Признание этого является не только естественным и закономерным, но и продуктивным моментом в плане развития международных отношений. Поэтому главным в коммуникативно-информационной функции оказывается не директивное навязывание собственной точки зрения, а поиск взаимоприемлемого решения через диалог.

Идеи развития межгосударственного диалога нашли отражение и в теоретических работах по переговорам, где на смену концепции жесткого торга, когда каждый участник заботится лишь о собственных интересах и подает свою позицию как крайне закрытую, пришла концепция совместного с партнером анализа проблемы. Последняя предполагает ориентацию на взаимное удовлетворение интересов и достаточно открытый характер ведения переговоров. И хотя обе концепции почти никогда не реализуются на практике в «чистом виде», все же тенденция к совместному с партнером анализу проблем начинает сегодня преобладать. Превалирование совместного анализа международных проблем в современной дипломатии также способствует ее развитию на высоком и высшем уровне.

Следующая особенность развития мира, кардинальным образом повлиявшая на дипломатию, состоит в демократизации Международных отношений и активном выходе на мировую арену негосударственных участников. Этот фактор действует практически уже на протяжении века. Одним из первых «возмутителей спокойствия» стал 28-й президент США В. Вильсон (1856 -1924), выступивший с идеей демократической дипломатии, ориентированной на разоружение, свободную торговлю, либерализм, открытость для общественности (необходимость регистрации договоров и их ратификации). Идеи В. Вильсона нашли различный отклик у политических и общественных деятелей того времени: одни их с восторгом поддержали, другие встретили скептически. К последним принадлежал, например, Г. Никольсон. Он полагал, что для того, чтобы дипломатия действительно была эффективной, она не должна осуществляться на виду у всех. Впоследствии эту мысль довольно образно сформулировали американские авторы У. Зартман и М. Берман. Они заметили, что если публично проводить переговоры, то их участников скорее потянет к окнам, чем друг к другу. Иными словами, открытость побуждает стороны больше к публичным действиям, чем собственно к решению проблемы. В этой связи следует скорее требовать открытости итоговых документов, но не самого процесса их выработки и обсуждения.

И тем не менее во второй половине XX в. дипломатия все больше попадает под контроль общественности и ввиду больших возможностей средств массовой информации, и ввиду необходимости ратификации многих документов, и, наконец, из-за того, что на международную арену все чаще стали выходить не государственные структуры, а различного рода движения – этнические, религиозные и др., а также общественные организации и академические круги, которые занялись традиционными дипломатическими проблемами - поиском согласия в конфликтных ситуациях, предоставлением посреднических услуг и т. п. Подобные явления, конечно, были известны и ранее. Однако во второй половине XX в. их деятельность приобрела довольно масштабный характер. В результате в конце 70-х - начале 80-х годов стало формироваться «второе направление дипломатии» (Тrack Two Diplomacy) в отличие от ее «первого направления», т.е. официальной дипломатии. Представителями второго направления в основном являются исследователи, журналисты, дипломаты в отставке. Наибольшее развитие оно получило в США, хотя в последние годы многие европейские государства, в частности Швеция, уделяют его развитию очень большое внимание.

Деятельность на «втором направлении дипломатии» ориентирована главным образом на урегулирование конфликтных ситуаций. Один из активных представителей «второго направления дипломатии» американский автор Дж. Монтвиль определил его как «неофициальное, неформальное взаимодействие между членами враждебных друг другу общностей или наций, целью которого является разработка стратегий, оказание влияния на общественное мнение, а также организация человеческих и материальных ресурсов, которые могли бы способствовать разрешению конфликта». Он же, основываясь на работах своих предшественников, сформулировал и задачи данного направления, а именно:

- формирование рабочих отношений между представителями враждующих сторон на личном уровне;

- повышение адекватности восприятия; формирование представлений о конфликте с точки зрения противоположной стороны,

- разработка стратегий урегулирования конфликта, но в ограниченном объеме, только как возможных вариантов решений

Дж. Монтвиль выделил также три основные взаимосвязанные сферы деятельности в рамках «второго направления дипломатии»: первая сфера ориентирована на проведение неофициальных встреч (workshops) между представителями конфликтующих сторон; вторая - на оказание влияния на общественное мнение, с тем чтобы на уровне общественного сознания изменить образы конфликтующих сторон; третья - на совместное экономическое развитие.

Представители «второго направления дипломатии» подчеркивают, что в отличие от официальной дипломатии здесь исключаются принудительные и директивные меры, в том числе санкции или иные средства оказания давления. Главная задача – создать благоприятные условия для улучшения взаимопонимания между сторонами и нахождения ими самими решения в той или иной ситуации.

Первоначально были попытки противопоставить эти два направления дипломатии, однако потом все чаще стали раздаваться голоса о том, что они не исключают, а взаимодополняют друг друга. американские исследователи Г. Келман и С. Коэн, которые проводили неофициальные встречи между представителями конфликтующих сторон, подчеркивают, что такие встречи «не могут рассматриваться как замещающие дипломатические и политические переговоры. Скорее они представляют собой подготовку к подобного рода переговорам». С другой стороны, необходимо иметь в виду, что ориентация на поиск согласия на официальном уровне облегчает проведение встреч в рамках второго направления дипломатии. В связи со всем этим заговорили о многоканальной дипломатии (Multi-TrackDiplomacy). Однако в целом проблема того, как должны взаимодействовать официальная и неофициальная дипломатии и должны ли они вообще взаимодействовать, остается до последнего времени за рамками серьезного концептуального анализа современной науки. Исследования в этой области только начинаются.

Наряду с новыми функциями у дипломатии остаются ее классические функции и формы деятельности. Одна из главных классических задач или функций - обеспечение национальных интересов, реализация внешнеполитического курса. Эта задача претворяется дипломатией в жизнь с момента образования национальных государств. Сегодня она не менее актуальна, чем когда-либо в прошлом, что нашло отражение в Указе № 1497 Президента Российской Федерации «Об утверждении Положения о Посольстве Российской Федерации» от 28 октября 1996 г., где данная функция названа в числе первых.

Дипломатия обеспечивает национальные интересы и реализацию внешнеполитического курса посредством различных мероприятий, среди которых выделяются такие, как «деятельность глав государств и правительств, министров иностранных дел, ведомств иностранных дел, дипломатических представительств за рубежом, делегаций на международных конференциях».

В современном мире, при все большей его глобализации, национальным интересам государства отвечает развитие сотрудничества в политической, экономической, торговой, научной, культурной и других областях. Однако в зависимости от конкретной ситуации и формулирования национальных интересов на том или ином этапе развития страны акцент может делаться на определенном виде сотрудничества. Так, еще вXVIIв. российский дипломат А. Л. Ордин-Нащокин большое внимание уделял купечеству, видя в нем огромный потенциал для развития экономики государства. В начале 90-х годов нашего столетия экономическое сотрудничество в дипломатической деятельности России вновь стало занимать одно из центральных мест. Экономическая ситуация в стране оказалось сложной, поэтому особо подчеркивалось, что экономические связи «нуждаются в поддержке профессиональной, кадровой дипломатической службы» (П. Зрелов).

Несмотря на сохранение классических форм и функций дипломатической деятельности, новые моменты в международных отношениях - разнообразные технические средства, бурное развитие многосторонней дипломатии, дипломатии на высоком и высшем уровне, «второго направления дипломатии» - все же существенным образом повлияли на дипломатию второй половины XXв. и породили немало сомнений в отношении традиционной дипломатии, осуществляемой прежде всего через дипломатические представительства. Ряд авторов, среди которых, например, один из ведущих исследователей в области международных отношений И. Галтунг, стали исходить из того, что будущее будет принадлежать различным ассоциациям и организациям, а роль государства будет сводиться к минимуму. В результате с новой силой зазвучали вопросы, возникшие еще в начале века, о том, нужна ли вообще дипломатия в современном мире, находится ли она в упадке и каковы перспективы ее дальнейшего развития.

Действительно, можно ли говорить об исчезновении дипломатии и, соответственно, об исчезновении профессии дипломата. Отвечая на этот вопрос, наверное, прежде всего следует признать, что сегодня дипломатическая деятельность стала намного богаче и разнообразнее, чем она была, например, век тому назад: современная дипломатия включает многие нехарактерные для нее ранее сферы, такие как взаимодействие с общественностью, координация усилий по урегулированию конфликтов совместно с представителями «второго направления дипломатии» и другие. Формы дипломатической деятельности также становятся все более разнообразными и сегодня не сводятся только к деятельности посольств. Более того, следует ожидать, что проблема регулирования международных отношений, а значит, и дипломатической деятельности будет лишь усложняться по мере усложнения самих международных отношений. И в этом смысле скорее следует говорить не об упадке, а о расцвете дипломатии.

Однако было бы неверным, сказав о расцвете дипломатии, этим и ограничиться. Дипломатия в конце XXв. действительно переживает глубокие изменения. Функции дипломатии, которые раньше были фактически прерогативой внешнеполитических ведомств и в основном осуществлялись посольствами, сегодня реализуются по различным государственным и часто даже негосударственным каналам, в частности через «второе направление дипломатии». Исчезла ли при этом дипломатия? Скорее нет, однако перед ней как никогда остро встал вопрос о координации действий различных структур и организаций. В результате от дипломатов все в большей степени требуется умение быть управляющими (У. Макомбер) - согласовывать работу с различными ведомствами как своей страны, так и страны пребывания.

Другая проблема связана с функционированием загранучреждений в связи с развитием средств коммуникации. Так, в книге С. Дженкинса и А. Сломана приводятся слова помощника президента США Дж. Картера по вопросам национальной безопасности 3. Бжезинского, который вспоминает, что он нередко был свидетелем того, как президент беседовал по телефону с премьер-министром Великобритании или канцлером ФРГ. Порой об этих беседах не ставились в известность даже послы, поскольку они были очень часты. Пожалуй, именно развитие современных средств связи вызвало наибольшие сомнения в нужности профессии дипломата. Все чаще стал звучать вопрос: означают ли подобные изменения, что посол превращается всего лишь в клерка? С утвердительным ответом на данный вопрос вряд ли можно согласиться, поскольку в этом случае на дипломатию возлагались бы чисто исполнительские задачи. Иными словами, при таком понимании дипломатии ее задача ограничивается только реализацией внешнеполитического курса. На самом деле дипломатия сама активно влияет на формирование внешней политики, о чем говорилось в начале настоящей главы. Кроме того, в связи с развитием средств коммуникации - телевидения, радио, электронной почты - возрастают требования к информационной работе загранучреждений. Отечественный автор Н. С. Леонов называет требования, которые предъявляются к информации, предоставляемой загранучреждениями: актуальность, достоверность и полнота. И хотя, по мнению Н. С. Леонова, «в условиях загранпредставительств аналитическая работа занимает подчиненное место по сравнению с оперативно-информационной работой», все же значение первой и там, несомненно, растет по сравнению прошлым. В противном случае центральные внешнеполитические учреждения неизбежно столкнулись бы с проблемами ин формационной избыточности и информационного «шума», т.е. с такой ситуацией, когда в огромном потоке информации оказывается сложно выделить главное.

Если же говорить о дипломатии в целом, то в ней в связи с усложнением мира, быстрым его изменением, развитием средств коммуникации и т.д. все более важной становится аналитическая работа. Поэтому и при подготовке дипломатических кадров этому направлению придется уделять особо пристальное внимание.

В заключение следует подчеркнуть, что значение дипломатии в конце XXстолетия, несомненно, возрастает. Это обусловлено прежде всего тем, что силовые решения международных проблем, несмотря на их продолжающееся использование, становятся все более опасными. Кроме того, перестройка международных отношений, связанная с процессами глобализации, выходом на мировую арену негосударственных участников, ставит перед дипломатией задачи активного вовлечения в создание нового облика мира.