• 10.5. Международное кредитование и финансирование россии

В России в сложнейших условиях переходного периода к рыночной экономике возлагались большие надежды на приток внешних ре­сурсов. Официальные власти рассматривали их в качестве двига­теля инвестиционного процесса и экономического роста. Россия якобы была «обречена» стать крупнейшим импортером капитала. Реальная действительность развеяла эти иллюзии. Но опасны и изоляционистские настроения, усилившиеся после первых неудач интегрироваться в мировой рынок капиталов и осложнившихся отношений с международными финансовыми институтами.

Тенденции и этапы.В СССР внешние ресурсы поступали в форме банковских, а также экспортных кредитов, которые пред­оставляли коммерческие банки и экспортно-импортные банки. В небольших суммах Внешторгбанк размещал облигационные займы. В международные финансовые институты Советский Союз вступил накануне распада государства. Доступ к льготному офи­циальному финансированию открылся только после смягчения «холодной войны». Прямые инвестиции не допускались преимуще­ственно по идеологическим соображениям. Корпоративных пор­тфельных инвестиций не было, поскольку отсутствовал объект подобного инвестирования — акционерные компании. В условиях кризиса, вызванного переходом к рыночной экономике, страна стала получать ОПР от Запада на двусторонней основе преимуще­ственно в форме субсидий. Затем последовали кредиты междуна­родных финансовых институтов, прямые инвестиции, а также в связи с приватизацией портфельные инвестиции в акции российских компаний. Однако в связи с неурегулированностью долговых отношений с Лондонским клубом, представляющим интересы частных банков, кредитование с их стороны было ограничено.

В 1995 г. на кредиты МВФ приходилось свыше 70% поступа­ющих в Россию внешних ресурсов (нетто-поток); на прямые ин­вестиции — 1/4. Приток ресурсов по другим частным каналам был ограничен. Подобная структура отражала кризисное состояние российской экономики, а также слабую интегрированность России в мировой рынок капиталов.

В 1996 г. происходит резкий рывок России в направлении интеграции в мировой финансовый рынок. Это выразилось прежде всего в секьюритизации финансового потока. С 1996 г. МФК признает Россию в качестве страны с развивающимся финансовым рынком, отслеживает процессы на ее фондовом рынке, публикует необходимые для инвесторов сведения.

В процессе интеграции стран с развивающимися рынками сни­жается роль государственного сектора в качестве заемщика и соот­ветственно повышается роль частного сектора. Эта тенденция отмечалась и в России, однако удельный вес государства в качест­ве заемщика пока очень высок. В первом полугодии 1998 г. на долю государственного сектора приходится 61 % внешних ресур­сов, нефинансовых предприятий — 29%, банковского сектора — 10%. Это свидетельствует о том, что преобладающая масса внеш­них ресурсов используется неэффективно на финансирование бюд­жетного дефицита (табл. 10.5).

Таблица 10.5

СТРУКТУРЫ ПОТОКА ВНЕШНИХ РЕСУРСОВ (НЕТТО)

Достигший в 1997 г. 43 млрд долл. приток внешних ресурсов (около 13% ВВП) был не в состоянии переломить тенденцию к сокращению капиталовложений. Значительная часть поступивших ресурсов имела спекулятивный характер. Россия совершила ту же ошибку, что и другие страны с развивающимися рынками, оказав­шиеся в состоянии финансового кризиса, — широко и поспешно открыла свой финансовый рынок, слишком активно стала выходить на мировой финансовый рынок. Но если в странах Юго-Восточной Азии (ЮВА) кризисом охвачены банковский и корпоративный сек­торы, то в России к этому добавился долговой кризис государствен­ного сектора. В России одновременно развиваются два кризиса в сфере валютно-финансовых отношений: один во многом схож с современным финансовым кризисом в ЮВА; другой подобен долговому кризису 80-х годов в Латинской Америке.

Таким образом, в короткой истории международных кредитно-финансовых отношений России можно выделить три этапа. Пер­вый — до 1995 г. включительно, когда Россия была слабо интег­рирована в мировой рынок капиталов и ресурсы поступали пре­имущественно в форме многостороннего и двустороннего офици­ального финансирования. Второй этап — 1996—1997 гг. — время быстрой интеграции в мировой рынок капиталов. Третий этап — в конце 1997 г. Россия сталкивается с финансовым кризисом. Кульминацией этого процесса явился кризис 17 августа 1998 г. Импульс кризису в конце 1997 г. дал кризис в ЮВА. Однако в дальнейшем развитие его происходило под влиянием внутренних факторов. Более того, российский финансовый кризис стал пита­тельной средой глобального финансового кризиса.

Рассмотрим виды финансовых потоков в Россию. Среди них большой удельный вес занимают кредиты международных финан­совых институтов (МВФ, ВБ и ЕБРР) (см. § 10.6 гл. 10).

Прямые инвестиции— это долгосрочные вложения, при осуще­ствлении которых инвестор преследует стратегические цели. Для России, где много лет продолжается инвестиционный кризис, этот вид ресурсов наиболее предпочтителен. Однако прямое ин­вестирование не всегда ведет к росту капиталовложений и увеличе­нию национального богатства. Оно может осуществляться путем перераспределения собственности (особенно при приватизации) без последующего инвестирования в компанию, что имело место в России.

Поведение стратегических инвесторов, которыми преимущест­венно выступают ТНК, определяется не столько тенденциями на мировом и национальном финансовом рынках, сколько целями глобализации производства. Оно отличается большей устойчиво­стью, чем поведение портфельных инвесторов. Однако в 1998 г. произошел заметный спад и прямых инвестиций в российскую экономику по причине финансового кризиса.

Иностранные инвесторы получили право на свою деятельность в России в 1987 г. Участие иностранного капитала разрешалось только в форме совместных предприятий (СП). Доля иностранного партнера не могла превышать 49%. СП был предоставлен ряд льгот (налоговых, таможенных и др.). Постепенно порядок образования СП упрощался, льготы им расширялись. В 1990 г. иностранные инвесторы получили право создавать фирмы со 100%-нь1м участием своего капитала.

В июле 1991 г. были приняты Основы законодательства об иностранных инвестициях в СССР и Закон Российской Советской Федеративной Социалистической Республики об иностранных ин­вестициях в РСФСР. Этот закон действует и в настоящее время, хотя он устарел, и разрабатывается новое законодательство.

Иностранным инвесторам в России предоставлен националь­ный режим. Это означает, что условия их деятельности не могут быть менее благоприятны, чем для резидентов. Однако ряд льгот, предоставленных иностранным инвесторам в конце 80-х годов, утратили силу. Перевод иностранных инвесторов с преференци­ального режима на национальный наблюдается и в ряде других стран. Однако это изменение ослабило позиции России в кон­курентной борьбе, тем более что многие соседние государства продолжают предоставлять иностранным инвесторам различные льготы. Ряд субъектов также привлекают иностранный капитал, создавая для него благоприятные условия.

При разработке недр в России, прежде всего нефти, применяет­ся система распределения продукции (продакшн-шэринг) на основе соответствующего закона. Данная система основана на режиме долевого распределения продукции между инвестором и государ­ством — собственником недр. Иностранная компания в данном случае выступает в качестве подрядчика, заключившего контракт на проведение работ, включая разведку недр. В случае негативного результата убытки обычно несет иностранный инвестор. При ус­пешной реализации проекта подрядчику за счет добытой продук­ции возмещают все затраты. Одна часть добытого сырья прини­мает форму платы государству за использование недр. Другая часть делится на «компенсационный продукт» и «прибыльный продукт», который распределяется между инвестором и государ­ством — собственником недр.

Такая система применяется в развивающихся странах с 60-х годов. Она, оставляя за государством собственность на недра, избавляет его от больших затрат на разведку, капитальное стро­ительство. Для инвестора такая форма сотрудничества выгодна тем, что она обеспечивает ему гарантированные поставки сырья.

При выборе места приложения капитала прямой инвестор об­ращает внимание на инвестиционный климат. Это широкий крите­рий, при определении когорого учитываются перспективы эконо­мического роста (а следовательно, расширение рынка), макро­экономическая ситуация, политическая стабильность, наличие соответствующей политической, социальной, экономической инфраструктуры, налоговый и таможенный режимы и т.д. Даже при благоприятных сравнительных преимуществах (дешевая квалифи­цированная рабочая сила, наличие залежей невозобновляемых ре­сурсов и т.п.) страна может оставаться непривлекательной для инвесторов по причине неблагоприятного инвестиционного клима­та. Сложившийся в России инвестиционный климат тормозит приток стратегических инвестиций. К факторам, сдерживающим их рост, относятся нестабильность, не устраивающая инвесторов, налоговая и таможенная системы, бюрократизм и коррупция.

В 1997 г. в связи с наметившимися в России позитивными сдвигами приток прямых инвестиций резко увеличился и составил более 6 млрд долл., выдвинув Россию по этому показателю на четвертое место среди стран с развивающимися рынками (после Китая, Бразилии и Мексики). Прямые инвестиции составили 2% ВВП, что соответствует среднему показателю для стран с развива­ющимися рынками. Но это был лишь эпизод. В 1998 г. приток прямых инвестиций снизился до 2—2,5 млрд долл. и Россия оказа­лась за чертой десяти крупных получателей прямых инвестиций.

Накопленные прямые инвестиции в начале 1997 г. оценивались в 12,5 млрд долл. Это ничтожно малая величина по сравнению с соответствующим мировым показателем (2,7 трлн долл. в 1995 г.). Однако Россия разрешила этот вид деятельности на своей территории только с конца 80-х годов. В 1997 г. объем продукции промышленных предприятий, находившихся в полной или частичной иностранной собственности, составил лишь 3—4% общего объема российского промышленного производства. В экс­порте и импорте показатели были значительно выше — соответ­ственно около 8 и 11%. В отличие от ряда стран с экспортоориентированной экономикой в России иностранные компании больше расходуют валюты, чем зарабатывают ее.

Иностранный капитал инвестируется в основном в отрасли, дающие быструю отдачу, а также в разработку и переработку сырья, прежде всего в нефтяную промышленность. К отраслям с высокой рентабельностью относятся торговля и общественное питание, финансовая сфера, пищевая промышленность. Перечис­ленные отрасли в отличие от тяжелой промышленности отличают­ся низкой капиталоемкостью. При сравнительно скромных ин­вестициях они обеспечивают быстрый оборот капитала и высокую норму прибыли. Однако в странах, эффективно использующих иностранный капитал, приоритет отдается иным отраслям.

Структура определяет и их территориальное размещение. По накопленным инвестициям (данные на 31.07.97) на первом месте с большим отрывом находилась Москва — 57%. Далее следовали Тюменская область (где сосредоточены инвестиции в нефтяную промышленность) — 5%, Санкт-Петербург — 4%, Московская область — 3%, Татарстан — 2%.

С 1990 г. иностранные инвесторы имеют право создавать пред­приятия со 100%-ным участием. Однако большинство фирм в Рос­сии создается в форме совместных предприятий.Подобный вид деятельности распространен и в других странах с развивающими­ся рынками, поскольку местный совладелец лучше ориентируется в обстановке, обладает связями.

Во многих развивающихся странах для привлечения прямых иностранных инвестиций, особенно экспортной ориентации, ис­пользуются свободные экономические зоны(СЭЗ). На их территори­ях вводится упрощенный режим регистрации иностранного капи­тала, ему предоставляются налоговые и другие льготы, действуют либеральный внешнеторговый и валютный режимы. Первые акты о создании СЭЗ на территории России были приняты в 1990 г. В Законе об иностранных инвестициях сформулированы цели со­здания экономических зон и перечислены общепринятые в миро­вой практике льготы, которые могут предоставляться инвесторам.

В России образование СЭЗ проходит хаотично, без серьезной разработки их стратегии, недостаточно учитывается мировой опыт. Статус СЭЗ пытались получить территории, в которых отсутствовали элементарные предпосылки для их формирования (налаженная транспортная сеть, инфраструктура, условия для вне­шнеторговых связей и т.д.).

Наиболее известны СЭЗ в районе Находки и Калининграда. Однако в целом в России СЭЗне стали важным инструментом привлечения прямых капиталовложений.

Прямые инвестиции (по объему и структуре) не оправдали надежд. ТНК рассматривают Россию как сферу рискованного вложения капитала и проявляют большую осторожность. Несмот­ря на это, финансовый кризис еще раз доказал преимущества прямых (стратегических) инвестиций над портфельными и други­ми формами финансовых потоков.

Портфельные инвестиции в долевые ценные бумаги.В России к портфельным инвестициям в акции относится долевое участие инвестора, не превышающее 10% акционерного капитала компа­нии. Для привлечения портфельных инвесторов необходимо нали­чие акционерных компаний открытого типа и фондового рынка. Поэтому портфельное инвестирование в российскую экономику началось позже прямого. Фондовый рынок корпоративных ценных бумаг стал формироваться с началом приватизации в 1993 г. Зарубежные инвестиционные фонды вплоть до финансового кризи­са 1998 г. проявили активность на российском рынке и способ­ствовали его формированию и развитию.

Точные данные относительно объема портфельных инвестиций в акции в России отсутствуют. В платежном балансе портфельные инвестиции фиксируются только с 1995 г. За 1995—1997 гг. их приток составил 3,5 млрд долл. Другие оценки в несколько раз превышают данный показатель. Накануне финансового кризиса нерезидентам принадлежало 2/3 находившихся в обороте акций. Из этого подсчета исключены прямые инвестиции, которые обычно на продажу не выставляются. Высокий удельный вес нерезидентов на рынке корпоративных ценных бумаг характерен и для многих других развивающихся рынков.

Акции российских компаний считались недооцененными, и это способствовало привлечению портфельных инвесторов. Те, кто про­ник на рынок в период его формирования, получили огромные при­были за счет повышения курса акций. В 1996 г. российский фондовый рынок находился на втором месте в мире по показателю роста курса акций, в 1997 г. — на первом. Доходы извлекались исключительно за счет курсовой разницы, поскольку дивиденды фактически не выпла­чивались. Это свидетельствовало об отрыве фондового рынка от реального сектора, о слабой связи результатов финансовой деятель­ности компаний с доходами инвесторов. Подобная «расстыковка» редко встречается даже на развивающихся рынках.

Еще одна слабость российского фондового рынка заключалась в том, что на нем обращались акции ограниченного числа компа­ний, главным образом сырьевых, энергетических, телекоммуника­ционных, пищевой промышленности. Примерно 70% оборота бы­ло сосредоточено на акциях 10—12 компаний. Как показывает практика развивающихся рынков, подобная ситуация характерна для стран, на фондовых рынках которых тон задают нерезиденты. Последние проявляют интерес преимущественно к «голубым фиш­кам» — ценным бумагам высокой ликвидности.

Несмотря на низкую ликвидность акций российских компаний, капитализация рынка быстро повышалась вследствие роста курса акций (в 1996 г. — 37 млрд долл., в 1997 г. — 128 млрд долл.). Отношение капитализации в ВВП выросло с 10 до 35%. По этому показателю Россия приблизилась к развивающимся странам с на­иболее развитыми фондовыми рынками. Однако это была лишь видимость успешного развития, свидетельствовало о перегреве конъюнктуры рынка, сильных спекулятивных тенденциях, чему способствовали нерезиденты.

Финансовый кризис в странах ЮВА октябре 1998 г. ударил прежде всего по российскому фондовому рынку. Портфельные инвесторы стали покидать его. Если до 17 августа государству удавалось за счет валютных интервенций стабилизировать валют­ный рынок, то возможностей для стабилизации фондового рынка не оказалось. Курс акций на российском рынке резко понизился. В 1998 г. фактически прекратилась торговля акциями компаний второго и третьего эшелонов. В ограниченных масштабах прода­ются и покупаются только «голубые фишки». Рыночная капитали­зация 14 крупнейших российских компаний снизилась до 16 млрд. долл., т.е. в 7 раз по сравнению с октябрем 1997 г. При такой высокой степени риска не работают даже фонды, занимающиеся рискованными операциями. По оценкам, не более 30 инвестицион­ных компаний в конце 1998 г. не свернули окончательно свою деятельность в России, в то время как в период расцвета рынка их число доходило до 200.

Однако за резко упавшими в цене акциями стоят реально работающие предприятия или огромное имущество, если они вре­менно не работают. У портфельных инвесторов интерес к российс­кому рынку может возродиться, когда начнется экономический рост и уменьшится риск.

Выход российских компаний на фондовые рынки развитых стран осуществляется при посредстве депозитарных расписок, главным образом американских депозитарных расписок (АДР). Российские компании приступили к их эмиссии в конце 1995 г. Депозитарные расписки, выпускавшиеся некоторыми банками, в отличие от корпоративных большим спросом не пользовались.

На конец 1997 г. было реализовано или запущено 25 программ. К маю 1997 г. сумма депозитарных расписок российских компаний достигла 6,5 млрд долл. В связи с финансовым кризисом запуск этих программ был приостановлен. Большинство российских де­позитарных расписок относится к первому уровню публичного размещения. Две компании — «Вымпелком» и «Лукойл» получили право эмиссии расписок третьего уровня. Некоторые компании использовали возможность частной эмиссии (по Правилу 144А), при которой не требуется разрешение Федеральной комиссии по ценным бумагам, но число инвесторов ограничено небольшим кругом высококвалифицированных участников рынка.

Выход российских компаний на западные фондовые рынки мог состояться только после развития внутреннего фондового рынка и завоевания высокого рейтинга российскими компаниями. Рынок АДР способствовал развитию внутреннего фондового рынка. Рост курса акций на российском фондовом рынке был связан с высоким спросом на эти акции на зарубежных рынках. Но вместе с тем игра на разнице в ценах на мировом и внутреннем рынках усиливала спекулятивный ажиотаж вокруг акций российских компаний.

Эмиссия долговых обязательств.Иностранные инвестиции в долговые ценные бумаги привлекают путем эмиссии на мировом рынке и привлечения нерезидентов на внутренний рынок. В России эти способы мобилизации ресурсов в большой степени исполь­зовались государственными институтами и в меньшей степени компаниями. Последние отдавали явное предпочтение долевым ценным бумагам, которые не сопряжены с ростом задолженности.

В 90-е годы 70—75% долгосрочных финансовых потоков на еврорынке приходились на займы в форме ценных бумаг (преиму­щественно еврооблигаций) и лишь 25—30% на кредиты. Стои­мость еврооблигаций была ниже, чем стоимость других займов и кредитов, привлекаемых для финансирования бюджетного дефи­цита. Поэтому центральное правительство в 1997 г. и первой половине 1998 г. предпочитало этот источник.

Центральное правительство с ноября 1996 г. осуществило 9 вы­пусков еврооблигаций на сумму в 11,5 млрд долл. 6 займов были номинированы в долларах, 2 — в марках ФРГ, 1 — в итальянских лирах. Купоны по первым займам равнялись 9% годовых, послед­него 12,75%. Курс номинала был равен 82,9% при размещении первого займа и 67,5% при размещении последнего. Ухудшение размещения займов было связано с падением кредитного рейтинга России.

В 1996 г. перед первым выпуском еврооблигаций суверенный рейтинг России (ВВ) был установлен агентством «Стандарт энд Пурс», а также «Мудис» и «Фитч Ибка». Это рейтинг ценных бумаг, относящихся к категории спекулятивных, он близок к ниж­нему пределу инвестиционной категории (ВВВ). На тот момент такой же рейтинг имели Аргентина, Мексика, Индия, Филиппины, Венгрия, Польша. У Турции, Венесуэлы, Бразилии рейтинг был В. По меркам страны с развивающимся рынком Россия получила вполне приемлемый рейтинг, вселивший надежду войти в группу стран с инвестиционным рейтингом.

В результате кризиса рейтинг России снизился до ССС (в сентябре 1998 г. по классификации «Стандарт энд Пурс»). При столь высокой степени риска привлечь средства с мирового рынка в форме еврооблигаций невозможно.

Поскольку суверенный рейтинг является определяющим для рейтингов компаний и местных органов власти, то тем самым фактически отрезан путь для выхода на рынок еврооблигаций и этих эмитентов (за редкими исключениями).

Для финансирования бюджетных дефицитов наряду с еврооб­лигациями использовался такой метод привлечения ресурсов, как продажа нерезидентам ценных бумаг, эмитированных на внутрен­нем рынке (ГКО-ОФЗ).* В других странах с развивающимися рынками подобный метод мобилизации ресурсов в бюджет не получил широкого распространения (за исключением Мексики, где широкий допуск нерезидентов на внутренний рынок государствен­ных ценных бумаг вызвал в 1994—1995 гг. финансовый кризис).

* ГКО — государственные казначейские обязательства;

ОФЗ — облигации федерального займа.

Доступ нерезидентов на российский рынок ГКО был разрешен с февраля 1996 г. До этого они через посредников приобретали ГКО, поскольку доходность по ним была очень высокой. Пер­воначально операции нерезидентов жестко регламентировались. В частности, устанавливались лимит по доходности инвестиций нерезидентов, ограничения на перевод средств. Однако в апреле 1997 г. ЦБ РФ утвердил график поэтапной либерализации ин­вестиций нерезидентов в ГКО-ОФЗ.

С 1 апреля 1998 г. все ограничения отменены. Российские власти, стремясь расширить рынок ГКО-ОФЗ, усилить на нем конкурен­цию, снизить доходность по ценным бумагам, полностью открыли этот рынок, хотя опыт ряда стран с развивающимися рынками (Мексика, страны Юго-Восточной Азии) свидетельствовал о риско­ванности подобных действий. С тех пор как нерезиденты получили неограниченный доступ на российский рынок государственных цен­ных бумаг, нормальный процесс формирования внутреннего гос­долга, ограниченный возможностями резидентов, закончился и на­чалось строительство государственной финансовой пирамиды.

Доля нерезидентов на рынке ГКО-ОФЗ достигла примерно 1/3 его общего объема (около 20 млрд долл., значительно превышало размер официальных золото-валютных резервов России. Открытый рынок государственных ценных бумаг стал каналом, через которые Россия особенно остро ощутила негативное воздействие глобаль­ного финансового кризиса. 17 августа 1998 г. одновременно с дева­львацией рубля было объявлено о приостановке операций по внут­реннему государственному долгу для резидентов и нерезидентов.

В современной практике долговые проблемы обычно разреша­ются путем переговоров и реструктуризацией долга. Односторон­ние действия, тем более приостановка выплат внутреннего долга нерезидентам, явление редкое. К тому же если в отношении урегу­лирования внешнего долга механизмы достаточно хорошо от­работаны, то в отношении внутреннего долга испытанные практи­кой схемы отсутствуют.

Еврооблигации и ГКО-ОФЗ являлись основными инструмен­тами привлечения внешних ресурсов при помощи ценных бумаг. Кроме того, еще до использования этих инструментов нерезиден­ты инвестировали свои средства в облигации внутреннего валют­ного займа России. После урегулирования долга через Лондонский клуб на вторичном рынке появились также соответствующие дол­говые ценные бумаги. Для них финансовый кризис также имел катастрофические последствия, и их котировки резко снизились.

Банковские кредиты.Приток внешних финансовых ресурсов в СССР происходил главным образом за счет синдицированных кредитов международных банков и экспортных кредитов. Банки не без основания рассматривали СССР как надежного должника. Однако после серьезных нарушений в обслуживании внешнего долга в 1991—1992 гг. банки резко снизили объемы своего креди­тования. Нетто-приток банковских кредитов в 1994 г. оказался близким к нулю, а в 1995 г. имел отрицательное значение.

Однако с 1996 г. банковское кредитование стало быстро возрож­даться. Этому способствовало укрепление международных позиций российских банков. Около 100 банков прошли международный аудит, примерно 40 из них получили рейтинги международных агентств. Если иностранные инвестиции в компании привлекались преимущественно в форме прямых или портфельных инвестиций в акции, то для банков источником увеличения их ресурсов явились кредиты международных банков. На 1 декабря 1997 г. отношение иностранных пассивов к активам-нетто банковской системы России, достигнув максимального уровня, составило 14%, т.е. на уровне стран ЮВА накануне кризиса. У некоторых московских банков, на которые приходилось 90% внешних кредитов, этот показатель был выше среднего (у СБС-АГРО — 38%, Империала — 28%). На 1 января 1998 г. в общем объеме привлеченных российскими бан­ками межбанковских кредитов доля нерезидентов достигла 60%.

Поток среднесрочных и долгосрочных банковских ресурсов возобновился как в форме синдицированных (консорциальных) кредитов, так и экспортных кредитов. В советские времена прави­тельство широко прибегало к привлечению синдицированных кре­дитов, в результате чего по ним образовался долг в размере 28 млрд долл. Однако российские центральные власти к таким креди­там практически не прибегали, предпочитая отмеченные выше иные формы внешнего заимствования. К тому же, как показывает мировой опыт, и сами международные банки стараются не иметь дела с заемщиками, которые нарушали графики обслуживания долга. Поэтому в России основными получателями синдицирован­ных банковских кредитов стали коммерческие банки, а также некоторые крупные компании и отдельные регионы. Существенное преимущество синдицированного кредита заключается в том, что он предоставляется в несвязанной форме и обычно при отсутствии гарантий.

Хотя при синдицированном кредитовании не требуются госу­дарственные и иные гарантии, это не означает полное отсутствие контроля за заемщиком. У заемщика может быть получено со­гласие соблюдать оговоренные нормативы, не отдавать в залог некоторые виды активов и т.д.

Российские банки отдавали предпочтение кредитам перед при­влечением ресурсов в форме еврооблигаций, поскольку в первом случае затраты ниже, а процедура проще. Кроме того, они полу­чали возможность установить деловые контакты с ведущими за­падными банками.

Российским банкам синдицированные кредиты приносили вы­сокую прибыль. Получая кредиты под 9—12% годовых, они пред­оставляли конечному заемщику ссуду как минимум под 20%. Ими в основном были фирмы, осуществлявшие внешнюю и внутрен­нюю торговлю. Синдицированные кредиты использовались также для операций на валютном рынке. Экологический эффект от син­дицированных кредитов, привлеченных банками, был низок. Мно­гие лидеры по привлеченным синдицированным кредитам в результате кризиса 1998 г. вошли в число проблемных банков (Рос­сийский кредит, Инкомбанк, Токобанк, Мосбизнесбанк, Менатеп, Империал).

Синдицированные кредиты также привлекли некоторые круп­ные российские компании. Первым на этом рынке появился Газп­ром, затем Лукойл, Татнефть, Ростелеком и др. Однако компании отдавали предпочтение долевым инструментам мобилизации вне­шних ресурсов. Из числа регионов наибольших успехов на рынке синдицированных кредитов добилась Москва.

Экспортный кредит, в отличие от синдицированного, носит связанный характер и с этой точки зрения он менее привлекателен для заемщика. Кредит выдается банком страны-экспортера обыч­но непосредственно импортеру-заемщику для кредитования товар­ных поставок, как правило машин и оборудования. Заемщик обя­зан использовать ссуду для закупок товаров в стране-кредиторе. Экспортные кредиты обычно носят инвестиционный характер.

Такое кредитование, осуществляемое на срок 5—8 лет, подвер­жено многочисленным рискам. Западные государства, заинтересо­ванные в продвижении своего оборудования на мировые рынки, осуществляют страхование экспортных кредитов и частичное уча­ствуют в этих кредитах, вследствие чего ставки по ним ниже рыночных.

Экспортные кредиты в большинстве выдаются под государст­венную или иную форму надежной гарантии. Российские власти сдержанно относились к экспортным кредитам, несмотря на их инвестиционный характер. Такая позиция аргументировалась тем, что в силу своей связанности они способствуют росту производст­ва и увеличению занятости в стране-кредиторе, а не в стране-получателе. Можно отметить, что и многие другие страны с раз­вивающимися рынками отдают предпочтение иным формам при­влечения ресурсов на инвестиционные нужды и доля экспортных кредитов в потоке финансовых ресурсов в 90-х годах падала.

Правительство предоставило в 1993—1997 гг. гарантии по экс­портным кредитам на сумму 20 млрд долл. Однако значительное число предприятий, получивших гарантии, обанкротилось или исчезло. Но даже нормально работающие предприятия плохо выполняют свои обязательства перед бюджетом. Поэтому в мае 1998 г. российское правительство решило ограничить предоставле­ние гарантий по экспортным кредитам. Однако после финансового кризиса, когда доступ к другим финансовым ресурсам оказался ограничен, эта практика возобновлена.

Важное значение для предприятий приобретает привлечение кредитов без государственных гарантий. В российской практике применяется такая форма гарантии, как соглашения о взаимопо­ставках. В этих случаях обеспечением кредита служит выручка от поставок экспортных товаров.

Однако для предприятий, работающих на внутренний рынок, соглашения о взаимопоставках не очень подходят. Для них наибо­лее приемлемо проектное финансирование. Но в российских усло­виях данный способ финансирования, в том числе с привлечением экспортных кредитов, проблематичен с точки зрения техники его реализации. К тому же он дорого стоит, требуются большие затраты на предварительную экспертизу.

* * *

Форсированный этап интеграции России в мировой рынок ка­питалов, сопровождавшийся быстрым неконтролируемым откры­тием внутреннего рынка для нерезидентов, закончился финансо­вым кризисом, отбросившим страну назад по многим направлени­ям. В определенной степени это было обусловлено глобальным финансовым кризисом. Но основные причины — внутренние. И все же интеграция стран с развивающимся финансовым рынком, к числу которых относится и Россия, это объективный процесс, который, однако, как показала практика многих стран, должен быть объектом контроля и регулирования.